Охота на рыбу

В далеком нцтом году, когда деревья были зеленее, небо голубее и вообще жизнь не только казалась прекрасной и удивительной меня с братом взяли на рыбалку. Нет, не так: на Рыбалку с большой буквы Р.
На дворе начинала зеленеть молоденькая травка, флаги Первомая еще не успели высохнуть от жирных пятен после использования их в качестве скатертей, да и ночами морозец давал о себе еще знать, а сорока принесла на своем хвосте весть, что щука пошла на нерест.
Весь день мы распутывали пять сетей, вытащенные из непонятно какого места гаража моим дядькой. Отец, периодически, отзывая его в сторону сарая возвращался все более веселым и деятельным, что, впрочем никак не способствовало успеху сего мероприятия. В итоге к вечеру были распутаны только две пятидесятиметровых сетки, заботливо снабжены грузилами и поплавками, свернуты в тугие рулоны и погружены в машину.
Рыбалка была в ночь.
И вот, погрузившись в ушастый, канареечного цвета запорожец, два мужика и два ребенка отправились на рыбное место. До места ехать было не сильно далеко, всего-то километров пятьдесят. По дороге я гадал, что за свертки дядька кинул вместе с сетями в багажник и рассматривал пробуждение окрестной природы от зимней спячки. На крыше, на багажнике еще одним рулоном трепыхалась надувная лодка.
Древняя графская плотина, окруженная вековыми липами протянулась на пару километров в длину и метров в триста шириной в самой широкой части. По берегам виднелись дымки от костерков. Дядька начал их подсчитывать и с каждым счетом становился все грустнее и грустнее. Полувслух, полупросебя он пробормотал: «Ничего, зато ондатры должны быть...»
Что это означало мы поняли позднее.
Накачав лодку, погрузив в нее сети он с отцом поплыл ставить их. Маневрируя между поплавками уже установленных соседями по берегу они, наконец, нашли болееменее свободное место, пригодное для промысла. Мы с братом пытались развести костер из того, что было. А под рукой было полуразобранное строение, в девичестве именуемое баней, а тогда представлявшее довольно печальное зрелище. «Вот ведь люди вандалы какие бывают!», искренне сокрушались мы с братом, отрывая от строения доски обшивки.
Холодало. Разведя костерок начали искать палатку. Палатка в машине никак не хотела находиться, так же как и баул с теплой одеждой, заботливо собранной мамой. А в футболках, одетых по случаю теплого солнечного дня, нам становилось все холоднее и холоднее.
Озадачив насущными вопросами вернувшихся взрослых достали удочки и начали выбирать «макуху». Взрослые спорили, кто из них виноват в забытии вместе с палаткой и теплой одежды пакета с водкой и закуской. Наконец их спор закончился радостным обнаружением пакета с картошкой и возгласом дяди: «А нафига я ружья брал?» Сразу за этим возгласом он достал три свертка, что происхождение занимало меня всю дорогу. Из свертков появилась Сайга, двухстволка и еще одно, явно антикварного вида ружье. Как биатлонисту, Сайга мне была не очень интересна, двухстволка досталась отцу, а вот антиквариат я изучил тщательно.
И вот, оставив самого младшего (моего брата) дежурным по костру, троица направилась в обход заливной поймы к кустикам, в которых по словам дядьки и ондатры водятся в огромном количестве, и уток можно пострелять. Не сказать, что путь был легок, но и тернист не сильно. В итоге, кто провалившись в какое-то болотце, кто разодрав одежду об ветки, а кто и то и другое, мы добрались до места засидки.
Вечерело. Я разглядывал через прицельную планку далекие костерки, плавающие островки из тростника, дрожал от холода и мучительно шлепал себя по оголенным частям тела в попытках избавиться от мошкары. Мирно поквакивали лягушки. Заинструктированный по самые помидоры в кого стрелять я зорко присматривался и чутко прислушивался к окружающему великолепию. Чу, зашуршал камыш, метрах в сорока от меня. Плавно, не делая лишних движений я навел туда ствол и замер. Камыш зашуршал вновь и мне показалось, то оттуда смотрит на меня чей-то темный глаз. И, когда раздался всплеск воды, я выстрелил. Справа защелкала сайга, слева дуплетом разрядил стволы отец.
Стаи грачей взлетели с поймы, эхо пронеслось несколько раз между берегами и все затихло.
После выяснения кто и куда стрелял, размахивания руками и показов размеров цели мы трезво рассудили, что лезть в воду в начале мая несколько неразумно, а потому меня отправили за лодкой, чтоб приплыл значит и нашел трофей. А сами остались ждать.
Не скажу, что обернулся и сильно быстро, но и не сильно долго. Минут через двадцать, когда осталось проплыть еще метров триста, меня окликнул с берега какой-то мужик: «Эй, парень, не плавай туда! Там какие-то идиоты бухие с ружьями палят в копеечку, пристрелят нафиг!». Мужик был одет в гидрокостюм, на шее болталась маска с трубкой, в руках он держал ласты, а на его поясе висел кукан с двумя огромными щуками. «Поворачивай говорю, от греха подальше! Меня чуть не пристрелили!» Добавил мужик и мерно пошел в сторону плотины.
Смеркалось... Я сидел и раздумывал, стоит ли мне плыть, а вдалеке голоса отца и дядьки выкрикивали мое имя...
Посидев еще немного, я таки поплыл к ним. Не, ну не оставлять же их там: замерзнут еще. Потом ругаться будут. С трудом найдя место охоты, и рассказав, кого мы чуть не подстрелили погреб обратно. Лодка, груженая уже тремя телами плохо слушалась весел, из путевых ориентиров были только звезды и далекие огоньки костров. Вот только ближе они практически не становились. Попеременно меняясь на веслах взрослые гребли, я давал указания. Вдруг, одно из весел за что-то зацепилось. При попытке отцепить его, в лодку был затащен кусок чьей-то сети. «Чужая!» констатировал дядька и очень шустро вытащил всю сетку. В ней били хвостами щучка кило на два и подлещик размером с ладонь. Их бережно достали, сетку скинули за борт и, оправдывась, что кушать надо всем, погребли дальше.
Брательник, за время нашего отсутсвия не скучал. Он испек половину картошки и слопал ее, выпил всю газировку, купленную нам на двоих, содрал в машине чехлы с сидений и укутавшись в них завалился спать на заднее сиденье. Костер практически догорел и нашли мы стоянку только по его отблескам на желтом боку запорожца.
Отец пошел добывать дров, дядька вооружился ножом и стал разделывать щуку с подлещиком, а я, содрав с брата один из чехлов завалился в машину и уснул. Снилось мне, как я достаю сеть и на дно лодки, сверкая на утреннем солнце чешуей, сыплется разнообразная рыба. На каждой из них маска со шноркелем, а вместо хвоста босые ноги. Они смотрят на меня и, укоризненно раскрывая рты, молчат. Последней через борт перевалилась, подтягиваясь на плавниках, огромная щука и, тоже молча и укоризненно, начала трепать меня за щеку. Тут я проснулся. За щеку меня теребил отец, пытаясь разбудить поесть. Брательник уже уписывал щуку за обе щеки, и я сильно рисковал остаться не только без газировки.
Поужинав взрослые завалились спать возле костра, плотно прижавшись друг к другу, а нас с братом оставили на часах, поддерживать костер, пообещав сменить через пару часов. Нас с братом хватило ровно на полчаса обсуждений достоинств свежесьеденной щуки. По их прошествии, в животах заурчало и мы приняли решение подбросить в костер побольше дровишек, а самим сгонять проверить сети: вдруг там уже что-то есть?
Сказано-сделано. Брат на носу лодки с фонариком, я на веслах — поплыли. Через пять взмахов веслами костер стал далеким, а темнота вокруг близкой и страшной. Еще через десять даже фонарик уже ничуть не внушал оптимизм нашему предприятию. А через пять минут мы банально потерялись. В поисках наших сетей мы крутились практически на одном месте, и ничего, кроме темной холодной воды видно не было. Наконец, увидя какие-то поплавки, мы подплыли к ним. Осмотрели, вспоминая, какого цвета были наши. Эти были оранжевые. Немного подумав и решив, что в темноте все кошки серы — начали тянуть.Тянули долго — сказывалось отсутствие сноровки, и вытянули абсолютно пустую сеть. В сердцах бросив ее обратно решили поесть хоть картошки. Но поиски нашего костра затянулись еще на час. В итоге мы нашли кучку краснеющей золы, фиг от картошки, распинали взрослых и завалились спать. Меня опять мучали кошмары: снилась та самая щука. Она молча водила меня за руку по своему хозяйству, рассказывала на языке немых, как хорошо тут было, пока мы не приехали и, под конец, заставила перекапывать ил в поисках картошки.
Утреннее майское солнце нежно пощекотала меня по затылку. На стеклах машины, на траве вокруг серебрился иней. Бывшая банька из печального зрелища стала представлять собой полуразобранное. Отец вместе с дядькой, для сугреву, почти раскатали ее до фундамента. Подкачав лодку они отправились доставать сети, а мы с братом, с надеждой ожидать их и печь оставшиеся четыре картофелины. Через полчаса взрослые с унылым видом вернулись. На просьбу показать улов они кивнули в сторону лодки. Там, на резиновом дне, офигевая от просторов одиноко трепыхались два окунька, размером с мою ладошку.
А дома нас ждала мама, теплая ванна, одежда и вкусная еда. И на рыбалку с тех пор я предпочитаю ездить с удочкой. И в одиночку.