Чудеса в решете

Как-то я собралась за малиной в лес. Одна. Если с кем-нибудь на пару, больше времени и сил уходит на разговоры, порой, бесполезные. Поэтому в лес я люблю ходить одна. Вот и в этот раз оделась, как полагается, прихватила на всякий случай нож для грибов, небольшой берестяной коробок, почерневший от сока ягод предыдущего сбора, и выступила. Погода обещала быть в тот день ясная, и настроение мое было в соответствии с прогнозом.

Уже ближе к полудню коробок был полнехонек и я было собралась возвращаться домой. Но тут вижу невдалеке забор какой-то почти покосившийся. Я припомнила рассказы о том, что раньше в этих местах хутор стоял в Отечественную, но когда проходили военные действия здесь, в хозяйство хуторское попал снаряд авиационный и от хутора осталось только название, как говорится, да покосившийся забор.

Из любопытства я решила посмотреть поближе, надеясь увидеть отметины войны, и направилась к этому забору. А там малинник такой разросся, что, увидев крупные, как садовая клубника, ягоды, я забыла обо всем на свете. Класть было некуда, так думаю, наемся хоть с куста. Продираясь сквозь колючую чащу к вожделенным ягодам, я вдруг обратила внимание на то, что в заборе есть калитка. На калитке крючок, накинутый на петлю. Крючок и петля были толстые и до того заржавевшие, что если кто-то и захотел бы побаловаться и открыть, я, думаю, не смог бы, настолько прочно обнесло ржавчиной этот замок. Да мне и возиться не хотелось с ржавым крючком, руки пачкать, тем более, как я успела заметить, за забором ничего и не было, пустырь, только заросший травой. Забор-то был невысокий.

Добравшись до забора, я устроилась к нему спиной и с наслаждением поедала крупные алые сочные ягоды малины. И вот в какой-то момент я навалилась на калитку, и она…открылась… Я не успела ничего сообразить, как кубарем скатилась в траву по ту сторону забора. Хорошо еще там не было колючих кустов малины или крапивы, а то бы, несдобровать мне. Постанывая от боли, ударила колено о камень, что ли, я медленно поднялась, и моему взгляду открылось такое, что от неожиданности мои ноги подкосились, и я снова упала в траву, которая была высокая густая и сочная. Запах травяной просто дурманил голову, и я подумала, что, наверное, то, что я увидела, мне показалось. Надышалась травой, думала я, кто ее знает какой, может и дурманом. Тихонько посмеиваясь над своим разыгравшимся воображением, я встала на четвереньки и все же недоверчиво и осторожно выглянула из травы. «Боже…», - простонала я, - «значит, не привиделось». И вот тут я пожалела, что пошла одна. Что делать? Как быть в этой ситуации?

Я тихонько села на мягкое место и стала решать, вернуться мне обратно или объявить себя. Какой-то неприятный страшок засуетился у меня под ложечкой, и я, не осознавая, что делаю, поползла к забору, чтобы незаметно выползти через калитку. Каково же было мое удивление, когда я не увидела никакой калитки. Ни открытой, ни закрытой. Передо мной был сплошной дощатый забор, который неизвестно где начинался, и где заканчивался. «Приехали», - подумала я и впала в какое-то оцепенение. Не знаю, сколько я сидела вот так, ни о чем не думая, но, в конце концов, приняла решение.

Наверное, пришло время рассказать, что же такое я увидела. Как я уже говорила, пока продиралась сквозь колючие кусты малины, я успела заметить в щелях между досками забора, что по ту сторону был пустырь. Обширный такой, но пустырь, за пустырем, виднелся снова лес. Ничего странного, правда? Но дело в том, что, когда я вывалилась за калитку, то за забором я увидела усадьбу! Да! Хочу вернуться немного назад. Я не помню, как открылась калитка и открывалась ли она вообще. Но, ведь не могла же я провалиться сквозь деревянные доски, из которых была сколочена калитка и весь забор вкупе с ней?! Но вот, выходит, что провалилась.

Пораскинув, я решила, что должна просто обозначиться на солнечной полянке и если там кто-то живет, то выйдет, и я поговорю с хозяином этого дома о чудесах в решете. Я встала, вышла на поляну, ярко освещенную солнцем, и крикнула:
- Эй, есть кто-нибудь?! – в ответ только тишина. Даже жужжания пчел не было слышно, комаров , на худой конец, но их также не было слышно. Ти-ши-на. Ветра тоже не было и солнца на небе не было. Правда были облака небольшие, может быть, солнце за ними спряталось? Я не стала вдаваться в подробный анализ окружающего пространства и снова крикнула:
- Хозяева!
И снова тишина. «Ну, чего мне бояться? – подумала я, «если там никого нет. Пойду хоть посмотрю что это за чудо ниоткуда», улыбнулась я рифме. «Ну, хоть заберусь на второй этаж, выйду на маленький балкончик, который я приметила под крышей, и осмотрю местность».
Такие размышления придали мне смелости, и пока я приближалась к дому, страх и вовсе рассеялся. Можно даже сказать, я себя почувствовала настолько спокойно, что мне как-то захотелось даже спать. С усилием раздирая веки глаз, я медленно, но решительно подошла к дому.

Дом был обычный, деревянный, двухэтажный. С деревянным крыльцом, деревянной крышей. Печной трубы я не заметила. Или просто не обратила внимания. Дом как дом. Такие дома и сейчас строят в тех местах, где мне доводилось бывать. Нормальный деревенский дом. Но вот только ставни на окнах закрыты на такой же крючок, что я видела на калитке. «Ну, и ладно,» подбадривала я себя, «закрыты так закрыты. Хозяева, может быть, еще не совсем покинули этот дом, вот и закрыли окна, чтобы мальчишки не побили стекла». Какие мальчишки, и откуда они здесь могут взяться, я уже не могла объяснить себе, потому что мысли двигались медленно и даже перескакивали с одной темы на другу. Да я и не сопротивлялась. Сил не было.

Итак, я подошла к крыльцу и стала подниматься по трем ступенькам, которые вели на небольшую веранду. Странно, но ступеньки скрипели, от старости, наверное, подумала я. Перила крыльца были теплые и гладкие на ощупь, словно отполированные. Наконец, я поднялась на крыльцо и оказалась перед дверью, которая, вероятно, вела в дом. Страха уже не было и я, недолго раздумывая, толкнула дверь, которая медленно, со скрипом, но поддалась и отворилась. Внутри меня ожидала прохладная полутьма, и я вступила в пределы дома. Принюхалась. Никакого жилого запаха. Вернее, пахло пылью, но не жилого помещения, а пылью дровяного сарая. Я тут же в небольшом коридоре наткнулась на деревянную лестницу, которая, вероятно, вела на второй этаж. А так как я с самого начала хотела попасть на второй этаж, то и не стала бродить по полутемному помещению первого этажа, а сразу направилась наверх.

Медленно поднимаюсь по ступенькам и вот уже преодолела один марш, второй и оказалась на дощатом полу второго этажа. Здесь тоже полутемно, но там, где я остановилась, немного светлей, так как в крыше без потолка было небольшое окно, через которое лился внутрь помещения дневной свет.

Вдруг из темноты медленно проявляется силуэт человека. Мужчины. И я в нем узнаю своего старшего сына. Я очень хорошо помню, что он в армии, и здесь быть не может, но его появление меня не удивляет! Я вижу, что он вырос и возмужал и я рада его появлению. Я обнимаю его, целую и говорю:
- А я тебе посылку выслала и в тетрадку спрятала деньги.
«Очень хорошо, - отвечает мне сын, - я еще вернусь туда и получу твою посылку. А сейчас я собираюсь с друзьями отмечать свой приезд. Пойду пивка куплю». Я испытываю недовольство, но мирюсь с этим заявлением сына и, когда он стал спускаться по лестнице, провожаю его взглядом. Вдруг острота зрения меняется, все словно в тумане. Сына я вижу размыто, а внизу начинает полыхать фиолетово-сине-белый свет.

Вдруг я улавливаю краем глаза движение в коридоре справа, который я не заметила вначале. Из полутьмы коридора появляется ребенок лет восьми в белой длинной одежде. Я догадываюсь, что это мой младший сын. Но я точно знала, что его тоже здесь не может быть. Он в это время находился на отдыхе в детском санатории. Но и такому повороту событий я также не смогла удивиться. Просто констатировала факт. Это мой младший сын. Чтобы не спугнуть видение, я замираю с широко открытыми глазами. Старший сын в размытом тумане света понимающе машет мне рукой, и я ему тоже взмахнула рукой в ответ.

Теперь все мое внимание сосредоточено на младшем сыне. Но у меня начинает происходить какое-то дрожание тела. Вибрация все сильнее, формы моего тела размываются, и я погружаюсь в сине-фиолетовое серебристое пламя. Вдруг то, что еще воспринимается мной как «я», вытягивается в горизонтальную линию и начинает двигаться по узкому, в виде трубы, пространству. Движение очень быстрое, скорость поразительная.

Вдруг я вижу себя парящей в воздухе над землей. Двигаюсь также быстро, но успеваю отмечать про себя, что полет происходит над населенной местностью. Я вижу крохотные дома, лес, поляны, на которых пасутся коровы.

Приземление произошло неожиданно перед высокой дверью строения, напоминающего древний замок. Я ее открываю и вхожу во двор, где вижу женщин. Они расположились по двое и по трое, группками, и пересчитывают золотые монеты в небольших деревянных ящиках. Женщины работают сосредоточенно и не обращают на меня внимания. Я подумала, что никто из них не заметит, если я себе возьму несколько монеток, а когда вернусь обратно, они мне очень пригодятся. Подхожу к женщине. Она возится с ящиком, устанавливая его на какое-то небольшое возвышение, чтобы было удобнее работать, по-видимому. Я подошла и заглянула в ящик. На его дне в ряд лежат монеты. Они ярко-желтые и сияют. Я осторожно беру 3-4 монеты и кладу их в карман. Ощущаю тяжесть и, трогая пальцами, чувствую их ребристость.

Подхожу к другой группе и снова хочу взять монеты, но одна из женщин грубо и молча толкает меня, мол, иди отсюда, ты уже взяла. Я разочаровано понимаю, что обнаружена, и что те монеты, которые я взяла тайком, мне просто позволили взять. Смущенно поднимаю голову и вижу улыбающуюся женщину, вокруг которой много детей. Они мне напоминают котят. Я умиляюсь, и начинаю целовать их голые ножки и попки. Вдруг эти прелестные младенцы совершенно незаметно превращаются в котят. Я немого удручена. Женщина понимающе улыбается и что-то мне говорит. Я успокаиваюсь и, собираясь уходить, спрашиваю:
- Что это за страна? Куда я попала? Кажется, Испания? Я слышала испанскую речь.
Женщина говорит, что это не имеет значения, ведь это сон. Я соглашаюсь и подтверждаю, что, несмотря на то, что я не знаю испанского языка, мы очень хорошо понимаем друг друга, и разговариваем. «И все же, - говорю я, - что же это за место, куда я попала. Ведь я помню, что уже была здесь, а теперь это третий раз и вы все мне словно давно знакомы». Женщина по-доброму улыбается и снова говорит мне, что это не столь важно. Я снова с ней соглашаюсь и ухожу.

Вдруг меня снова подхватывает какая-то сила, и я снова парю над незнакомой местностью. Затем движение ускоряется, и вот я уже стремительно лечу по узкому серебристому тоннелю. Я думала, что вернусь на второй этаж дома, откуда я стартовала, но оказалась лежащей на кровати в своем доме в комнате, заставленной какими-то коробками. Входят две женщины, как будто знакомые мне и, негромко переговариваясь между собой, выбирают для себя несколько коробок, в которых, как оказалось, подарки ко дню рождения. Я тоже стала рассматривать детские игрушки, сложенные в коробки. Вот игрушечная кухня: плита с кухонной утварью. Но почему все предметы не разборные, а словно отлитые из цельного куска металла?! И вдруг меня осеняет, что я еще не вернулась, туда, откуда началось мое путешествие. По телу прошла сильная дрожь, предметы стали расплываться, а голоса стали приглушенными и я очнулась…

По-прежнему я сидела спиной к калитке, которая, как и тогда была на месте. Перед моим лицом качалась от слабого ветерка крупная, светившаяся вся насквозь на солнце от сока, ягода малины. И дух вокруг стоял малиновый, густой. Я подняла голову. Прямо мне в глаза светило солнце.
 «Да, - вздохнула я, - заснуть на солнцепеке в кустах малины… Кому расскажешь, засмеют». Но что-то мне подсказывало, где-то в глубине моего сознания, что это был, все же, не простой сон. Я медленно поднялась и выбралась из кустов. Малины уже не хотелось, хотя ее на ветках оставалось еще много. В области лопаток справа ощущался какой-то дискомфорт, словно мышцу потянуло. Настроение слегка подавленное. «Вот так ходить одной в лес, - подумала я. – Прямо как в сказке про Машеньку».