Медальон

Когда я была маленькой, у меня был свой идеал женской красоты. Идеал отличался карими глазами, сросшимися на переносице бровями и наличием родинки на щеке. Я втайне надеялась, что когда я вырасту, мои глаза покоричневеют и брови срастутся. Родинку я рисовала перед сном на своей щеке маминым контурным карандашом.
У Вики, моей первой подруги, была настоящая родинка. А когда я впервые посмотрела в её карие глаза, между нами вспыхнула дружба с первого взгляда. Дружба, я знаю, всегда начинается именно так. Мы стояли в одинаковых плавках на берегу большого бассейна и долго молча улыбались. Сначала я не могла понять, девочка она или мальчик. И мне это было всё равно.
Когда я была маленькой, мне уже разрешалось рыться в маминых шкатулках. Я любила это занятие в одиночестве (на людях я позиционировала себя как мальчик)... Особенное отвращение у меня вызывали рубины. Я считала, что драгоценности могут быть только чёрно-белыми, и мне нравились камеи. Я ощупывала свой курносый нос и думала, что слоновьих римских переносиц никогда в природе не было - просто такой линией удобнее резать по камню. Однажды я раскопала круглый эмалевый медальон, на котором в вишнёвых тонах была изображена - по теперешним моим ощущениям - сборная солянка из Рафаэля. Девушка была очень милой и кареглазой, но без родинки, и я решила исправить это упущение. Под рукой был только выжигательный аппарат. Увидев родимое пятно, я не поверила своим глазам и, руководствуясь уже проснувшейся к 7 годам женской логикой, решила попробовать ещё разок на шее. Замазанную содой и перламутровым лаком прокажённую я предъявила маме. Мама очень огорчилась и спросила: "Ты сделала это, потому что она красивее тебя?"
И я пошла плакать. Не потому, что меня мучала совесть, и не потому, что я расстроила маму. В тот день я узнала, что я не самая красивая женщина на земле.