Цветочная обувь

Для не обремененного ботаническими познаниями человека такие сочетания кажутся необычными и неясными. Что это? Ботинки, расписанные в цветочек? Или надушенные тапочки? А может изящные туфли с причудливым орнаментом? ... И да, и нет... Сложно представить обувь в виде цветка, еще сложнее - цветок, напоминающий обувь. Но в природе столько чудес, что последний случай, оказывается, не такое уж и редкое явление.
Наиболее известными имитаторами в этой части являются орхидеи, точнее, некоторые из них, входящие в одно из древних орхидных подсемейств - Cypripedioideae (Циприпедиоидэ) - Башмачковые. Все четыре рода этого подсемейства как родные братья - имеют как бы одно отчество - “Педичи”, и, конечно собственные имена: Cypripedium, Phragmipedium, Selenipedium, Paphiopedilum. “Отчество” и означает в переводе на русский язык: “нога”, “ножка” - в первых случаях; “туфля” - в последнем. В вольно-народном переводе всегда говорят: “туфелька”, “туфля” или даже “башмак”.
Представители Пафиопедилюмов, Фрагмипедиумов и Селенипедиумов - иностранцы-аристократы, а вот Циприпедиумы - наши земляки.
Среди северных орхидей - это наиболее известные. Не только оригинальностью цветка привлекают они взгляд наблюдателя, но и яркостью расцветки, цветовой контрастностью, и, конечно, размером.
Привлекательность, безусловно, похвальна для растений, но не всегда идет им на пользу. Почти каждый, столкнувшийся с этим цветком, норовит его сорвать, а в худшем случае - выкопать и пересадить к себе домой. Неважно, что растение сильно пострадает, а выкопанное - погибнет. Даже если в каких-то считанных садах башмачки приживутся - хорошего и в этом случае немного. Ведь пересаженные растения - выдернуты из родной семьи - популяции башмачков, а это значит, что популяция понесла урон, а растения, может быть наиболее ценные для башмачного племени - не выполнят цели своего существования - не дадут жизни череде будущих поколений. А сохраниться и существовать башмачки, как все другие виды - могут лишь в своей родной среде. “Одомашненные” растения через несколько поколений потеряют форму, подобно состарившимся спортсменам. И тогда, даже если их поместить на свою родину - они скорее всего останутся нежизнеспособными - они потеряны для живой природы.
В садах башмачки, конечно, будут продолжать влачить свое жалкое существование, даже размножаться, но все это будет до поры, до времени, пока человек будет их баюкать, пока в культуре они не уступят место более пышным, но нежизнеспособным уродам, называющихся благозвучно - “сорт”, “культивар”. Пересаживая к себе башмачок, надо понимать, что мы берем взаймы у природы. И нужно задать себе вопрос: а смогу ли я заем вернуть? Не будет ли заем безвозвратен? Как мне кажется, любителям правильнее начинать разведение башмачков с адаптированных к условиям культуры сортов и популяций, выведенных, отобранных селекционерами. Я не против работ с природными видами, которые проводятся профессионалами. Я против эйфории по поводу “успешной адаптации” диких растений к огородному климату. Я против повального выкапывания этих уязвимых созданий и уничтожение вида. Человеческие увлечения цветочной “эстетикой”, да еще и то, что пригодных для существования башмачков мест становится все меньше - приводит к стремительному вымиранию столь необычной, привлекательной когорты. Башмачки внесены во все мыслимые и немыслимые “Красные книги” - региональные, национальные, государственные, перечни СИТЕС... но это не всегда им помогает. Как показала история формальные меры могут помочь, когда наряду с ними к уязвимой зверюшке или травинке со стороны человека - каждого из нас - будет проявлено милосердие, внимание, любовь.
Башмачки настолько оригинальны, что даже встречаясь с ними каждый день можно было бы испытывать радость. Но так как циприпедиумы - “северные орхидеи”, то, конечно они не могут нас радовать ежедневно, круглый год. Более того, период их цветения - “башмачный сезон” - настолько сжат - неделя-две, максимум три, а количество растений - настолько мало, что никогда не знаешь, увидишь ли это чудо на следующий год в том же самом месте. А если таких мест еще не встречалось - то первая встреча с башмачком в природе - поражает, почти шокирует. Правда, башмачков становится всё меньше. И придет время, когда о встречах человека с диким башмачком будут сообщать в вечерних новостях.
В России известно 5 видов циприпедиумов, но лишь три из них являются достаточно распространенными, чтобы быть “народными”: настоящий (C. calceolus), крупноцветковый (C. macranthon) и крапчатый (C. guttatum). Эта тройка внесена и в “Красную книгу” Красноярского края. Их ареалы охватывают громадные территории умеренной зоны Северной Евразии. Башмачки Ятабе (C. yatabeanum) и шансийский (C.shanxiense) - локальные редкости, тяготеющие в своем распространении к Юго-Восточной Азии - родовому гнезду циприпедиумов.
Западные части ареалов “народных” башмачков очень нестабильны в связи со стремительным исчезновением растений из естественных мест обитания. Зарубежная Европа уже потеряла два вида из трех, Cypripedium calceolus - “последний из могикан”.
Распространено представление о пониженной жизнеспособности этих растений. Это якобы связано с очень узкой экологической природой башмачков, заторможенным жизненным циклом, зависимостью в размножении от единичных строго определенных видов насекомых-опылителей, грибов-сожителей и прочего. Однако, суровые, “дикие” природные условия, где башмачки встречаются - не дают оснований так думать. Более того, Сибирь, подвергшаяся в ледниковый период мощным ландшафтным и экосистемным перестройкам, разрушительному влиянию многочисленных оледенений, - потеряла целую природную зону (!) широколиственных лесов, до этого тянувшуюся из Европы через Урал, Алтай, Саяны, Байкал - к Дальнему Востоку сплошной полосой, имевшей ширину сотни километров. К зоне широколиственных лесов по большей части как раз и были приурочены башмачки. И вот целая природная зона, не выдержав катаклизмов, исчезла с лица Земли в сибирском секторе, но не исчезли Циприпедиумы. Не только не исчезли, но сохранили свои позиции, приспособившись к сравнительно новым условиям. До сих пор в этих местах можно встретить “башмачковые” поляны, усыпанные в период цветения разноцветными “туфельками”. До сих пор в Сибири редко можно встретить людей, никогда не видевших это чудо. Это, конечно не значит, что стоит лишь только захотеть и пойти в лес, как тут же и встретишь Венерин башмачок. Нет, обильность башмачков локальна, и, в целом, это виды более или менее редкие.
Исчезновение башмачков связано не с их инфантильностью, а с деятельностью человека, губительной для многих природных видов. Человек, вырубая леса, уничтожает родные пенаты башмачков. Им просто негде жить, какие бы они не были приспособленные. Во время цветения их собирают на букеты, копают цветоводы, торгаши природниками и народные целители. Только поборами растений из популяции за 10 лет можно ее полностью обескровить, обречь на гибель. Ведь собирают растения - лучшие, а худшие - остаются. То есть делают отбор, обратный естественному - противоестественный! А в такой ситуации мало что может долго сохраняться.
Центральные части ареалов трех наиболее распространенных видов Венериных башмачков приходятся на юг Красноярского края. Тут их еще сохранилось довольно много. Мне приходится практически ежегодно приходится сталкиваться с ними во время лесных походов. Особенно обилен Cypripedium guttatum - Башмачок крапчатый. По сравнению со своими братьями это самый неказистый башмачок-малыш. Его цветки размером всего лишь около трех сантиметров. Тем не менее растение очень миловидное и гармоничное. Все части цветка в большей степени прижаты к губе, делая его компактным, и напоминающим по этой причине не туфлю, а скорее яйца небольшой птички, будто бы потерянные мамашей-растеряшей. Сходство усиливается при взгляде на цветок сверху - закрывающий вход в туфельку в виде зонтика чашелистик - почти полностью белый, да и по форме напоминает яйцо. Иногда в лесу, среди травы встречается локальное пятно, очень густо заросшее этими башмачками, и тогда семья башмачков напоминает необычное гнездо неведомой птицы, отложившей яйца. При более внимательном взгляде в непосредственной близости поражаешься насколько ювелирно, изящно устроена каждая часть цветка. Да, это уже не яйцо, это какая-то колыбелька, сверху снабженная балдахинчиком, а с боку украшенная расцвеченными ленточками. А может быть это маленькая яхта с парусом и веслами? Если бы Дюймовочка родилась в зоне лесов, где не растут тюльпаны, она очень бы обрадовалась, увидев этот удивительный цветок.
Колыбелька гениально разрисована по белому фону фиолетово-розоватыми пятнами. Пятнышки - разные. Одни мелкие, другие - крупнее; расположены отдельно или сближенные, часто сливающиеся вместе. Рисунок лишен симметрии и это придает ему особый колорит, особую притягательность для глаза. По этой причине каждый крапчатый башмачок подчеркнуто неповторим. Настолько, что каждый цветок можно было бы назвать по имени, и запомнив его, отличить от сотен и тысяч других. Неясно только, - то же самое растение на следующий год в точности повторит рисунок на цветке или башмачок оригинален, и на будущий год придумает новую картинку?
Цветок высоко приподнят над листьями, которые напоминают размерами и внешним видом ландыш. Сходство усиливается у нецветущих, молодых растений. Избежать ошибки можно внимательно приглядевшись к растению - листья у башмачка рельефные от дуговидных выделяющихся жилок, слегка опушенные, сидят довольно высоко над землей, а стебель имеет повышенную косматость. Шелковистые волоски на нём распределены неравномерно, а концентрируются именно под листьями, и кажется, что растение одело утепленные шерстяные чулочки.
Самый крохотный северный башмачок имеет самое широкое распространение в мире среди всех своих родных и двоюродных братьев: Восточная Европа, российская Азия, Северный Казахстан и Монголия, Юго-Восточная Азия - Япония, Китай, Корея; Гималаи, крайний запад Северной Америки. Это, словами биологов - ареал башмачка пятнистого. Или, по-простому - государство этого растения. Башмачково-пятнистое государство не только крупнее других башмачковых государств - оно значительно больше России. Но что-то неладное происходит на западных границах этого государства. Она отступает, сдвигается к востоку. Против башмачка идет незримая война, в которой он проигрывает. Сданы его позиции на Украине и в Белоруссии, где он встречался еще, вероятно, в начале 20 века. Теперь продолжается его отступление по российской территории.
Есть среди “северян” и противоположность башмачку-пигмею. Он так и называется: “Башмачок крупноцветковый”. Высота стебля почти в два раза выше, чем у карликового собрата и в рекордных случаях может достигать даже полуметра. Три-четыре эллиптических заостренных листа более равномерно расставлены и по размеру напоминают уже не ландыш, а чемерицу - их длина может достигать 20 см, а ширина 10 см. Сходство настолько сильное, особенно если растение молодое, нецветущее, что без специальных знаний отличить их довольно сложно. А может быть неспроста замаскировался башмачок под смертельно ядовитую соседку? Может быть какой-то потенциальный враг башмачка обойдет его чемерицеподобную молодежь стороной?
Цветки этого башмачка могут иметь довольно широкую гамму розовых, малиновых, фиолетовых, лиловых оттенков (редко бело-желтых) и достигать своими размерами 5-6 см. Это делает растение довольно заметным среди травы и напочвенного покрова. Из далека он уже не кажется каким-то потерянным птицей яйцом - это драгоценный рубин, обработанный мастером и выложенный на травяную витрину для любования.
При ближайшем рассмотрении видно, что мешковидная губа цветка более развита и вполне напоминает обувь, правда не туфельку, а, скорее - тапочек. “Розовые тапочки” очень элегантны и вполне соответствуют уровню богини Венеры, но не для “торжественных” мероприятий, а для тихого “домашнего” досуга.
Окрас тапочка неравномерный - хорошо просматривается сетчато-ячеистый рисунок, то более, то менее контрастный. Как будто сеть жил, наполненных кровью пронизывает цветок. “Запяточные” сдвоенные чашелистики - незаметны, хоть и окрашены, - они плотно прилегают к задней стенке мешка и маскируются им. Зато два боковых лепестка - “ленты тапочка” - довольно широки и расставлены. Имеют выраженный полосчатый рисунок, а ближе к основанию - мохнато-пушистые. Белые волоски хорошо выделяются на общем розоватом фоне. Сверху над тапочком нависает крышей широкий окрашенный, полосчатый чашелистик.
Государство-ареал этого вида башмачка значительно ограниченнее, чем у предыдущего крапчатого вида. Более узкая полоса сдвинута к югу и к востоку, где лишь незначительно переходит из России в северо-восточный Китай, Корею, Японию и на Тайвань. В юго-западной части ареал слегка захватывает северный Казахстан и Монголию. Из северных видов - это самый российский Венерин башмачок. Тем более печально, что в западной части ареал вида значительно сократился и сдвинулся к востоку - до самых европейских предгорий Урала. Это наиболее уязвимый башмачок, который в настоящее время торопливо вносится в самые разные “Красные книги”. Это мало ему помогает, так как сосново-березовые светлые леса, где он лучше всего себя чувствует - вырубаются, выжигаются, вытаптываются. Да и сам башмачок, привлекая к себе внимание, сгущает над собой тучи из цветоводов-любителей.
Третий, не менее выразительный башмачок, “называемый настоящим” (как будто бы два других - не настоящие), не менее выразителен и своеобразен. “Настоящий” - слишком вольный перевод видовой латыни - Cypripedium calceolus. Вот именно “calceolus” и есть - башмачок, башмачковый. Да вот неблагозвучно получается - “Венерин башмачок башмачковый”. Логика простая - раз башмачковый пребашмачковый, самый-самый - то значит настоящий.
Он занимает промежуточное, среднее положение между братьями: по размерам цветка, протяженности государства-ареала. Так и хочется назвать его “средним братом”. По сравнению со старшим братом - он более долговязый. Цветки же более мелкие. Вернее, не столько цветки, сколько губа-тапочек, придающая цветку объем и визуальный размер - всего 3-4 см. Тапочек сверкает золотом, переливаясь в солнечных лучах. Будто это не цветок, а полуденный солнечный зайчик, запутавшийся в траве. Этот башмачок, как и его собратья, любит расти группами. И если трава не слишком густая, в солнечный день в лесу можно увидеть, как на полянке пасется стадо солнечных зайчиков. Аккуратно подставив снизу ладонь, “зайчика” можно подержать на руке и погладить.
Малоразмерность компенсируется тем, что на стебле у настоящего башмачка часто бывает не один, а два цветка. Как в поговорке - “одна голова - хорошо, а две - лучше”. В исключительных случаях бывает даже три головы! Такие трехглавые растения выглядят сказочными существами. Это бывает только у самых сильных растений в наиболее благоприятные годы. За всю жизнь я только раз встретился с таким башмачком в 2005 г. В июне я соскучился по этим забавным растениям и решил прогуляться на ручей Каштак, вернее склоны грив, расположенные между расползающимися дачами и заповедником “Столбы”, где они еще встречаются. Вот и сосново-березовый лес с реликтовой липой. Еще недавно тут полыхали азиатские купальницы - жарки, синела медуница, цыплятками разбегались первоцветы. Сейчас набирала силу чина Гмелина: ее метровые стебли были увешаны гроздьями кремовых цветков, которые при старении почему-то не опадали и не сохли, а меняли цвет и становились жарково-рыжими. Все в лесу скрыто метровой травой - злаками, орляком, клопогоном. Где тут - в таких зарослях - “в стоге сена” найдешь, иголку-башмачок? Нет, каждый квадратный метр, утюжить не станешь. Но вот лесной ветерок донес до меня едва уловимый необычный запах, который показался знакомым. Никак не могу вспомнить - что это? И тут меня как молнией ударило - ведь это же запах башмачка! Неповторимый, необычный, не назойливый, не парфюмерный - башмачный. Я пошел по ветру - ветер затих, сделал круг - ничего. Наверное показалось, думаю. Пойду домой. И сделав шаг к тропе, я вдруг увидел те самые знакомые солнечные зайчики. Ушки зайчиков - коричневато-красноватый чашелистик - стояли торчком, вместе. К каждому зайчику было привязано по две волнистых, спиральных ленточки. У каждого цветка ленточки - боковые лепестки - были завиты по-разному. Одни были такого же цвета, как и верхний чашелистик, другие - с желтоватыми полосками, третьи - коричневато-желтые. Оказывается и тут - у каждого цветка - свое лицо. Я фотографировал то один цветок, то другой, пока не наткнулся на башмачок, раскинувший в своей маленькой кроне целых три цветка! Неужели и такое бывает? Оказывается, такое уже отмечалось, хотя и очень редко. Да, найти бы теперь четырехцветковый башмачок - вот будет кадр для книги рекордов.
“Настоящебашмачковое” государство значительно сильнее сдвинуто в сторону Атлантики. Здесь уже охвачена и умеренная полоса Западной Европы. Башмачковый пояс протянулся через всю Евразию до Тихого океана. Именно так десятки тысяч лет назад здесь тянулись полосой евразиатские широколиственные леса. До тех пор, пока в период оледенения расползающиеся с севера и гор Южной Сибири ледники своим смертоносным дыханием не погубили их в громадном секторе между Уралом и Байкалом. Лишь немногие спутники широколиственных пород пережили это тяжелое время. Среди них - знакомый башмачок настоящий. Его ареал остался как фантом когда-то существовавшей широколиственной зоны, позднее перерезанной катастрофами.
Большинство людей умеет делать оперативный, четкий осознанный выбор понравившегося объекта. И когда у человека спрашивают о любимом цветке (дереве, птице, звере) он без запинки отвечает. Если бы у меня спросили - какой из видов Венерина башмачка мне нравится больше, я бы не смог ответить. Потому что каждый из башмачков мне нравится по-своему. Каждый из них - первый в своей, особенной номинации, каждый - неповторим, каждый дарит радость при встрече с ним. Так давайте же и мы не будем сеять горе при встрече с этими чудесными созданиями.