Провокация

Студенческое время самое прекрасное время в молодости, думаю, с этим никто спорить не будет из тех, кто учился в ВУЗах. За эти 5 лет становления происходит такое бешеное количество историй, действий, поступков и прочего, что диву даешься, смотря теперь через несколько лет на все это.

С первого же кура я стал жить в общаге. Кто не жил в общаге тот многого не знает, так как общага сразу же испытывает человека на прочность. Пару месяцев назад ты был школьником, приходил к готовому ужину, смотрел телек, гонял с друзьями по улице и не знал никаких забот, а теперь все поменялось. Теперь надо самому готовить себе еду, теперь надо как-то уметь жить на 150 рублей в неделю, учить и еще успевать развлекаться. При этом еще спать по два-три часа в сутки, потому что в коридоре гуляют пятикурсники, которым вообще плевать на то кто ты и то, что ты хочешь спать. Плевать на столько сильно, что они запросто приходят к тебе в гости, выбив с ноги в три часа ночи дверь. Причин особых нет, просто у них сигареты кончились.

Ты вот только попал в этот мир, мир свободы и толком не знаешь как себя вести в данной ситуации, как к этому привыкнуть и иногда становится страшно и очень хочется домой, но со временем человек привыкает и все налаживается после нескольких пьянок с этими же пятикурсниками.

Так вот заселились мы в комнату с двумя парнями из моей группы. Одного звали Миха, а второго Дима. Миха был очень спокойный, он занимался киокусинкай карате и внутри у него была безмятежность, он никогда и ни о чем не переживал, как мне казалось. Полный внутренний инь-янь или как там это называется? Я же наоборот, всегда был нервный и переживал из-за всего, поэтому я очень Михе завидовал в этом. У меня душевного равновесия вообще не было практически никогда.

Димон, собственно о котором я и хочу написать этот рассказ, человек деревенский. Ну и поведение деревенское, манера общения и прочее. Нам было очень смешно, как он говорил выражение «у маво батяни», которое его очень хорошо характеризовало. Его мама была учительницей в деревенской школе, поэтому Димон поступил в педагогический университет, по-моему без экзаменов. Не сказать, что он был бестолковым, но и умом он не отличался.

Внешний вид Димона говорил о том, что в глубоком детстве нынешний губернатор Калифорнии и Слай нанесли ему глубокую психологическую травму. Такую глубокую, что Димон всячески им подражал, как в киношном поведении, так и в одежде. Он очень часто в обычных разговорах складывал пальцы на правой ладони так, что бы получался пистолет, поворачивал ладонь параллельно полу и направлял на человека как бы имитируя, что он стреляет в него.

Кроме этого, он одевался как солдат. Носил берцы, в них заправлял джинсы, но штука в том, что эти берцы он еще и подковывал железными пластинами, что бы при ходьбе они цокали. По-моему любимым занятием Димона за пять лет обучения, была военная кафедра, которую я, например, покинул через два занятия. Он прилежно там обучался и выполнял команды. По сути, он обладал глубоко рабской психологией. Т.е. я тогда это понял, что он любит, когда им командуют…ему так проще.

Димона я прозвал Усатым, и в последующие пять лет его все звали Усатым. У него были таки жиденькие молодежные усики. Знаете как у старшеклассников, которым кажется, что это их взрослит, но на самом деле выглядят они как уроды. Помимо этого, когда мы пошли все вместе в душевую я понял, что жиденькие усики не единственный его волосяной покров. Димон обладал адской растительностью по всему телу. Он реально весь покрыт волосами от пяток до шеи. Очень такое первобытное зрелище.

Димон (далее Усатый или U.S.A.-тый) жрал протеин, всякие добавки и качался со школы, т.е. размеров он был внушительных, эдакая гора подтянутого мяса как дань голливудскому кинематографу. Но то, что он был достаточно сильный никого не смущало, и никто его не боялся, даже такой дохлый человек как я. И мы всячески над ним стебались, приклеивали его тапки к потолку, клали нитку под простыню и потихоньку ее вытягивали, когда он засыпал, стреляли в него из духовой винтовки, кидали ему кусок соли в чай, кидались яблоками и картошкой. Хотя все эти приколы были взаимными и никто не обижался на это, потому как простебаным оказывался каждый первый в общаге. Это культ такой если хотите.

В бытовом плане Усатый был ужасен. Он постоянно от чего-то лечился, у него был целый шкаф с препаратами. Кульминацией его лечения была ситуация, когда он лечил ноги от грибка. Т.е. представьте себе, сидит стокилограммовая туша на кровати и парит ноги в тазике с какой-то сиреневой ерундой. А еще во время шмона общаги на предмет наркотиков менты открыли Усатовский ящик Пандоры и очень сильно обрадовались такой находке. Усатый как опытный фармацевт объяснял ментам назначение каждого препарата в своей аптечке, вернее в своей аптеке.

Он вставал раньше всех, так сказать с первыми петухами и начинал готовить свою еду. Еда всегда была ужастно вонючей, этот запах просто разъедал наши с Михой слизистые оболочки по утрам и мы жестоко матерились. Но это еще не все. Усатый за неимением собеседников за завтраком разговаривал сам с собой, это просто уникально было. Он разговаривал, матерился, рыгал. Спать по определению было уже невозможно. Было еще много всего в его бытовом поведении, что просто бесило не только невротичного меня, но и буддистического Миху.

Однажды Миха на какой-то студенческой пьянке вышел из дзена и зарядил Усатому вот такой спич: « Ты Усатый мент, я прям чувствую в тебя этого ментяру, в твоем поведении, в твоих словах, сто процентов, ты мент! ». В поведении усатого действительно были очень ментовские нотки, какая-то хитрость, продуманность излишняя, дешевое рвение к власти не смотря на рабскую психологию и прочее.

Как-то я осмелев, опять же на каком-то общем празднике высказал Усатому все, что меня бесило в нем. Я долго копил это все и взорвался, а так как в крови было уже порядочное количество алкоголя, то я решил спровоцировать Усатого, вернее я не решал ничего, а просто у меня получилось спровоцировать его на действия. Я видел как он здоровый и накачанный стоит и смотрит на меня, как я ору на него. Я оскарблял его, он меня, крики, мат сплошной и в какой-то момент я просто не выдержал и зарядил ему в лицо, разбил губу, он оттолкнул меня, потом как-то скрутил. Опять крики, мат, оскорбления. Пришла из соседней комнаты девушка Саша, мы ей мешали спать видите ли. Она стояла в дверях и орала на нас, а мы друг на друга, в какой-то момент я опять ударил его в лицо в тоже место. По-моему потекла кровь, хотя я толком не помню. Усатый стоял спокойно, не дергался на меня и казалось ему эти комариные удары, что слону.

Саша никак не успокаивалась. А я уже кричал Усатому, что-то типа давай «въ..би мне, что ты стоишь б*я», что-то подобное. Но он ни ига не делал, он просто стоял и смотрел бычьим взглядом, но каким-то не агрессивным. Так продолжалось еще несколько минут, я повторял и повторял эту фразу несколько раз. А потом Саша крикнула «Дим, ну что ты стоишь, въ*би ты ему что б он успокоился. И Усатый сделал это.
Ровно за мной стоял стол письменный. От его удара я так взлетел, что перелетел этот стол, упал на пол и еще некоторое время не мог прийти в себя. Я встал, вытер разбитую губу или нос, не помню точно, лег на кровать, успокоился и уснул.

Наверно мне именно этого тогда и было надо, спровоцировать, пострадать и успокоиться. Может это и объясняется каким-то законами психологии, но тогда я выговорился, пусть и с ущербом для себя. Может быть, это даже те законы, по которым Усатый после окончания педагогического ВУЗа стал работать в ментовке участковым, и те законы, по которым Миха это все предугадал.

После этого случая я больше не провоцировал людей на применение физической силы в отношении себя. Они дели это по своей воле.