Цыганка

Посвящается журналисту Вячеславу Первушину

===1===
Их связывала непонятная дружба. Непонятная для окружающих. Славка и Димка… Странно было видеть их рядом. Преуспевающий симпатяга-журналист и страшноватого обличья забулдыга-слесарь с местного химкомбината. Впрочем, неверно считать Димку ограниченным, он имел хоть и весьма поверхностные, но достаточно разносторонние познания в разных областях. Ребята были очень привязаны друг к другу. Нет, они любили друг друга, и это была самая настоящая мужская Любовь – с самой большой буквы. А сколько водки выпито вместе, сколько разговоров переговорено!..
- Димка! Давай женю тебя на моей сестрёнке!.. – не раз принимался уговаривать друга Слава. – Она меня послушает, вот увидишь!.. Я ей расскажу, какой ты классный мужик – поймёт, полюбит!.. И уверен: будет счастлива. Ещё спасибо скажет потом!..
Димка недоверчиво морщил низкий упрямый лоб, представляя Славкину сестру – молодую красавицу Марину, - и с улыбкой отказывался: «Нет, Слав, спасибо, конечно, но я не хочу сделать несчастной такую милую девушку!.. Ну ты поставь нас рядом – Квазимодо и Эсмеральда, точно!.. Нет, Слав, давай ты ей другого жениха подыщешь…»

===2===
Однажды Славка ураганом ворвался в Димкину квартиру, забыв поздороваться с хозяином, гостеприимно распахнувшим дверь, и, дико вращая круглыми, одуревшими глазами, произнёс осипшим голосом: «Димка! Что бу-у-де-е-ет!!!...»
И всё – больше ничего, хоть сколько-нибудь проясняющего, что же вскоре ожидается. После этого непонятного заявления Славка достал из дипломата бутылку водки и радостно покачал ей перед Димкиным лицом:  «Это надо обмыть!.. Уже сейчас!..»
С тех пор Славка ходил с таинственным видом, вдруг неожиданно замолкал, прерывая беседу, задумывался и на Димкины вопросы и замечания по какому-либо поводу отвечал невпопад. Но как-то раз, во время очередной дружеской попойки, не удержался и, заговорщицки подмигнув, вполголоса, несмотря на то что они с Димкой были одни, сказал: «Димон!.. Я такой матерьяльчик нарыл – упадёшь!.. И не только ты!..»
Он загадочно улыбнулся и, хитро прищурившись, добавил: «Такие головы послетают с плеч!..»
Больше Димка из него ничего вытянуть не смог, впрочем, не особо и старался: не его это дело – хранить чужие секреты, тем более такие серьёзные…

===3===
Уже неделю Славка ходил мрачнее тучи. На Димкины расспросы отвечал односложно, часто не в тему, но однажды разговорился:
- Знаешь, не идёт у меня из головы одна встреча. С цыганкой, у автовокзала. Ну так она меня тогда достала! Всё как обычно – дай погадаю, позолоти ручку!.. Отказывался вежливо, но она – ни в какую, не отстаёт и всё!.. За руку схватила и не отпускает, а сама в глаза пристально смотрит, а взгляд у неё, Димка!.. Жуть!.. Не приведи Господь такой во сне увидеть – точно, не проснёшься!..
Славка помолчал немного, переводя дыхание, потом продолжил:
- Ну и послал я её!.. Грубо. Вырвал руку и обматерил на чём свет стоит. А она приблизила лицо к моему, почти вплотную, и прошипела: «Недолго тебе осталось – до сорока не доживёшь!..» И знаешь, с тех пор на душе кошки скребут: я знаю… точно знаю, что не доживу. А ведь мне до сорока полгода осталось…
- Ой, Слав, да брось ты переживать!.. Мало ли что эти вруньи-вещуньи болтают, им верить – себя не уважать!.. Выбрось эти мысли из головы, мы с тобой ещё твоих внуков нянчить будем!..
Но как Дима ни пытался успокоить друга, ничего не получалось – Славка захандрил всерьёз. А вскоре заявился к товарищу около часа ночи, крайне встревоженный, нет – перепуганный, не разуваясь прошёл в комнату, оставив грязные следы на светло-жёлтом ковре (на улице шёл дождь), достал из кармана пол-литровую бутылку водки и плюхнулся в мокром плаще на диван.
- Неси стаканы!.. – сдавленно сказал он.
Дима не заставил себя долго уговаривать…
Пили молча, и только когда остатки водки были разлиты по стаканам, Славка произнёс:
- Ну вот, сбывается предсказание!.. Димка, встрял я конкретно! Даже не знаю, как буду выпутываться. Бежать бесполезно – найдут!.. Помнишь, я тебе про некие материалы говорил?.. Так вот, поначалу всё шло классно, заручился поддержкой высокого чина в милиции, кое-кого среди «отцов» города… А в последнее время всё пошло кувырком, чувствую себя волком, которого обложили егеря, и деваться некуда – только выходить на них. А они будут стрелять… Завтра пойду в милицию, в районное УВД: там вакансия появилась – руководителя пресс-службы, меня обещали взять, - может, форма поможет мне выпутаться из ситуации, отпугнёт… егерей…
…Служба в милиции пошла Славке на пользу: он заметно повеселел, видно, погоны на плечах, пусть и лейтенантские, вселяли уверенность, прибавляли сил. Начатое крупное журналистское расследование Славка не оставил: соблазн устроить громкое уголовное дело, показательный процесс, был настолько велик, что малодушно отказаться от продолжения проделанной работы он считал немыслимым…

===4===
Как-то раз, когда друзья, выпив по паре бутылок пива, гуляли по городу, Славка вдруг резко схватил Диму за руку, остановился.
- Вон она!.. – почти испуганно прошептал он. – Цыганка та!..
Димка посмотрел в ту сторону, куда указывал глазами Слава. Да-а-а. Выразительная внешность. Даже для цыганки. Гордый профиль, пронзительный взгляд... Цыганка зыркнула на остолбеневших парней, и, несмотря на то что до неё было метров тридцать, у Димки по спине поползли мурашки. Ему даже показалось, что цыганка усмехнулась. Злорадно этак, презрительно. Показалось…
- Ты видел?.. - голос Славки дрожал. – Усмехнулась. Узнала меня…
Димка вздрогнул. Значит, не почудилось…

===5===
А однажды Славка пропал. Вышел в воскресенье из дома, одетый в милицейскую форму, и не вернулся. Поиски не принесли результата, и постепенно город стал забывать об этом происшествии. А когда два месяца спустя Димка прочитал в местной газете, что в подвале одного из домов найден труп лейтенанта милиции, он сразу понял, о ком идёт речь. Нашёлся. До сорока не дотянул…
На похоронах было много девушек, молодых женщин – Славка пользовался у женского пола бешеной популярностью: обаятельный, с хорошо подвешенным языком, он всегда оказывался душой любой компании, и не было в городе красотки, которая, в ответ на его предложение провести ночь вдвоём, ответила бы отказом. Девчонки рыдали. Неприятное зрелище, даже когда одна женщина плачет, а тут… Толпа молодых красавиц, и все – в слезах. Страшно.

===6===
Димка взял отпуск без содержания и запил конкретно. Начинал с утра, доводил себя до исступления, от избытка энергии возбуждённо метался по квартире, словно тигр в клетке, а после полудня, обессиленный, забывался мертвецким сном. Вечером всё начиналось сначала: водка, метания, затем отключка. Иногда отрубался в кресле, со стаканом, зажатым в руке. Очнувшись, допивал его содержимое, если не проливал во время сна на колени…
Через две недели после похорон Славки Димка выбрался наконец на улицу – оставаться дома стало невмоготу, мучили дикие кошмары, было тесно, душно находиться в замкнутом пространстве, а когда открывал окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха, высовывал голову наружу и смотрел с высоты двенадцатого этажа, земля неудержимо влекла к себе, и Димке хотелось туда, вниз. Раза три он с трудом удерживался от соблазна перебросить тело за подоконник, а потом решил: всё, хватит, пора выйти на улицу!.. Дрожащей крупной дрожью рукой Димка налил полстакана водки, залпом выпил, натянул футболку, джинсы…
Он шёл куда глаза глядят и не заметил, как оказался на автовокзале. Почему ноги принесли его именно сюда?.. От выхлопных газов, щедро выплёвываемых двумя видавшими виды «Икарусами», Димку замутило. Он прибавил шаг, чтобы поскорее миновать посадочную площадку, но застыл как вкопанный, отметив краем глаза… цыганку. Да-да, ту самую цыганку, которая нагадала Славке смерть!.. Кровь бешено ударила Димке в голову, и он, не соображая, что творит, подлетел к женщине и, подняв к её лицу скрюченные пальцы, а затем до боли сжав кулаки, прохрипел: «Сука!.. Ты убила!..»
Больше Димка ничего произнести не смог, а только стоял перед цыганкой и продолжал изо всех сил сжимать трясущиеся кулаки. Цыганка прямо посмотрела Димке в глаза, и от её пронзительного взгляда его вдруг охватил ужас.
- Скоро и ты умрёшь!.. – вынесла гадалка страшный приговор, не спеша повернулась и величаво направилась прочь.
Ошарашенный и мгновенно протрезвевший Димка ещё с минуту постоял на месте, затем тряхнул головой, таким вот способом пытаясь избавиться от чего-то, странным образом сковавшего разум и вызвавшего нестерпимый холод в душе, и понуро побрёл домой…
…Месяц спустя Димку выловили из реки: рыбаки нашли в камышах его безобразно распухшее тело…

===7===
К автовокзалу подъехал запылённый автобус, за которым тянулся густой шлейф чёрного, вонючего дыма, и беспомощно приткнулся почти вплотную к одной из колонн здания, на которой красовались нанесённые синей краской номера маршрутов. Из автобуса начали неуклюже вываливаться засидевшиеся пассажиры, последним со ступенек неуверенно сполз неказистый мужичок с полубезумными глазами на опухшем от недавней пьянки лице, в изрядно помятом дешёвом, коричневого цвета костюме в вульгарную крупную клетку, застыл на мгновение, затем стал с некоторым недоумением оглядываться по сторонам, будто силясь понять: где же он очутился?.. К нему неторопливо подошла пожилая цыганка, твёрдо взяла за локоть и привычно затараторила много раз на дню повторяемые слова: «Позолоти ручку… дай погадаю… ждёт тебя счастье…»
Мужичок осоловело посмотрел на пророчицу, громко рыгнул ей в лицо, обдав мерзким вино-водочным перегаром, смешанным с запахом давно не чищенных зубов, затем вырвал руку из цепких пальцев цыганки, промямлил: «А пошла ты… черномазая… чувырла… блин!..», и, пошатываясь, направился к выходу с территории автовокзала, провожаемый немигающим, горящим ненавистью взглядом непроницаемых чёрных глаз.
«Шарахаетесь, как от чумных!.. – думала цыганка. – Презираете. Боитесь, что сглазим, горе накличем. А сами живёте, как нелюди: сквернословите, пьёте без меры, суёте нос в чужие дела, ненавидите друг друга, зла желаете… И при том виновных в своих бедах на стороне ищете. Вместо того, чтоб в свою душу заглянуть поглубже, ужаснуться увиденному и попытаться изменить в ней и в собственной жизни хоть что-нибудь…»
Она вздохнула, огляделась по сторонам и, увидев неподалёку молодую девушку – нелепо одетую, дико размалёванную, - направилась к ней, затянув привычное: «Ай, красавица!.. Ай, милая!.. Дай погадаю – судьбу предскажу…»