И на прозрачных крыльях сна летело детство...

       ...Калачиком сворачивалось тело
       И на прозрачных крыльях сна летело,
       Дрожа за жизнь.
       И это было детство.
       Ю.Мориц

Вместо предисловия.
   …Совсем недавно я побывала  там, где деревья когда-то были большие. Въезжаешь в поселок –  в зеленые воды памяти погружаешься:  так там все сонно замерло, словно остановилась, полегла в бессилии – или усталости – суета человеческая, только одинокое недоумение в коровьих глазах да пугливое прядание конских  ушей... Пустоглазы дома, пустотелы печки… По берегам Базыра ивняком красноталым все поросло, бывшие огороды скрыло дылдою крапивной, полынью…покосившиеся заборы запутались повителью кружевною-дивной.
С огорода пойду на родник за водой  знакомой тропой – через дорогу, по взгорку, вниз-вниз, по осыпи мелких камешков, через Поворотный ручей, совсем заросший какой-то, ряской подернутый в  оконцах спящей воды. Зачерпну водицы – вкус  ее живо напомнит о той недавней поре, что смолкой лиственичной сочится, в крови растворяется, звенит мне издалека рано на заре… Там осталось детство мое.
  Оно по воду идет с коромыслом стареньким,
  Оно пряники грызет на солнечной завалинке.
    
 
Глава 1я. Запах волшебного буфета.

В уходящем свете зимнего дня, в сухонькой, потрескивающей тишине, в потоке внутренней музыки пишешь без боязни, что кто-то окликнет, упрекнет, усомнится…Просто – по воле мелодических волн, неведомого голоса, по канве прихотливого узора сознания – плывешь в неиссякаемом времени.
 Чернила, которыми пишу, издают слабый сладковатый аромат. Сочетаясь с мелодией какого-то безвестного, но обаятельного Пола Венса, этот запах тянет за собой сквознячок: кто же это приоткрыл створку старого белого буфета? Да, так пахнет крошечный граммофончик медуницы, если его разжевать; так пахнет старый посылочный ящик, в котором уснули мои игрушки, потому что на дне его с прошлого Нового года завалялись карамельки; такой запах живет в белом посудном буфете соседки. Сколько раз мы тайно открывали его и находили меж сказочных жестянок что-нибудь заманчиво вкусное! О, в шкапчике заветном пахло пленительно: ванилью, и корицей, и лимоном, и сухой черемухой…
И все-таки мы убегаем от волшебных буфетов – рано, пока взрослые чего-то там досматривают в своих черно-белых снах, убегаем, по-босяцки нацепив что попало, ведь лето и дорога не ждут! Летняя, обжигающе-пыльная, вязко-сухая дорога…ну да наши ноги попирают песок и щебень не первый день, и мы демонстративно небрежно шагаем по всему, чего там под ногу попадает. Пусто. Знойно. Приличный народ на покосе, неприличный, то есть мы, дни прожигает в деловитом безделии: ловим красноперок в дальнем пруду у станции; роем красную глину на откосе и лепим потом из нее пучеглазых кособоких кошек; дрессируем Чернушку; найдя неизвестный цветок, ликуем.
Летом мы совсем не видим звездного неба. Часов в десять – одиннадцать, когда еще не темнеет, нас загоняют спать, и никто не позволит читать тайную карту, серебряные криптограммы…а впрочем, нужна ли грамотка сия близорукому ребенку? Ему дурманят голову книжки; их мало, у них скучные неяркие обложки, которые быстро обтрепываются по краям, но куда, куда они уносят тебя под стрекот кузнечиков, когда валяешься на старой железной койке, выставленной в огород по старости! Ох уж этот Робинзон в своей козьей страшной шапке! Зачем только соседский мальчик, братов ровесник, срочно вырос и раздарил свои книжки ребятишкам помладше? Это было расчудесное чудо: в мои вожделеющие книжных сокровищ руки попали Робинзон и Моби Дик! А потом была куплена Пеппи, давно знаемая, мечтаемая – и, наконец, вкусно поедаемая – на огороде, под запах цветущей картошки!
       Продолжение следует

 


Рецензии
Прочитал ваш отрывак и не увидел своего детства. А мы вроде бы одногодки. Мое детство пришлось тоже на послевоенные годы. Но я не помню запаха чернил в непрливашке. Мне было не до их запаха! Как они пачкают - это я помню хорошо по подзатыльникам моей мамы, но как они пахнут - ни за что! И слова грамофон после войны не было. Были патефоны. Трофейные. А грамофон - это что-то из довоенного, если не дореволюционного. И "Моби Дик" издали лишь где-то в конце 50-х годов, если не позже. А Пеппи - вообще в шестидесятых! И книжки в мягких обложках тогда не издавались. Получается, что в вашем отрывке какое-то странное детство, не советское, а "вымышленно дворянское". А потому - не мое! Виталий.
Извините, если что не так сказал. У меня нет никакого желания вас обидеть или оскорбить. Я просто выссказал свою точку зрения.

Виталий Овчинников   04.05.2009 19:23     Заявить о нарушении
Ваш отзыв показался мне странным. Мы не одногодки. Мне 39 лет, и мое детство пришлось на 70е гг 20го века. "Неполивашек" я не знала. В заметках пишется о шариковой ручке с ароматическим стержнем. И не о настоящем граммофоне речь, а о "граммофончике медуницы" (метафора, уподобление цветка медуницы грамофонной трубе). Эпитет "дворянское" по отношению к моему детству тоже весьма странен. Я выросла в рабочем поселке в семье учителя и корреспондента.

Алена Жарикова   10.06.2009 16:43   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.