Ночной звонок на сорок дней

Телефонный звонок раздался как-то вдруг. Ирина даже вздрогнула от неожиданности, чего с ней не было уже давно. Она привыкла к звонкам, когда еще был жив муж и потом, когда он умер. Звонков было много: от родных, близких друзей и людей, которых она не знала, его знакомых и коллег.
Но все те, кто мог позвонить, еще совсем недавно были здесь и разошлись по домам.
Сегодня было 40 дней со дня смерти ее мужа. Весь день приходили и, выполнив все необходимые условности,  уходили люди. Кто-то уходил сразу, кто-то задерживался. Образовывались стихийные компании и люди, мало знакомые друг с другом, образовывали свои кружки, где разговоры были в основном о нем и обо всем, что с ним было связано. О том, что он успел сделать в своей жизни и что нет.
Все, кто мог позвонить, побывали здесь, поэтому телефон молчал весь день.
  Ирина, проводив гостей, вымыла посуду и прибрала в доме.  Приняла ванну. Машинально кое-что еще доделала, что попалось на глаза. И, постелив себе на диване в большой комнате, легла. Сразу же почувствовалась усталость. Потянувшись, она отдала ей все свое напряженное за день тело, зная, что усталость сейчас начнет проходить и постепенно ее заменит чувство отдохновения и покоя. В квартире было темно и тихо. И ничто не мешало ей отдаваться этому приятному ощущению. Даже телефон.
И вдруг  он зазвонил. Раз, еще раз. Какие-то слабые неуверенные звонки. Может из гостей, кто-то что-то забыл, и звонят, как бы извиняясь. Вставать не хотелось. Пожалела, что не положила трубку рядом с диваном.
 Все же встала. Взяла трубку. На диван идти не хотелось. С легким раздражением она опустилась в стоящее у столика кресло. На столике - большая фотография улыбающегося мужа.
- Здравствуйте, можно Анатолия Павловича к телефону, - спросил в трубке молодой женский голос.
- …. , - слегка потрясла головой Ирина.
- Анатолия Павловича позовите, пожалуйста, к телефону.
-А вы кто? – все еще ничего не понимая, задала она вопрос. 
-Его знакомая, - спокойно прозвучало в трубке.
-И насколько близко знакомая, - пришла в себя Ира.
- Мы познакомились в прошлом году в Крыму.
Голос в трубке был спокойный, ровный. Это настораживало Ирину.  Толя был, конечно, мужчина видный, и ему иногда, звонили домой девицы. Но голоса у них были какие-то извиняющиеся, заискивающие, что давало ей возможность ощущать себя хозяйкой положения и быть выше их, этих жалких мышек, желающих погреться у чужого счастья.
Она была почему-то уверена  в муже. Все подруги спрашивали: «Почему?». И каждая приводила свои доводы, доказывая такую ненормальность. Ирина понимала их участие, но в споры не вступала. Она чувствовала, что что-то у него было, есть и, наверное, будет. Но все это не серьезно. Он все равно дома. Все равно с ней и с детьми. Дети выросли, разъехались. Но он все равно с ней вместе, рядом.
Да, ни одна из тех кисок с ней не сравниться. Пусть не после первого раза, после второго или третьего он это все равно поймет! И будет возвращаться каждый вечер домой!  В ЕЕ дом! ЕГО дом! ИХ дом!
И он всегда был дома.
Иначе, черт возьми, куда же тогда уходит то чувство, испытывая которое люди понимают, что жить не могут друг без друга. И они, иногда даже преодолевая немало препятствий, стремятся друг к другу. А, соединившись, начинают жить вместе. И куда же тогда девается это великое чувство Любовь!? Для нее самой романтическое звучание вальса Мендельсона не смогли заглушить ни гремящие децибелы свадебных музыкантов, ни похабные частушки пьяных гостей на второй день свадьбы. Чарующие звуки торжественного вальса Мендельсона до сих пор звучат у нее в душе. Она своего Толю ни разу не целовала взасос. Она делала это легко, как дуновение летнего ласкового ветерка, словно пришептывала поцелуи ему в губы, глаза, щеки и уши. Каждый раз она сдавалась ему, как на милость победителя.  И он принимал ее покорность. Он всегда был победителем: ласковым, нежным, сильным, жаждущим, яростным! И … снова нежным. Даже тогда, когда стало ясно, что ВСЁ! Когда диагноз прозвучал как приговор... Тогда он не смог первый раз в их жизни.
И вдруг этот телефонный звонок. И женщина спрашивает ее Толю таким спокойным ровным голосом, как будто имеет на него какие-то права. И это озадачивало Ирину, выводило ее из себя.
- Курортный роман? –  Ирина попыталась овладеть положением.
- Мы были там с мужем.
- Это смягчающее или отягчающее обстоятельство? – Ирина почувствовала, что в ней просыпается хищная дикая кошка.
- У Вас хороший муж. Анатолий Павлович вел себя как настоящий мужчина. И внешне и внутренне. И в…
- И в постели? - перебила собеседницу Ольга (кошка взъерошилась).  – Да, он был настоящим мужчиной, но только в постели. В жизни он был большим ребенком. Он даже дочерей не смог устроить в институт. Всем этим мне пришлось заниматься самой. Он ничем не сумел помочь им устроиться в жизни.
- У него богатая фантазия и художественный вкус, – голос на другом конце провода был все такой же спокойный и на шипящую кошку не реагировал.
  - Да, фантазия у него богатая. У него было много идей, но он совершенно не мог воплощать их в жизнь. И этим вовсю пользовались окружающие его люди. У него золотые руки, но даже гвоздь он не вобьет самостоятельно. Он даже в этом спрашивал совета, где его лучше вбить. И вообще, он умел делать все кроме денег.
- Он говорил, что вы всегда критиковали его работу, что якобы он все делал не так и не там.
- Значит, Вы обсуждали с ним меня? – (кошка выпустила когти).
- Он очень много общался с моим мужем, и я присутствовала при их беседах.
- Вы что там жили шведской семьей? Может, поделитесь впечатлениями? И что же он там еще про меня наговорил? – (кошка сузила глаза).
- У Анатолия Павловича довольно интересные взгляды на жизнь и оригинальные суждения по отдельным темам. Он интересный собеседник.
- И любовник, да? – (кошка припала к полу).
- Анатолий Павлович очень общительный человек. Он часто становился душой компании. Многие с удовольствием вошли в члены его кружка.
- А Вы тоже…
- И я тоже…
- … стала кружком его члена! - (кошка прыгнула).
 - Мой муж писатель. Все беседы с Анатолием Павловичем он записывал и хотел включить их в свои новую книгу отдельными главами. Они лишь обговорили названия его рассказов. Главу о себе Анатолий просил назвать «В жизни все начинается с идеалов, а кончается под одеялом», а главу о Вас – «Любимая. Единственная и неповторимая».
- И где эта книга? – (кошка оторопела, поняв, что прыжок получился в пустоту).
- Она в рукописи. Муж не успел ее издать. Он умер девять дней назад.