Бражка

       Председатель колхоза «Заря коммунизма» окончательно спился и ушел на заслуженный отдых. Так как хозяйство числилось в «безнадежных» найти ему замену оказалось непросто. В конце концов, районное начальство остановилось на Терехине, главном механике соседнего совхоза.
- Парень, молодой, пусть покрутится… Это ему не критиковать!..
       Состоявшееся вскоре собрание колхозников очень напоминало базар: выкрики, смех, перепалки.
«Демократия…» - матерился про себя секретарь райкома партии, сидя в президиуме. Но на этот раз и его вмешательство не помогло. Угомонился народ только заполночь, чуть не забыв избрать нового председателя.
       Долго еще после него колхоз гудел растревоженным ульем. Да и вообще весна нынче выдалась беспокойная. Даже известная сплетница бабка Матрена и та переключилась на политику. Перестройка.
       Свежеиспеченный председатель тем временем, агитируя за арендный подряд, принялся заводить новые порядки. И первым делом запретил без путевого листа пользоваться тракторами и машинами.
- Теперь и шабашку не собьешь… - ворчали мужики, после того как самых рьяных и вправду оштрафовали.
       С арендой все обстояло хуже. Впрочем, надежда уговорить доярок еще была, а механизаторы заартачились, уперлись и ни в какую. А посевная между тем приближалась.
       Митрич от всей этой суеты был в стороне, выставленную женой из дома бражку спасал:
«Жалко, сколько дрожжи доставал, да и сахарок нонче кусается…»
       Спасал в баньке, постоянно ее протапливая. Там как-то под вечер и застал его воровски нагрянувший Генка Лапахин.
- Я ее родимую за версту чую! – похвастался он, кивнув на стоявший у печки бидон с брагой. – Чего дед испугался, свои.
- Впотьмах и не разберешь, - растерянно оправдывался Митрич, ругая себя, на чем свет стоит за незапертую дверь: « … Кто знал, что этого лешего принесет, на минутку ведь зашел».
- Ну что стоишь как на похоронах, - пошутил Генка, посматривая то на бидон с брагой то на хозяина. – Угостил бы что ли?
- Да не добродила она Ген.
- Ну, так хоть попробовать дай! А то я после вчерашнего сабантуя у Пахома целый день в себя прийти не могу. Так что выручай!
- Ладно, кружку налью, - пообещал неохотно Митрич, подумав: « что все одно тепереча не отвяжется». – Похмелье, дело святое.
- Хороша бражка! – похвалил Генка, передовая пустую алюминиевую кружку хозяину. – А ты говоришь, не добродила? Все хитришь дед!
- Зачем мне это? – поспешил сделать удивленное лицо Митрич. – Правда, я давненько ее не пробовал…
- Так в чем дело, попробуй, - посоветовал Генка оживленно. – И мне заодно черпани… Да не жмись! Ты же знаешь - за мной не пропадет. На днях свояк из города приедет, водочки привезет. Так что в накладе не останешься!
- Да что мне жалко! – повеселел дед. – Боюсь только, не добродила…
       Допив, едко пахнущую дрожжами брагу, Митрич решил эту тему сменить.
- А что там у тебя с новым председателем-то вышло? – переводя разговор, поинтересовался он.
- Что, что – оштрафовал сука!.. – смачно выругался задетый за живое Генка. – Подрядился я бабке Онисье дровишек привезти – и на тебе! Ну и кто ей теперь поможет? Начальству-то недосуг о стариках позаботиться – все перестраиваются… - и он снова вычурно матюгнулся. - Слышал, наверное, что этот придурок еще выдумал – хочет нам с урожая платить. Но это уж дудки!
- Да-а, с урожая нонче кормиться не с руки, - посочувствовал дед. – Будет он, али нет…
- В том-то и дело! – перебил его расходившийся Генка. – Какой год у этих «козлов» то запчастей нет, то топлива не хватает. А теперь выходит, что за все это мы должны из своего кармана расплачиваться. Нет уж во-о!..
       Показал он здоровенный кукиш.
- Э-хе-хе-хе-хе! – покачал сокрушенно головой Митрич. – И пошто людям спокойно не живется. Все экспереинтируют…
       Тут дед внезапно умолк, настороженно прислушавшись.
       За стеной, по прихваченной вечерним морозцем земле, прошуршали чьи-то шаги.
- Гостей принимаете? – спросил, ввалившийся в баньку сосед Митрича Иван.
- Заходи, заходи. Выпей с нами! - ни с того ни сего расщедрился дед.
- А то я смотрю огонек, дай, думаю, загляну, - оправдывался Иван. Осторожно присаживаясь на заставленную пустыми ведрами и тазами лавку. – И кажись не зря!
- А что еще остается, коли жисть такая пошла, - посетовал удрученно Митрич.
- Что так? – усмехнулся сосед. – Или опять старуха из дому выгнала?
- Это меня-то?! – возмутился дед. – Да она у меня по струнке ходит!
- Кто ж тогда на пасху с крыльца летел? – язвительно спросил Иван.
- А ты видел?.. Так и нечего попусту языком молоть! – запетушился старик. - А то наслушался бабьих сплетен и туда же… Выгнала! Да я ее, самою, стерву…
- Да плюнь ты, выпей лучше, - успокаивал его Генка.
- А что он? – пожаловался, чуть ли не плача Митрич. – Мы к нему как к человеку, а он? Не стану я с ним после этого пить.
- Извини дед, не хотел тебя обидеть, - поспешил замириться Иван. – Это же шутка!
- Тоже мне шутник выискался, - одумавшись, уступил дед, принимая от Генки кружку с брагой. - А в другой раз смотри - всерьез осерчаю!
       Предупредил он строго соседа, и рассказал о чем здесь без него шел разговор.
- Да, круто «Тереха» завернул, - подтвердил Иван. – Еще эта аренда чертова! Тут сегодня к моей заходила бабка Матрена, так говорит, вроде Пахом на председательские уговоры поддался.
- Сволочь…- выругался со злостью Генка. – Договорились же вчера стоять заодно. Ну, ничего, мы еще посмотрим - чья возьмет!
- А чего тут смотреть? – помрачнев, заметил Иван. – Большинство он уже уговорил, а остальным прикажет, и никуда не денемся. Зря, что ли они с агрономшей каждый вечер в правлении засиживаются? Новое «светлое будущее» нам готовят.
- И не только нам! – хихикнул Митрич, намекая на иные отношения.
- Кому такая «вобла» нужна! - сразу опроверг его предположения Генка. – А приказывать, Вань, нынче времена не те. В одном ты прав – не зря они там допоздна сидят. Думаю, самое время проучить «Тереху». Как считаешь?
- Проучить-то, конечно, можно, - осторожно согласился Иван. – Только как бы после этого на нары не загреметь?
- А вы ему темную устройте! – подначил дед. – Так чтобы никого не признал.
- А что, наденем маски, подстережем у правления и отметелим, - поддержал его Генка. – Место там подходящее – вокруг одни старухи живут.
- А агрономша? – напомнил Иван. – Он ее сначала домой провожает.
- Это даже к лучшему! Подумают, что из-за нее побили.
- Нет, в таком деле лишние свидетели ни к чему, - возразил Митричу сосед. – К тому же Генка прав. Кто поверит, что из-за такой мымры председателя отдубасили.
- Пускай тогда проводит, а там мы его встретим, - решил Генка. – Кстати, когда ты сюда шел, свет в правлении еще горел?
- Вроде да. Только мне показалось, что они собираются уже уходить. Там кто-то у дверей шебуршился.
- Значит надо поторопиться. У тебя дед большой мешок найдется?
- А как же! Для такого дела завсегда сыщу, - засуетился Митрич, доставая из-под лавки мешок которым укрывал брагу. – Подойдет?!..
- Нам еще нужно из чего-то маски сделать? – озадачил его Генка.
       Такое стремительное развитие событий немного смутило Ивана, но возражать он не стал. Ему как-то не верилось, что Генка вот так запросто откажется от дармовой выпивки. А за то время пока они здесь сидят, председатель будет дома.
       Иван не ошибся. Покидать баньку Генка не торопился. Вначале предложив «дерябнуть» за успех намечаемого предприятия, а когда они выпили, еще раз все как следует обмозговать:
- … Договоримся сразу - бить должны все. Я не хочу, чтобы потом у кого-нибудь возникло желание расколоться.
       При этом рассчитывающий только постоять на стреме дед «полез, было в кусты». Но его тут же приструнили.
       Когда мужики покинули баньку, на дворе совсем стемнело. Деревня засыпала, и только в двух-трех домах тускло святились окна. Пройдя в сторону правления, они с огорченьем поняли, что там уже никого нет.
- Давай дойдем до агрономши, - предложил расстроенный Генка.
       Ему оставалось только надеяться, что председатель там задержался. Свет в окнах ее дома еще горел.
       Близко к избе аграномши решили не подходить, затаившись в кустах орешника напротив выходившей в проулок калитки. Митрича сразу же отправили на разведку посмотреть там ли председатель.
- Туточки, чаи распивают, - доложил он, быстро вернувшись.
- Ждать будем здесь, - по-командирски жестко произнес Генка. – Мимо нас не пройдет.
« Сегодня я с ним за все рассчитаюсь», – зло думалось ему.
       Вот только председатель, словно чувствуя, что на улице его кто-то поджидает, домой не спешил. Дожидаться пришлось долго.
       Первым минут через десять не выдержал Митрич:
- Говорю вам, он и по женской части. До утра тут проторчим, - заныл дед, растирая замерзшие руки.
- Может и правда?! – поддержал его Иван, давно подыскивающий повод, как из всего этого выпутаться, не теряя лица.
- Тогда бы свет погас! – резонно заметил Генка. – Я покажу ему, как штрафовать!.. – все не унимался он.
       Постояли еще с полчаса. Свет в доме продолжал гореть.
- Окоченеешь тут, - поеживаясь от холода, пожаловался Иван. – Да и домой пора. Как бы бабы нас не хватись. А то еще разыскивать начнут.
- Ладно, пошли, - неохотно согласился Генка, который сам изрядно продрог. – Черт с ним! В другой раз отметелим…
       Проходя мимо колхозных весов, мужики попытались раскрутить Митрича на остатки браги, но тот заупрямился:
- И так почитай пол бидона выпили!.. – взмолился он, и они оставили деда в покое.
       Всю оставшуюся дорогу домой Митрич корил себя, что ввязался в этакое дело: «…Посадили бы дурня на старости лет. И поделом! Не встревай, куда не следует…»
       Окончательно протрезвев, он все теперь видел в мрачных красках: «Что бражка проклятущая с человеком делает!..»
       Ему даже подумалось, не пойти ли сейчас и всю ее вылить. Но, простившись с мужиками, он все же свернул к избе. Дверь оказалась запертой, и Митричу пришлось долго стучаться, прежде чем на крыльце послышались шаги жены.
- Нагулялся черт старый! – приоткрыв дверь, накинулась она ворчливо. – Что нужно?
- Как что?! – удивился тот. – Домой…
- Где пьешь там и ночуй!
       С этими словами в ноги Митрича полетел старый тулуп, после чего дверь с шумом захлопнулась.
- О-хо-хо-хо, жисть, ядрена корень, - вслух сокрушался дед, поднимая тулупчик.
       Постояв немного у крыльца - может жена передумает. Он устало побрел к баньке, проклиная в душе мужиков, перестройку и свою старуху.