Рома идет в школу. Главы из повести

Когда первого сентября мама разбудила Рому, он встать не захотел:
– Да ну еще, я спать хочу!
– Сегодня же тебе в школу идти, – сказала ему мама, – первый раз в первый класс.
– Я завтра в первый раз, – ответил на это Рома и повернулся на другой бок.
Мама рассердилась и стащила с него одеяло. Рома подогнул колени к подбородку и попытался завернуться в простыню. Тогда папа вылил на него кувшин воды.
Вот таким образом его подняли с постели и потащили умываться. И умыли, хотя он вырывался и пытался укусить папу за палец. И вытерли насухо полотенцем, и впихнули в новую школьную форму, и посадили за стол. За столом Рома испачкал рукав в масле, за что получил подзатыльник и, обидевшись, отказался, есть сосиску.
– Чем же сосиска виновата? – спросила мама, пытаясь оттереть Ромин рукав от масляного пятна.
– Бесполезно, – махнул рукой папа, – надо было сначала накормить оболтуса, а потом уж одевать.
– Не надо мне вообще вашей еды, – огрызнулся Рома.
– Тогда бери свой портфель и пошли, – сказала мама.
Уразумев, что уговаривать его больше не собираются, Рома тут же схватил со своей тарелки сосиску и целиком запихал ее в рот.
– Подавишься ведь, – сказал папа.
– Ы-ны-ны-дусь, – ответил Рома.
После завтрака мама надела ему на спину новенький портфель и сунула в руку букет цветов.
– Не надо мне этот веник! – с ужасом в голосе закричал Рома.
– Какой же это веник? – удивилась мама. – Это букет.
– Для тебя – букет, для меня – веник. Тащи сама, если хочешь.
К школе они подошли, когда дети уже построились во дворе на торжественную линейку. Маленькая толстенькая тетя, очевидно директор школы, стояла у микрофона и готовилась произнести речь. На самом кончике ее носа каким-то чудом висели очки, а в руках она держала несколько исписанных листов. Видимо, директор волновалась немного, или с памятью у ней было неважно, поэтому и приготовила она для выступления шпаргалку.
Вдруг Рома увидел Колю Иванова, который стоял на крыльце прямо за спиной директора и ковырял в носу.
– Колька! – заорал Рома. – Ты чего там делаешь?
– Ничего не делаю, стою просто! – также громко гаркнул Коля прямо в ухо директору.
Директор подпрыгнула от неожиданности, очки ее слетели с кончика носа и, шмякнувшись о крыльцо, только чудом не разбились вдребезги. Она повернулась к Коле, и что-то строго ему выговорила, после чего он покинул облюбованное им место и встал рядом с Ромой.
– Ругается, – объяснил Коля.
– Ага, нервная тетя попалась, – кивнул Рома, – вообще-то мама говорит, что все учителя нервные.
– Кончились наши игры, – вздохнул Коля, – теперь нас возьмут в оборот: в школе учителей слушай, дома уроки учи – не жизнь, а каторга!
А директор уже говорила о чем-то в микрофон. Кажется о том, что надо старших уважать, и учиться прилежно, и родителей слушаться, и... в общем, ничего достойного Роминого внимания. Потом один большой мальчик из десятого класса поднял на руки девочку – первоклашку и пронес ее вдоль всей линейки. А девочка самозабвенно трясла колокольчиком: дзынь – дзынь!
– Как корова на пастбище, – сказал Коля.
Он знал, что говорил, так как прожил некоторое время в деревне.
– Ага, – подтвердил Рома, хотя и не понял, при чем здесь корова.
Тут заиграла музыка и какой-то дядя запел на весь школьный двор. И Рома и Коля запомнили из этой песни только одну строчку:
–... учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Чему учат в школе, им потом пришлось домысливать самим. Поэтому, наверное, они и притащили на второй день рогатки. Но это было на второй день, а сейчас, первого сентября, они более-менее пристойно прошли со всеми в класс, и даже с цветами в руках, которые им все-таки подсунули неугомонные родители. Впрочем, все первоклассники были с цветами, и поэтому они не чувствовали себя белыми воронами.
Когда все расселись по партам, учительница, довольно молодая женщина и с виду не такая вредная, как директор, села за стол напротив учеников и сказала не очень строгим и не очень противным голосом:
– Здравствуйте, дети. Меня зовут Альбина Александровна, фамилия моя Крюкова. Я буду заниматься с вами три года.
– А чем мы будем заниматься? – спросила какая-то девочка. – В прятки будем играть?
– Как тебя зовут? – спросила учительница.
– Лена Соловьева.
– Так вот, Лена, во-первых, в прятки мы играть не будем, а будем учиться писать и считать, да и не только этому, а во-вторых, когда говорит преподаватель, перебивать его нельзя. Если хочешь что-то спросить, надо поднять руку.
– А если я не умею молчать? – спросила Лена. – Значит, мне в школу нельзя ходить?
– В школу должны ходить все, и молчать все время тебя никто не заставляет. Но надо уметь и слушать. Представьте себе, если все вы, тридцать человек, начнете говорить одновременно, чему я вас смогу научить?
– Правильно, Альбина Александровна, – поддержал ее Рома, – мы вас будем внимательно слушать, а этой вредной девчонке в перемену шею намылим.
– Да я тебе сама так задам, что своих не узнаешь, – ответила Лена Соловьева.
– Дети! – повысила голос учительница. – Так говорить нельзя. Чтобы я такого больше не слышала!
Потом Альбина Александровна рассказала ребятам о предметах, которые они будут изучать, о том, что их школа с математическим уклоном и, следовательно, надо будет обратить особое внимание на математику, не забывая, впрочем, о других дисциплинах. Рассказала она и о том, сколько известных людей училось в этой школе. Один из них работает сейчас директором завода, другой – знаменитый врач, а третий участвовал в олимпийских играх.
– А медаль завоевал? – спросил Рома.
– Нет, – ответила Альбина Александровна, – до медали он не дотянул.
– А я вот вырасту, и дотяну, – пообещал Рома.
– Медаль по хвастовству ты уже заработал, – улыбнулась Альбина Александровна, – а что касается спортивных наград, то поживем – увидим.
– А я буду космонавтом, – заявил Коля, – и полечу на Марс.
– Хорошо-хорошо, когда вы вырастете, вы можете стать, кем захотите, но для этого надо прилежно учиться. Я лично не представляю космонавта-двоечника. А вы представляете?
– Нет, не представляем, – согласился Рома, – а вот дворника-двоечника, можно представить.
– Это правда, – кивнула головой Альбина Александровна, – метлой махать, не ракетой управлять. Но, может быть, лет через двадцать дворники будут работать не с метлой, а с роботами-уборщиками с программным управлением. Ведь тогда они не только школу, институт должны будут заканчивать. Жизнь меняется на глазах, и то, что сегодня еще сказка, завтра может стать действительностью.
– А я уже умею читать, – заявил Коля Иванов.
– Молодец, – сказала Альбина Александровна, – а кто еще умеет читать, или, хотя бы знает буквы, поднимите руку.
Оказалось, что, чуть ли не полкласса уже знакомы с грамотой.
– Вам будет легче учиться. Но и те, кто еще ничего не знает, пусть не расстраиваются. Главное – внимательно слушать учителя и стараться все запомнить. Есть, правда, такие ученики, которые на уроках о своих делах думают. Спроси такого о чем-нибудь, а он как с Луны свалился. Но я надеюсь, что таких среди вас нет.
– А что значит: с Луны свалился? – поинтересовался Рома.
– Ну, это когда человек совершенно не воспринимает, что ему говорят.
– А почему?
– Потому что он погружен в свои мысли, и ему неинтересно решать со всеми задачи, или учить грамоту. Ему в это время интересней думать, например, о том, как он придет домой, и будет дергать сестренку за косы.
– У меня нет сестренки, – с облегчением сказал Рома.
– А у меня есть, – вмешался в разговор еще какой-то мальчик, – но ее неинтересно за косы дергать, больно пищит, и родители ругаются. Лучше уж соседку.
– А моя сестренка большая, – добавил другой, – если ее дернешь — так треснет, что в ушах звенит.
– Что-то мы не о том разговор завели, – покачала головой Альбина Александровна, – дергать девочек за косы – нехорошо. С девочками надо дружить.
– Но они такие задавалы, – сказал Рома, – с ними совершенно невозможно иметь дело.
– А сам-то, – возмутилась Лена Соловьева, – пустомеля несчастный!
– Прекратите браниться! – сказала Альбина Александровна. – Вам целых десять лет в одном классе учиться, поэтому все вы должны дружить и помогать друг другу. И не забывайте, что на уроке можно говорить только тогда, когда разрешит преподаватель.
– Какой кошмар! – простонал Рома.
– Нет, не кошмар, просто дисциплина. Сегодня у вас первый урок, поэтому я и сделала некоторую поблажку, но в дальнейшем, – Альбина Александровна подняла вверх указательный палец, – к неслухам придется принимать определенные меры.
– Бить будете? – поинтересовался Рома.
– Бить, конечно, не буду, но в угол могу поставить, и родителей вызвать, а уж они решат, что с вами делать. Теперь все достали буквари и открыли первую страницу.
Вот так и началась Ромина учеба.