Утро

I


Смятая банка из-под Pepsi затерялась где-то среди травы. Лерка шмыгнула носом, потерла руки.

- Пап, сколько не гоняй, руки все равно мерзнут!
- Потерпи, Котенок, думаю, нам ждать уже недолго, - симпатичный светловолосый мужчина лет сорока в синей вельветовой куртке, пнув носком коричневой туфли банку, вышел на асфальтовую дорожку и виновато улыбнулся, - давай-ка, еще поиграем, все теплее, чем стоять.

И отец с дочерью снова принялись играть в футбол старой банкой. Прохожие, минуя разгоряченную парочку, посмеивались, некоторые недовольно ворчали «Тоже развлечение нашли, встали поперек дороги!». Действительно, игроки устроили состязание как раз напротив торгового центра посреди узкой асфальтовой дорожки.
Девочка то и дело поглядывала в сторону магазина. На его стеклах, там и тут, разместились рекламные растяжки и банеры: «Меха», «Кожа», «Золото и драгоценности», «Нижнее белье», реклама была прочитана уже не на один раз.

- Зайди внутрь, погрейся, поброди, посмотри, - отец потрепал дочь за плечо.
- Нет, пап, толпы народу, надоело… - А вот и мама!

В дверях магазина показалась высокая стройная женщина. В руках у женщины было несколько больших пакетов.

- Дорогая, я сейчас, - мужчина стремительно направился навстречу жене, дочка бежала следом.

Ухоженное лицо не позволяло определить, сколько даме лет, про таких говорят: «женщина без возраста», то есть от двадцати пяти до сорока, хотя сорок, пожалуй, никак не дашь. Одета она была безупречно, красный кожаный плащ невероятно подходил к темным каштановым волосам. Женщина, на встречу которой спешили мужчина и девочка, будто сошла с полотен классиков: волосы, уложенные в гладкую прическу и затянутые тугим узлом, открывали высокий чистый лоб, большие серые глаза смотрели внимательно и даже строго, лицо было бледным, как слоновая кость, на такое лицо смотреть бы и смотреть. Впечатление портили капризно искривленные губы и еле заметная морщинка меж изогнутых соболиных бровей, видно было, что их обладательница нередко выражала досаду и недовольство.

- Я так устала, если б вы только знали, - молвила красавица голосом с хрипотцой и протянула мужу сумки...


II

Лера сидела на кухне и разгадывала кроссворды, в то время как ее отец разогревал обед и накрывал на стол.

- Герой романа «Война и мир», состоявший в масонской ложе? – девочка в задумчивости наморщила лоб, - О, точно, Безухов!

Лерка, довольная своей эрудицией, вписала слово в кроссворд.
- Пап, а ты, когда «Войну и мир читал», военные действия не пропускал?
- Нет, Котёнок, что ты, это в романе было едва ли не самое интересно!
- Правда? А мне совершенно неинтересно, вот про любовь – это да!
- Что, Изольда Сергеевна не заставляет разбирать военные эпизоды? Когда мы учились, помню, разбирали весь роман по главам.
- Да уж, наша Иза - точно динозавр, такая же древняя, только вот не вымрет никак.
- Лера!!! – отец укоризненно взглянул на дочь, но не выдержал и рассмеялся.

Лерка карикатурно изобразила, как учительница поправляет прическу и водружает на место сползшие очки.

- Стас, я страшно проголодалась, - в кухню вошла мать в белом махровом халате и с тюрбаном из такого же белого полотенца на голове.

Муж немедленно начал хлопотать вокруг жены: заботливо усадил за стол, и сразу подал тарелку с едой. Женщина села за стол, как королева, и, посмотрев в тарелку, строго спросила:

- А салат?
- Ах, да, салат… - сейчас же перед ней появилась, как по мановению волшебной палочки, тарелка с салатом.

Потом уже дошла очередь до дочери и до самого главы семьи. Обедали молча, все сильно проголодались, только изредка муж украдкой поглядывал на жену, которая была занята какими-то своими мыслями.

III

Лера училась в седьмом классе гимназии, ей недавно исполнилось тринадцать. Она была общительной и хорошо успевала по всем предметам, кроме математики: «У меня гуманитарный склад ума», - часто говорила она в свое оправдание. Девочка была похожа на свою мать: такой же темный цвет волос с каштановым оттенком, серые глаза, высокая, стройная. Она занималась плаванием с семи лет и имела I юношеский разряд, кроме того, она посещала театральную студию при родной гимназии. Всем была Лера похоже на мать, только улыбку унаследовала отцовскую, открытую, порой, застенчивую.
Как у любой нормальной более или менее симпатичной девочки, у Лерки был кавалер, одноклассник Андрюша Осинцев, только она его ни в грош не ставила, был он для нее, как пустое место, вроде как, и не существовал вовсе.
А началась история с Андрюшей вот уже восемь месяцев назад («Надо же, я сосчитала?» - изумилась Лерка). Однажды после уроков («8 Апреля это было, погода была расчудесная!» - вспомнила она) Андрюша подошел к Лерке и предложил проводить ее до дома, она шла в это время с Соней Торпыч из театрального кружка, и с удивлением посмотрела на одноклассника:

- Ладно! Сонька, пока!

Лерка молчала и думала про себя, что вот и у нее ухажер завелся, но какой, так себе, ничего особенного, вот если бы это был Гришка Дорофеев из 8 «б», не то, чтобы Гриша ей так нравился, просто он нравился многим девочкам из ее класса, как бы они ей завидовали. Андрей нес портфель и тоже молчал. Он был симпатичный спортивный парень, со светлыми волнистыми волосами и карими глазами, вот только, по мнению Лерки, слишком уж скромный и тихий. Так, молча, они дошли до подъезда Леркиного дома, девочка взяла из рук Андрюши портфель:

- Ну, пока!
- Пока!

С тех пор так и повелось. Утром, когда Лера шла в школу, Андрюша уже стоял у подъезда и поджидал ее, он брал из рук Леры портфель и шел с ним на пару шагов позади девочки до самой школы. Там Лерка забирала ношу и весело, ни слова не говоря ухажеру, пускалась вприпрыжку навстречу подругам. После уроков история повторялась, только шли уже в противоположном направлении - от школы до дома, и снова звучало:

- Ну, пока!
- Пока!

IV

Лерка лежала на диване и листала глянцевый журнал. Настроение было – ни к черту: поругалась с Сонькой из-за пустяка, по математике схватила тройку, опять папа огорчится… «Вот если бы мама тоже огорчилась», - со щемящей тоской подумала девочка, - «я бы еще сто троек принесла!» С мамой отношения не складывались, вернее не было никаких отношений. Папа любил маму, Лера любила маму, «Мама любила маму», - невесело усмехнулась девочка. Мама редко интересовалась школьными и прочими успехами дочери, папа был Лере за маму и за папу.
Часто, придя на кухню, Лерка заставала мать с недовольным выражением лица отчитывающей отца, девочка проходила, садилась на табуретку и громко говорила: «Ну, все, уроки закончила» или «Чайник горячий?», как правило, оба родителя прерывали свой диалог и недоуменно смотрели на нее, но эффект был именно такой, какого Лера и ожидала - споры прекращались.
Лерина мама работала косметологом-визажистом, работала два дня через два, но дома ее было не застать, а если она была дома, то обычно или спала или читала журналы. Мама была красавица, всегда безукоризненно выглядела, и дочь мечтала, когда вырастет, стать такой же. Лучшим другом для Лерки был, разумеется, папа, не только потому, что решал вместе с дочерью задачки по математике и, если надо, ходил на родительские собрания. Просто он был рядом всегда, когда был нужен: потерялась сережка, посадила синяк на руке, а надо идти в гости в открытом платье, признание в любви от одноклассника, соседский мальчик не позвонил Лерке, а она так ждала – папа был тут как тут, молчал, говорил ли, но был.
По мнению Лерки, папа был ужасно счастливым и несчастным мужчиной одновременно. Ну, во-первых, у папы была мама, а во-вторых, мама его не любила, Лерка не могла точно сказать, почему она так решила, но ей казалось, что это было так. «Нет, папа все-таки счастливый мужчина, ведь у него есть я, а я похожа на маму и люблю его!» - эта мысль показалась девочке весьма достойной.
Лерка все листала и листала страницы журнала, а сама витала где-то в облаках. И вот, когда она вынырнула из своих грез, то взгляд резко остановился на фотомодели, рекламирующей духи, сначала Лерка не поняла, что привлекло ее внимание, она пролистала уже двадцать страниц кряду, ни разу не взглянув на них, а тут. «Эта женщина, она, как моя мама», - внезапно поняла она, - «красивое лицо, холодный взгляд». Что-то заставило Лерку измениться в лице, какая-то неуловимая тень пробежала по нему. Девочка подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение…

V

Андрюша стоял у подъезда и пристально смотрел на дверь. Так было все восемь месяцев: он приходил к Лериному дому пораньше, останавливался у подъезда и гипнотизировал входную дверь, из которой вскоре появлялась заспанная Лерка. Солнечно ли было, пасмурно ли, с появлением любимой для Андрюши мир наполнялся светом и смыслом, потом он нес за своей дамой портфель и мечтал, только свои мечты он держал в тайне, как и подобает настоящему мужчине. Это утро не предвещало перемен…
Открылась дверь подъезда, из которой выскочила заспанная, но улыбающаяся Лерка, подбежала к Андрюше и сказала:

- Привет! Классно день начинается! – она взяла его за руку и вприпрыжку потащила за собой, весело смеясь.

VI

По окончании шести уроков Лерка с Андрюшей за руки шли домой и тихо о чем-то говорили. Дойдя до подъезда, девочка взяла свой портфель и сказала:

- Ну, пока! До завтра!
- Пока! До завтра!

Лера открыла ключом дверь, из квартиры доносился запах блинов. Она скинула шубку и крикнула:

- Пап, что это ты сегодня так рано, да еще и блины успел испечь?
- А, это ты, дочка, уже пришла, - из кухни вышла мама в шелковом халате, вытирая руки полотенцем, - еще немного и блины будут на столе, переодевайся и приходи пить чай.