Семинарские байки-3 Желтое здание
Семинаристы жили в четырех комнатах. По-научному, кельях. Никакого волюнтаризма (поселяйся где понравилось) не допускалось: распределение жильцов было четким и очень справедливым.
Первокурсники попадали на первый этаж. Это была самая большая келья - при необходимости устанавливался второй ярус, и тогда можно было разместить до 30 святых мужей. В начале каждого учебного года так и случалось. Но потом естественная убыль (несчастные случаи, принесения в жертву, прогулки по кладбищу по ночам) приводила к тому, что к Рождеству второй ярус уже можно было убирать. Согласно доброй традиции наделения всего живого и неживого именами, келья носила название Шеол (посмертный отстойник для грешных душ в иудейской традиции).
Шеол по праву считался самым бестолковым местом в семинарии. Попавшие туда вчерашние маменькины сынки быстро теряли остатки интеллекта и создавали заразительную обстановку всеобщего неадеквата, чтобы выжить в которой требовалось немедленно и самому отказаться от всяческих условностей и присоединяться к одному из лагерей. Лагерей было два. В первом все впадали в повальный загул - водку пьянствовали (там я впервые попробовал чистый спирт), ночные самоволки через фромугу (окна были забиты намертво), спецефический, типично казарменный юмор и прочая блатата. Оттягиваться как следует никто еще толком не умел, но все очень старались.
Второй лагерь состоял из впавших в другую, молитвенную крайность. Святоши, глядя на тех жутких похабников, что жили рядом с ними, укоренялись в своем видении мира, как обители сатаны и считали себя последним оплотом. Их добрыми привычками стало обливание святой водой тихо пьянствующих в углу "темных" семинаристов,
ночные бдения за здравие всех ушедших в самоволку, земные поклоны перед входом в келью, ну и прочее в том же духе.
Несмотря на такую несхожесть, обе группы вполне мирно сосуществовали друг с другом. Иначе как мистически-толерантной атмосферой Шеола, объяснить я это не могу. Ах да, еще Шеол был расположен ближе всех к трапезной. В обстановке всеобщего голода мы после звонка успевали добежать до столов первыми, а это был несомненный плюс.
На втором курсе всех выживших (обычно не больше дюжины) переселяли на второй этаж. Так келий было уже три.
В Рай попадали святоши. Причем не абы какие, а самые-самые. Там царила атмосфера всеобщей любви и всеобщего же стукачества. Как им умудрялось совмещать это - ума не приложу. Обстановка была на порядок лучше чем в Шеоле - чистота, порядок, кровати с деревянными спинками и индивидуальные тумбочки. Рассчитан Рай был на 12 человек. В торцевой каморке спал 13-й. Обычно это был кто-то из дежпомов.
В Чистилище попадали не такие примерные, но все равно положительные персонажи. С нашего курса, например, Дима-Неговорящий и Миша Блаженный. Оба запомнились своей молчаливой кротостью. В принципе, в Чистилище были все такие - и оттого там всегда царила тишина. Зайдешь туда, например, днем после трапезы - там 7 человек лежат, на тебя смотрят пристально - и ни слова не говорят! Жутковатая комната. Хотя когда пустая, даже уютная.
:)
Все остальные отправлялись в Ад. Вообще то этих остальных было обычно очень мало. Немногие, ведя загульную жизнь, могли протянуть в семинарии целый год. Их либо утихомиривали, либо изгоняли. Но случались и стойкие субъекты - и чтобы такие не портили остальное, доброе стадо - их поселили подальше от остальных - в дальний угол второго этажа. Да еще и сторожа поставили - в соседней келье жил сам Инспектор.
В аду был ковролин - мягкий и красивый (вся остальная семинария жила на линолиуме). На окнах были не только занавески (как в Раю), но и тяжелые бархатные шторы - и даже в самый солнечный день в Аду был приятный, красноватый полумрак. Кровати были настоящие, а отнюдь не из железной сетки. В углу - велотренажер, набор гантелей, штанга. Там же - шкаф с книгами (большей частью детективы и фантастика), за сохранностью которых ревностно следил Граф. Там же (под кроватью Ромы-Хохла) находился и бар - коробка с теми горючими жидкостями, которые без устали раздобывались всеми адскими и обычно распивались в ближайший же вечер. Ад запирался на большой ключ - вручение оного каждому вновь прибывшему составляло довольно торжественный ритуал.
Костяк жильцов в Аду состовляли архиерейские иподьяконы - элита семинарии. Примечательно, что святош в иподьяконы не брали - те были слишком вялые, безынициативные, до вдобавок при виде владыки впадавшие в молитвенный ступор. График у иподьяконов был довольно напряженный. Подъемы в 5 утра, постоянные разъезды вместе с владыкой по епархии, долгие и очень частые службы.
Но были и свои плюсы: в семинарии они считались неприкосновенными, пользовались практически полной свободой, блатом на экзаменах, да еще и деньги какие-то получали... Лично я за первый год жизни там забыл, что это такое - деньги. Исчезнув за ненадобностью, они оставили у меня смутные воспоминания о каких-то золотых дублонах, хранящихся в сундуке на острове. Помимо иподьяконов в Ад попадали "темные" с первого курса. И тут имели уже четкий выбор: либо спиться окончательно (все условия были), либо тоже стать иподьяконствующими. Распределялись примерно 50 на 50.
Еще одним несомненным преимуществом Ада было то, что дежпомы, голодными волками круглосуточно рыскавшие по семинарии и прилегающим территориям, к нам заглядывать не любили. И делали это только в случае крайней необходимости. А следовательно, было гораздо меньше шансов нарваться на послушание.
Помимо келий для семинаристов было еще три - у инспектора, духовника и завхоза. Все на втором этаже. На первом - трапезная, кухня, храм(в противоположном от Шеола конце здания), алтарная и дежурка. На втором - аудитории (числом 5, по одной для каждого курса).
Вокруг семинарии вилась дорожка, далее - цветник, бетонный забор и полная дура овчарка. Вот и границы той вселенной, в которой многим до нас, во время нас и после нас пришлось провести целые годы...
Свидетельство о публикации №208021300446