Тайная Дорога. Глава 13. На Белый Остров

Бедный, брошенный в чужом мире Паэрл наконец испытал на себе силу заклятия Поющего Дома. Едва подходя к поляне, он чувствовал страх, преодолеть который был не в состоянии. Он уходил, бродил по лесу и улицам и возвращался вновь. И все чаще его посещала мысль, что видно ему придется привыкать к дурацкому Московью и его земным странностям и забыть об Иллене и Н’дэре. Почему эта мысль не вызывала ни особого страха, ни неприязни. Паэрл тихо жил на какой-то полузаброшенной даче, подъедая запасы отсыревших круп и баранок. Он научился пользоваться газовой плитой и водопроводом и понял, что зеленые длинные овощи, вырастающие на грядке, вполне съедобны. Он просто старался не попадаться на глаза соседям и вечером не зажигать свет, ограничиваясь телевизором.
В благодарность хозяевам дачи, он починил стулья, законопатил щели в стенах, нашел запасные стекла и заменил ими разбитые, починил стол и скамейку у дома и лестницу на второй этаж.
Порой Паэрл стоял на станции и следил за поездами. Он хотел и не решался поехать в Московью. Ах, нет, он уже знал, что в Москву. Нужно было искать работу, а в Грибоедово ее не найти. Было не понятно, на что Паэрл может сгодиться на Земле.
Акорсов слуга полюбил приходить на пруд, особенно по утрам, когда лес полон тумана, тишины и птичьего пения. Он отчаянно завидовал хозяевам трех домиков, стоящих на самом берегу. Жить у большого водного пространства в окружении леса – это так славно!
А потом он увидел женщину. Стройная и высокая, она любила купаться на озере в ранний час. Неизвестно отчего Паэрл решил, что они созданы друг для друга. Он приходил и любовался, и беспокойная жизнь на Иллене казалась ему чем-то нереальным. Если он о чем и жалел – так это о глупой девочке Яне, наверняка попавшейся в лапы Акорсу.
И все-таки однажды Паэрл сел в электричку. Было интересно смотреть, как пейзажи Земли мелькают за окном. Он мечтал, как найдет работу и вернется в Грибоедово. Тогда он будет вправе познакомиться с той женщиной.
Паэрл ехал уже довольно долго, когда к нему подошли двое необъятных мужиков и стали требовать билет. На его оправдания они не реагировали. Тогда он показал им, как дерутся солдаты Н’дэра. Раз – и один мужик валяется поперек прохода, преграждая другому путь. Паэрл выскочил на первой же станции.
Москва была интересным городом, но слишком людным. В каждом проулке, в каждом дворе – как у Акорса на плацу. Кругом катались вонючие повозки без лошадей. Они старались наехать на Паэрла и орали на него звонкими голосами. Акорсов слуга заглянул внутрь одной из них. Не заключен ли внутри какой-нибудь Дух Машины? Нет. Проклятый механизм лично взвыл, лишь только Паэрл притронулся к нему. Другие повозки, большие, с рогами и без, перевозили в себе множество людей. Когда люди выходили, казалось, что раздавили гигантскую гусеницу. Конечно ясно, что это механизмы, машины, но отделаться от чувства, что они живые, не так-то просто.
Паэрл видел множество белых и кирпичных крепостей. В их маленькие двери запросто входили и выходили люди. Другие крепости лежали в развалинах, а вокруг толпились иные механизмы, похожие на тараны и осадные башни. «Значит, здесь идет война» – подумал Паэрл обходя перестраиваемые хрущебы.
И тут он увидел реку. Она вытекала из трубы и утекала в трубу. Вода была бурой, пахла странно. Крутые берега показывали, какой глубины был когда-то этот узенький мелкий поток. А уж чего там только не плавало! Начиная утками и кончая вообще черте чем.
- Че любуешься? – прошамкала ему какая-то старушка. – Не было б ее, поганой речонки, ходили б напрямки. А так аж до моста приходится чапать.
Ее внук пнул ногой железную банку и она поплыла по течению.
«Должно быть, и тут есть свой Акорс», - решил Паэрл.
Иногда попадались группки людей, одетых одинаково. Он рассудил, что это солдаты. Надо было что-то есть и Акорсов убийца решил стать наемником. Он подошел к нескольким таким людям и спросил:
- А скажите, нет ли где войны? Я сам не местный. Не Земной.
На Иллене это заявление никого бы не удивило, а здешние солдаты уставились на Паэрла, как на диковинку. Один сказал:
       - А что это у тебя? – и показал на меч.
       - Я же говорю, что отличный воин. Это мое оружие. Наняться хочу.
Солдаты заговорили друг с другом:
       - Псих?
       - Нет, террорист.
       - Задержим, а там разберутся.
       - Меч покажи-ка, - сказали ему.
       - Может, он этот, ну есть такие: средневековьем увлекаются, кольчуги плетут, тупым оружием машут…
       - Ты глянь, какое оно тупое! Железяку разрубить может.
       - А что еще у тебя есть?
Паэрл показал кинжал.
       - Хм, такой же тупой!
       - Почему тупой? Это из личной оружейни Акорса.
       - Акорса – это кто?
       - Акорс – это мой господин.
       - А ты кто?
       - Я его слуга.
       - Логично. Имя твое как? Документы покажи.
Паэрл извлек маленький свиток с печатью. Там было написано, что великий Акорс повелевает оказывать подателю сего всяческое содействие.
Люди в форме не поняли ни слова. Паэрл, которого Акорс снабдил одной такой магической штукой, позволяющей преодолеть языковой барьер, перевёл.
       - А кто, кто должен содействовать-то?
       - Мои братья по оружию.
       - Все ясно, террорист, - поняли солдаты. Они направили на него черные штучки. Может, из этих отверстий вылетают маленькие отравленные стрелы? Его хотят схватить? Оказаться в тюрьме, в чужой стране?! Нет! Паэрл бросился бежать. Сзади что-то грохнуло, но он уже был за углом, затерялся среди домов, машин и людей, держа курс на станцию. Там он забрался в брюхо электрички и поехал домой, в Грибоедово.


* * *

Отряд двигался по лесам три дня. Беглецы удобно расположились в повозках, кто – то шел пешком. Эжен и Внедрилий все время держались вместе и болтали, наверстывая упущенные годы.
По сравнению с пробежкой по Тайной Дороге это была легкая и приятная прогулка. Ночевали они под крышей, ели досыта, часто останавливались отдохнуть. Возможно, король своим колдовством кое – где сокращал расстояния. Люди Нетума не уставали удивляться огромным деревьям, сочным травам, обилию жизни и воды вокруг. При этом Эжен сказал, что Лесной Край уже не такой, как несколько лет назад, потому что Золотая Река чуть жива и все труднее сдерживать поползновения Акорса. А сейчас он вообще обнаглел и движется к восточным границам.
       - Поэтому, Янек, тебе не повезло, твой папа там, - объяснил он и сразу как-то сник.
       - А мама? – мальчик рассчитывал увидеть Настю на южной границе. Просто немыслимо, что она его не встретила.
       - Ну, должен же кто-то контролировать Алину, - Эжен подмигнул Яночке. – Мама навесит тебя, - обнадежил он племянника.
       - Чувствуется, озадачили всех, - встрял Тогу.
       - Ты вообще молчи, Стани, - одернул его король. – Радуйся, что мы с тобой не встретились при других обстоятельствах. За тебя и твоих людей просили - и я вас не трону. Хотя руки так и чешутся. Набить бы тебе морду. Надоел ты мне на границе – сил нет.
Тогу промолчал. Он мог гордиться своими прошлыми подвигами. Но здесь его гордость могут не понять.
- Ты мне нужен в живом виде, - пояснил Эжен. – Ты понимаешь, о чем я?
Ну вот. Так он и знал. Все в корыстных целях. Правда, командир ожидал что этот разговор состоится, но не так сразу.
       - А чего тянуть, Тогу? Я хочу, чтобы ты рассказал гостям из Нетума, что на самом деле случилось с их Девятнадцатым правителем. С прадедушкой.
       - Ну…
       - Расскажи им и от нас отвяжутся, посоветовал Дрэйт.
       - Ну, мой отец был там, - неохотно сознался Тогу.
       - Мой тоже, кивнул его друг.
       - А что они делали «там»? – Первый советник Лука удивленно поднял брови. События многолетней давности он помнил как вчерашние.
       - Ты какой-то странный, Лука, - хмыкнул лейтенант. Неужели не понятно? Когда ваш старый правитель понял, что натворил с этими Словами Изгнания, и что Нетум обречен, он отправился в Лесной Край, чтобы все исправить. Он и его свита остановились в Гирьетте и оттуда отправили гонца на Белый Остров. Потом Внедрилий Девятнадцатый получил письмо, в котором его приглашали для переговоров. Новый гонец прибыл с отрядом. Все вместе должны были двигаться через перевал. Еще до леса отряд сопровождения напал на правителя и его свиту. Уничтожили почти всех.
       - Мы все это знаем, Тогу, - вздохнул Лука. – Зачем было рассказывать, да еще здесь… сейчас... Я был одним из выживших.
Дрэйт сказал:
       - Подумай немного. Ты видел Слова Изгнания в действии. В Лесном Крае слишком мало тех, кто может выйти в степи. То были люди Н’дэра. Люди, а не это… не как их? Не поданные Хранителей. Лука, ау!
       - Оборотни… - с расширенными от ужаса глазами прошептал советник.
Эжен и Внедрилий прыснули.
       - Речь не об этом, Лука, а о том, что мой дед был убит Акорсом, - пояснил правитель. - Акорсом, а не отцом Эжена.
       - Получается, Нетум мстил напрасно, - подвел итог Эм Роу.
       - Государь говорил вам, но вы не верили, - упрекнула советников Леся. Выросшая при дворе Внедрилиев, подруга матери Элоизы всегда была на стороне ее отца.
Разумеется, Тхаа не могла не вставить веского слова.
       - А как вам понравились те несколько лет, когда Лесной Край принадлежал Акорсу? Надеюсь, они были не самыми легкими в жизни Нетума?
       - Тхаа! – вскричал Эжен. Нет, ремень определенно необходим!
       - А что, Тхаа? Когда они изволили явиться сюда со своей дурацкой местью, твой отец был здесь и был убит. А Акорс воспользовался этим и напал на Белый Остров, и вам с дядей Виктором пришлось бежать. Вы до сих пор расхлебываете последствия его порядков.
       - Он мог бы убить Лесной Край, но не сделал этого, - тихо сказал король. – Уже за это ему спасибо.
Тогу удивился. Все говорят, Эжен странный, но не до такой же степени, чтоб благодарить Акорса.
       - Наверное, здесь просто очень сильна магия Хранителей? – уточнил этот борец за справедливость.
       - И это тоже, - улыбнулся король. – Я был мал, но мой Виктор не бросил свою страну, всегда был с ней. А потом и мы с братом подросли. - Он глянул на нетумцев с вызовом.
       - И теперь что? – Вальк Тэимар начал тревожиться за судьбу Луки. Именно от его меча пал прежний Хранитель.
Эжен пожал плечами.
       - Теперь будем считать конфликт исчерпанным. Ошибкой. Несчасным случаем. Хорошо, что все выяснилось.
Мягкая теплая дорога, вся в солнечных зайчиках, убегала назад. Хорошо, что все выяснилось и никто никому не собирается мстить. Яна любовалась на красные сосны, на невысокие, заросшие травой холмы, слушала голоса леса и ей было спокойна и весело. Она старалась держаться как можно ближе к дяде и расцветала, когда он обнимал ее или улыбался ей. И не только она. На Внедрилий смотрел как на нечто сверхъестественное даже Эжен Лаэнса. Правитель привел людей в безопасное место через недоверие, страх, усталость, преодолев собственную боль. Он во всем оказался прав. Он понес те же утраты. И он был одним из них, из тех, кто выжил на Тайной Дороге. Правитель усмехался, представляя, что сочинит об этом походе поэт Степка Пыльный.
Внедрилий рассказывал Эжену о Нетуме и его Столице. Король улыбался, щурился на солнце и делал вид, что слышит это впервые.
       - Ну, просто как мальчишки, - шепнула Яне Элоиза.
       - Наверное, они подружатся.
       - Давно уже подружились. Еще в самый первый раз.
Девочки тоже держались вместе. Яна вовсю пользовалась случаем поболтать с ровесницей. Элоиза учила сестру верховой езде. У Яны все болело с непривычки, но она не собиралась упускать такой возможности.
Янек и Тхаа вместе ехали на Пушинке. Московская гостья неодобрительно косилась на них. Если бы Алина увидела их поведение, она бы просто скончалась под ближайшим кустом. Мальчик и девочка держались за руки, сдували друг с друга пылинки, смеялись только им понятным шуткам. На привалах Тхаа запросто садилась Янеку на колени и он принимался наматывать на палец ее кудряшки.
Ох, как это не нравилось Яне! Она точно знала, что на свете полно стран, где только и делают, что женятся на кузинах. Тем более, на таких вот, не родных. Хотя, если подумать, какое ей дело до того, на ком женится Янек? Тхаа хорошая девочка. Подумаешь, на год старше, вечно лохматая и не очень воспитанная.
       - Нет, ты видела, - вышла из себя Элоиза, когда отряд на третий вечер расположился у костра. – Он ей уже косичку заплетает! Как ты это терпишь?
       - А что? При чем тут я? Он ей двоюродный брат, пусть заплетает что хочет. Подумаешь!
Элоиза задумалась: если бы к Клавдию так липла одна из его многочисленных кузин, что сделала бы лично она?
«Нет, так не годится! – одернула себя наследница. – Что-то я очень много думаю об этом Клавдии».
       - Ты знаешь, о чем они говорят? – прицепилась она к Яне. – Он ей не привез какой-то диск. Песни крутить. Завела бы себе шарманку.
       - Действительно странно. Шарманка здесь актуальней. У вас же нет электричества?
Ох, зря она это сказала! Пришлось объяснять про вилки, шнуры и розетки.
Путешественники расположились на окраине деревушки и им очень не хотелось расходиться. Завтра отряд увидит Белый Остров, а там… Кто знает, что будет потом?
Люди Нетума, Н’дэра и местного населенного пункта сидели на холме, над убегающими вниз деревьями. Гости не отводили глаз от одной из самых мелких речушек Лесного Края. Для них это был поток невиданной ширины и глубины.
Тхаа и Янек добыли нечто вроде гитары и вернувшись к костру, остановились перед Внедрилием. Маленькая эльфийка держала инструмент наперевес.
       - Тебе его настроить? – спросил правитель.
       - Нет, она хочет, чтобы ты спел, дядя Недди, - ответил за сестру мальчик.
       - Что? Почему я?
       - Потому, что мы все знаем твои песни, но никто не слышал, как ты их поешь, - подал голос лейтенант.
       - Какие такие мои, Тогу? И кстати, ты еще недавно чего только не делал, чтобы я вообще не издавал звуков!
       - Да ладно, папа, - сказала Элоиза. – Это, наверное, от нас со Степой узнали. Я ему пела, а он еще где-то. У него полно знакомых. Не стесняйся.
Внедрилий покраснел и тоже задумался о ремне.
А Клавдий задумался, почему ему так не нравится дружба Элоизы с этим хлыщом – поэтом.
Играл дядя не слишком умело, но Яне понравилось, как он поет:

       - Тише, смотрите – там маленький свет:
Пестрый внутри, на рябине – зеленый.
Я уходил – и растаял мой след
В душной пыли на дороге знакомой.

Тропы в дорогу, дорога – в тропу
Переходили, бежали, летели…
Соткан был путь мой из многих минут –
Дни и часы, месяца и недели.

С каждой минутой, с цепочкой шагов
Видел все дальше я света мерцанье.
Стало оно, как и отзвуки слов,
Воспоминанием встречи недавней.

Там же, с приходом вечерних часов,
Лампу зажгут – и все ждут до полночи.
С каждой минутой, с цепочкой шагов
Путь к новой встрече короче, короче.

Первый же шаг от раскрытых дверей
Начал мой путь только к этому дому
Тише, смотрите, там маленький свет,
Пестрый внутри, на рябине – зеленый.


* * *

Эжен поманил Яну от костра. Она нервно вздохнула и пошла, села рядом с королем на ствол упавшего дерева.
       - Я ждал, Яна, когда ты от меня перестанешь шарахаться. И еще ждал вопроса. У тебя его нет?
       - Есть, - вякнула Яна. – Целых четыре. Например, что делать с Сердцем Реки?
       - Об этом мы поговорим дома. Второй?
       - Про Алину.
       - О, не волнуйся, - рассмеялся король. Чем дольше ты будешь здесь, тем больше у нее возможностей исполнить свою мечту: пропутешествовать по миру за чужой счет. Настя это устроит. Алина будет уверена, что ты на даче усиленно полешь сорняки. Дальше.
       - Ну… Я видела страшные вещи. И все удивлялась, отчего так назвали Янека? Просто насмешка какая-то.
       - Нормальный вопрос, хотя и не о том. Я отвечу. В ночь перед днем его рождения и Насте и моему Виктору приснилась Разза. Она велела дать их сыну это имя. Ее не посмели ослушаться. Ты знаешь, кто такая Разза?
       - Нет. Какая-то важная шишка?
       - Ага. Сосновая. Четвертый вопрос – о твоих родителях, так?
Яна молча кивнула.
       - Боюсь, я не готов отвечать на это.
       - Не знаете?
       - Можно сказать и так
       - А я когда-нибудь узнаю?
       - Узнаешь, это точно. Но неизвестно, к добру или к худу.
Все понятно. Так всегда бывает, думаешь одно, получается другое.
       - А когда я узнаю?
       - Возможно, в течение года.
Он смотрел, как Яна тихонько улыбается своей надежде и думал, как она переживет разочарование. Или девочка сделает неожиданный выбор? Не ошиблись ли они в ней?
       - А пятый вопрос? – спросил Эжен.
       - У меня его пока нет.
       - Ты не хочешь узнать, как там Дини?
       - А это кто? – совершенно искренне спросила девочка. Высокий надежный забор хорошо охранял то, что следует. Всего один раз она позволила себе назвать это имя в минуту сильнейшей тревоги, но надеясь, что никто ничего не понял. Не до того было.
Эжен поднял брови. Вот так девчонка! Если ее подучить, она не уступит Тхаа.
       - Хорошо, пусть ее зовут по-другому. Ту девушку, что сопровождала тебя под Тайной Дорогой. Ради которой я оставил свою дочку в лесу и помчался на Малый Путь. Я надеялся застать в живых хотя бы ее.
Яна заметила, что пальцы короля судорожно вцепились в край колодца, лицо побелело, словно заново переживал часы тревоги и отчаяния.
       - Было тяжело, девочка, - вздохнул он. – Формула Изгнания ударила по мне тоже. А Янек молодец. Моя гордость. – Эжен счастливо улыбнулся.
Подумав, Яна решила, что у нее есть-таки пятый вопрос. Но она его не задаст. Король снова заговорил.
       - Тот, кто встает на пути заклятия такой силы, не может остаться в живых. Мы разделили его на четверых и нам повезло.
Спрятавшись за прочным мысленным забором, Яночка думала: «Это значит, он знает, что жених Дини волшебник. И… И что»?
       - Ты хороший друг, Яна, потому и молчишь, - вдруг рассмеялся Эжен. – Ты просто боишься меня. Это радует.
«Совсем спятил», - решила она. Чему тут радоваться?
Все еще посмеиваясь, король сказал:
       - Дини передает тебе привет и просит помнить, что она писала в записке. Я тоже прошу.
       - Но почему? А остальные? – наконец отмерла девочка.
       - Яна, не все так просто. Остальным ничего не грозит. Только тебе. На Белом Острове обычно ошивается куча волшебников. Правда, сейчас они при деле: на границе, в городах, но вдруг…
       - Что вдруг? Уже хватит вдруг! Я не хочу! Это потому, что у меня Сердце Реки?
       - Потому что ты – это ты. Вот поэтому. Это все, Яна. Идем к костру. Не хочешь ли спеть?
       - Нет, я не умею.
Она смотрела на короля и думала, что обидела его своим недоверием.
       - Не переживай так, - сказал он. – Все встанет на свои места, когда мы узнаем друг друга получше.
Он ее еще утешает! Яна подумала и поняла: ей очень не хотелось бояться Эжена. Это все равно, что бояться своего дорогого дядю.


* * *

Ей никогда не забыть, как плыли через озеро, как все вокруг светилось и переливалось. Искры на воде. Искры на стенах Блестящего Замка, на ступенях и склонах, на беседках. Лучи, проникающие в воду сквозь облака, на белые плиты сквозь листву. Серебряный шпиль, сам подобный лучу. Все здесь было устроено так, чтобы свет и тень подчеркивали красоту легких, ажурных построек, а постройки и садовые цветы не мешали любоваться естественным ландшафтом. На Серебряном шпиле вился флаг цвета морской волны. Внедрилий неприязненно взглянул на Тогу, у которого на бирюзовой груди красовался цветок яблони в окружении сосновых веток и снова поднял взгляд на флаг. Ветер развернул полотнище и показал всем треугольник из трех яблоневых цветков, острой вершиной вниз в окружении неизменных сосновых ветвей.
       - Дальтоник ваш Акорс и считать не умеет, - засмеялся Янек. – Смотрите, какие перемены! Теперь у нас другой герб и другой цвет. Да, дядя?
Это был далеко не бирюзовый оттенок.
Королева Елица и ее сестра Марыся стояли на пристани. Ветер играл голубыми платьями и светлыми волосами. Янек и Тхаа кричали им и махали руками.
Кораблик ткнулся боком в причал.
       - Добро пожаловать в гости, друзья, - воскликнул Эжен и выпрыгнул на теплые доски к своей королеве.


* * *

Акорс вынул из футляра чудной приборчик. Яна сказала бы, что он похож на тетрис с антенкой и зеленым огоньком. В инструкции сказано было, что прибор предназначен для слежения за передвижениями неприятеля и может быть использован как в домашних, так и полевых условиях. Не боится сырости, магии и радиации. Работает от батареек. Батарейки прилагаются. На черном рынке в одном из соседних миров эта штука стоила бешенных денег.
Акорс нацелился антенкой в сторону Лесного Края.
       - Пи – пи! – сказал приборчик.
Колдун посмотрел на экран.
«Если ты, Акорс, держишь меня в руках, значит ты снова купился. Привет тебе от твоего товарища Виктора».
Такая вот надпись. Затем экран показал Акорсу электронный кукиш.
Коэл засмеялся. Сначала просто хихикнул, прикрыв рот ладонью, а потом захохотал так, что согнулся пополам.
       - Какое прекрасное дополнение к твоей коллекции, господин, - простонал он сквозь смех.
       - Что ты делаешь, Коэл? – спросил Акорс, не понимая, что вытворяют его собственные губы и что происходит где-то внутри, наверное там, где у людей душа.
       - Я смеюсь, господин. – Коэл сел на камень и уткнул лицо в колени. Он просто не мог остановиться. – Мне смешно.
       - Коэл! – Акорс так рявкнул, что парень вмиг перестал ухохатываться. – Коэл! А что делаю я?
Взглянув на колдуна, его воспитанник снова зашелся в смехе. Нет, это невозможно!
       - Ты тоже смеешься, господин. И улыбаешься. Не знал?
Окаянный мальчишка сполз на землю, вытирал глаза и пытался успокоиться.
Акорс ощупал свое лицо. Оно странно изменилось. Почти шестьсот лет назад с ним было что-то вроде этого. Да, он тоже смеялся. Было такое время, когда ему все казалось веселым и легким. Он думал, что до исполнения его мечты подать рукой. Да не смотрел ли он тогда на Лесной Край с этого самого же места?
       - Послушай, - едва слышно прошептал колдун, и воспитанник поднял удивленные глаза. Акорс схватил его за руку. – Послушай! В тот день я еще не знал, что его убьют. Я не понимал, что такое смерть, пока не увидел его там, он махнул рукой куда-то вперед и вниз. – Я звал его, но он не откликался. Даже не шевельнулся. Не взглянул. Наша армия бежала. Это был страшный разгром. Что-то случилось… А потом мне сказали, что он остался там. Он любил солнце, а его похоронили под землей, очень глубоко, совсем одного, под камнем, на котором нет его имени. Никто не вспоминает добрым словом. Только я. С тех пор я не смеялся. Что я делаю, Коэл?
       - Ты плачешь, господин. Я никогда не видел…
       - Никто не видел. Я плакал дважды. Второй раз – когда узнал, что Тэин убила нашу с ней дочь. Я все вспоминал, как горела Алона…
       - Ты убил моих родителей, Акорс, - сощурившись от гнева прошипел Коэл. Ты видел, как плакал я. Ты помнишь об этом?
       - Я помню мой мальчик, я помню. Но не суди меня строго. Я - Акорс.
Какое прекрасное оправдание всем Акорсам всех миров!
Он ушел к шатрам в долине. Потрясенный Коэл смотрел вслед.


* * *

Свет вперемешку с тенью бегал по стенам. Ветер, залетающий в открытые окна, был свеж и влажен, и дышалось легко. Внедрилий с ужасом вспомнил минуты, когда после боя в первый день на Тайной Дороге он боролся за каждый глоток пыльного душного воздуха, и каждый вздох мог стать последним. Правитель положил руку на грудь. Все давно прошло. Если и осталась боль – это боль от воспоминаний о тех, кого больше не увидит, когда вернется в Нетум.
Когда вернется…
Даже сквозь закрытые веки он ощущал игру тени и солнечных зайчиков и думал о золотистых волосах, пронизанных светом, и ярких глазах Марыси, которая вдруг оказалась прямо перед ним, едва он ступил на пристань. Она чему-то рассмеялась - и в этом смехе было все тепло лета и вся радость мира. Интересно, какого? То, что Марыся не с Иллена, правитель понял сразу. Кроме того, она оказалась очень похожа на Снежану, женщину, что стремилась испепелить детей его народа у самого выхода в степи.
Но кто сказал, что Снежана некрасива? Кто может подумать, что король Эжен допустит присутствие возле своей семьи плохого человека?
Он вошел тихо-тихо, легко коснулся руки Внедрилия. Все эти дни хозяин Лесного Края был рядом, веселил его смешными историями, лично поил какой-то мерзостью, изобретенной Тхаа, которая, оказывается, имеет большие способности к медицине, показывал Блестящий Дворец и его двор с балкона в тот час, когда Грэм позволял ему встать и немного походить. Эжен даже не садился к правителю на постель, опасаясь, что прогнувшийся матрас причинит тому неудобство. Он быстренько определил к делу всех соратников Внедрилия, чтобы они не клубились в его комнате всей толпой и не мешали ему отдыхать. Король натащил Клавдию кучу карт и книг о судоходстве и если он не пропадал с матросами на озере, то тихо шуршал страницами в уголке.
На взгляд правителя, обращаться с ним как с драгоценной стеклянной плошкой Элотты было совершенно излишним. Но как приятно, когда о тебе заботятся!
       - Как ты, Недди? – спросил Эжен.
       - Я же говорил, все нормально.
Молодой король уселся на тумбочку и сразу раздавил какой-то лечебный пузырек, брошенный Тхаа. Он хмыкнул и сел на подоконник. На улицу вывалился цветочный горшок с особо ценным растением.
       - Жена убьет, - покачал головой Эжен. Смахнул осколки пузырька в поддон горшка и снова обосновался на тумбочке.
       - Раз нормально, давай поговорим о наших делах.
       - Клавдий, - попросил правитель, - выйди пожалуйста.
Мальчишка пребывал в экстазе от какого-то особо сложного расчета. Он глянул на них мутным взглядом.
       - Да-да. Чуть больше ста, - сообщил он
       - Пусть его сидит, он в отключке. – Эжен махнул рукой. – Ты сказал, что веришь мне, поэтому ты здесь, а не с Акорсом и не с теми, с кем родители моей жены. Интересно, что же это за Третья Сила? Что ты собираешься делать, Недди?
       - Как вернуть тебе Золотую Реку?
       - Элементарно. Но скажи, останься ты в Нетуме, твои подданные поняли бы тебя, решись ты на этот шаг?
       - Наверное нет, Эжен. Не сразу.
       - То же и здесь. Тебя недолюбливают, тебе не доверяют. Возвращение Золотой Реки означает возобновление древнего союза Нетума и Лесного Края. Не все хотят новых проблем. Что этот союз может дать нам?
Вот то-то и оно. Внедрилий всегда рассуждал с точки зрения нетумцев. Он знал, чем может быть выгодно его стране возвращение Золотой Реки Хранителям. Но чем это выгодно Лесному Краю?
       - Ты видишь, Недди, нам и так не плохо, мы не голодаем, с Акорсом пока справлялись.
       - Тебя не прельщает мысль о торговле с Нетумом, с возрожденными Аноррой и княжеством Вэрлетт, о возможности спуститься по Реке к Южному Побережью и даже о путешествии к Синему Берегу? Я могу обещать тебе добрососедские отношения, о которых от твоего имени болтал фальшивый посол.
       - Интересное предложение, - засмеялся Эжен. – Я рассчитывал на это, как ты рассчитывал на возвращение воды. Есть еще кое-что. Об этом надо говорить со всеми правителями, надо приучать людей думать по-иному. Начнем с тебя. Я отменил Закон, установленный моим предком. Он соблюдался шесть веков. Все боятся его отмены: мало ли что.
       - Я не боюсь, я на твоей стороне. Что было, то прошло. Народ моей матери спокойно живет в Нетуме. Сказать по правде – я не собирался выполнять дурацкий Закон. Никогда. Если что – наплевал бы на него и на Хранителей.
«Нет, что за человек! – думал Эжен. – Достойнейший».
- Вот поэтому тебя у нас побаиваются, Недди. Два чокнутых правителя по соседству – это чересчур, - со смехом сказал он и признался: - Меня не одобряют за дружбу с тобой. Помнят еще вашу нелепую месть. Кое-кто даже советует неприемлемое. Потому что Яна – твоя племянница.
       - Но что же следует сделать? Какой-нибудь эффектный жест? Представление, как на рыночной площади? Чтобы завоевать сердца целого народа нужно много времени, а у нас его нет вообще.
       - Зря смеешься. Именно эффектный жест. До завтра время есть и мы что-нибудь придумаем. А теперь давай наплюем на Грэма и удерем на тот берег.
Пока Внедрилий одевался, Эжен размышлял, как он отреагирует на следующие слова. Обычно предыдущих правителей все это сильно нервировало. Хозяин Лесного Края не желал ссоры. Нет, только не это!
       - Я насчет добрососедских отношений… - наконец решился он. – Ты подпишешь бумаги, Недди. Возобновим старинный договор об охране вод Нетума и ты будешь его соблюдать. Хотя у тебя это и так хорошо получается. Подпишешь ты, твоя дочь и твоя племянница. Несмотря на то, что они еще дети.
Если бы правитель отказался, Эжен добавил бы, что только на этом условии он поможет выбить Акорса из степей. Говорить этого очень не хотелось. Но Внедрилий лишь равнодушно пожал плечами.
- Разумеется. Ради этого мы здесь. Потому судьба нас хранила на Тайной Дороге.
И Недди улыбнулся, своему отражению в зеркале. Как жаль! За эти дни он видел Марысю всего один раз, да и то из окна.


* * *

- Зря ты поехал со мной, - сказал Виктор старому Рэю, своему воспитателю и воспитателю своих братьев. – Душа у меня не на месте.
Из приграничной крепости он смотрел за линию камыша, обозначавшего почти пересохшее русло Реки.
       - Да ладно, мой Виктор, что может случиться? Мы здесь и не пропустим Акорса, потому что ты с нами. А наш Эжен разберется с Внедрилием. Он получит возможность выгнать колдуна из Нетума. Тот надолго забудет о своих выкрутасах. Девочка Яна найдет забытую Скалу и уничтожит ваше проклятие зеленое. Представь, мы сможем изгнать Акорса в бесплодные Восточные Земли или даже в Сплошную Пустыню, откуда он явился.
- Акорс такая же жертва Сердца Реки, как и мы.
Рэй усмехнулся. Он знал эту теорию Виктора.
       - Потому-то, наверное, он так и мечтает встретиться с тобой. Говорит, достойный противник. Ходят такие слухи.
       - Вот прекрасная возможность для него познакомиться со мной лично.
Виктору было наплевать на Акорса. Раз старший Хранитель здесь, значит, это будет просто битва двух армий. Воины Н’дэра – вот достойные противники, прекрасно обученные и воспитанные в Акорсовом духе.
Виктор видел Акорса дважды, и во второй раз, когда они с братьями отвоевали Белый Остров, магия колдуна его не впечатлила. Они во всем были равны. Зато воля людей, желающих вернуть себе свою родину и независимость, оказалась сильней.
Кто такой Виктор? Талантливый изобретатель и удачливый бизнесмен. Он удачлив во всем. Невероятно везуч и предприимчив. У него дар – везде, где бы ни появлялся, моментально обрастать друзьями, знакомыми, единомышленниками. Что у него за бизнес, никто точно не знает. Единственное, что известно – он совладелец туристического агентства «Глобус плюс». Где используются его изобретения, от которых друзья приходят в восторг, неясно. Однажды Виктора попытались обвинить в шпионаже. Никто ничего не смог доказать, зато долго извинялись потом. Его могли бы убить завистливые конкуренты, но… их не было. Друзья советовали баллотироваться в депутаты.
- Мне что, нечего делать? – смеялся Виктор. И отправлялся на прогулку с женой, сыном и племянницей.
Вот тут завидовали многие. Еще бы, такая женщина!
Вообще-то, Настя женщина обыкновенная. Просто ее невероятно красят легкий характер, веселые глаза, счастливый взгляд.
Жизнь Виктора очень тесно связана с миром, в который он попал волей случая в тот день, когда Акорсу удалось разрушить магию его отца и захватить Лесной Край. Тогда ему было шестнадцать лет. По меркам Хранителей – просто младенец. Удача не отвернулась от него. Виктору удалось не потерять связи со своей родиной, противостоять колдовству Акорса, поддерживая жизнь в разрушаемом им мире, и завоевать уважение соотечественников.
Старший Хранитель был счастлив. Как в прежние времена по весне Золотая Река переполняясь водой, выходила из берегов, так он был переполнен счастьем. Потому что его Настя и его братья всегда были с ним.
Жалея Виктора, который привязался к той жизни, что вел на Земле, его подросшие двойняшки во многом сами подготовили восстание против Акорса. Братья вернули себе Белый Остров.
Лесной Край желал видеть Виктора своим королем. Но, к ужасу Эжена, он отказался от этой чести, уступив ее младшему Лаэнса. Их средний брат не был им родным и не имел права на трон Белого Острова, а Виктор…
В свое время Виктор совершил страшное Хранительское преступление, а если рассматривать этот вопрос всесторонне, то даже три. Об этом знали немногие, и они бы не проболтались никогда. Но была еще совесть Хранителя. Владыкой Лесного Края не мог стать преступник.
Но главное было не это. Виктор считал, что Эжен принесет больше пользы своей стране, Нетуму, и всему Иллену. По его мнению, младший брат обладал качествами удивительными и прекрасными, совершенно необходимыми для этого дела. И он был сильнейшим магом, его учеником.
Эжен оказался лучшим королем Лесного Края и лучшим Хранителем Вод Иллена за всю историю. Глядя на своих братьев, на своего Янека и даже на Тхаа, Виктор гордился собой, и вновь и вновь думал, что во всех мирах нет человека счастливее его, Виктора Лаэнса.
Он занимался своими интересными делами, но главным из его дел был все же Иллен. Старший Хранитель всегда рядом с младшими. По-другому быть не может.
И вот теперь настала пора жертвовать всем и расставаться навсегда. То, что где-то там, за краешком жизни, они вновь встретятся с Эженом, не утешало. Тем более, Виктор знал: он сделает все, чтобы его брат остался в этом мире. Здесь слишком много бесконечно дорогого. Слишком многие жили годы, зная о неизбежном расставании и понимая, что пришло время.
       - Ты снова об этом думаешь? – спросил Рэй. Виктор не ответил. – Не думай. Новое имя должно тебя защитить. Тебе же объяснили. Наш Эжен сказал, что ничего не случится, а он всегда прав. И сам он не такой лопух, чтобы позволить доконать себя дурацким проклятием Тэин.
- Ты не знаешь, что это такое, Рэй. Ты даже не сказал мне тогда, в самом начале. Я бы мог взять его на себя.
- Как бы ты пересек границу Нетума? Не знаешь? Вот то-то же. Да и кто думал, что мальчик на такое решится?
       - Он чувствовал, наверное, что в Нетуме окажется Янек.
       - Заглянуть бы Эжену в Сердце Реки. Или тебе. Жестоко заставлять мальчика так страдать ни за что. Вы оба добры и благородны, что будет, если всего один раз посмотреть? – Рэй чуть не плакал.
Виктор взглянул на него так, что он мигом прикусил язык.
- Господин! – позвал Хранителя молоденький солдат. – Господин, что-то случилось с нашими волшебниками. Похоже, они заболели.
       - Заболели? Что за чушь? Все сразу?
       - Ну да.
       - А врач? Что говорят врачи?
       - Они… они тоже заболели.
Рэй фыркнул. Виктор не сдержал улыбки.
       - И покой они поставили себе диагноз?
       - Они не могут поставить, они все время сидят. – Солдатик сделал страшные глаза.
       - Что значит «сидят»? Говори толком! – возмутился Рэй.
       - Сидят в отхожих местах.
       - Переколдовали, что ли? – пробормотал потрясенный старик.
       - И перелечили, - добавил Виктор. – Дизентерия, что ли у них? Следишь – следишь, чтоб соблюдались санитарные нормы, да все без толку.
       - Ты бы пошел, поглядел, мой Виктор. Может, эпидемия какая?
       - Это измена, Рэй. Могу поспорить, что их отравили.
       - Измена! – ахнул солдатик. – В Лесном Крае никогда не было измены! А Акорс будет здесь уже послезавтра…
       - Ничего, разберемся, - ободрил его Виктор и направился к лестнице.
В этот вечер Хранитель проклял все на свете. Его и так дергали туда и сюда, а тут еще разыскивай нужные ингридиенты для лечебного варева этим... заседателям. Он руководил поимкой изменников, а когда ему привели шестерых типов, понял, что так просто от них ничего не добьется. Непонятные люди были машинами, для пережевывания пищи, поглощения воды, махания оружием и выполнения простейших заданий. Слово «Н’дэр» не воодушевляло их, имя Акорса, казалось, им незнакомо.
- Они вообще не с Иллена, - это все, что мог так сходу сообщить соратникам Виктор. На остальное требовалось время.
Но времени ему не дали.
Над стенами послышалось пение трубы.
Вскоре вошел Рэй и сказал:
       - Чудеса, мой Виктор. Ты не представляешь, кто пришел.
       - Кто же?
       - Тесть нашего Эжена.
       - Штефан? Зачем? Надеюсь, вы его не впустили?
       - Ну, мы… Он сказал, что пришел с миром, с просьбой о помощи.
       - Теперь ему помощь нужна? Ну-ну. Гоните его. Даже не спрашивайте, что случилось. Пусть не думает, что я забуду, как они со Снежанкой изгалялись над моим братом и до чего довели своих дочерей и всех нас. Все, Рэй. Ничего не хочу знать. Пусть убирается. Кстати, что это он нарушает Договор и болтается так далеко от замка Крэис? Не арестовать ли его? Арестуем, пожалуй. Действуй, Рэй.
       - Но он сказал, со Снежаной несчастье. Она больна или ранена и он боится даже тронуть ее с места и привезти сюда.
       - Арестуйте Штефана и пошлите врача туда, где она.
       - Врача? – поразился Рэй. – Но врач у нас сейчас один, мой Виктор. Это ты.
       - Так выясните, что с ней, пошлите повозку, привезите в крепость. Спросите у Штефана, какого черта они здесь ошиваются.
       - Да он невменяемый какой-то. – Рэй почесал затылок. – Ты б сходил к нему. Все ж несчастье у человека.
       - Что? Я – к нему? Нет.
       - Ну, так я приведу его. Очень убивается.
       - Не верь. Хотя он любит эту дуру.
       - Ну?
Виктор сдался. Он ещё не знал, что присутствие этих голубков на Тайной Дороге едва не стоило его Янеку жизни.
Хранитель спустился во двор. Там солдаты отпаивали Штефана водкой. Тот давился, плевался, глаза его лезли на лоб, по усам бежали самые настоящие слезы. Увидев брата своего зятя, он взвыл и кинулся к нему. Вцепился в штанину и захныкал:
       - О, Виктор! Ты здесь? Помоги!
       - Прочь! – брезгливо поморщился тот и отдернул ногу. – Пожалуйста, четко и внятно: зачем вы здесь, что со Снежаной и где она?
Но Штефан не мог внятно. Горе его было так сильно, что он толком не сумел ничего объяснить. Выяснили только, что Снежана не нуждается в отхожем месте так часто, как некоторые здесь, в крепости. На вопрос: «Где она»? Штефан лишь горестно мотал головой. Еще бы! Он здесь впервые. Зачем? Да не все ли равно, решил Виктор. Надо уже действовать.
       - Будешь показывать путь, - сказал Хранитель, кивнув на готовую повозку у ворот, и сделал попытку уйти.
       - Но врач…. Нужен врач, - растерялся волшебник.
       - Врача нет, - развел руками Виктор – Привезете сюда – посмотрю.
И вдруг решился:
       - Ладно.
Ему тотчас же подвели коня. Никто и не сомневался, что Виктор Лаэнса бросится на помощь любому страдальцу.
Они взяли курс на запад, в сторону Лесного Края. Хранитель тревожно оглянулся. Это ловушка, не иначе. Ради двух негодяев он рискует судьбой своей страны. Хорошо, что запретил кому-либо ехать с ними, даже Рэю. Если с Виктором что-нибудь случиться, старик будет в отчаянии, но останется жив. Если что-нибудь случиться, никто и не вспомнит, что его просто вынудили для спасения Снежанки покинуть крепость. Все будут говорить, что старший Лаэнса позволил провести себя, поставил под удар Лесной Край и его армию. А между тем все так очевидно.
Заторможенные пришельцы отравили тех, кто мог бы помочь колдунье Снежанке – и все. Вынужден отправляться Виктор. Он же владеет искусством врачевания, куда же ему деваться? Штефан и Снежана из другого мира, как и те пятеро диверсантов. Но об этом вспомнят потом. И скажут: "Ну и Виктор! Как он мог?"
Зачем же он согласился?
Когда Виктор обернулся, собираясь покинуть двор крепости, взгляд его упал на небольшой фонтан в центре. Над чашей поднималась легкая дымка, неплотный туман. Это заметили многие, но только Хранителю Вод было дано понять, кого он видит перед собой.
- Поезжай, - сказала Разза.
И Виктор вновь не посмел ослушаться.
Он выловил из фонтана оранжевую ленточку с серебряным узором, связанную в середине узелком. Сейчас он тискал ее в руке, размышляя, что это значит. Ленточка принадлежала Дини.
Неширокая дорога нырнула в ложбину. Здесь их не увидят со стен крепости. Надо быть начеку.
Снежана на самом деле была там. Лежала в луже чего-то красного, скорей всего, кетчупа. Ополоумевший Штефан бросился к ней. Виктор тоже бросился. И встретился взглядом с тем, от кого никак не ожидал такого.
       - Фе?…
Мир закружился и пропали все краски. Долго – долго все оставалось черно-белым, как на гравюре. Пальцы судорожно сжимали в кулаке оранжевую ленточку.
«Виктор, что с тобой? Где ты»?
«Виктор…»
Его куда-то понесли и он потерял сознание.
Несколько раз во время пути он открывал глаза и видел все то же: черно-белый мир. И тот, кто видел его вместе с ним, сказал потом:
       - Я знаю этих людей и эту дорогу. Наш Виктор в замке Крэис – и не верьте больше никому и ничему.