Поездка в мечту

«Интересно, сколько еще это продлится – все эти неприятности, которые уже давно слились в одну черную полосу, и жизнь из милой зебры превратилась в черную тучку? О, черт! Каблук сломала!». Рита никогда не страдала от плохого настроения дольше двух часов, но последняя пара месяцев погрузила её в состояние полного не стояния. И вот сейчас в двух кварталах от своего дома – называется «решила до работы прогуляться» - она остро ощутила тот предательский комок, который подступил к горлу. И так захотелось очутиться в своей милой детской кровати, под пушистым одеялом, зарыться лицом в подушки и мечтать о прогулке по той самой мостовой, на берегу Сены, которая смотрела на нее с противоположной стены. Любимая картинка, спустя много лет, перекочевала в ее новый дом, вместе с несбывшейся мечтой. Когда была учеба на классного, как ей тогда казалось, специалиста-финансиста, этих самых финансов на заветную поездку в Париж не было. Потом пришлось долго и упорно доказывать, что она умна и трудолюбива, разбираясь, каждый день, с кипой бумаг и кучей цифр. Чтобы жизнь окончательно не превратилась в серого мышонка, Рита периодически устраивала себе маленькие радости, в виде посещения дорогих салонов или магазинов. Когда, наконец, решилась все-таки уравновесить располневший шкаф духовными радостями, то бой-френд сделал выбор не в пользу нее, и вместо Елисейских полей пришлось покорять песочно-морские дали. Но вот уже и хамоватый Коля остался где-то в прошлом, о чем, кстати, она не пожалела ни на минуту. И на работе безупречную репутацию давно пора было бы подпортить бессрочным отпуском, да и, вроде, кошелек совсем не пуст. Но тут-то все и началось. Неприятности сыпались одна за другой. Трубы лопались и заливали соседей, старенький «Опель» - прощальный подарок несостоявшегося спутника жизни, окончательно отдал концы, при этом, хорошенько помотав нервы, впадая в состояние клинической смерти на светофорах. Любимый кот нагло променял ласковую хозяйку на строптивых усатых подруг, как только почки на деревьях набухли, а журчащие ручьи возвестили о том, что пора подумать о продолжение его рода, и даже высота второго этажа не стала препятствием. На работе кто-то, что-то перепутал, и пришлось несколько дней восстанавливать истину, сверяя данные. А когда почти уже все было закончено, экран компьютера погас и вечно сонный администратор Ленечка не без ехидства сообщил о том, что надо менять материнскую плату. «Какую еще плату? У меня и так кругом одна плата и расплата, только непонятно за что!», - это были первые слезы Риты. Она понимала, что все это глупости, что нельзя расстраиваться по пустякам. Но ведь, виноваты не мелкие неприятности, а вообще, в принципе что-то не так… и Рита знала что именно. Она одна. Одна, когда идет по улице. Одна, когда садится в переполненный автобус. И абсолютно одинока, когда закрывает дверь с внутренней стороны своей маленькой, уютной квартирки.
«Ну, нет уж, сломанный каблук – это не сломанная жизнь», - закусив губу от обиды, она даже не заметила, как сказала это вслух. Подняв голову, расправив плечи, Маргарита, развернувшись на все сто восемьдесят, и прихрамывая, зашагала в направлении своего дома.
       ****
«Облака – белокрылые лошадки…» - вспомнилась ей детская песенка. Она летела в Париж. За иллюминатором были лазурные просторы. В них, как в океане айсберги, то здесь, то там выглядывали, необычайных форм облака. Лучи солнца, как золотые иглы, местами проходили сквозь них. И может от ощущения нереальности, которое обычно накрывает человека на такой нереальной высоте, а может потому, что думать о прошлом не хотелось, а будущее, даже самое ближайшее, представлялось, как серия сюрпризов, Маргарита ощущала тревожную пустоту. Как, однако, оказалось просто, устроить эту поездку. Ведь, всего в жизни приходилось достигать с таким трудом, а здесь только надо было начать и все, как-то само собой получилось. «А вдруг, - подумала она, даже испугавшись, - моя мечта - это последнее, что у меня было. Вдруг, это - как в детстве, когда очень ждешь наступления нового года, сказочного праздника, волшебства, о котором говорят взрослые, а в новогоднюю ночь так ничего сверхъестественного и не происходит. Нет, нет, видимо, мой организм, просто не хочет расставаться с депрессией, которая прочно поселилась где-то глубоко внутри и уже начинает густым, холодным туманом окутывать сердце, превращающая его в сосульку. Пора его растопить, и я это сделаю!»
****
Марго сидела в маленьком милом кафе и улыбалась, и ей тоже улыбались: официант - с которым, после нескольких попыток все-таки удалось наладить общение на английском, французском, русском и языке глухонемых - одновременно; маленькая девочка за соседним столиком, - лопая свое мороженное, и щуря от майского солнца огромные карие глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами; месье, по соседству справа, время от времени, выглядывая из-за раскрытой газеты. Ее ноги гудели, но она этого почти не замечала. Было хорошо… было так хорошо. Сегодня она ходила по узким улочкам, вдыхала воздух, который пах совсем иначе, чем дома, долго стояла на той самой набережной, от вида которой сердце начинало биться чаще. И на миг ей даже показалось, что она совершила полет во времени, вернулась в ту самую минуту, когда можно начать жить по другому, исправить все, что было сделано не так, наконец найти себя. И еще было кое-что - кажется, находить себя в одиночку уже совсем не хотелось.
       ****
«Красиво, правда?» - молодой человек посмотрел на нее очень печально, - «Как плохо, что вы меня совсем не понимаете. И ладно язык… его еще можно выучить…» Он говорил по-русски, она его отлично понимала, но только улыбнулась. Марго любовалась Сеной уже минут тридцать, когда мужчина, проходивший мимо, остановился, чтобы проделать некоторые манипуляции с, вдруг зазвонившим, телефоном. Он вздохнул, засунул аппарат с погасшим дисплеем поглубже в карман и пристроился рядом с ней, оперевшись на красивое резное, ограждение, обрамлявшее реку. Был уже вечер, и солнце медленно, но верно приближалось к горизонту, вытягивая тени до гигантских размеров. Вода блестела, как чешуя на золотой рыбке, отбрасывая сверкающие лучи, и никак не желая поглощать их в свои недра, как будто в благодарность за человеческое восхищение природой. Они стояли несколько минут молча, казалось, что любое движение способно прервать это сказочное чувство, это погружение во что-то вне времени и вне реальности. И вдруг, хлопающий звук, похожий на движение крыльев в воздухе, заставил Марго вздрогнуть. Оба машинально обернулись, но позади никого не было. Она посмотрела в его глаза и ощутила странное колкое чувство где-то в груди. «Кто вы?» - спросили глаза. «Я не знаю, я снова начинаю жить, и еще не решила, кем я буду», - пронеслось у нее в голове. «Я тоже не знаю, как жить дальше. У меня есть все, и в тоже время нет ничего», - грустно сказали глаза. И тут она услышала уже знакомый голос, - «Странно, я, наверное, схожу с ума, мне кажется, я слышу вас!». Они оба улыбнулись, и она ответила, - «Я тоже слышу… и даже понимаю».
       ****