Сказ про то, как Ерёма...

СКАЗ ПРО ТО, КАК ЕРЕМА СПУТНИКОВОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ В ДЕРЕВНЮ ПРОВЁЛ
Современная анимационная история. Пилотная версия.

Луна. Звезды. Взгляд опускается вниз и попадает в распахнутое окно добротной избушки, на экран телевизора. Телевизор этот, как экспонат какой-то технической выставки, представляет собой вид исторический, но работает исправно: несколько программ показывает. В настоящий момент по каналу идет образовательная программа - передача об электричестве, устройстве трансформатора и других альтернативных источников энергии.

Смотрит телевизор молодцеватый розовощекий мужичок в белой косоворотке, подпоясанной красным кушаком, соломенные волосы подстрижены под горшок. Сидит он в диковинном, для данного богом забытого места, седалища восточного вида. Восседает на этом кресле и тянет чай с блюдца, как этакая купчиха. Над головой его тянется веревка с засушенными вениками из различных растений. Маленькое окно, разделенное на четверти, затянуто морозным рисунком, на котором играет лунный свет. На подоконнике в большом горшке растет привитый лимон, на его кроне желтеет несколько плодов.

Пьёт он горячий напиток, причмокивая, как-будто дегустирует. Подумав немного; будто чего-то в чае не хватает, отщипнул поверх головы от какого-то веника щепоть травы, сыплет горсть в чайник, который тут же и стоит на резном столе с прозрачным стеклом посередине, так что видны скрещенные ножки. Погодя подливает из чайника новую порцию и, не отрываясь, глядит на экран. За телевизионным ящиком стоит целый стеллаж с журналами и книгами научными. Там и «Юный Кулибин» и «Неунывающий Самоделкин» и множество других изданий. Подборки и отдельные номера. Энциклопедии. Справочники.

Кроме телевизора, света никакого нет – экономят всей деревней. Топят печи как в старинку. В этом доме тоже печь, но не обычная: с какого боку изразцы положены, с какого белено по глине, а в целом не то печь, не то камин. Топится поленьями. Рядом и кочерги и барбекю на все случаи. По стенам какие-то трубы – водяное отопление. Есть даже мойка с горячей водой. Есть и душевая кабина (спрятана в углу). А одна труба тянется к водяному матрасу – кровать с подогревом качается как по волнам. Может где и шкурка убитого зверя лежит, и крынка с молоком, и мешок с картошкой, кадушка с квашеной капустой стоят.

В общем, строение и древнее и современное одновременно. Хозяин данного жилища производит впечатление ученого мужа, предприимчивого человека развитого не по годам с пытливым умом и работящими руками, растущими, как положено, - из «нужного» места.

Да вот хозяйки в этом доме нет, и не было. Токмо и лишних украшательств типа занавесок, скатёрок, половиков нет. Тикают часы с кукушкой. В красном углу свечка у иконки горит.
Зовут мужичка Ерема.

Долго ли коротко передачу сменяют новости: диктор рассказывает о цунами, где-то на южном берегу. На юге цунами, на севере – метель. Налетает вихрь и срывает антенну. Стихия бушует не долго, одним этим разрушением и ограничивается. Снег валит до утра, затем стихает, а столбик термометра опускается до -35оС.

С первыми лучами мужичок, а вместе с ним и вся деревня вываливает наружу. Все обступают домик Еремы. Ерема лезет наверх с инструментом и производит диагностику. Крутит антенну туда-сюда, проверяет провода. Чешет репу, разводит руками - восстановить разрушение собственными силами не получается. Спускается, идет в сарай, т.е. в гараж, соответственно со всеми атрибутами оного сооружения, перерывает залежи нужного - ненужного металлического и иного хлама и ничего подходящего не находит.

Надо заметить, что это единственная антенна на всю деревню. Деревня бедная, обезлюдившая. Детей почти нет. Молодежи не видно. Одни старики. И дома: иные заколоченные, а те, что жилые, сильно покосившиеся.

Выходит Ерема из сарая-мастерской-гаража и разводит руками.
Вздох горя. – Ух! Но делать нечего, народ потоптался и побрел каждый восвояси.

Ерема же возвращается в дом, на крылечке (на порожке) вытирая ноги, смотрит на градусник - -25оС. Смотрит – не верит. Облизал палец и подставил ветру – и точно – врет градусник - - 35оС. Щелкнул щелбан по метеорологическому устройству, и красная дорожка точно выправилась.

Бродит Ерема по избушке в раздумье, полистал журналы и книги, опять порылся в мастерской среди всякого хламу, удрученно чешет репу – нет ничего подходящего, натягивает тулуп и выбирается наружу и идет к другу – Фоме.

* * *

Фома, как дуб могуч, коренаст и плечист, и силищ у него горы свернуть хватит. Фома парень не плохой, но ленивый. Сроду ничего не делал, и делать не хочет. То на печи лежит, то чаи гоняет, то телевизор смотрит. Так и день проходит. Любит Фома пофилософствовать – это и роднит его с Еремой. Только у Фомы дальше слов, дело не идет, а у Еремы все слова в дело обращаются. Ясное дело, что после метели никакой канители, и телевизор не работает, как у всех в этой далекой деревеньке. Так что Фома скучает.

Живет Фома с сестрой Аленой. Алена молода и собою хороша, ведет дом она, то есть все хозяйство: и корову пасет, и сено косит, и за водой ходит и готовит. Алена - единственная дева на всю деревню, иные уж давно в город сбежали, одна Алена при брате, как при малом дите, осталась.

Переступает порог Ерема, отвешивает поклон добрым соседям – хозяевам. Аленка из-за занавески молодца увидав, обзор по закромам – огромным стеллажам делает, лучшее глазами ищет. А тут чего только нет: и соленья и варенья и окорока висят. Не успел молодец и шубку снять, как самовар пышет, крышечка на чайничке от пара прыгает, три чашки с блюдцами тут как тут, а на столе и варенье, и печенье, и пряники, и пирожки со всякими разностями.

Держат совет два молодца: Ерема и Фома – «Что делать?» Ерема чертежи чертит, Фома рассуждает. Аленка же глаз с Еремы не спускает, пирогами, крепким чаем угощает. Керосинка догорела, а решения все нет и нет.

* * *

Долго ли коротко сбирается Ерема в путь. Собирает котомку: заворачивает в тряпицу краюху хлеба, окорок, бутыль самогону, закручивает термос с травяным сбором, берет мешочек с денежкой - предмет натурального обмена, представляющий ценность и ликвидность. Сворачивает спальный мешок – все грузит на свой драндулет и…

Драндулет требует отдельного слова, а лучше описания. Движущее средство - это уникальное, единственное в своем роде, сделанное собственными Еремиными руками под индивидуальные его нужды. Воплощение мечты любого автолюбителя бездорожья и неустойчивой погоды средней полосы России. И вездеход, и ковер-самолет, подводная лодка в одном флаконе. Техника не электронная, но надежная.

…затворяет дом и дает последний наказ другу Фоме приглядывать за нехитрым Ереминым хозяйством.

* * *

И помчал Ерема по дороге из деревни. В одном окне мелькнуло девичье лицо, скатилась крупная слеза по ее щеке. И молодец скрылся из виду.

* * *

Машина не зверь, но скорость развивает огромную. Деревушки (или то, что от них осталось) мелькают то там, то тут. День проходит, другой на исходе, на горизонте большой город – море огней вдали, а впереди не то ураган – смерч прошел: дома деревянные - все покосившиеся без стекол и людей стоят, каменные, так полуразрушенные, тоже пустые.

Едет по улицам безлюдным Ерема и голову ломает, что с городом. Всматривается во все глаза - никого нет, даже собаки и те ушли. Только масса огней где-то вдали. Пришпорил Ерема коня своего механического, и мрачный пейзаж умирающего города сменился ярким неоновым огнем реклам и вывесок.

Среди железных стропил и металлических каркасов, прозрачных стекол многочисленных витрин чего тут только не было: и писаные красавицы маняще улыбаются, и молодцеватые купчики все в каменьях и золоте, и барыни в собольих шубках, и бабы повитухи, … С одной стоны ювелирный ряд, с другой продуктовый, то одежду предлагают, то машины, аппараты - агрегаты разные…

А между торговых рядов то банька, бабы с мужиками чуть ли не в одной проруби купаются, то игорный клуб, где в карты и кости разный народ играет.

А вдали храм, еще в руинах, но уже позолотой купола под уходящим солнцем сияют. И вокруг, на сколько хватало глаз, высились сотни монолитных жилых высотных домов, как опята после летнего дождичка выросли они с последнего Ерёминого приезда. Как улей с пчелами, были наполнены они людьми. А какие тут были движущиеся средства припаркованы, сверкали всеми огнями и мыслимыми моделями.

Ерема, не робкого десятка мужичок, тут совсем потерялся. Да, и как тут было не потеряться от такого изобилия. Какой-то товарищ с акцентом сразу подлетел к Ереме, заметив его необычное авто, и стал с ним торговаться: «Продай, продай!» или «Хочешь за твоего коня, табун лошадей отдам?» А зачем Ереме табун, да еще лошадей, когда у него такое авто есть? А с другой стороны репродуктор настойчиво приглашал не то на скачки, не то на бой быков, собак или петухов. «Только бы не забыть за чем приехал!», подумалось Ереме.

И только он задумал идти в обратный путь, как тут же нашел то, за чем пришел. Вся витрина была увешана разными антеннами. И какой-то Петрушка на все лады хвалил их, рассказывая о всех достоинствах той или иной жестянки и проволоки. Долго Ерема его расспрашивал, долго с ним спорил. А когда сошелся на выборе, то выяснилось, что ему нечего отдать за антенну. Тех денег, что у него было, едва хватало на один винтик от антенны. Инфляция, господа!

Что делать? Не возвращаться же с пустыми руками, не это в характере Еремы.
И продался Ерема в рабство словоохотливому Петрушке. А Петрушке только этого и надо: заставил он Ерему ходить и устанавливать антенны покупателям.

Ходит Ерема по городу антенны устанавливает и на девиц молодых заглядывается. Всматривается в лица и вспоминается ему Аленка. Вспоминается Аленка, и тоска душу гложет.


* * *

Нет, ни день, ни неделю, ни месяц Ерема пропадал в этой кутерьме. Время шло, да, только ни денег, ни машины у него уже не было. Велико ли горе – машины нет? Он себе еще и не такую смастерит. Проживал Ерема явно больше, чем зарабатывал. Разные соблазны подстерегали его на каждом углу.

И тут некий иностранец, который и по-русски плохо выражался, стал уговаривать его взять корову и быка. Да, непросто взять, а за будущего теленка или аж двух. Телята еще будут или нет, а рогатая пара уже тут. Не разобрал в чем соль Ерема, и согласился.

С коровой и быком не очень уж погуляешь, да и кормить их надо. Вот и стал Ерема подумывать, что в городе с крупногабаритными животными никуда, и решил воротиться, да не с пустыми руками. Выменял он быка на спутниковую тарелку и пошел в обратный путь.


* * *

Не прошло и полгода, как Ерема вернулся с лохматой коровой и спутниковой тарелкой. Встретил его Фома на пороге. Ерема ему размашистым жестом на корову как на диковину – «Вот, мол, чудо – морозов не боится, удой не чета обычной корове. Не корова, а клад!» А Фома на корову не смотрит, ему спутниковая тарелка покою не дает: вот, чудо из чудес. А что это за фиговина, а для чего это Ерема ее приволок?

* * *

Подключил Ерема тарелку, а телевизор все равно не заработал. Тогда и пришла Ереме мысль о том, что дело не в антенне, а в электричестве. Вот тут Ереме пришлось долго думать. И, наконец, пришла ему мысль об использовании альтернативной энергии.

* * *

Тут бы Ереме и расстроиться, да не тут-то было. Раскопал на своих полках журнал какой-то, полистал и нашел статью с описанием устройства солнечной батареи.

И дня не прошло, как со всей деревни стали Ереме приносить зеркала. Зеркала разные, то старинные, то современные, то маленькие дамские, то чуть ли не клубные (из закрывшегося Дома культуры).

И закипела работа. Смастерил Ерема батарею из зеркал со всей деревни и установил у себя на крыше дома, а затем потянули провода по всей деревне до каждого дома. Вся деревня ему помогала и старый и молодой, и парень и девица. И пришло в каждый дом Спутниковое телевидение заокеанских властителей умов.

И лежит теперь Фома на печи и телевизор смотрит, а Ерема за коровой ходит и о хозяйке для своего дома мечтает.

Продолжение следует…