Приказы не обсуждаются!

…….......................................Экспромтик воспоминаний ко дню защитника


 Я вдруг почему-то вспомнил некоторые эпизоды из нашей студенческой-солдатской жизни.

Привезли нас, сердечных, студентов отбывать военные сборы в знаменитые Гороховецкие лагеря, выдали хабэ бэу, кирзу, и построили на плацу.

Прибывший с нами майор Алексеев представил нам нашего командира:
- Это командир вашего взвода сержант Зырянов (не путать с Зюгановым, - прим. автора). Теперь он для вас – командир, наставник, учитель, отец.

Какой нах отец родной! Этот «чичмек», не умеющий говорить по русски! «Одна татарин в два шеренга становись!». Для нас, студентов пятого курса престижного столичного вуза!

Но дисциплина! «Стоять!. Сми-и-рно! Напра-во! Шагом марш! Раговорчики! Запе-вай!»

И пели, и бежали…
Нет, что ни говорите, а в армии есть порядок!

 Уже известный нам своим харизматическим характером майор объявил:
- В воскресенье в гарнизоне праздник. Вы как студенты столичного вуза должны принять участие в праздничном концерте. Нести, так сказать, столичную культуру. Вам надлежит организовать хор и выступить с концертом. Осталось два дня на репетиции. Кто из вас может петь?
- Лемешев, - раздался чей-то голос с левого фланга.
- Отставить шутки. Я сам водил солдат в габт московский и знаю, кто такой Лемешев.- Признаться, мы не сразу поняли, что речь идет о Большом театре. – Запевалы, два шага вперед!
Строй молчит. Никто не делает двух шагов.
-Так, тогда я сам назначу. Пять человек с правого фланга. Два шага вперед! Будете петь. А танцевальную группу возьмем с левого фланга. Пять человек, два шага вперед. Два дня с семнадцати до девятнадцати будете репетировать. Репертуар подберете сами.

Наставник наш и отец родной первым делом заставил нас маршировать. В нашем взводе был свой «пофигист» - се «по барабану». Ему было лень поднимать ноги, когда мы маршировали в строю, и нужно было печатать шаг. Его постоянно одергивали «Не пыли!». Хорошо хоть, что из-за своего малого роста он был в конце колонны, и пыль оставалась сзади. Но сержанту это не нравилось. И всем нам приходилось лишнее время отрабатывать умение ходит строем.

В столовой наш учитель показал, как надо убирать пилотку под ремень, а не класть на лавку рядом с собой, дабы ее не сперли.
Но кое-кто не внял его совету. И пилоток лишились. В назидание нерадивым Зырянов (не путать c футболистом «Зенита»!) утащил их сам, а потом перед строем позорил «лопухов»: «Солдат без головного убора – не солдат. Он даже честь отдать не может!».

На следующий день сержант сам остался без пилотки. Опозорили командира. За это он полчаса заставил нас маршировать строем мимо уборной.

В уборной ремень следовало вешать себе на шею. Этому тоже научил нас наш «отец». У Бори В. ремень все же упал в выгребную яму. О том, как его доставали и как потом сторонились от Бори, я повествовать не буду.

То, что могут украсть, мы убедились, правда, уже под конец сборов. Из нашей палатки ночью пропали две пары кирзовых сапог. Вместе с портянками! И двое наших заканчивали «службу» в китайских кедах «Два мяча». Других сапог им не выдали. А в строй вставать не разрешали. В китайских-то кедах!


Отобранные по росту участники хора (я тоже попал в хор) вокальными данными не отличались. Но в армии приказы не обсуждаются!
В первый день репетиции мы долго выбирали репертуар. Решили спеть «Эх, подружка, моя большая кружка…», а также из туристского репертуара про рыжую подружку: «куда ее ни тронь, везде у ней огонь!». Но в основном, вместо репетиций курили и балдели.

Концерт состоялся. На открытой сцене. На лавочках сидели офицеры, их жены и несколько человек служивых.
Запели. Про меня всегда говорили, что мне на ухо медведь наступил. Но оказался я не самым бездарным. Стоявший рядом со мной Толя А. (кстати, будущий мэр подмосковного города) вдруг пустил такого петуха! Что даже я ужаснулся!
Но главное, мы пели громко. И заслужили аплодисменты.

В это время, пока мы драли глотки, по небосводу летел спутник. Наш конферансье не растерялся и указал на него сидящим зрителям: «Наш концерт проходит под счастливой звездой!»

Это было время, когда на каждый летящий спутник смотрели с вожделением. Гагарин еще не произнес знаменитое «Поехали!», Зиганшин (не путать с Зюгановым!) еще не съел свой сапог и поэтому еще не пели: «Зиганшин-буги, Зиганшин-рок, Зиганшин съел сырой сапог!». А то бы в нашем репертуаре это было бы. Хотя в Москве на улице Горького все еще отлавливали стиляг и поклонников рок-н-ролла.

В армии надо делать то, что прикажут.

 Приказано было всем сдать нормы ГТО. Нас вывели на старт и приказали бежать стометровку. В кирзовых сапогах. В гимнастерке. Только без ремня. Майор Алексеев стоял на финише и по часам «Победа» с маленькой (не центральной) секундной стрелкой фиксировал результат. «Тринадцать и шесть,» - объявлял он. Это как раз был норматив. Юрка Т. на дистанции выронил из кармана расческу. Он не поленился вернуться, подобрать ее, и добежал до финиша. Тоже «уложился» в норматив.
Потом мы еще и прыгали. Но только в длину. В высоту и в ширину прыжков не было.

Дали разок пострелять из Калашникова, и разок из Макарова. При этом обучающие офицеры стояли в большом напряжении сзади. И готовы были упасть, когда все тот же Боря В., жалуясь на осечку повернулся в их сторону с пистолетом в вытянутой руке.

Возили нас на стрельбы. Из настоящих гаубиц стреляли. Стреляли не мы. Мы стояли рядом и затыкали уши. А где-то на горизонте возникали столбы взрывов. –Какой красавец! - После каждого выстрела восхищался наш майор.

Еще нас учили бросать гранаты. Под руководством майора мы вырыли окоп. И из него по очереди кидали ручные гранаты. Выдергиваешь чеку, поднимаешься и с криком «Ура!» бросаешь вперед, туда, за холмик. И там она взрывается.
Окоп вырыли не совсем удачно. Перед ним чуть сбоку оказалась сосна. И «блатная сыроежка» так ухитрился бросить гранату, что она попала в сосну, и отскочила. Хорошо не в нас!
Майор смекнул, что дело может плохо обернуться. И объявил:
- Сейчас я покажу, как надо отражать танковую атаку! – и лично перекидал оставшиеся штук двадцать гранат. Так что кое-кому из нас так и не досталось.
После отражения танковой атаки взводу разрешили отдохнуть. Мы разулись, размотали портянки и растянулись на травке.
А майор порадовал нас очередным рассказом.
- Все-таки смышленый народ – солдат. Был у меня случай. Стояли мы под Н-ском. И нужно было соорудить туалет. Я выбрал двух солдат поздоровее и приказал:
-Здесь, -указал место, - вырыть яму и соорудить будку. Чтоб к 18-00 было готово. Ушел.
Прихожу в семнадцать. Яма вырыта, а мои голубки сидят, курят. Остался час. Ну, думаю, лодыри. Я вам покажу! За час будку не сделают.
Что ж вы думаете. К восемнадцати притащили из деревни славянский шкаф. И поставили на яму! Приказ выполнили.

 А как же. В армии приказы выполняются.

14.02.08