Пипа и Пупа

Жили две мышки. Одну звали Пипа, другую Пупа. Они были не очень молодые и не очень умные, но, однако же, по своему мышиному разумению, мудры: в усиках уж белый волос проглядывал, а они все жили да корочки сырные угрызали. Жили они в большом, по их понятиям, доме.

Из другого населения следует назвать кота Помпончика, рыжего, пухлявого, с большим животом и густой шерстью, свалявшейся на брюхе. Еще была дама средних лет, но она большой опасности не представляла. А вот кот!..
Из поколения в поколение передавалась страшная история о кузене Пипы и Пупы, который однажды, не осмотревшись, вылез из норки и попал в лапы Помпончика. Этот самый Помпончик был прековарный зверь. Он большую часть времени проводил лежа неподалеку от дверей норки и прислушиваясь к частной жизни маленьких мышек.

Он отлучался со своего поста только на короткое время в туалет, да на кухню – чуть подольше. Но и в этом случае нужно было соблюдать осторожность, потому что – «раз-два!» –и он уже здесь: прислушивается-принюхивается.

Как-то утром, в ту благословенную пору, когда солнечный лучик лег на половицу у входа в мышиную норку (а это значит, что Помпончик отправился завтракать), Пупа осторожно выглянула и осмотрелась. Из кухни призывно пахло яичницей с ветчиной.

«Может, найду хвостик или шкурку», - подумала Пупа и смело шагнула из норы, - Самое главное – незаметно пробраться к помойному ведру». Перебежав коридор, она оказалась в дверях кухни. Помпончик так увлекся своим куском ветчины, что против обыкновения, повернулся к входу толстой попой. Пупа сделала еще марш-бросок и нырнула в ведро. Помпончик прислушался. Но и Пупа была хитра: она затаилась на дне ведра. И только услышав смачное чавканье начала свои поиски. Хвостика ветчины на сер раз не было, но несколько шкурок попалось. Не в силах бороться с искушением, она съела одну, но две другие схватила и попыталась выскочить наружу.

«Стара стала, - подумала мышка, сорвавшись с края ведра и падая назад в корзину.– К счастью, объевшийся котяра отправился в гостиную, понежиться на коленях хозяйки и почистить коготки. Его раскатистое урчанье разливалось густыми волнами по всей квартире. Мышке удалось выскочить из кухни незамеченной.

Но, пробегая мимо входной двери, но увидела какого-то незнакомого черного зверя, лежащего на коврике со скучающим видом. Тот тоже заметил мышку, приподнялся, затем припал на передние лапы и гавкнул. «Что ты там увидел, дорогой?» - донеслось из гостиной. Пес продолжал лаять, но хозяйке явно не хотелось откладывать вязанье и сбрасывать с колен кота.

Перед мышкой стояла серьезная проблема: от входной двери е отделяла угрожающая морда непонятной зверюги, а от заветной норки – довольно большой кусок пустого пространства, который был виден с дивана в гостиной. Любое резкое движение, и дремлющий кот сорвется с места. Он известный лицедей.

Чтобы принюхаться к мышке и таким образом понять, что это такое, зверю пришлось подойти к ней близко-близко и наклонить морду к самой земле. От страха Пупа обезумела и впилась своими маленькими зубками в этот подрагивающий, мокрый черно-блестящий нос. Зверь взвыл и закрутился на месте. Пупа, забыв об опасности, бросилась к норе.

«Ну что с тобой, собаченька?» - ласково позвала женщина. И Пес бросился к ней с жалобным потявкиванием. Хозяйка вышла в коридор. «А это ты зачем сюда приволок, глупый», – воскликнула она, наклоняясь над ветчинными шкурками. Пес хотел было оправдаться, что, не я, мол, а какое-то зловредное насекомое. Но люди отличаются редкостной непонятливостью, когда дело касается животных.

А что же Пупа? О как, была рада Пипа, что ее сестрица невредимой вернулась с охоты. Но Пупу нельзя было ничем успокоить: она потеряла добычу, оставила этому глупому зверю драгоценные шкурки.

«Не беда, - утешала ее Пипа.- Устроим разгрузочный день. В нашем возрасте все порядочные мыши заботятся о своем здоровье».