Семинарские байки-1 Жертвоприношение

Окна коридора в общежитии технического университета города Екатеринбурга были местом особенным. Во-первых, только там официально разрешалось курить. Во-вторых, рядом проходила пожарная лестница, и члены секты зеленого змия, частенько ими пользовались по ночам. Потому-как сколько не бери, все равно три раза бегать. В-третьих – вид из этих самых окон. Он открывался на желтенькое, неказистое двухэтажное здание бывшего детского садика. Ныне там располагалась Екатеринбуржская духовная семинария.

10 октября 199.. года. 23 30 минут. Семинария и ее двор погружены во мрак – комендантский час. В общежитие наоборот – веселье достигает пика. Из раскрытых нараспашку окон доносятся разноголосый гомон, обрывки песен и бряцанье гитары, звяканье кружек и дивчячьи визги. Ползущий по лестнице птушник пытается посчитать – в какое по счету окно ему засунуть авоську с водкой. Тем более что руки тянутся из всех. Смачный бас комментирует происходящее, и преимущественно матом.

Но тут резкий и тягучий звук на мгновенье перекрывает общажный шум. Семинарская дверь обладала танковой пружиной – и незаметно не открывалась! Со временем к этому привыкли все…но сейчас ситуация была несколько неординарной. В темное время суток эти двери была запечатаны не хуже дантевских – то есть никогда не открывались. Поэтому несколько шей вытянулось на звук - доброй традицией общажных студентов стало напутствие попов добрым, забористым русским словом – вот и сейчас кто-то попытался затянуть похабную частушку, но тут же осекся.

Из дверей стали выходить фигуры, выдержанные в лучших традициях средневековых стереотипов – черные рясы, надвинутые на самые глаза капюшоны, толстые свечи красного воска. Монахи из доброго, но справедливого ордена доминиканцев вышли на дорогу судить еретиков. Одна, пять, дюжина фигур появлялись из открытой двери и выходили на дорожку, обвивавшую семинарию. Заключающий нес слабо шевелящийся мешок. Гуськом, в тишине, со свечами, процессия обогнула здание и выстроилась на краю свежевырытой ямы.

К этому моменту такая же гробовая тишина была и в общаге – сгрудившись вокруг окон, все молча смотрели на обряд. Постояв на краю ямы около минуты, вдруг, как по сигналу все монахи погасли свечи и тут же душераздирающий кошачий мяф разодрал ночь – последовал звук падения чего-то увесистого, а затем шорох лопат по свежей земле. В такой же тишине семинаристы вернулись в здание, замогильное уханье двери, и снова ночь сгустилась над желтым зданием.

ПТУшники в сильном замешательстве расходятся по комнатам, как то сама собой стихла музыка и песни, парня с пожарной лестницы по-быстрому втянули в ближайшее окно, кто-то из девушек тихо всхлипывал…

……

Тем временем десять довольных рыл прильнули к окнам темной дежурки.

-Ты смотри ка, клюнули!
-Да еще бы. Впечатлительные какие.
-А кота то куда дели?
-Да я его пнул легонько – он как заорет, всю ногу мне расцарапал, скотина, и сбежал.
-Завтра опять его по дворам искать.
-А чего ты в яму кинул тогда?
-Там корзинка какая-то была.
-Дебил, там же уголь для кадила мне принесли, я занести не успел!
-Ладно, разбегаемся, завтра откопаете. А то Симонов сейчас на шум явится


И семинаристы неслышно расходятся по своим кельям. Идея была Лысого, Гоги, Гуманоида и Ряхи. Первый хотел просто выспаться перед ранней службой, а общажные орали в окнах напротив, второй перед этим весь вечер показывал, как можно из двух подрясников с помощью шнурка и скотча сделать одну нормальную рясу с капюшоном (вообще при свете это все больше похоже было на бэтмена, но в темноте проканало). Третий поймал кота и тихо мучил его в углу. А Ряха вообще по жизни своими дебильным шутками славился. Ну и еще пожрать, разумеется.

Операция «приносим в жертву черного кота» прошла на ура. Таким благодарным зрителям позавидовал бы сам Шекспир. Кроме поцарапанного Ряхи и севшего на измену Маркиза (кота) пострадавших не было. А позабавились изрядно. И еще целую неделю семинарию не донимали тупейшими частушками и бородатыми шутками про попа и монашек.