Семинарские байки - 10 Вот что крест животворящий

В семинарии все было очень просто. Что сказали, то и делай. Сомневаться в целесообразности нельзя по дисциплинарным причинам. В возможности исполнения приказанного – по религиозным.

Сказали сшибать сосульки с крыши путем сползания одного семинариста и поддержки его за подрясник вторым – помолимся и сбиваем.

Сказали стенку демонтировать несущую – помолились и демонтировали. И даже когда потолочные плиты начали с надрывным гулом проседать – перекрестились и с достоинством вышли (пара человек сбежало сразу, маловеры)

Сказали в кузове с бочками с соляркой ехать – помолились и поехали. И никого не зажало и не прибило.

Консервы выдали нам на обед – кто-то пожертвовал ящик. Банки все вздутые, срок годности истек лет десять назад. Помолились и съели – и ничего страшного. Даже вкусно.

Прорубь в виде креста послали на Крещенье вырубать. Помолились – и вырубили, хотя рыбаки нам издалека кричали, что уходить нам надо оттуда немедленно – там течение сильное, лед тонкий якобы. Лед действительно очень тонкий оказался – поэтому окунаться батюшка потом никого не пустил – опасно очень.

Раскопки рядом с Троицким собором проводились, колодец нашли и схрон. На глубине метров пятнадцати древний подвал – утварь, истлевшие ризы и книги, книги … похоже сразу после победы Советов прятали. Для того чтобы музейщики лапы не наложили – поднимали все очень быстро и тихо. Помолились – и по веревочке вниз спускаемся. Темно, сыро, страшно – но все опять же мирно прошло, никто из наших не сорвался, а вот узлы с книгами раза четыре вниз летели.

Сказали собачку покормить, помолишься и идешь к этому цепному волкодаву, хотя самого даже каждая встречная такса загрызть норовит.

Сказали подвал разгрузить, помолишься и разгружаешь. Мешки все расползлись – где лопатой, где руками собираешь – и в ведро. И ничего тебе от мышьячно-селитро-апатитной смеси и не будет потом. Даже не прочихаешься.

Много всего такого было. И воспринималось совершенно естественно – как бы далеко не уходил семинарист, в силу молитвы и святость послушания вера присутствовала до последнего.