Шесть. Ноль

Целый вечер я медленно высасывала из трубочки безалкогольный мохито. Андрей на этот раз предпочел виски. Он глушил один стакан за другим, всякий раз предлагая мне сделать глоточек. Мне нельзя! По крайней мере, так я сообщила ему. Хотя в общем-то стоило и соблазниться, ведь нам было, что отметить. Мы познакомились ровно год назад. Нет, разумеется, мы знали друг друга и раньше, но именно в ту прозрачную влажную ночь в самый разгар очередной загородной вечеринки он нашел меня в туалете без сознания и бережно отвез к себе домой.
За этот год я успела влюбиться и разочароваться, разочароваться и влюбиться, начать презирать и снова влюбиться. Он же в отличие от меня всегда сохранял сухую холодность. Возможно, я его немного возбуждала. А может быть, и нет.
Мы сидели напротив друг друга и молчали. На этот раз я не несла никакой чуши вроде того, как сильно я ненавижу журнал «Афиша» или как сильно люблю свою лучшую подругу. Я смотрела прямо в его темные глаза, лишь изредка опуская густо намазанные ресницы. Словно пыталась вытащить из него ответ на один единственный вопрос: «Черт возьми, неужели я тебе совсем не нравлюсь?»
- А как ты, общаешься с Лизой?
Лиза – наша общая приятельница, благодаря которой мы как-то и столкнулись.
- Нет, кстати, давно ее не видел. А ты?
- Ну, я как-то встретила их в библиотеке. Лизу и Люду. Люда – теперь тоже блондинка. Правда, боюсь, ей это вряд ли поможет.
Я не говорила о себе, зато активно сплетничала о других.
Так мы и сидели. Мохито, виски, пиво. Судорожно, робко, застенчиво. Разговор явно не клеился, и вскоре мы поехали к нему. Ни слова не проронив в такси, мы молча поднялись на его восьмой этаж.
- Хочешь есть? – машинально спросил он, направляясь на кухню.
- Нет, спасибо. Я не голодна, - я вежливо крикнула ему вдогонку и стала возиться с его хорьком. Или, может, это крыса?
- Кать! Не доставай его, а? – он вернулся с шампанским и бокалами.
- Я же говорила, мне нельзя пить!
- Тогда, может, травки? – улыбнулся он и снова вышел.
Я стала медленно кружить по комнате. Я помню эти книги в твердых кожаных обложках. «Чемодан» на «Октябре». Эти огромные чертежи вместо обоев. Обветшалый грязно-розовый сервант. Совковый стол с кучей истрепанных бумажек. Я помню, как он бросил меня в прошлый раз. Помню, как отчаянно ждала хоть какой-либо весточки от Лизы, нашей общей подружки. Но он не звонил и не помнил. Осколки прошлого холодком пронеслись по моему телу.
- Можешь дать мне футболку для сна? – растерянно спросила я, как только услышала его приближающиеся шаги.
- А без нее не справишься? – он ухмыльнулся.
- Нет! Знаешь… - я заметно занервничала – я хочу домой! – подняв голову, я столкнулась с его недоуменным взглядом.
- Я вызову такси!
- Телефон на кухне.
Шесть. Зачем? Ноль. Зачем я ухожу? Ноль. Хочу остаться с ним. Ноль. Нет. Ноль. Так лучше. Ноль. Лучше. Ноль. Хватит унижаться!
«Здравствуйте! Вас приветсву…» Гудки. Едва я успела опомниться, он вырвал трубку из моих рук.
- Что ты делаешь? – завопила я.
- Нет, что ты делаешь, сука? – закричал он в ответ и ударил меня по лицу.
Я снова попыталась набрать номер, но, столкнувшись с его мерцающим яростным взглядом, прекратила. Он оттолкнул меня, и я упала, ударившись о подоконник.
- Что ты здесь устроила, глупая дрянь? Так и будешь ломать комедию?
- Эй, послушай, мне больно! – я вскочила и попыталась вырваться в коридор, но он зажал меня в дверном проеме. Из глаз сочились темные струйки, щеки набухли и ещё больше разрумянились, алые капельки крови скатывались в уголки губ. Он схватил меня за запястье. Никогда прежде я не видела его таким безумным, таким злым, таким красивым.
Андрей прижал меня к столу и прогнул мою спину мощной рукой. Он проводил своими горячими пальцами, казалось, хотел сосчитать все мои ребра. Сколько времени понадобится, чтобы их все переломать?
«Смерть и Дева» Шуберта заполняли мое сознание, я почти ничего не понимала. Я чувствовала, как он старается, как не щадит себя, лишь бы заставить меня изнывать от боли. Внезапно он сорвал с меня платье и ударил ремнем по нежной спине. Персиковая кожа стала покрываться ржавыми трещинками. Музыка, страдание, удовольствие расплывались по телу. Потом, кажется, я вновь потеряла сознание.
Он отнес меня в спальню и укутал одеялом.
- Эй, детка! Очнись! – ласково шепнул он, чуть дотрагиваясь языком до мочки.
Я раскрыла веки, слипшиеся от слез и туши. Мы целовались. Так, как прежде. Так, как никогда раньше. Мы целовались, пока он снова не ударил меня.


Внезапно я очнулась. Что происходит? Почему так давит сердце? Телефон разрывается от звонков. За окном блещет солнце. Рука Андрея на моем бедре.
Я аккуратно сползла с кровати и, по дороге в ванну, старалась собрать воедино рассыпчатую картину вчерашней ночи. Большое зеркало обнажало все мои новоиспеченные царапины. Впрочем, их оказалось не так много. Я тщательно вычищала зубы, промывала глаза, отдирала спекшуюся кровь с висков и губ. Я так долго пыталась прийти в себя под бурлящий звук воды, что почти не расслышала, как Андрей принялся мне выстукивать.
- Кать? С тобой все в порядке?
- Да.
Я повернула ручку крана. Вышла.
На подоконнике остались пятнышки крови.
В поисках растерявшейся одежды я снова зашла в его комнату. Он обнял меня за талию и принялся гладить по ягодицам.
- Мы чудесно провели время. А все эти лицемерные ласки оставь для своих мышек. Теперь можно я наконец поеду домой?
Шесть. Ноль. Ноль. Ноль. Ноль. Ноль. Ноль.
«Здравствуйте! Вас приветствует служба вызова такси.»