По мостовым Брюсселя

Иван встретил нас в Брюсселе. 500-й «Мерседес» и импортный «прикид», безусловно, произвели на нашу группу заметное впечатление. Столица Бельгии – последний пункт нашего путешествия. Впереди – встреча в штаб-квартире НАТО, но это будет только в понедельник. Сегодня суббота, и у нас уйма свободного времени. Забрасываем сумки в гостиницу, и вперед… Иван будет нашим гидом.

Пообедать каждый день не вредно, а особенно после длительной поездки на автобусе. Утром были во Франции, к обеду поспели в Бельгию. Иван ведет нас на рыбный рынок, обещая, что такого мы еще не видели. Да, это так. Изобилие каких-то экзотических раковин, моллюсков, плодов, витрины, похожие на живописные картины-натюрморты. Не есть, а любоваться! Так и хочется скаламбурить: море фруктов и морепродуктов.

А Иван ведет нас дальше, курс – рыбный ресторан. Говорили нам как-то знающие люди, что в Брюсселе удивительные лобстеры. Нельзя было не согласиться. Лобстеры? Да, конечно. Еще бы знать, что это такое на самом деле.

В рыбном ресторане Ивана встречают как самого долгожданного уважаемого клиента, завсегдатая. Он коротко говорит что-то официанту, тот понимающе кивает головой. Усаживаемся за стол с ослепительно белой скатертью, и в мгновение ока перед нами возникает огромное блюдо со снегом, а в снегу – эти самые морские деликатесы. Какие – то раковины, рачки, названия которых мы не знаем и не запомним, а с самого края – виноградные улитки, точь в точь, как на наших огородах, может быть, «домики» чуть потемнее.

Перед каждым официант располагает какие-то диковинные инструменты, которыми надо все, что подано на блюде, крушить, давить, выскребать. Иначе не добраться до деликатесного содержимого. А как это назвать: то ли рыба, то ли мясо? «Это чистый белок», - поясняет Иван.

С помощью нашего гида разбираемся, что чем едят. Тут же вспоминаются анекдоты про наших в Европе, и самый избитый из них – про то, как такие же, как мы, из российской глубинки, выпили воду, предназначенную для омовения рук после вот такой трапезы.

На второе у нас тот самый лобстер, большой такой рак, во всю немаленькую тарелку. Позднее, уже в другом ресторане, мы видели этих самых еще живых лобстеров. Клешни у бедняг были спеленуты белыми лентами, что не дрались и не калечили друг друга. Посетителям предоставляется возможность выбрать понравившегося, и его выловят, доставят на кухню, приготовят и подадут вам на блюде. Бывалые путешественники говорят, что в Китае так можно заказать даже кошку, но мы пока что в Бельгии. Вперед, перед нами Брюссель.

Идем по средневековой мостовой, по тщательно пригнанным друг к другу каменным плитам. Отполированы они не только мастерами-каменотесами, но и веками, поколениями людей, что ходили по этим улицам. Между прочим, побродив денек-другой по этим скользким и не совсем ровным мостовым, понимаешь, почему тут не ходят на «шпильках».

Брюссельцы ведут историю своего города с 580 года, когда святой Жери, епископ Камбрийский, построил здесь часовню. Так написано в путеводителе на русском языке, который мы приобретаем в магазине для туристов.

Самый известный из старинных архитектурных памятников Брюсселя – Центральная площадь. С одной стороны – ратуша, напротив нее – Дом короля, с двух других – дома XVII века бывших гильдий ремесленников и торговцев. Не хватит, наверное, жизни, чтобы рассмотреть в деталях все великолепие этой площади, которую называют сердцем Брюсселя, а у нас только есть минуты, чтобы восхититься, запомнить, чтобы потом вспомнить…

На старинных узких улочках дома выстроились как по линейке, вплотную примыкая один к другому. В три – четыре этажа, узкие, устремленные вверх, увенчанные какой-нибудь башней, скульптурой, затейливым шпилем. И у каждого – свое имя. Над домом с названием «Волчица», построенным гильдией стрелков из лука, возвышается золоченая птица феникс. Между окнами третьего этажа – четыре скульптуры: Правда, Ложь, Раздор и Мир. Как говорится, непонятно, но здорово. Дом «Лиса» принадлежал гильдии продавцов галантереи. «Мешок» в 1644 году был построен для краснодеревщиков и бочаров. Над дверью – забавная, но снова непонятная вывеска: в руках одного человека - мешок, в который засунул руки другой человек.

Каждый старый брюссельский дом – со своей биографией, с неповторимой особинкой. Каждый – музейная редкость, и создавшие их мастера построили не просто жилье. Уверена: они хотели в фасаде дома, в скульптурных и каменных украшениях выразить свое отношение к жизни, свое видение прекрасного, которое должно быть с ними всегда, в любой день.

Оригинальны и скульптуры, украшающие улицы Брюсселя. В них и жизнерадостность, и юмор. Наверное, таковы и сами фламандцы. Во-первых, это писающий мальчик – бронзовая скульптура в самом центре столицы, символ города. По легенде (никто ничего толком не знает, что признает и путеводитель), мальчик ночью вышел из дома по малой нужде и залил тлеющий фитиль. Тем самым он спас Брюссель, который враги намеревались взорвать.

«Манекен-пис» - так зовут его местные жители, занимается тем, чем занимался в момент своего исторического поступка, с 1619 года. Говорят, он удостоен наград и почестей, как гражданских, так и военных. У него, наверное, самый большой в мире гардероб, сотни костюмов всех времен и народов. Наряды он меняет каждый день, но перед нами он предстал в традиционной наготе. Тугая струя непрерывно льется на потеху таким зевакам, как мы.

Иван сообщил нам то, что знают только местные жители: в Брюсселе есть скульптура и писающей девочки. Поставлена она недавно после дискуссии, которую справоцировали феминистки. Как так, почему дискриминация? Если есть мальчик, требуем, чтобы была и девочка! И изваяли, тоже бронзовую, но установлена она вдали от людных мест, в тупике между домами недалеко от рыбного рынка. Посмотрели и на девочку.

А еще Иван привел нас к памятнику какому-то губернатору, сидящему в кресле, знаменитую тем, что каждый может посидеть у губернатора на коленях. И сидят, очень удобно. А чтобы еще раз вернуться в Брюссель, надо погладить руку скульптуры какого-то святого. Гладим руку. Верящими в чудо она отполирована до зеркального блеска.

А вот и знакомые фигуры: Дон Кихот и Санчо Панса. Что это? Знаменитый идальго, прославившийся своими сражениями с ветряными мельницами, и его верный оруженосец близки брюссельцам по духу? Вряд ли. Жители бельгийской столицы, как и их мастеровые предки, крепко стоят на ногах. Туризм здесь – важнейшая статья доходной части казны, как и во всем цивилизованном мире. Для туристов строятся отели, рестораны и аттракционы, работают мастера-ремесленники.

В Брюсселе иностранца, глазеющего на витрины сувенирных магазинов и киосков, прежде всего поражает обилие кружев и изделий из них. Смутно вспоминается что-то из Дюма, то ли отца, то ли сына: брабантские кружева… А ведь верно! Брюссель – центр провинции Брабант, и, наверное, если я ничего не путаю за давностью лет, в таких кружевах щеголяли бравые мушкетеры.

Кружева из хлопка, тонкостью и неповторимостью узоров похожи на морозные разводы, которые мы, северяне, привыкли видеть зимой на стеклах окон. Салфетки и скатерти, наволочки, блузки, дорожки и шторы… Все белоснежное и сияющее, и мы можем даже позволить себе пару воротничков. Вот только сложнейшая из задач: на что решиться? Еще бы хотелось приобрести куколку в национальной одежде, плетущую кружева на коклюшках.

Магазинов много, в них немноголюдно, и продавцы, как только покупатель переступает порог, узнав иностранца, с улыбкой вопрошают: «Deutsch? Franse? English?» Вот ситуация! Нет уж, лучше улыбаться в ответ и ждать, когда Иван подойдет к прилавку.

Отсутствие «языка» заставляет крепко держаться за того, кто может хотя бы спросить, как вернуться в отель. А магазины завлекают, отвлекают и, не успеешь оглянуться, как очутишься без дружеской поддержки на красивой, но абсолютно чужой улице. В такую ситуацию попала одна из наших коллег, к тому же в свой юбилей. Вечером в ресторане земляки собирались поздравить ее с 50-летием, но… В назначенное время она не пришла. Заявили в полицию, где сказали, что оснований для беспокойства нет.

И, действительно, она нашлась, явилась с опухшими от слез глазами. Отстав от подруг, наша юбилярша сначала попыталась самостоятельно найти дорогу обратно, в гостиницу, но окончательно заблудилась. Потом, немного придя в себя, подошла к такси и смогла объяснить, в чем дело. Возможно, для местных жителей такие истории не в диковинку. К несчастью, она не взяла с собой карточку отеля, и таксист возил ее по всему Брюсселю от отеля к отелю, чтобы она опознала свой.

Повезло еще, что город сравнительно небольшой и компактный. Спокойствие и благожелательность его жителей чувствуешь во всем, даже в уличных пробках. Наверное, каждый понимает, что от его нервозности и стремления пробиться вперед любой ценой очередь не рассосется. На автомобилях нередко видишь эмблему – белые звезды на синем фоне. Это едут по своим важным межгосударственным делам сотрудники ЕЭС – Европейского Экономического Сообщества, так называемого «Общего рынка». Здесь его руководящие органы, и Брюссель вроде столицы объединенной Европы.

Посещение другой важной структуры западного мира, НАТО, вернее, штаб-квартиры НАТО в Брюсселе, входит в нашу программу. И вот в понедельник утром наш автобус подъезжает к воротам, за которыми видим серые бетонные одноэтажные здания. Несколько минут ожидания, а между тем в распахнутые ворота въезжает тягач, на платформе которого что-то вроде разломанной ракеты или разбившегося самолета. Специфика места! Но нас ждут.

В аудитории, где нам прочитают лекцию и ответят на вопросы, висит карта Советского Союза с надписью Россия. Каждый из нас получает по пачке пропагандистской литературы на русском языке, а лектор долго рассказывает о благородных, исключительно мирных целях и задачах, которые решает НАТО. Переходим к дискуссии, и принимающая нас сторона демонстрирует завидное умение уходить от неудобных вопросов. Браво! Так долго говорить и ничего не сказать – это надо уметь.

И это все. Нам пора покидать и штаб-квартиру НАТО, и Брюссель. Мы заглянули сюда совсем ненадолго, видели очень мало. Мы не были в замках, храмах и картинных галереях, ничего не узнали о королевской семье, но полны надежд. Мы погладили руку святого, а это значит, что мы непременно вернемся.

1997 г.