Цыганский гипноз нирвана

ЭТА КНИГА ЯВЛЯЕТСЯ ТРЕТЬЕЙ ПО СЧЕТУ И ЕСТЕСТВЕННЫМ ПРОДОЛЖЕНИЕМ КНИГ "МИСТИКА" И "ВСПОМИНАЙ". НАЗВАНИЕ У НЕЕ СООТВЕТСТВУЕТ ИЗДАННЫМ И ЗАПУЩЕННЫМ В ПРОДАЖУ ЭКЗЕМПЛЯРАМ, ХОТЯ ИМЕННО СЕЙЧАС ВОЗНИКЛО ЖЕЛАНИЕ СМЕНИТЬ НАЗВАНИЕ НА "НИРВАНА". НО НИРВАНА -ЭТО ТОЛЬКО ЛИШЬ ОДНА МАЛЕНЬКАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА В КНИГЕ, ХОТЯ ДЛЯ МЕНЯ ОНА САМАЯ ВАЖНАЯ НЕ ТОЛЬКО В КНИГЕ, НО И В ЖИЗНИ.
БУДУ ПРИЗНАТЕЛЕН ЕСЛИ ВЫ СМОЖЕТЕ ПРЕДЛОЖИТЬ БОЛЕЕ ПОДХОДЯЩЕЕ НАЗВАНИЕ И КАК ЛИБО ОЦЕНИТЬ НАПИСАННОЕ.

 ЦЫГАНКИ

Днем раздался звонок в дверь. Открываю, на площадке стоят две представительницы класса гадалок и кидалок. Одна пожилая и умудренная опытом, а вторая – молодая, видимо этого самого опыта, как раз и набирающаяся. Старая спокойно стоит и в правый зрачок все пытается пристально воткнуться. Ишь ты, какая умная. Я и сам не дурак такими фокусами побаловаться, давай поиграемся, посмотрим, чья еще возьмет. Точно также и ей в правый зрачок вперился, и буравчик вкручиваю внутрь до середины головы, а там вертикально вниз до сердца нырнул, и начал раскачивать в стороны, синхронно с биением своего сердца. Ведьмочка не дура оказалась. Такой же буравчик ввинтила, и ритм рвать начала. Ах ты сука какая! В гости пришла и еще выпендриваешься! Ну а с праническими импульсами, знакома, или нет? И как шарахнул заряд по тому же каналу. Цыганка, дернувшись, отсоединила мгновенно взгляд и уже не стала возобновлять попытку подключения, и больше глазами старалась не встречаться.
“Что, сердечко прихватило? Ай-ай-ай, спортом заниматься надо, бегом трусцой, а то так и до инфаркта недалеко”.
Все это глазатыканье заняло не больше десяти секунд, после чего она стандартную фразу двинула:
– Не подашь ли денюшек каких ни будь странникам, или вещей ненужных?
– Отчего же не подать, бог велел делиться. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отворачивайся, – процитировал библейскую фразу.
Отправился в комнату за десятиной, как раз для таких случаев приготовленной, нисколько не беспокоясь за сохранность квартиры. Ганс в проходе стоит и внимательно на гостей смотрит. А они на лестничной площадке в свою очередь пытаются весьма дружелюбно себя вести, поскольку на собак гипноз не действует никаким боком, а они по опыту должны знать, что собаки существа весьма агрессивные, а доберманы в особенности. Самый лучший гипноз в таких случаях, это пистолет Макарова.
С царского плеча отслюнил им по тридцатке, и отдавая деньги, чувствую, какое-то странное неприятное ощущение появилось, точнее вспомнилось. Где-то я их уже видел. Но вот где, ума не приложу. Вроде бы довольны должны быть, а не уходят.
– Может вещи твои, какие есть старые и ненужные. Одежда, или обувь? – вкрадчиво произносит, и с непонятной надеждой смотрит старшая.
– Да у меня размерчики такие, что никому из вашей братии не подойдет. Цыган баскетболистов я еще никогда не только не встречал, но даже и не слышал, чтобы они вообще существовали в природе.
– Да ты дай главное, а мы найдем, как распорядиться.
И тут меня осенило: вещи ведь несут на себе энергетический заряд хозяина, и для мало-мальски подготовленного колдуна не составит ни малейшего труда создать канал оттока энергии от человека к своей цели, через любую ношеную вещь. А при грамотном ритуале, можно и вообще весь жизненный запас скрасть. А добренькому дяденьке или тетеньке, пожалевшему странника, и даровавшего от широты души шмотку какую либо, только помирать, и останется в страшных судорогах раньше срока, да еще и ответственность потом нести за колдовские фокусы, построенные на его энергии.
– “Дырку от бублика вам, а не шмотки”, – подумал, а вслух произнес, покачав головой, – а вот вещей я вам не дам. Не положено.
Старшая, глаза в пол опустила в размышлениях, а молодая внезапно в пляс круговой пустилась по площадке:
– Ой, я беременная, дай мне вещицу какую ни будь, дай…
– “А что если не дам, выкидыш случится, или рожать раньше срока начнешь прямо здесь на площадке? Что такое беременность и почему она должна являться стимулом к моей щедрости? И вообще непонятно какая у тебя беременность 2 месяца или два часа, и какое отношение к ней собственно я имею?”
И тут осекся пораженный внезапной вспышкой воспоминания из прошлого, потому что это самое движение ее, и фраза вернула меня на шесть лет назад, когда я, получив крупный заказ на телефоны с определителем номера, поехал в Новосибирск на радиорынок за запчастями и где встрял не по детски.

НОВОСИБ ТВОЮ МАТЬ

Точно не помню, когда это было, помню лишь, что реформа денежная тогда была, и в сберкассах деньги народу выдавали в очень ограниченных количествах. А самая крупная купюра была достоинством в пять тысяч рублей и окрашена была в яркий красный цвет. В то самое время угораздило меня получить на свой счет крупный перевод на изготовление партии телефонов с определителем номера. В три приема получив в сберкассе часть этой суммы, достаточной для закупки комплектующих, рванул я в Новосиб. Часть деталей купил на рынке, часть в магазине, и часть, уже под вечер, отчаявшись найти все необходимое, у одного чувака возле другого магазина. Вернувшись на вокзал, устроился в укромном уголке, чтобы все детальки проверить. И как назло все микросхемы, купленные в магазине оказались бракованными, и часть индикаторов от того мужика тоже. Рванул в магазин, продавщица симпатичная, черноволосая девица по имени Алла даже глазом не моргнула и не удивилась, что столько хлама продала:
– Да ты не волнуйся, сейчас все поменяем.
– Хорошо тебе говорить не волнуйся, а если бы я домой уехал со всей этой грудой металлолома? Столько бы бабок потерял за просто так.
– Так ты что не нашенский?
– Да я не вашенский, я ихнинский, я из Краснодырска к вам заслан.
Алла как-то странно, уже с интересом на меня посмотрела, и начала комплименты сыпать по поводу моей предусмотрительности, когда я коробку для проверки микросхем из сумки достал.
– Сам сделал? – с восхищением произнесла, указывая наманикюренным пальчиком на табло.
– Нет не сам, я его здесь купил, – имея ввиду индикатор, – кстати, тоже половину бракованных. С вами то просто все, зашел и обменял, а мужик тот только завтра появится. Надо будет где-то кантоваться все это время. Есть ли, где ни будь здесь поблизости гостиница не особенно дорогая?
Глаза у Аллы посветлели:
– Если хочешь, можешь у нас переночевать. Мы с подружкой хату здесь снимаем двухкомнатную, диванчик тебе предоставим в обмен на ужин в нашей компании.
– “Ух-ты, ну и повезло, девка то вон какая красивая, а ужин все равно не дороже денег стоит. А пообщаться интересно, вдруг и трахнуться выйдет. (В описываемый промежуток времени я еще не интересовался ни тантрой, ни мантрами, ни вообще какими бы там ни было духовными, эзотерическими и энергетическими практиками, поэтому любая возможность обогатиться опытом в смысле секса для меня воспринималась с восторгом). А тут еще и подруга…”, у меня даже кожа вокруг позвоночника зашевелилась от предвкушения необычного вечера с незнакомками.
– “Надо бы презеков купить, а то фиг их знает, намотаешь, чего ни будь на свой конец, на свой длинный, толстый огурец, – мысль вяло шевельнулась. И следом другая появилась, – а вдруг напоят какой либо хренью и бабки свистнут, а самого, раздетого и разутого на окраину свезут и на помойку выбросят, как в газетах пишут. А то ишь, слюнки уже потекли, потрахаться с красавицами задарма и не потерпеть материального ущербу… а почему это с красавицами? Может вторая подруга кикимора болотная”.
– А подруга у тебя тоже красивая как и ты?
– А вон она, кстати, идет, сам посмотри, – и пальцем указала на входную дверь.
Тут у меня челюсть и отвалилась. Подруга ее имела внешность совершенно кукольную. Причем из набора кукол для взрослых (не тех уродливых образин с раскрытым подобием рта из секс шопа, а нормальных, имеющих эстетическо-эротическую привлекательность). Длинные, ниже лопаток, белокурые волосы (возможно даже не крашенные) огромные голубые глаза и капризные пухленькие губки, как магнитом тянущие к поцелую. Маленькая, изящная родинка над верхней губой слева непонятным образом вызвала волну дрожи, пробежавшей по спине. От осмотра ее точеной и весьма рельефной фигурки в глазах у меня появился густой сиреневый туман и на лицо видимо наклеилось совершенно дебильное выражение с глупой улыбкой. Наверное, такое же, как у Папанова в “Бриллиантовой руке”, когда та девочка зашла в квартиру.
Распахнутая кожаная куртка предоставила на всеобщее обозрение такие торчащие грудки с выпирающими сквозь ткань блузки сосками, что я непроизвольно сглотнул слюнки. А когда совершенно нескромный взгляд переместился на обтянутую миниатюрной юбочкой из какого-то чрезвычайно мягкого для глаз материала попку, то тут даже я сам осознал свою отвисшую челюсть и при помощи руки вернул ее на место. Лицевые мышцы отказались повиноваться, как впрочем, и языковые. Произнести какую ни будь фразу наподобие “мадам, мы очень рады приветствовать в вашем лице…” было совершенно невозможно, в точности как у того же Папанова. Только нечто неопределенное и неандертальское вырвалось изо рта:
– У-У-У. Э-Э-Э-Э. О-О-О.
Алла хохотнула:
– Ну, Светка ты даешь, еще одного окучила. Не мужики, а дрова сплошные.
– Слышь ты, изобретатель, – ко мне направила внимание, – мы из тебя костер разведем, если сейчас из ступора не выйдешь.
Светка - парализатор, подойдя поближе и растворяя остатки моей важности своими голубыми глазищами, расклеила блестящие и желанные губки, от которых у меня чуть ноги не подкосились, и сказала неожиданно обволакивающе густым голосом, указывая пальчиком мне на нос:
– Бу-ра-ти-но… Ты слышал? На растопку пойдешь. Оттаивай быстрее, отморозок этакий…
Полная покорность отобразилась на моей физиономии:
– “Да госпожа! Как прикажете госпожа! На растопку? С превеликим удовольствием моя госпожа!”, – а вслух с трудом выдавилось полностью пришибленным голосочком:
– Ма-ма-ма-мальвина…
Брови Светланы взметнулись вверх:
– О-о-о, наш дровяной сарайчик подает признаки жизни…
Я радостно закивал головой:
– Па-па-па-даю… Эти самые… Ну эти… Признаки… В полном объеме подаю… Не извольте беспокоиться моя повелительница.
– Молодец, деревянный человечек, – произнесла госпожа, и, прихватив двумя пальцами мой подбородок, медленно повернула голову, рассматривая лицо со всех сторон, – ты мне начинаешь нравиться.
Алла добавила:
– Я его собралась к нам в гости позвать, а то ему ночевать негде. Пустим его на диванчик?
– Его? – госпожа Светлана отпустила мордочку из пальцев и, отступив на один шаг, прошлась взглядом сверху вниз.
А у меня в горле все пересохло:
– “А вдруг она сейчас скажет НЕТ”?
И следом вторая мысль еще более пугающая:
– “А вдруг скажет ДА”? “Ой, мама, пропал я, со всеми потрохами пропал”!
– Нет, диванчик ему не подойдет, – сказала в сторону, и уже повернувшись, добавила, указав пальцем на пол, – будешь спать у двери на коврике, и на проходящих по лестнице гавкать.
Тут меня и отпустило:
– Буратины гавкать не умеют, они грамоте обучаться созданы. Это вам Артамона искать надобно, он великий мастер на подобные звуки. А моя функция, как я успел уже предварительно с Аллой побеседовать… Кстати, ее в нашей комедии уместнее Алисой назвать будет… Это четыре сольдо закопать на поле чудес. Есть тут поблизости магазинчик с похожим названием?
– Ну-у-у, Буратино, – капризно выпятив губки, пропела Мальвина-Светлана, – вы, что же меня уже совсем не любите? – и ресницами похлопала для большей выразительности. – Зачем вам именно поле чудес. Неужели вы не захотите ради меня закопать свои дурацкие сольдо, на каком ни будь другом поле? Милый мой буратино, отвечайте немедленно, – и ножкой топнула требовательно.
– Ладно, – говорю, окончательно выпутываясь из Светкиного очарования, – надоели мне эти сказки, когда этот магазинчик закрывается? А то мне еще в одно место успеть надо, – думая, что надо основную массу бабок в камеру хранения сдать и себе строго приказать ни под каким предлогом оттуда их не доставать до самого отъезда, а то чую, что с этими красотками без штанов домой уйду, пешком по шпалам.
Закладывая сумку с электронным барахлом, и заначенными дензнаками в железный ящик с кодом, сам себе внушал:
– Так, Олег, слушай внимательно и запоминай. Как бы тебе ни захотелось проявить свою царскую щедрость после литры выпитого алкоголя… Как бы сильно не проявилось сострадание к пострадавшим и малоимущим по любой из возможных причин, включая пожар, наводнение, землетрясение и нападение монголо-татарского ига, деньги из этого самого контейнера вынимать Я тебе запрещаю и заклинаю забыть код этого сейфа до 14 часов завтрашнего дня. Во имя овса, сена и свиного уха.
– И в довершение заклинания, лбом стукнулся о дверцу сейфа, захлопывая ее. Огляделся вокруг на предмет наличия подозрительных лис и котов в очках, но кроме тщедушного ментика с резиновой дубинкой на горизонте никого не было. Я еще подумал: “как этот молодой и весьма хлипкий боец будет справляться с лихими парнями, если вдруг возникнет криминальная ситуация”?
Галопом вернулся в магазин как раз к закрытию.
– О-о-о, милый Буратино вернулся, – Светлана, закатив вверх глаза, продолжила играть в сказку, – пойдемте же скорее закапывать ваши сольдо, ибо романтика нынешнего вечера весьма к этому располагает.
– Вот она, – с торжественной ноткой в голосе произнесла, вытянув вперед руку подобно Ленину указывая на здание гастронома.
– Вот она, та самая, священная земля поля чудес. Идите и без результатов не возвращайтесь. Результаты сверяйте вот по этому списку, – и вручила мне бумажку со списком необходимых ингредиентов для предполагаемой мною оргии.
Зайдя в магазин и взглянув на бумажку, я даже восхитился их незатейливости. Оргия, ну и ну… Девочки просто хотят пожрать. Никакого полета мысли и чрезмерной щепетильности в выборе продуктов. Никаких тебе шашлыков из соловьиных языков, ни тебе запеканки из страусиной печени. Однако реальность бывает обманчива. Под броской внешностью прячется обычное советское существо, скорее всего хотящее просто уюта и спокойной семейной жизни. Зря я о них подумал как о кидалах. Они даже не включили в список самых необходимых продуктов, алкогольных напитков. Тут уже я сам творчество проявил. Амаретто со Смирновым, кока-кола и, мороженое на случай, если нехорошо станет от перегрузки алкоголем.
Убогость убранства двухкомнатной хрущевки меня поразила, хотя достаточно чисто и сделаны попытки уютизации. А впрочем, чего я выпендриваюсь, девки молодые, денег, наверное, немного получается добывать на обеспечение своего существования, вот и сняли что подешевле. А когда Алла холодильник открыла, чтобы еду положить, я увидел, что в нем мышь…
– Вот те на, неужто так можно жить, не жрамши путем. А внешне и не скажешь. Прикинуты вроде достаточно хорошо. Я так сам предпочту покушать вкусно и много, чем шмотку какую ни будь себе купить, а здесь наоборот. Интересно все-таки люди устроены. И женщины видимо сильно отличаются от мужчин по мировосприятию.
– Богатенький буратино попался, – приговаривала Светка, разгружая пакеты. – Даже сверх плана затарился.
– Мальвина, мать твою так, что за выражения, “затарился”. Девочке с голубыми волосами не пристало иметь в лексиконе такие несносные словечки, – пытаюсь отыгрываться. А сверх плана, это от голода всегда так получается. Покупаешь в несколько раз больше, чем сможешь съесть. Тут уже ничего не поделаешь, психология такая человеческая. А я, как Буратино, сделан все-таки по образу и подобию человеческому. Вот и получается, что пытаюсь соответствовать, чтобы не сильно выделяться из толпы.
– Водка Буратино, почувствуйте себя дровами, – произнес рекламный слоган, поворачивая в руках бутылку Смирновки, проверяя ее на поддельность, – надо бы этикетку с моей рожей сделать, и клеить на качественную водку.
Водки нажрались до косноязычия и вместо того чтобы плавно перейти к сексуальным забавам, девки стали рассказывать про свою тяжелую жизнь, про парней-скотов, которые от них только траха хотят. На этом моменте я сразу поскучнел, поняв, что секса сегодня не будет, или точнее придется прилагать титанические усилия, чтобы его добиться и не испортить хорошего впечатления о себе. Неужели у меня на роже написана роль священника, готового в любую минуту своей жизни исповедовать заблудшие души. Даже выругался мысленно. А вскоре и в сон клонить стало неудержимо. Так не раздемшись, не совокупившись, и заснули. А после этого душеспасительного разговора даже желания не возникло к телесному единению даже при непосредственном контакте, когда расслабленное от избытка спиртного тело завалилось головой на аппетитные ляжечки Аллы.
Пробуждение было весьма неприятным из-за появления массивного утюга воткнутого в затылок. Утюг этот кто-то периодически начинал раскачивать при малейшей попытке подумать о чем либо. Внешний лоск вчерашних красавиц куда-то испарился, как и не было его никогда. Физиономии помятые и угрюмые. Настроение злобное и предрасположенное к вредничанью. Не стал провоцировать их на вспышки гнева оценками внешних данных, а просто предложил поправить положение подобным.
Мальвина вчера сподобилась таки в угаре спрятать остатки Смирновки в морозилку, за что ей была выражена похвала, не вызвавшая тем не менее улучшения настроения. Амаретто, так приятный на запах и вкус еще вчера, наутро вызвал нехорошие ассоциации и в организм вводиться категорически отказался. А вот две стопочки ледяной и поэтому густой при наливании огненной воды настроение изменили весьма… Утюг вскоре вынулся сам собой, и в голове появилась ясность, хотя в теле тяжесть и неудобство ощущалось еще часа три. Новообретенные знакомые, приняв оздоровительные водные процедуры и наложив на лица некое количество грима, стали вновь сексуально привлекательными и эффектными.
Сделав блудливые глаза, стал руками ловить бегающую туда-сюда Светлану за ягодицы, пытаясь наверстать вчерашнее упущенное. Та отбивается, хотя и не особенно сильно и приговаривает, что на работу уже пора и вообще “этим” надо было вчера заниматься.
– Да вы вчера своими душещипательными историями все либидо загасили. После них только в морг можно было бы отправиться, а не в койку.
– Вот и не фиг было слушать, надо было действовать… Бу-ра-ти-но. Одно слово, деревянный человечек, – поддела Светка – конфетка.
– Ну и ладно, подумаешь… Не очень то и хотелось, – вяло отговариваюсь, чтобы совсем лохом не выглядеть. Мне и самому уже пора сваливать, поезд скоро.
А до поезда еще восемь часов тусовки по этому сырому Новосибу. В ногах неприятные ощущения появляются наподобие ревматизма после непродолжительных прогулок по улицам. Хотя откуда мне знать, как выглядит ревматизм, молодой ведь еще.
Вывалили на улицу, девчонки чмокнули меня одновременно в обе щеки, оставив ярко-красные губы на моей роже и умчались на работы.
Прикинув время, пошел пешком до того магазина, где мужик с индикаторами должен появиться. Как раз два часа понадобилось. Мужик поменял дохлые детали, даже слова против не сказав. Привычный видимо.
На вокзал также пешком пришел, в камере хранения шмотки достал и денюшки в пустую сигаретную пачку втиснул и, оглянувшись по сторонам, в нагрудный карман под свитер и куртку заныкал. А то фиг его знает… Вон историй сколько рассказывают про ловких пареньков, которые с помощью остро отточенной монетки запросто извлекают из карманов лопатники наших граждан. А из нагрудного кармана поди попробуй, вырежь незаметно. Черта с два.
Газетку почитал, походил по вокзалу, еще два часа ждать поезда, меня в родные края транспортирующего. Вышел за сигаретками на улицу в ларек, и тут приключилось нечто.

ЦЫГАНСКИЙ ГИПНОЗ

От скуки, больше чем от жажды, купил бутылочку фанты и, быстро выпив ее, взял пачку Мальборы. Только ее распечатал, как сзади послышался женский голосок:
– Молодой человек, сигареткой не угостите?
Поворачиваюсь, молодая девушка цыганской наружности в цветастом платье, как положено, и в кожаной китайской куртке поверх накинутой по причине прохладной погоды как не положено, смотрит на меня снизу вверх с широко раскрытыми глазами.
– “Ну, как таким доверчивым глазкам сигаретку не дать”?
Хотя меня всегда занимал вопрос: “почему люди постоянно пытаются друг у друга стрельнуть сигаретку”? если денег нет, а курить хочется, то вполне понятно. Или когда разница в полах существует, то тоже вполне понятно, такой стандартный способ обратить на себя внимание, чтобы познакомиться появилась возможность. Но вот когда пол одинаковый, и деньги в кармане в принципе есть, то какого хрена просить? Неужели так сильна в крови жажды халявы? Ну, да это наверное русскому человеку присуще. И именно поэтому такие компании как МММ всегда будут успешны. А за алчность, почему бы человека не наказать. Хотя с другой стороны искушать тоже зачем? Сразу библейские строчки вылезли в голове:
– “Должно прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят”. В чем интересно горе? Не в том ли, что на нары отправляют рано или поздно организаторов.
– Однако это я сейчас так подумал, а тогда… Вынул сигаретку из свежераспечатанной пачки и протянул хозяйке широко распахнутых глазищ.
А ей, как оказалось, сигаретка нужна была как собаке боковой карман.
– Ой, ты такой добрый, - защебетала, наполняя душу гордостью за самого себя. – А давай я тебе погадаю бесплатно совершенно. Всю правду расскажу, ничего не утаю. Все что было, и все что будет, и где удача тебя ждет…
– “Интересно, почему люди говорят, что цыганкам лучше в руки не попадаться? Ничего страшного не происходит. Бесплатно погадать, где же тут обман и воровство”? Однако гадание мне это никуда не упиралось, поэтому сказал:
– Спасибо, не надо мне вашего гадания, я сам себе погадаю, потом, как ни будь… И, отвернувшись, на вокзал собираюсь вернуться, купить журнальчик с анекдотами и чинно благородно поезда ждать чтобы. Хрена лысого. Деваха не отстает, и за рукав вцепилась:
– Не уходи, не надо, порча на тебе, убрать надо…
– “Какая еще в жопу порча? Сказки эти кому ни будь другому рассказывай, а я человек современный, цивилизованный и эту ерунду про всякие порчи да колдовство ни всерьез, ни в шутку не воспринимаю”.
– Порчи не существует, – отвечаю этой молодухе через плечо, вырывая руку из ее цепких пальцев и настраиваясь на длительную борьбу.
Она, как ни странно руку отпустила и тихонько так вслед:
– Две девушки с тобой были ночью. Одна черненькая, другая беленькая, они порчу то и сделали.
Тут-то я и остановился как вкопанный:
– “Откуда эта цыганка может знать про Аллу со Светкой”? Хотя тут же себя успокоил, что видеть могла случайно в магазине, или еще где. Запомнила мой рост, и сейчас в строчку попала. А я купился как ребенок. Однако интересно, а что дальше будет? Поезд еще не скоро. А и пусть погадает. Бесплатно тем более. Я же ничего не теряю. А так, какое никакое, а развлечение”. И как подтверждение моих мыслей она продолжает:
– Мне деньги твои не нужны, за доброту твою всю правду расскажу, пошли отойдем вон туда, – и пальцем за ларьки показывает, где оградка кованая.
– Ладно, пошли, – говорю, а сам думаю, что как только про деньги хоть слово прозвучит, так сразу гаданию конец, равно как и всем возможным порчам вместе взятым.
– Дай руку посмотрю, – говорит глазастая.
– Руку протягиваю. Она ее ладошкой вверх перевернула и, мгновенно взглянув, вновь в глаза уставилась:
– Ох эти девушки, такому молодому и красивому всю жизнь испортить хотели. Одна беленькая, другая черненькая.
– Да что ты заладила, черненькая, беленькая… Еще и рыженькую добавь для равновесия. Да у нас почти половина девок черненьких, а другая половина беленьких, и прослойка между ними рыженькая. Что дальше?
– Ночь вы были вместе, а ничего между вами не было, – заговорщическим тоном вывалила цыганочка.
– “Ого! А это-то ты как узнала? А! Ну да, теперь понятно все. Эти сказочные девки с тобой знакомы и рассказали по секрету эту великую тайну, что я нажрамшись до свинского состояния, в сон срубился, а в карманах при шмоне денег много не было, поэтому вы решили меня на вокзале приголубить. Не ошибся тогда в размышлении, когда денюшки предусмотрительно в камеру хранения положил. А вот фигу вам с маслом. Деньги зарабатывать надо, а не вымогать с тружеников”.
– Это они тебе сами сказали, или ты в замочную скважину подглядывала?
– Зачем так говоришь? Зачем обидеть хочешь? – попыталась сделать обиженную мордочку цыганка, – я много чего вижу невидимого и знаю несказанного. А то, что не было у вас ничего, это очень хорошо, а то бы ты тогда и трех дней больше не прожил. А с такой порчей у тебя теперь маята будет. Постоянно они будут в душу тебе лезть и обратно к себе звать. Истоскуешься весь и заболеешь.
– “Это я то истоскуюсь? Да я уже и имена их забывать стал, не то, что внешность. Вот если бы трахнулись тогда, то может и попереживал бы пару дней, но не больше. А тут истоскуешься… Чушь какая-то”.
– Ну и что теперь делать с порчей этой? – сделав озабоченную рожу, будто и вправду напуган нешуточно, говорю.
– Снимать надо и как можно быстрее, но для этого денежка нужна бумажная и крупная.
– “Ага, вот как значит, вымогательство строится. Ну что же весьма неплохо. Напугать чем-либо, а затем панацею предложить”.
– Эх, беда-то какая, – отвечаю, – денег у меня нету.
На лице цыганки написалось недоумение типа “ как это путешественник денег не имеет? Не положено без денег на вокзалах тусоваться”.
– А в паспорте, где билет лежит?
– “Хе-хе, в паспорте у меня только билет лежит и совсем мало денег на чай в купе и на постель”.
Достаю из кармана его и, развернув, показал цыганке со словами:
– На самом деле нет денег, сама видишь теперь?
Тут растерянность у нее распространилась с глаз на все лицо. Покрутила по сторонам головой и, встретившись взглядом с появившейся на углу ларька, совершенно русской по внешним данным женщиной и, как-то неестественно дернувшись, повернула окаменевшее лицо ко мне и сказала странным механическим голосом:
– У тебя… Под курткой и свитером… В нагрудном кармане… Пачка из под сигарет Кэмэл, а в ней деньги.
– Тут меня переклинило. А вот это уже выходит за всякие рамки моего понимания реальности. Про деньги в сигаретной пачке я никому не говорил. Как я их туда клал и в карман заначивал тоже никто не видел. Тогда каким образом эта… Не знаю теперь как ее и назвать узнала про них? И почему так странно изменились поведение и голос? И кто эта русская бабенция появившаяся в десяти метрах от нас и как они между собой связаны?
– Ты не бойся, – вновь нормальным голосом произнесла цыганка, – мне твои деньги не нужны. Это для твоего же здоровья нужно. Всего одна крупная денежка. Я тебе ее потом верну.
Ничего не отвечая, скосил глаза вниз на карман. Потом на другую сторону. Ну никаким макаром не отличаются половины. “Как о-н-а у-з-н-а-л-а”?
– А-а-а! Это ей та, вторая, подсказала! Но стоп! Как подсказала, если рта не раскрывала? Телепатия что-ли? Так это вранье все. И вообще она, ну та вторая, она ведь тоже не видела ни денег, ни пачки, а рентген аппарата у нее в руках нет вроде. Что за фигня происходит?
– Порча на тебе, молодой, красивый, убирать надо, срочно убирать, – продолжает грузить цыганочка, – дай бумажку крупную. Дай, дай, верну, верну.
– “Ну ладно, раз рассекретили, дам одну бумажку. Тем более с возвратом. Что ж не дать”?
Залажу под свитер, куртку расстегнув, достаю сигаретную коробочку и, внимательно наблюдая по сторонам, вывинчиваю из скрученной пачки одну пятитысячную купюру.
Глаза у цыганки приобрели маслянистый оттенок, и она попросила показать содержимое коробки.
Я коробку к себе прижал и ощетинился внутренне.
Цыганка даже на пол шага отступила и руками замахала:
– Нет, нет, ты не подумай, мне твои деньги не нужны, я только взгляну…
Я, держа пачку с деньгами в одной руке, а купюру в другой, уже собравшись сваливать от этой мадамы, успокоился:
– “Ну не станет же она силой отбирать у меня деньги. Комплекция у нее раза в три похлипче моей, так что действительно, чего это я так напрягся”?
Показываю ей содержимое пачки. Она, заглянув в нее, непонятно чему обрадовалась и, дунув в нее, сказала, что могу прятать обратно.
– “Странная какая-то. Она бы еще плюнула в нее и потом по роже сразу получила бы. Чему это интересно так обрадовалась, раз улыбка с рожи не слазит. Больше никаких купюр из пачки доставать не стану”.
И куртку застегнул по самое горло.
Цыганка усмехнулась такой предосторожности и, протянув руку, попросила купюру дать. Отдаю бумаженцию и внимательно наблюдаю, чтобы она ее, куда ни будь, не спрятала ненароком.
– Волосок твой еще нужен, – низким грудным голосом произнесла, придвигаясь поближе, – можно волосок выдерну?
– Ну, выдерни, волосок это вам не пять косарей бабок, не жалко. Его зарабатывать не нужно, он сам по себе растет. Поэтому головой согласно кивнул
Выдернула она волосок с виска и в купюру, которую постоянно на виду держала перед моими глазами заворачивает. Скатала шарик маленький из бумажки. Я тут поморщился, подумав, что деньга теперь как из жопы будет выглядеть. Цыганка шарик на ладони держит, потом пальцы в кулак зажимает у меня перед носом, дует на него и разжимает.
А на ладони НИЧЕГО НЕТ!
Ни фига себе фокус! Однако… Попался таки на хитрость цыганскую, не врут люди, есть у них способность к фокусам. Может кочевой образ жизни предрасполагает? А что теперь делать? Не станешь же шмонать эту девчонку. Тем более фокус ловкий, ничего не скажешь. Другой раз умнее буду и не стану разговаривать с этой братией. А урок пятерки стоит, наверное. Пойду на вокзал, поезда дальше ждать. Однако надо же узнать, куда делась деньга, поэтому, улыбнувшись, сказал:
– Круто! А куда она делась?
Цыганка, увидев, что я не сержусь на эту постанову, тоже в ответ улыбнулась, и глазами в небеса показала, задрав голову.
– Там!
– А зачем там деньги? – справедливо полагая, что на небесах деньги совершенно бесполезная штука.
Она только плечами пожала, и лицо простецкое сделала типа “пути господни неисповедимы”.
– Ну ладно, чао бамбини, спасибо за фокус, мне пора, – и, развернувшись, собрался уходить.
Она за рукав меня хватает:
– Нельзя уходить так просто, порча очень сильной оказалась, одной купюры мало будет, еще одна нужна.
– “Ага, знаем эти приколы. Потом еще одна и еще и еще, пока вся пачка не закончится. Дураков нет”.
– Да ну тебя к чертям собачьим с твоей порчей дурацкой, – отвечаю, пытаясь стряхнуть цепкие пальцы с рукава.
– Смотри! – с ноткой отчаяния в голосе произнесла фокусница, повернув меня этой фразой к себе.
Показывает пустую ладонь, и вновь сжав руку в кулак дунула на нее и, развернув, показала тот самый шарик.
Опять я не заметил момента свершения манипуляции, чем разочаровался.
– Это тебе подарок за фокус, - великодушно заявляю, и снова направляюсь к вокзалу.
Не учел я цыганской алчности. Зря видимо показывал всю пачку денег. Такой лакомый кусочек отпускать просто так не хотят.
– Стой! Не уходи, я тебе еще не отдала твою бумажку, – с сильным нервным напряжением в голосе почти крикнула цыганка.
– О! Неужели кто-то в лесу сдох, чтобы кидала вернул лоху отнятое.
Я мальчишка не жадный, но экономный, развернулся на этих словах и…
– Посмотри вон на ту женщину, она тебе никого не напоминает? – и пальцем указывает на ту таинственную дамочку, облокотившуюся на парапет за ларьком и смотрящую в нашу сторону с самого начала охмурения.
– “Напоминает”?
Стал ее внимательно разглядывать, начав с ног, а как дошел до лица, то глаза у той дамочки внезапно вспыхнули как две фотовспышки, и все пропало.
Причем буквально пропало. Пропал вокзал вместе с обладательницей этих странных глаз, пропали абсолютно все люди, все птицы и строения, все облака и все звуки. Только густой серый туман клубится вокруг.
– “Что это еще за хрень творится? Куда все подевалось? Ведь только что здесь было! И почему ничего не слышно? Может, я заснул внезапно? Тогда почему соображаю как обычно, а не как во сне. Надо бы на всякий случай глаза протереть, может, они какой гадостью брызнули, производства секретного завода по производству отравляющих веществ из военно-промышленного комплекса. Вроде в Новосибе таких заводов есть несколько”.
Руки к глазам потянул, а туман этот серый еще и вязким оказался как резиновый клей. Двигаться трудно, но в принципе возможно. И тут, прямо из тумана вылепляется лицо этой цыганки в совершенно реальном исполнении и говорит мне это лицо:
– Еще одна купюра нужна.
Тут я уже не вытерпел:
– Не дам! Я эти деньги зарабатывал, и силы в них вкладывал, так что разбрасываться не собираюсь. Халявы не будет!
– Тогда ты отсюда никогда не выйдешь!
– Разберемся как ни будь!
– Как ты собираешься разбираться, если ты даже не знаешь где ты находишься.
– Сориентируемся как ни будь. Колдовства не бывает, а действие вашего газа, или чего там вы использовали, рано или поздно закончится, так что выйду, можешь не беспокоиться. А потом выйду и тебе ноги на шее узлом завяжу, сучка поганая.
Она поморщилась и сказала:
– Вот видишь, как просто выявить истинное лицо человека. Злой ты и жадный на самом деле. Поэтому и попал сюда. Сюда многие попадают, да не многие выходят.
После этих слов у меня холод по спине пробежал. В ее голосе некая сила почувствовалась и опасность.
Она продолжила:
– А то все маски напяливают: я хороший, я добрый, я хороший семьянин и заботливый отец. А под маской, внутри, какое безобразие прячется никто и не догадывается. И именно поэтому мы, цыгане, люди свободные и многознающие имеем право вас негодяев разводить так, как нам заблагорассудится.
– Давай еще одну деньгу и катись отсюда на все четыре стороны.
– Ага за этой деньгой еще одна понадобится, а потом еще одна, – на этот раз уже вслух высказал свое подозрение.
Она презрительно ухмыльнулась:
– Да все, кто сюда попадают, готовы все, что у них есть, отдать, только чтобы живыми уйти, а ты из-за какой-то красной бумажки готов вечно оставаться в мире снов. Я тебя не понимаю.
– Какой еще мир снов, я не сплю вовсе.
– В том то и дело, что не спишь, а поэтому и проснуться отсюда тебе некуда. И заснуть в “здесь”, у тебя не получится, чтобы проснуться, где нибудь в другом месте. Попробуй глаза закрыть, – посоветовала.
Закрываю глаза, а ничего не изменилось. Что с открытыми глазами, что с закрытыми, все окружающее не меняется ни на йоту. Туман как был, так и остался, лицо цыганки тоже осталось прежним.
– Ну что, убедился? Вечно будешь здесь находиться, а там, где ты остался, тебя в дурку увезут и никогда не вылечат до самой смерти.
– Ну, и какого хрена тогда ты ко мне привязалась? Бабки у того остались, который на вокзале.
– Вы пока еще одно целое составляете, поэтому они и у тебя тоже. Откупись здесь, откупишься и там. А если нет, тогда я отсюда ухожу и тебе уже не вернуться. Ни там, ни здесь. Потому что некуда.
Тут я задумался:
– В этом клее шататься и искать выход, который неизвестно где находится… Или отдать ей еще пять тысяч, а потом не связываться с этими цыганами ни под каким предлогом.
– Ладно! – говорю, – еще одна купюра и все!
– Да, все! Клянусь, что все, – неожиданно сказала собеседница. – Давай сюда деньги, – и ладонь протянула с тем самым скатанным шариком.
Медленно-медленно, в этом клею вытаскиваю пачку из кармана, удивляясь реальности всех тактильных ощущений и полному отсутствию внешнего окружения. Выкручиваю медленно еще одну пятерку и протягиваю цыганке, закрывая пачку о грудь свободной рукой и запихивая ее в тот же самый карман.
Она ухватилась за край купюры, и тут у меня внезапно такая жалость к деньгам проснулась, что я тоже вцепился пальцами изо всех сил в свой край.
– “Не отдавай! Так нечестно! Нечестно! Нечестно!” – мысль кричит. Даже не мысль, а все существо вопит: – “Нечестно!”
– Ну? – цыганка изогнула левую бровь вверх, – давай сюда деньгу.
Молчу и не отпускаю купюру из сжатых пальцев и потихоньку к себе тяну.
Разговоры все закончились, и мы с сопением занялись перетягиванием пятитысячной купюры друг к другу, пока она внезапно не поделилась на две равные части:
– Хрусть!
И внезапно ворвались звуки вокзала, щебетание птиц, гомон множества людей и шум машин. Изображение тоже появилось в ту же самую секунду. Удивленное лицо цыганки, рассматривающей свою половинку и не менее удивленное лицо той русской дамочки, со странными глазками.
Не теряя ни секунды, отбираю из неожиданно вялых рук цыганки половину своей купюры и, сказал:
– За все в жизни придется заплатить рано или поздно. И неважно цыганка ты или японка, белая у тебя кожа или черная. Заплатишь и ты, – развернулся и пошагал к вокзалу.
Тут налетели как бабочки со всех сторон цыганки со всего вокзала, наверное. И молодые и старые. Стали орать что-то наперебой своими, теперь уже крайне неприятными голосами:
– Нельзя так уходить, она беременная, у нее выкидыш будет…
– А я здесь причем? – огрызаюсь.
Кто-то из них сунул мне в руки деревянную расческу со словами:
– Вернись, отдай ей, иначе беда будет у тебя.
Взбесившись, уже развернулся и, швырнув расческу в первую попавшуюся цыганскую рожу, заорал злобно:
– Пошли на *** уебища поганые.
И, мгновенно успокоившись этой фразой, добавил тоже громко, но уже более ровным голосом:
– Паразиты на теле общества, дустом вас травить надо, или хлорцианом.
И уже не обращая больше внимания на все их попытки окучивания, ускорив шаг, вломился в здание вокзала. Вся эта толпа в цветастых платьях в здание входить не стала. Видимо опасаясь встречи с представителями закона в серой форме, иначе называемыми ментами, которые супротив их гипноза имеют свой гипноз в виде резиновых дубинок, наручников и изоляторов временного содержания, выйти из которых можно только после соответствующей обработки.
– “Ишь ты, из сна не выйти, тоже мне напугала”… – иду, размышляя, и вдруг на меня напал совершенно необъяснимый и поэтому еще более пугающий СТРАХ.
Да причем такой силы, что я сел в уголок между игровым автоматом и стенкой и затрясся как осиновый лист. Сижу, дрожу и никак в толк взять не могу чего именно я так боюсь. Вроде ничего опасного не наблюдается, а страшно так, что не только из здания вокзала страшно выйти, но и вообще из моего закутка между автоматом и стеной. Протрясшись так полтора часа, вспомнил внезапно, что пора уже в поезд садиться. И именно эта мысль вывела из этого дурацкого состояния боязни.
Перед самым отправлением позвонил домой матери, чтобы сообщить время прибытия и услышал ее тревожный голос:
– Что с тобой там стряслось, сынок? Чую, что беда какая-то с тобой приключилась, хорошо, что ты позвонил, а то я себе места не нахожу.
– Да история тут смешная приключилась, – успокаиваю маму, – приеду расскажу подробно. Ну да ладно, монетки кончаются, и пора уже в вагон залазить. Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, что с Новосибом я прощаюсь навсегда, – пропел в трубку и попрощался.
Дома уже со смехом рассказываю всю историю, а у родственников ужас в глазах написан от такого приключения. Но вскоре все успокоились, и мамка, улыбнувшись, сказала, что за пять тысяч она бы мне целый месяц гадала ежедневно. Порванную купюру склеил моментом и сразу в магазине отоварил.

ЦЫГАНКИ 2

Так вот именно эти две цыганенции сейчас возле моей двери и нарисовались. Молодая до сих пор беременная, или правильнее будет сказать вечно беременная, круги по площадке в своем мистическом танце нарезает, а старая, та самая, которая расческу в руки совала и грозила всяческими неприятностями глазками потягавшись, поняла, что сила сейчас не на ее стороне.
Молодая, оттанцевав положенное время, попросила воды стакан принести, чтобы попить.
Оставив Ганса охранять вход в помещение, сходил, набрал воды в кружку и протянул молодой.
Та отпила совсем чуть-чуть (так уж сильно жаждой мучилась) и передала кружку старшей, которая тоже отпила всего глоток и возобновила грузево, сделав страдальческие глаза:
– Кружечку может, дашь, детишек наших поить?
Я точно такие же глаза страдальческие сделал, ибо мастерство уже наработал и вверх их закатил:
– Детишек поить… – плаксивым голоском протянул.
И сменив тотчас тон на нагло – развязный:
– Не дам, я сегодня жадный чего-то, а детишек не люблю, они, мелкие хулиганы, только на пакости и способны. Так что из ладошек попьют, не поломаются.
Молодая рот открыла, чтобы еще что-то попросить, но старая ее остановила:
– Он ничего не даст… Он знает… Пойдем… Ничего уже не сделать…
Меня уже чувство мщения вознаградило энергетическим допингом и я, подумав о том, какое именно наказание им сейчас полагается схватить за то незаконное воздействие на Новосибирском вокзале, добавил напоследок:
– По индусски… это называется возвращение кармы, а как по-вашему, не знаю. И, достав из кармана еще один червонец, произнес тираду:
– Деньги рвутся, деньги мнутся, деньги извиваются, – и, разорвав купюру пополам, дунул на половинки и, выпустив их из рук, добавил одно совершенно непонятное для меня слово, от которого обе цыганки вздрогнули, а потом, широко раскрытыми глазами глянули на меня:
– МАКТУБ…
И, пронаблюдав плавное падение бумажек на бетонный пол площадки, закрыл дверь, не заботясь более об их судьбе.
– Что за мактуб такой? Может это, какое нибудь страшное ругательство по-цыгански, или магическое заклинание? Хрен его знает этого мактуба. Однако впечатление произвел на них, и то ладно.
Цыганское наваждение не пожелало исчезнуть вот так вот запросто, и, на следующий день возле ЦУМа, ситуация точно скопировалась с Новосиба. Покупаю сигареты в киоске, подходит красотка в цветастой юбке и просит сигаретку. Сделав страшные глаза, злобно посылаю ее на три буквы. Та, не обидевшись, по крайней мере, на роже обиды не было написано, отошла. Привыкла, наверное, к такому грубому обращению. Однако что-то от меня цыганскому племени все-таки было нужно, потому что еще через день, уже возле Торгового центра останавливает другая цыганка. Весьма симпатичная и фигуристая, и снова просит сигаретку. Так значит, по-хорошему отвязаться значит, не желаете господа цыгане. О-кей, тогда будем по-плохому. Улыбаясь добродушно, и навесив на физиономию простецко-деревенское выражение, протягиваю ей пачку со словами:
– Бери сколько надо красавица.
Базар повторился в точности, как будто его под копирку произносили:
– Ой, ты такой добрый, молодой и красивый, давай тебе погадаю бесплатно, отойдем к киоску в тенек…
– А хочешь, я тебе сейчас сам погадаю, – зловещим шепотком говорю.
И взглядом в зрачок правый ей впился и точно также внутрь сердца пролез. А там представил сценку жестокого ее убийства с медленным расчленением тела при неизменном сохранении сознания. Так, чтобы было мучительно больно за бесцельно прожитую жизнь. Расчленял ее, расчленял в мыслях, а потом резко отсоединился, и, улыбнувшись, сказал добродушно:
– Да ладно, шучу я…
А у девушки лицо белое, как мел, даже с сероватым оттенком, как у трупа, и глаза какие-то несчастные стали.
Шутка моя просто так не прошла, потому что ровно в двенадцать часов ночи проснулся я от внезапного приступа диареи. Сбегав к белому брату и вернувшись, сразу завернулся в лотос и стал любовь излучать из сердца во все стороны. И тут началось нечто невообразимое. Появилось ощущение, что в воздухе летают то ли мыши летучие невидимые, но отчетливо слышимые, то ли еще какие летучие зверьки. Со всех сторон доносилось непонятное потрескивание и попискивание. Стоило только усилить излучение, как оно изменилось на похрустывание, как если бы по лесу идти и слабое похрюкивание. И ощущение, что воздух сильно уплотнился и стал покалывающим на каждом вдохе.
– Ишь ты! Цыгане, похоже, обиделись, и ритуал какой-то проводят.
Пожелал всем цыганам всего мира добра, мира, любви и благоденствия, и в ту же секунду все посторонние звуки пропали. Завалился продолжить сон, а он не идет. Ни в одном глазу сна нет. Страха впрочем, тоже нет никакого. А в четыре часа и воздух плотность вернул обычную. С помощью того случая я стал как бы невидимым для всех цыганок разом. Даже специально, завидев неподалеку цветастое платье, делал простецкое лицо и проецировал во все стороны праздношатание. Даже иногда у них на виду доставал из кармана пачку денег, и туповато глядя в небо, прикидывал, на что бы их потратить, да так и не решив, засовывал обратно. Результат этих сценок неизменно оказывался нулевым. Цыганки не замечали ни меня, ни денег, и не пытались даже вопроса задать какого ни будь безобидного. Я исчез. Ну и это в принципе тоже результат. Спокойнее жить в таком положении. Можно и расслабиться теперь.

МАРИНА

Взял, как обычно с Колбаскиным всегда делали, много рыбы копченой красной и две двухлитровки пива Очаковского, пришел в гости к Марине. Она как увидела содержимое пакета, так сразу спросила:
– Ты что, гостей пригласил ко мне, меня не спросив?
– Каких еще гостей? – недоумевая.
– Ну, вон сколько рыбы…
– Так это чтобы вкусно было…
– А почему так много?
– Так специально, чтобы не экономить, а удовольствие от вечера получить в полной мере.
– У меня есть мечта, – говорю, пиво, открывая, – сидеть возле огромного костра, или за массивным дубовым столом, возле жаровни и есть целую баранью ногу зажаренную. Так, чтобы жир стекал по роже и на одежду капал, а в другой руке чтобы была огромная кружка, литра на два. С пивом. И вот так щурясь глядеть на искры, вылетающие из костра, или просто на огонь и быть полностью окутанным дымком ароматным с веточек специальных, в костер брошенных и запахом жареного мяса наслаждаться и вкусом холодного пива. И не грузиться по поводу одежды измазанной. Без всяких приличий, без цивилизации, просто сидеть у огня и жрать, как в первобытные времена.
– Да уж, здорово, – добавила Марина, впечатлившись нарисованным образом.
Я, ухмыльнувшись, добавил, – а потом, намотав на кулак волосья жены, в угол ее оттащить на шкуры медвежьи и трахаться, пока все силы не кончатся.
Марина на этих словах уголок губы нижней закусила и ничего не сказала.
– Ну, а потом и помыться можно в душе и с шампунями, – расхохотался, и пиво разлил по стаканам.
– Не съедим всю рыбу ведь, зачем так много взял?
– А это как есть будем… – и, отхватив ножом полбалыка, быстро снял шкуру, и вцепился зубами в сочную, чуть солоноватую мякоть кетовой спинки.
Марина даже рот от удивления раскрыла от такого вандализма.
С трудом прожевав откушенный кусок, вопросительно посмотрел и произнес:
– Что, несподручно так кушать? Может порезать тоненькими ломтиками, как на праздник и на тарелочку аккуратненько разложить?
– …
– А ты попробуй как я, почувствуй себя дикаркой, оч-чень приятные ощущения.
Дурной пример заразителен, и Марина тоже вцепилась в кусок рыбины с диковатым блеском в глазах. Поскромничала однако, и кусок значительно меньше отрезала, но все равно на лице читалось шкодное выражение. Как будто школьница дорогу на красный свет перешла и увидела, как на нее строго смотрит дяденька милиционер.
– А теперь пивком запить, тоже много, не стесняясь, – и бокал протягиваю, до краев наполненный пенящимся напитком.
Тут уже и уговаривать не пришлось, поскольку природный механизм сам разблокировался, и администратор брачного бюро превратился в нормального человека.
– Вот! Узнаю свою настоящую соседку по пещере, – низким и хриплым голосищем прохрипел, имитируя голос пещерного человека.
Марина даже вздрогнула от неожиданности:
– Ну и голос у тебя… Не перестаешь удивлять. А слушай, действительно вкус у рыбы совсем другой становится, если так есть.
– Век живи, век учись, – самодовольно произнес, откусывая второй шмот.
– А мы с подругами в баню всегда берем по бутылочке пива и по сушеной рыбке. А так-то оно вкуснее будет.
– Есть ритуал пития пива, – нахмурив брови, влез, – в нем как раз вобла используется в малых количествах, а пиво в больших. И незачем его принижать. А есть ритуал жратия рыбы в больших количествах с запиванием пивом малого объема. Мы с Игорем раньше на питие пива тоже много такой рыбы брали, а потом вместе согласились, что вовсе не пиво пить собираемся, поэтому при созванивании спрашивали друг друга: “ну что, рыбу есть будем?” а пиво уже подразумевалось как приложение к рыбе. Один нюансик, правда, есть в таком пожирательстве. Потом этой самой рыбой пахнет во все стороны. И одежда, и волосы, и руки, даже если помоешь с мылом. Но все равно наслаждения от пиршества во много раз больше, чем легкое неудобство от какого-то там запаха.
– А сушеную рыбу я не люблю по причине ее низкой пищевой ценности. Соли много, костей еще больше, а мяса нет почти. Бухенвальдские узники какие-то а не рыбины. Пальцы все сотрешь об чешую, пока доберешься до момента откусывания. А там глядь, и откусывать нечего. Фуфло полное.
– Тебе хорошо так говорить, а мы ведь учителя, денег много тратить на развлечения не можем, поэтому и берем что по карману.
– Это конечно тоже правильно, но, по-моему, так лучше разок тортика схавать, чем год сухари грызть.
– Вот заведешь, семью, детей, тогда по-другому запоешь.
– А вот и не запою. Думать надо вперед головой, прежде чем семью заводить. Есть ли внутренняя готовность ограничивать себя в средствах, во времени, в перемещениях, в знакомствах, или нет? А то кольцы на пальцы, и хуже чем в кандалах оказываешься. Ах любовь, ах любовь. Она кончается почему-то быстро очень. И знаешь почему? Да потому что это просто средство для приведения приговора в исполнение. Карма - штука серьезная и никто добровольно подписываться не хочет под срок. И тут тебе по венам двинули наркоты и ты плывешь по морям по волнам, любовь, чудеса, весь мир раскрашен разноцветными красками, спутник по жизни самый лучший в мире человек. И создается иллюзия, что так будет вечно, поэтому бегом регистрироваться, и создавать ячейку общества. Чтоб как у всех было. А эти вездесущие и невидимые ВСЕ обладают таким колоссальным могуществом, что против них идти не моги. Общество одобряет одно и осуждает другое. Мораль, одним словом. И все являются рабами этих невидимых ВСЕХ. А наркоту по венам двигать даром никто не станет. Там наверху удостоверятся, что необходимые учитель и ученик, тиран и жертва, встретились и зацепились друг за друга, так баночку с капельницей вместе убирают подальше. И вот тут начинается бытовуха с суровым оскалом реальной жизни. Розовые романтические очки слетают в одно мгновение, и начинаются страдания со всеми вытекающими последствиями в виде стрессов, нервных напряжений, и последующих болезней. Ах, он (она) совсем не такой, каким я его видела, точнее, представляла в виде образа после прочтения “Алых парусов”, или еще какой хрени. Автору этой книжки, козлу дранному за такое мозгозасирательство весь тираж бы в очко забить, чтобы неповадно было впредь иллюзии проецировать. Хотя конечно эти уроды там наверху, или точнее внизу. Тут уже неважно, потому что там нет ни верха ни низа, короче ТАМ одним словом. Им основная выгода как раз и состоит в том, чтобы люди друг друга тиранили и скандалили как можно сильнее, выделяя при этом энергию. И чем больше энергии выделяют, тем лучше. Вот любовь и нужна, чтобы примагнитить две батарейки, чтоб мощнее разряд был. А чтоб они не разбежались, мораль и придумана. Хотя в последнее время многие здравомыслящие люди стали на эту мораль, откровенно говоря, какать. И ничего, все сходит с рук, потому что законы, человеком придуманные, гроша ломаного не стоят и поэтому ответственности за них никто нести не будет. Но ТАМ дураков нет, и поэтому инстинкт продолжения рода в гены внедрен был заранее. А если мужичок надумает убежать от жены с дитем, так его потом совесть будет мучить. А иначе придется терпеть все женины придирки по поводу вечной нехватки денег, по поводу взглядов в сторону других женщин, и по куче всяких других поводов, на которые женщины весьма изобретательны, а законные супруги в особенности. А если, даже тут скрепив сердце, бросит он или она все к едрене фене и наплюет на все законы человеческие и иные кармические, и поступит по-своему, то небо с овчинку покажется. ЭТИ, которые имеют планы на энергию человеческую, так ограничат условия жизни, что ни денег, ни жилья, даже элементарных необходимостей будет катастрофическая нехватка. У них только одна задача, чтобы человек выполнил свою задачу и избавился от кармических долгов. А через страдания сильные, человек платит энергией своей за все грехи.
Марина тут рот, наконец, открыла, прервав мое плавное повествование:
– А откуда тогда эти долги кармические берутся?
– А очень просто. От безделья, или не того делья. Ведь прежде чем человек на землю на экскурсию отправился, он заранее придумал, что именно он собирается там сделать. Так сказать, чтобы было его творение возможно руками пощупать, или глазами посмотреть и повосхищаться, или пообонять. Ну, короче, что ни будь сделать. И он только для этого самого и воплощался. Чтобы замысел свой воплотить. А на земле матушке его ждала целая куча сюрпризов. Начиная от условий жизни в материальном мире, весьма отличных от тех же условий жизни в мире духовном, кончая моральными загрузками окружения. И все это настолько прессует новобранца, что он зачастую забывает, зачем собственно приперся на землю, и начинает делать всякую хрень, которую требуют от него сначала мама с папой, надеясь, что их дитя продолжит славный родовой путь, который на самом деле только в мозгах и существует. А чуть позже, по мере взросления, налетают и другие добрые дяди и тети, со всех сторон, думающие, что знают все на свете обо всем на свете и жаждущие надавать “полезных” и “жизненных” советов, чтобы новичку жилось легче. А если заглянуть правде в глаза, то жаждущие на самом деле просто порулить кем-либо, чтобы возвыситься в своих собственных глазах и компенсировать свою собственную “забывчивость”. Так вот и начинают люди делать не то, что хотели, и соответственно отключаются от резервуара энергетического, который сами приготовили для выполнения цели. А без полноценного питания ни один механизм путем работать не будет. Тогда и начинает человек искать, где бы батарейки свои подзарядить. На природу поездить, чтобы повампирить беззащитные деревца и травку. Развлечения, кино, театры всякие для этого созданы, чтобы, однажды, попав в замкнутый круг получения кайфа в обмен на денежный эквивалент энергии, человек из него уже не вышел неповрежденным. Любовь опять же, мать ее так в кочерыжку закольцовывает, чтобы после первоначально полученного энергетического допинга от партнера, потом отдать в тысячи раз больше. И при этом переживать, что нет в жизни счастья, а только проблемы одни. Вот и получается: не стал исполнять предназначение (самим собой, кстати, предназначенное), отключился от источника жизни. Жить стало плохо без энергии, стал искать, кого бы пожрать. Нашел, пожрал, будь добр, заплати. А платить не хочется. Убегаешь, ищешь другого “кормильца”, находишь, хаваешь, убегаешь. Вот и карма тут как тут. И заплатить по векселям придется каждому. Закон, жестче не бывает. Никакие сопли не допускаются. Все роботизировано. Сделал - получи. Сколько взял, столько и верни. И никакие, “я не знал”, да “не хотел” не работают. Молитвы к богу, чтобы убрал наказание, с таким же успехом можно было бы к кирпичной кладке обращать.
– Однако что-то я от этой проповеди протрезвился совсем, – наливая вторую кружку пива, говорю, – надо срочно залить разгоряченный мозг дозой алкоголя.
– Желаю вам здравствовать и пьянствовать. Динь!
И, чокнувшись, быстро заглотил очередные приблизительно поллитра и, урча, вцепился зубами в балычину.
– Ну, ты и жрать, – то ли с восхищением, то ли с возмущением протянула Марина.
– Ну, дык, нас экстрасексов хлебом не корми, дай пива с рыбой потрескать.
– Кого-кого хлебом не корми? – с неподдельным интересом переспросила Марина Викторовна.
– Кого-кого… Нас, великих и могучих, Николаев Первых. Короче, доедай рыбу и пошли в койку, ибо карма для сексуального контакта созрела уже.
Как показал дальнейший разворот событий, то это была не карма. Это была дхарма, то бишь исполнение своего предназначения. Как я уже давно заметил, копченая рыба семейства кетовых, употребленная в большом количестве, очень сильно влияет на потенцию в плане ее несокрушимости. А тантра есть процесс контролирования и управления энергетическими процессами в организме во время сексуальных забав. Что же касается кама сутры, равно как и камы с вечера, то это просто набор технических приемов для достижения большего удовлетворения. Тут уж кому что. Кто тело свое гнет в совершенно невероятных позах, чтобы сладости поболее получить, а кто и силой мысли может достичь того же самого, и еще большего. Но тут уже конечно в степени развитости интеллекта разница. Йоги разные нужны, йоги разные важны.
Короче разместились мы в постели сначала классически. То есть Мы, великий и неукротимый сверху. Скрип, скрип, шлеп, шлеп, скукота одним словом. Хотя это мое личное мнение. Марина там вроде весьма довольна происходящим процессом. Оторвался от ее тела и сел на свои пятки, подсунув колени под ее мускулистые бедра, не прерывая генитального контакта. Спинку гордо распрямил, красуясь своим отражением в зеркале, прическу поправил и сам себе подмигнул и бровями по очереди пошевелил: “хорош, подлец”!
Марина стала проявлять легкие признаки недовольства приостановившимся процессом и я, наклонившись, поцелуем вернул дамочку в мир сладких грез. Медленно-медленно и предельно нежно убрал прядь волос со щеки, заправив ее за ухо, и уже обеими руками, тыльными сторонами кистей, легонько, словно по пуху провел от подбородка, по щекам, по вискам, а дальше, плавно разворачивая руки, захватил всю голову целиком, запутываясь глубоко в волосах. Марина даже постанывать стала непонятно от чего, и щеки загорелись румянцем. Помассировав нежно голову, спустился руками по шее к плечам, и по-прежнему очень медленно веду кончиками пальцев по груди в направлении волнующих возвышенностей, с окаменевшими уже пенечками сосков. Марина даже дыхание затаила в ожидании контакта.
– “Ага, счас мы эксперимент ставить будем”!
И почти вплотную подобравшись к подрагивающим сосочкам, оторвал кончики пальцев от кожи и подвесил их в двух сантиметрах от тела, наблюдая, как в темноте отчетливо видно голубоватое сияние, сполохами мечущееся между пальцами и эротически настроенными сосочками. Физического контакта нет, а ощущения есть. Я-то понятно, уже на всю голову больной и поэтому чувствую энергетический контакт, а вот что касается Марины, не знаю ничего. Видимо она тоже чувствует, тем более, что женщина. Стала она выгибаться в грудном отделе, чтобы в более плотный контакт войти. А не тут то было. Я расстояние четко отслеживаю и дистанцию двухсантиметровую удерживаю неукоснительно. Однако гибкость у нее потрясающая оказалась. Сантиметров тридцать прогибу и без особого напряжения.
Так и не удостоив сосочки чести быть потроганными, провел руки ниже и вновь установил легкий контакт кончиков пальцев, а затем и всей поверхности ладоней с Марининым телом. На уровне пупка, руки, повинуясь программе великого Шивы, сами растеклись в стороны, захватывая талию в кольцо. И под большими пальцами сами собой оказались слегка пульсирующие точки. Полностью доверяя дрожащей вибрации потока, струящегося сверху по позвоночнику, нажимаю на эти дрожащие шарики. И нажатие делается само собой все сильнее и сильнее. А тело Марины выгибается дугой и слышен только один протяжный вздох – стон:
– А-а-а-а-х-х-х…
Остановившись на предельной глубине погружения пальцев, удивился этому сверхъестественному моменту, но энергия продиктовала новую команду, следуя которой пора уже проводить жизненную силу и через застоявшегося Мухамеда. Мухамед, будучи запаркованным самым кончиком, так сильно обрадовался смене программы, что даже температура поднялась на несколько градусов. Кольцо из рук на талии с силой двинуло послушное Маринино тело навстречу обрадованному Мухамеду, который, забуриваясь в скользкую пещеру с огромной скоростью, наверное, даже не успел насладиться окружающим ландшафтом. Да там, в темноте, наверное, и не разглядишь ничего, хоть фонарик приделывай. Все ощупью, все на чувства полагайся. Ох, и жизнь у моего друга. Как у крота. Столько впечатлений жизненных ускользает из-за отсутствия зрения. И тут Мухамед во что-то уперся. Да так уперся, что даже укололся. И сразу отскочил обратно.
– “Что это еще такое”? – возник вопрос в голове, но ответа сразу не появилось, поэтому поискал головой корифана еще раз.
Однако препятствие вместе с колючкой куда-то запропало. Точнее только колючка исчезла, препятствие осталось. Но оно более-менее мягкое. Просто мешает дальше продвинуться. Странно, конец еще не до самого предела въехал в гараж, а уже стена мешается. Тут, внезапно, пришло понимание, что небольшой вираж требуется, чтобы обойти это препятствие. Небольшое движение тазом, и вот уже полный контакт обеспечен. А насчет колючки попозже разберемся.
Плавно выезжаю из гаража, и снова крепко ухватившись за талию, с максимальной скоростью обеспечиваю полный контакт поросших курчавыми волосами промежностей, не забывая совершать легкое обманное движение тазом в конце виража. Проверив правильность прохождения трассы и безупречную послушность мухамеда, набрал больше воздуха в легкие, и, задержав его, врезал скоростные гонки, постоянно наращивая обороты. Как кролик, ей богу. А как воздух стал проситься наружу, сложив губы трубочкой, стал с силой выпускать его наружу со звуком “у-у-у”, и дополнительным ускорением. Глаза на свою передницу перевел, а тело четко не фокусируется, только туманная дымка видна. Скорость движений потрясающая. Круто я все-таки натренировал свою задницу шевелиться. Кто так еще сможет? Но воздух в легких кончился, а с ним одновременно пропала и скорость движений, а вскоре я и совсем остановился, потому что пот градом потек с головы, почему-то. Интересно, работал вроде не головой, с чего бы ей потеть? Хотя в принципе понятно, ведь всем организмом управляет мозг, а вот он, точно в голове находится. Я по анатомии в школе проходил. Значит, напрашивается логический вывод, что я сейчас головой больше работал, чем головкой.
Марина, похоже, от этого священнодействия сознание почти потеряла, поскольку валяется полностью обездвиженная и бездыханная. Через некоторое время веки ее разлепились, и в воздухе повис вопрос:
– Что это было?
Я, делая дебильную рожу и съеживаясь, как бы в ожидании оплеухи, говорю извиняясь:
– Ну что, уж и пошутить нельзя?
– Ну и шуточки у вас, господин колдун, – растягивая слова, произнесла Марина и вновь бессильно уронила голову набок на подушку.
Я, прекрасно понимая, что оргазмами тут еще и не пахло, призывно пошевелил булками, потыкав Мухамедом в мягкую плоть, обжимающую его макушечную часть.
– Подожди немного, переварить ощущения надо, – не открывая глаз, попросила Марина.
– В гробу переваривать будешь, там времени на все хватит.
Марина хохотнула, оценив шутку и вильнув телом, освободила мухамеда из захвата.
– Пять минут антракт, – уже категорически подвела базу.
– Ну, ладно, антракт, так антракт, – я плечами пожал и рядом завалился, чувствуя, что ноги в коленных суставах слегка затекли. И сейчас мурашки побежали по икрам в пятки, доставляя своеобразное наслаждение. Мухамед уставился взглядом в потолок.
– Ух ты какой! – восхищенно протянула Марина и потянулась руками к игрушке, – горячий! – прикоснувшись удивленно воскликнула. И я понял, что первоначально должно было прозвучать другое прилагательное. Красивый, или большой. Но температурный эффект выбил нужное слово.
– Это священная энергия господа Шивы разогрела его. Лингам амрита – добавил непонятную фразу для пущего эффекта.
Марина головой покачала, спонтом понимающе, и, перекинув через меня ногу, сверкая глазищами, оседлала мухамеда, и довольное выражение нарисовалось на лице учительницы.
Поигрывая бедрами, Марина Викторовна не торопясь “пережевывала” моего горца, впаркованного до основания. И не особенно торопилась в движениях.
Я снова ее за талию схватил, намереваясь помочь двигаться в более скоростном ритме.
– Не надо торопиться, а то кончишь быстро, а потом что делать.
– Я тантрик, поэтому не кончаю, – делая невозмутимое лицо, похвастался.
– То есть, как это не кончаешь?
– Да вот так и не кончаю. Просто есть один момент в который мужчины предпочитают делать дикие глаза и крича всякую непотребщину, терять всякий контроль над собой, ускорять движения и выбрасывать оплодотворяющую жидкость из своего организма, утрачивая после этого всякий интерес, как к партнерше, так и к сексу в целом. Так вот именно в этот самый момент, ваш покорный слуга предпочитает вырывающуюся наружу энергию заставить силой мысли подняться по позвоночнику в голову и опуститься по переду тела, по специально предназначенным для этого каналам, в живот, в резервуар жизненной силы, чем продляет себе срок жизни и ее качество. Энергия не теряется как при сексе, а кайфу еще и больше получается. Энергия, когда по спине поднимается, столько ощущений подбрасывает, что ни при каком оргазме не бывает. Один большой оргазм всем телом испытывается и по времени не ограничивается сокращениями в простате. С какой скоростью двигаешь энергию по позвоночнику, с такой и кончаешь. Только разница есть. После того как последний квант энергии прошел по телу и упаковался в даньтянь, Мухамед продолжает торчать, как из дерева вырезанный, и интерес к продолжению сексуальной игры не теряется.
– Ух-ты, круто то как, – обрадовалась Марина, и на секунду задумавшись, спросила:
– А откуда ты всех этих терминов нахватался?
– А это потому, что я свою жизнь направляю на накопление полезных и интересных знаний и навыков, а не растрачиваю ее на что попало, как все остальные люди. Тут я подумал: “а не слишком ли я свое “Я” сейчас выпячиваю?” и подумал, что не слишком, потому что это правда.
– Ну, блин, в натуре экстрасенс, то есть экстрасекс, как и обещал, – а как же детей заводить?
– В принципе мне эти паразиты на фиг не нужны, только если какой либо дамочке захочется спасителя мира родить, то можно и кончить как обычно. Хотя этот расточительный акт можно делать, предварительно создав образ желаемого ребенка во всех деталях и подробностях, чтоб потом не было сюрпризов с характером новорожденного члена общества. Все нужно программировать в мельчайших деталях, чтобы не воплотился кармический воспитатель, который только страдания будет доставлять. Впрочем, всего все равно не предусмотришь, поэтому и желаемый образец тоже пакостей подкинет вагон и маленькую тележку, но все равно полезных качеств будет с избытком.
За этими разговорами Мухамед сдулся, и плавно выскользнул из гаража.
– Ой, – вскрикнула Марина, – заболтались совсем, про главное и забыли.
– “Неизвестно что еще здесь главное”, – подумал, но стал вновь мозг на эротическую волну настраивать, чтобы продолжить физические упражнения, которые весьма полезны для всего организма.
Марина невесть откуда достала заранее приготовленную тряпочку и тщательно отполировала, уже возвращающего себе былую доблесть Мухамеда, и следом, обхватив горячими ладошками, ствол укрепившегося бойца, затянула его с жадным поцелуем в ротик, щекоча языком.
– Тебе людей можно лечить руками, – похвалил жар, пышущий с ладоней, – вон как прет!
Марина оторвалась от Мухамеда и с возмущением прошипела:
– Скотина, какой, я ему пытаюсь удовольствие доставить, а он про ладошки какую-то чушь несет.
Тут я, пытаясь реабилитироваться, сразу застонал как потерпевший:
– О-да крошка! Вот так, вот так! Да, да, да, глубже, еще глубже! – и, раскрыв рот, начал в припадке страсти головой по подушке елозить.
Тут же открыв глаза, вижу удивленные глаза Марины, которая ни единого движения не сделала после своей возмущенной фразы, и сейчас вообще дар речи потеряла.
– Ну … ты и скоморох! – выдавила из себя.
– Нет, нет, – замахал я руками, – я не скоморох, просто… у меня зажигание позднее. Я… как бы это правильнее сказать… тормоз небольшой! Вот кто я!
Тут уже Марина от смеха на меня рухнула и забилась в конвульсиях.
Я, не теряя времени, поелозив задницей по кровати, нащупал мухамедом нужную точку и начал впарковываться.
Марина, почувствовав желанное поползновение, тут же прекратила смех и, прикрыв глаза, пошевелила животом, впуская гостя в свои сокровенные глубины.
– С-а-а-а, – с глубоким придыханием произнесла, когда Мухамед вновь уперся в конец тоннеля.
И начала вновь двигаться в неторопливом ритме. А меня такое положение дел угнетает.
– Уно моменто сеньора, – прошептал ей на ухо, и, прихватив за талию, как врезал ту же самую скоростную ламбаду, но уже снизу.
– “Интересно, а почему в порнухах, когда показывают позиции, когда женщина сверху, мужики не проявляют никакой активности. Так даже удобнее двигаться, потому что устаешь меньше, поскольку все остальное тело расслабленно лежит на спине”.
Размышляю, таким образом, а руки автоматически бегают по крестцовым точкам, вдоль позвоночника и в подмышечных впадинах, нащупывая чуть пульсирующие узлы и с неизменным усилием нажимая на них, вызывая сладострастно-судорожные сокращения Марининого тела. Все бы ничего, и полезное в принципе занятие, секс этот, но скучновато как-то. Что бы еще такое замутить? Может придумать прибор, собиратель энергии, выделяемой человеком во время совокупления и заряжать с его помощью автомобильные аккумуляторы?
– О-о-о! а попробую-ка я проверить энту дамочку насчет наличия кундалини. И кончиком пальца до ануса слегка дотронулся, не прекращая тазовых возвратно-поступательных движений. Волна, обжимающая мухамеда, пробежавшая внутри тела, показала на активность корневой чакры. А более сильное нажатие в ту же самую точку вызвало сильный нагрев всей копчиковой области.
– “Ишь ты, никак сподобишься сейчас у меня на подъем кундалини, как пить дать сподобишься”.
Отрываю ее тело от себя и говорю:
– Держи спинку прямо, и не падай на меня, чтобы не происходило.
Марина только головой покорно кивнула.
А я, сфокусировав все внимание в основании мухамеда, погнал внутрь ее организма сияющую золотым огнем восходящую спираль. Сменил ритм тазовых движений так, чтобы с каждым выдохом проникать внутрь на максимальную глубину.
Маринкина энергетическая структура с радостью откликнулась на такой допинг, и жар двинулся вверх по спине, и растекся по крестцу.
Ускоряю дыхание и частоту движений, а Марина голову вверх задрала с открытым ртом, и тело как окаменело.
Жар устремился вверх по спине, отслеживаю его движение ладонями. Жар очень сильный, так что даже по всему позвоночнику следом бисеринки пота выступают. А как до сердца поток дошел, так и вспышка на всю комнату сверкнула, и у меня в груди тоже жарко стало, и дрожащая сладость разлилась по всему телу. Однако взял себя в руки и продолжил двигать энергию у нее:
– “Все выше и выше и выше”, – напеваю мысленно, чувствуя, как с каждой секундой все труднее продвигать огонь по ее позвоночнику. Видимо начинается прохождение заблокированных участков в сушумна нади. И тут ее тело затряслось как в лихорадке, и вопль из горла в потолок устремился. Непрерывный вопль и нечеловеческий. Просто вопль, как чистый природный звук.
– “Круто то как, с первого раза до горловой чакры подъем прошел. Наверное, дальше не надо поднимать. Хотя почему бы и нет”, – и еще один импульс выдавил.
Зря видимо.
Марина схватилась с криком за голову и, упав на меня, зашептала, путая буквы:
– Ватит, хат-тит, голова сейчас лопнет…
Ладонями быстро сформировал бульдозерный ковш и оттянул энергию из ее головы в область сердца. Двух движений оказалось достаточно, чтобы боль из головы сменилась на распирающее блаженство в сердце.
– Боже мой, боже ж ты мой, – со слезами на глазах восклицала Марина, – откуда же ты свалился на мою голову. Чудо такое в перьях, – и вновь отключилась, подрагивая разными частями тела, освобождаясь от энергетических избытков, гуляющих по телу.
– Это еще что, – продолжаю подначивать, –вот скоро, когда энергия через голову сможет свободно проходить, добавим совместную циркуляцию энергии, тогда узнаешь что такое Тантра и что такое игра космических энергий.
– Что? – лениво всполошилась Марина Викторовна, – еще сильнее ощущения могут быть?
– Значительно сильнее, – самодовольно заявил, – раз в… тыщу!
– Ох, – только и смогла произнести администратор брачного бюро.
– Вот бы нашим клиенткам таким мужичков. А то они страдают почем зря.
– Ну, волоки кого либо посимпатичнее, меня и на троих в принципе хватит. А может и поболе, все никак не подворачивается случая проверить на практике емкость сексуального центра. Глядишь, так и до полного раскрытия канала можно будет дойти и тогда можно будет трахаться как швейная машинка “зингер”, с утра до вечера с короткими перерывами на прием пищи. А может и вообще не понадобится кушать. Дух святый вроде бы как заменяет все потребности в еде и питье.
– Ну, ты как скажешь, дух святый, – вмешалась Марина, – это скорее дух антисвятый, который с трахом связан.
– Это еще почему? – удивился не на шутку.
– А потому что секс осуждается религиями, как греховное занятие.
– Эх ты, а еще учительница, – разочарованно протянул, – как до такой простой истины еще не дошла. Грех провозглашается “священниками”, для того, чтобы можно было без труда управлять массами. Ведь в сексе задействуется основная жизненная сила, которая является источником. А если авторитетно приказать считать источник грехом, то человек, припадая к нему по велению природы, будучи не в силах противостоять естеству, будет впоследствии чувствовать себя виноватым. А виноватого человека заставить, что-либо сделать против его воли пара пустяков. Сама вспомни, что когда чувствуешь вину перед человеком, тебе хочется сделать для него что-либо полезное, но для тебя не всегда выгодное. Попы эту фишку давно просекли и пользуются с самого момента зарождения религии. Это же обычные политики. И методы управления толпой используют политические, поскольку сами себя ограничивать грехами не собирались и не собираются. Анекдот даже вспомнился:
Собрался как-то бог на экскурсию на землю и апостола Петра с собой взял. Подлетают к одной деревне, а там, измотанный мужик, из последних сил на поле что-то пытается то ли выкопать, то ли посадить.
Бог Петра спрашивает:
– Чего это он так надрывается?
– Так ведь ты же сам сказал “в поте лица своего будешь есть хлеб свой”
Бог бороду почесал и добавил:
– Так я же пошутил…
Летят дальше, Бог видит, как женщина в мучениях, с криками, рожает ребенка.
Опять он спрашивает Петра:
– Чего она так мучается?
– Так по слову твоему: “в муках будешь рожать детей своих”
Бог растерянно посмотрел на Петра:
– Так я же пошутил…
Дальше летят, видят храм Шивы, за забором радостные человеки занимаются сексуальными практиками, вино пьют, траву курят, песни горланят, танцы танцуют. Счастье короче царит во всей округе.
Бог даже в ладоши захлопал от сопереживания и к апостолу развернулся:
– А вот эти люди кто такие, они мне очень нравятся?
Апостол хохотнул:
– А это вседержитель, те самые, которые поняли, что ты пошутил!
Похохотали немного:
 –Ладно, – говорю, – программ у тебя в башке ограничивающих еще вагон и маленькая тележка, поэтому и больно было в голове. Так что постепенно будем идеологию менять, чтобы человеком космического масштаба тебя сделать.
– А сам то себя сделал космического масштаба? – с недовольством спросила партнерша.
– Конечно сделал. Из тела уже запросто выхожу, в астрале сколько уже приключений было, и на других планетах. Приключения все отдельной книжкой опишу. А как научусь других на свой уровень выводить, так Гурой и провозглашу себя.
– Ну-ну, – пробормотала Марина, – гуру, шмуру, хотя конечно классно такие эксперименты ставить.
– Ладно, пойду домой уже, чтобы тебя в краску не вгонять перед сыном утром за такое аморальное поведение. Это кстати один из блоков, о который энергия сегодня в голове стукнулась. Так что сама думай, нужна тебе эта установка, или нет.
В коридоре, Марина прильнув на прощание к телу спросила:
– А что все экстрасенсы занимаются этой мантрой?
– Тантрой, – поправил дамочку, – нет, конечно, не все, точнее почти никто и не занимается. Колбаскин как раз, как ты сказала, мантрами энергии набирает столько, что потом любовницу три раза кончая, трахает, а потом жену еще два раза.
– У меня, – говорит, – сперма от этих заклинаний уже из ушей льется.
– Это, конечно, он сам так говорит, проверять то я не стану, а как на самом деле то и не знаю. Могу только за себя отвечать.
– Я про Колбаскина много слышала, а вот видеть ни разу не приходилось.
– Так я его в следующий раз с собой захвачу, посмотришь, только руками не трогай, а то я обижусь и больше не приду никогда, – хохотнул на прощание, и, подарив поцелуй, выскочил в чернильную темноту ночи.

КОЛБАСКИНСКИЕ КОЗНИ

После неудачного в смысле денежного обогащения семинара в Дивногорске Колбаскин возжелал нанести визит Черногорску, а за ним сразу и Бородино. У меня весь энтузиазм иссяк, и появилось предчувствие, что в этих двух городах нас ждет полный провал, поэтому компанию составить ему отказался. И настоятельно рекомендовал не ездить туда, дабы не соскользнуть в финансовую пропасть.
Колбаскин нашел себе другого компаньона, и все равно поехал, расписав чуваку, бывшему клиенту, которого он назвал “политиком”, бескрайние перспективы развития целительской деятельности.
И вот теперь он вернулся не солоно хлебавши, как и было мной предсказано, да еще и должен остался некую сумму этому самому “политику”.
– Я же тебе говорил, чтобы не ездил туда, да ты меня опять не послушал, – с ехидцей заявляю.
Колбаскин ухмыльнулся:
– Ну, теперь я к твоим словам буду прислушиваться, может ты и вправду пророк, раз так точно попал. Одного я могу сказать точно, чего в твоем пророчестве не было, а именно того, что я из Черногорска мандавошек привезу с собой.
Тут меня отвращение сразу перекосило, и я демонстративно подальше отсел. Однако, улыбаясь на всякий случай, понимая, что это он специально мог сказать, чтобы проверить некие, только ему одному понятные, психологические фишки.
– Да ты не пугайся, я их уже вывел мазью, и волосы все сбрил.
– Ага все! – указал ему на голову, – а эти? Ты же у нас большой любитель девок вылизывать в интимных местах, поэтому налысо надо все тело брить.
– Так весь прикол в том, что девок никаких не было. Совсем не было! Это в гостинице от белья видимо зараза пристала.
Тут у меня картинка в голове возникла обшарпанной деревенской гостиницы, где белье постояльцам стирают не иначе как после десятого клиента. Вот и накапливается пакость всякая.
– А ты что, такой пьяный был, что даже посмотреть путем не смог на что ложишься?
– Да у меня подозрение легкое возникло, но я его отбросил, думая, что в гостинице должны за чистотой следить. Самое интересное, что “политик” ничего не подхватил. Сложно было жене объяснить наличие этих тварей, которые на нее с великой радостью сразу перебрались, как я из командировки приехал и соответственно взгромоздился с целью получения сексуального удовлетворения. Теперь мы вместе бритые ходим, и мази как раз на двоих хватило.
– А я, пока тебя не было, семинар замутил в горДК, в брачной бюре, – обрадовал мастера своим духовным ростом.
– Ну и как?
– Народ колбасится конкретно с мантр твоих, одна дамочка так расколбасилась, что запала на меня как лиса на сыр в той басне.
– На тебя?
– Да на меня, и дамочка классная, с титьками большими и крепкими, с фигуркой плотной. Как ни будь, в гости свожу, покажу. Не то, что твои кикиморы. Я Людку конечно в этот ряд не включаю, она единственная красавица-секуальница.
– Да я, – Колбаскин надулся, – если захочу, таких себе девок насобираю, что у тебя никогда в жизни не будет.
– Да ну? – подначивая почтенного мастера на подвиги охмурения молодок, чтобы потом, когда он их будет демонстрировать, аккуратно к своим рукам прибрать.
– “Он же ведь почти ничего не слышит. А девушкам общение нужно, как воздух. Женщина ушами любит. Колбаскин конечно тарахтит складно, но не всегда в тему. А это очень важный фактор. Вот тут я и лапы свои протяну загребущие. Все-таки я гений! Такой способ нашел девок симпатичных насобирать, не прикладывая практически никаких усилий. Колбаскин будет трудиться, а в момент оный, появляется всадник на белом коне и из-под самого носа уводит предмет вожделения. Тем более, что для доказательства своих способностей Колбаскин будет девок охмурять, соотносясь с моим вкусом, а не со своим. Так что польза несомненная. Чужими руками жар загребать все-таки интересно. Ну а то, что он может раньше меня, их попользовать, так и что с того? Меня этот вопрос нисколько не грузит. Кто там после кого. Всегда кто-то после кого-то, кого-то пользует. Главное, чтобы одновременно не было. На два фронта так сказать. Хотя это наверняка тоже ерунда и надо освободить сознание и от этого вопроса, хотя чисто в гигиенических целях это важный вопрос, а то вот так намотаешь какой либо гадости нечаянно, и винить некого будет. Только самого себя за недальновидность”.
Уже на следующий день звонит, орет в трубку, что уже познакомился с такой классной молоденькой девчонкой, до знакомства с которой, мне еще расти и расти нужно.
– Да ну тебя, опять, поди, страшилу подснял, – памятуя, что он западает на тех, кто восхищается им самим, или его способностями, или производимым энергетическим впечатлением.
А западают как раз больные пациентки, которым внезапно хорошо становится от избытка энергии. Хотя в принципе правильный подход. Мы любим тех, кто нас любит. Это ведь самый простой путь. Но мир шире, и нужно развивать себя во все стороны, а не идти по пути наименьшего сопротивления. Пациенты то у него в основном люди забитые жизнью и поэтому больные. А здоровую, и сильную деваху чтобы склонить к совокуплению, нужно усилие приложить, выложиться как физически, так и энергетически. Исключение составляют самки, истекающие сексуальным желанием и имеющие только одну цель в жизни. Но с такими не интересно, поскольку мозгов в башке весьма мало и кроме качественного траха ничего с нее не получишь. А это быстро надоедает. Нет полноты ощущения бытия, а раз так, то и развития отношений тоже нет
– Когда показывать будешь? – потирая ладошки, в предвкушении кидалова, спрашиваю.
А он, как и не слышал моего вопроса:
– Она стихи пишет классные, и картины рисует, и видеть сразу начала. Прошлую жизнь свою увидела, как ее ведьмой на костре сожгли вместе с дитями. Способная девка, даже слюнки текут. Времени правда не было еще ее склонить к сексу.
– “Ага! Талантливая девочка, ну тогда тем более заберу. Хотя, что это я повелся на голый базар, я же еще не видел ее. А то Колбаскин Ольгу тогда сосватал, я заочно купился, а она со странностями оказалась. Или может это я со странностями, что не сумел синхронизироваться с девушкой. А впрочем, чего теперь рассуждать. Все проходит, и печаль и радость, все пройдет как с белых яблонь дым. Посмотреть надо на художницу, и упаковывать при симпатии”.
– Пошли в гости к Марине, – пригласил мастера к своей пассии.
Взяли чего-то выпить, приперлись. Марина с нескрываемым интересом рассматривает Колбаскина и на меня косится: “не заревновал ли?”. Меня эти переглядки смешат как младенца. Колбаскин стихи свои взялся почитать. Я когда их читал, заметил, что во многих местах рифма теряется, хотя сам и не писал никогда. И в этих местах другие слова по идее вставлять нужно, чтобы певучесть появлялась.
Как пузырь допили, Колбаскин сделал масляные глаза, и стал Маринку гипнотизировать. Та на меня с опаской оглядывается, и гипнозу не поддается.
Колбаскин на меня переключился:
– Ну и потрясающую женщину ты себе нашел Олег, я даже не ожидал.
Маринка на этих словах приосанилась еще больше, и волосы поправила. Женщина она и есть женщина, тут уже ничего не сделаешь.
Еще немного выпили, и Колбаскин ляпнул странную фразу:
– Эти глаза напротив, – протянул, уставившись на Марину, а потом, повернув рожу ко мне, – Я хочу твою женщину, – и выжидательно замер.
– Ну и что ты хочешь сказать этими словами великий мастер? Хоти сколько влезет. Здесь не от тебя зависит все и не от меня, а от нее. Если она захочет, то может чего у тебя и выйдет, а не захочет, то дыркой от бублика самоудовлетворяйся.
Колбаскин не унимается:
– Ты что не понимаешь, я же могу ее после работы встретить с цветами по дороге домой, и ты лишишься женщины, которая стоит всей твоей жизни.
– Ты что глухой! – заорал ему, а потом опомнился, пробормотав, вызвав усмешку у Марины, – ну да глухой, как же я это забыл. Встречай кого хочешь, где хочешь и когда хочешь. Если у вас что и получится, то совет вам да любовь, а вот зачем ты мне все это говоришь, ума не приложу?
– Да я специально это говорю, чтобы ты понял ее ценность для тебя и по глупости не потерял. А я между вами вставать не буду.
Тут меня уже внутренний смех раздирать начал:
– Ну, ты и клоун, ну как ты можешь встать между нами? Как? Я предоставляю ей полную свободу выбора, и если она предпочтет меня кому бы там ни было, пусть даже бомжу с помойки, то я просто отодвинусь в сторону. Я себе цену знаю и уже начинаю понимать, что и женщины тоже это чувствуют. Поэтому кто станет менять бриллиант на кусок гранита?
– Бриллиант – камень очень ценный и очень красивый и он существует, для того чтобы им любоваться, восхищаться и желать обладать. Это украшение и средство сохранения жизненной энергии путем перевода денег (эквивалента затраченных жизненных сил) в материальный и сохраняемый актив. Гранит тоже камень полезный. Из него можно сделать памятник на площади, которому будут не страшны ни мороз, ни жара, ни ветер, ни ураган, или можно сделать плиты для мостовой, которые очень долго не сотрутся ногами пешеходов. Что касается грандиозного памятника, то люди тоже будут восхищаться им, но восхищение будет другого плана: “ни хрена себе какая мощная штуковина”. Так что оба камня по-своему хороши, вопрос только во вкусах пользователей. Хотя я еще никого из дамочек не видел, чтобы на украшениях гранитную крошку таскали. А если глобально посмотреть, то и они не имеют ценности, потому что когда происходит глобальный тектонический катаклизм, то оба они уходят в тартарары и на новом, ровном месте начинает расти травка и деревья. Вот где настоящая жизнь! То, что растет и размножается, то и имеет вечную жизнь, а все остальное преходяще. И бриллиант, и гранит, и еще какая хрень.
Колбаскину сравнение с гранитом явно не понравилось, поскольку на лице мускул дернулся.
Вскоре пошли по домам, и по дороге Колбаскин все пытался убедить, что эта женщина создана специально для меня. И чтобы я не был дураком, и не потерял ее из-за какой ни будь мелкой причины.
А потом на себя любимого переключился, сказав, что наше с Мариной знакомство это его магических потуг дело.
Тут уже у меня брови вверх поползли:
– Ну, ты ври, ври, да не завирайся. Когда мы познакомились, тебя и в городе не было.
– А мой психоэнергетический фантом постоянно теперь присутствует в твоем поле и формирует события в твоей жизни.
– Вот за что люди не любят экстрасенсов, – ору ему в ухо, – так вот именно за такие заявления. А экстрасенсы всегда рады примазаться к любому событию, приписывая свершившемуся свое влияние. Объективности не хватает. Хотя иногда влияние налицо.
Колбаскин замолчал и уехал на автобусе домой.
На следующий день, под вечер заявился с пивом и, в процессе распития, заявил, что влюбился в художницу по уши, и она из его сердца окончательно выкорчевала Людмилу. Вот только минет не умеет делать совершенно, хотя и старается. А полноценного секса добиться не удалось, потому что его брат пришел спать в ту квартиру пьянющий в дым, поэтому пришлось расстаться.
– Позвони ей, кстати, домой, договорись о нашей встрече, а то я плохо слышу, и если на родителей ее нарвусь, неприятности причиню. А ты вполне за однокурсника сойдешь.
Трубку хватаю, и показываю, чтобы номер на газетке записал, а то я могу неправильно набрать.
Дома ее не оказалось, и родители поинтересовались моей персоной. Я представился Сергеем, с параллельного курса и сказал, что позже перезвоню.
Тут я его решил подначить, так же как и он меня при Маринке:
– А что, если я по дороге из института ее встречу и отобью у вашего сиятельства?
Колбаскин подумал и понял, что я это запросто сотворю.
– Давай лучше меняться, я тебе Олесю, а ты мне Маринку.
– Э нет, брат, погоди, я ее еще не видел на мордочку, да и тельце тоже много значит. А то прошлый раз Ольгу мне подсунул…
– Я ее тебе не подсовывал. Ты самовольство проявил, поэтому и попался. А эта девочка красивая на самом деле, да еще и умница, и способности прут. Раскрыть только грамотно надо. Так что я даже побаиваюсь тебе ее отдавать. Ты же гад, испортишь ее и сделаешь магиней.
– А то ты ее на небеса вознесешь, – поддернул Сашку, – знаешь ведь, что нельзя с человеком сделать того, что ему не предначертано.
– Ну да, вообще то, правильно говоришь. Надо будет, как ни будь вас познакомить.
– Да не надо нас знакомить, теперь я сам познакомлюсь. Телефон ты вон сам написал на газете, а по номеру адрес узнать четыре секунды делов.
Колбаскин, как ужаленный подскочил и оторвал кусок газеты с написанным номером и, скомкав, засунул в карман. После чего успокоился и вскоре пошел в сортир, пиво отливать.
Я, внутренне усмехаясь над его недальновидностью, взял мягкий карандаш и легкими движениями закрасил участок газеты, который находился под оторванным куском. Эксперимент, описанный еще в книжке занимательная физика, удался на славу и на чистом листе проявился вполне отчетливо читаемый номер. Я его переписал на другую бумажку и положил под телефон, да еще и запомнил на всякий случай.
Колбаскин довольный вернулся, и вновь поскучнел, после того, как я, гаденько ухмыляясь, ему указал на газету с проявленным номером.
Он схватил всю газету целиком и спрятал в карман.
Тут я понял, что лошадь закусила удила и мастер ведется, как веревочная кукла, поэтому, приподняв телефон, показал еще на одну бумажку с номером. Он даже порозовел от неудовольствия и схватил и эту бумажку, и спрятал в карман. Я еще подумал, что стоило несколько бумажек исписать номерами, и затарить его макулатурой во весь клифт. Напоследок показал ему на свою голову и посмотрел вопросительно, – типа ее, куда складывать будешь?
Колбаскин только теперь понял всю абсурдность ситуации и, наконец рассмеялся, вытаскивая все бумажки из карманов. А следом и я еще рассмеялся, указывая пальцем на телефон, на табло которого светился ее свеженабранный номер и который автоматически занесся в записную книжку. Даже стараться с карандашом не было необходимости. Кнопку только стоило нажать.
С убедительной просьбой не портить девку, Колбаскин отчалил домой, а я спать завалился. Часов в десять Марина позвонила и пригласила кофе попить полежать. Я посетовал на то, что выпимши слегка и хмель еще не выветрился из организма. Марина настояла на своем, и, через небольшой промежуток времени, еще и належала на нем же. И вот, отдыхая в промежутке между оргазмами, предалась размышлениям:
– Вот этот твой Колбаскин странный какой-то…
– В смысле? Ты намекаешь на тот разговор на кухне? Так он исключительно для проверки моих нервных рецепторов предназначался, так что не грузись.
– Да нет, я не о том разговоре…
– А чего еще могло произойти?
– Да я даже не знаю, стоит ли тебе говорить? А то вдруг обидишься?
– Это я то обижусь? Я даже при случае подходящем даже виду не подам, что задет. Просто потом исчезну с горизонта и делов-то.
– Вот я и думаю, стоит ли говорить, а то исчезнешь, а я и не пойму из-за чего.
– Ладно, слово даю, что не обижусь и не исчезну, чтобы ты такое страшное не сказала.
– Колбаскин сегодня звонил и в гости напрашивался…
– Когда это? Мы же вместе с ним сидели, пиво пили.
Когда она назвала время, оказалось, что он, напоив меня, решил салазки подкатить к моей женщине. Вот козел какой, а песни какие пел, – “я никогда между вами не встану…”
Хохотнул показушно и спросил:
– Тогда чего я в твоей койке делаю?
– Да потому что я с твоим Колбаскиным на одном поле в голодный год за тазик с пельменями срать не сяду, – выпалила вдруг учительница, делая “страшные” глаза. Не то что, в койку с ним ложиться.
– Это ты правильно сделала, что отшила этого негодяя.
Марина посмотрела на меня внимательно и добавила:
– А еще он после моего отказа сказал, что предложил тебе обменять меня на его девчонку-художницу, и что ты, – тут ее голос предательски дрогнул, – согласился.
– “Вот гад какой”, – подумал, – “так вложить это ж надо…”. “Что же теперь Марине придумать правдоподобное?” “Ага! Придумал! Лучшая оборона, это атака!”
– И что ты ему ответила?
– А я ему сказала, что тебя прекрасно понимаю. Девочка и по возрасту лучше подходит, да и общие интересы это главное в жизни. А он удивился моим ответом и трубку повесил.
Марина умолкла, и пауза повисла в воздухе.
– А знаешь, как на самом деле было? – решил “разрядить” ситуацию?
– …
– На самом деле он мне не предлагал поменяться, а это я ему предложил, – тут Марина так напряглась, что я подумал, что следующим шагом она мне по морде треснет и поспешил продолжить, – чтобы увидеть его реакцию. И следом всю ситуацию с телефонным номером пересказал.
Марина и оттаяла сразу после этого повествования, а я понял, что если правду правильно подать, то она не вызовет той болезненной реакции, как если бы она была высказана сухим фактом. А так, общаешься с женщиной, и она само это общение воспринимает как необходимое ей действие. А какая информация несется через это общение, то это дело уже второстепенное. Само общение, то есть процесс говорения важнее всего. Опять убедился в народной мудрости, что женщина любит ушами. Причем уши настроены вовсе не на информацию, а скорее на вибрацию, вызываемую спецификой тембровой окраски голоса.
– А если бы ситуация выбора на самом деле встала бы, как бы ты поступил? Я, конечно, понимаю, что, наверное, ты бы молодую выбрал… – тут Марина сделала МХАТовскую паузу в ожидании моих горячих разубеждений, но в ответ услышала:
– Да не стал бы я никого выбирать. Забрал бы обеих, да и все. С одной по четным дням встречаться, с другой по нечетным. Или с одной утром, а с другой вечером. Я ведь свободной профессии труженик, поэтому график работы только от меня одного и зависит. Так что и с тремя можно встречаться. Главное имена не путать во время сексуальных утех, чтобы эмоции негативные не будить. Поэтому лучше сразу универсальное ласкательное прозвище одно для всех давать. И не грузиться ничем.
– Так значит, ты и с ней будешь встречаться?
– Это еще не факт, а если хочешь уберечь себя от лишних душевных страданий, то больше таких вопросов не задавай. Врать я не стану, и причинять боль мне тоже не хочется. Так что я буду молчать как партизан, даже если мы просто стояли и за ручки держались, разговаривая, а ты на свой лад мое молчание истолкуешь. Отношения испортятся, а в такой атмосфере я тусоваться не намерен, так что делай выводы. “Меньше знаешь, крепче спишь”, - эта пословица здесь подходит как нельзя лучше.
– “А Колбаскину можно будет заподлянку устроить похожую”, – подумал, – “хотя нет, не буду уподобляться, некрасиво выглядеть не хочу. Буду лучше благородным и возвышенным в духе”.
– Прощаю тебя Александр Матвеевич, – вслух произнес, и жест ладонью от сердца в окно, в направлении его дома сделал, – от чистого сердца прощаю!
– “Хоть и сука ты порядочная” – мысленно добавил.
На следующий день к Колбаскину пришел к концу приема, в надежде улицезреть его оккультную ученицу, и заодно заставить понервничать по поводу сохранности имущества.
А молодых девок в коллективе, нескладно мантры распевающем не было совсем. Сеанс окончился, народ разошелся, я Сашку спрашиваю:
– Где твоя хваленая красотка?
– Не знаю, – пожал он плечами, – может почуяла, что ты, грязный совратитель придешь, и не рискнула появиться.
– Ладно, еще подождем, время у меня есть!
– “Интересно, проговорится он насчет вчерашнего подмаза к моей Марине, или нет”?
А у Колбаскина морда тяпкой, достал папку с картинками художницы, стал мне показывать. Забавные картинки, но почти все не законченные, а стихи хоть и хорошо срифмованные, но какие-то постные. В них ощущается только избыток нереализованной сексуальной энергии. Таких опусов каждый человек пишет тонну, когда трахаться хочется, а возможности нет. Хотя поправлюсь. В стихах не обязательно секс должен быть пропагандируем. Просто куда энергия двинулась, в какой именно центр, то и стихи приобретут именно ту окраску. А стоит только вести нормальную половую жизнь, или ненормальную, так все стихотворчество как коровьим языком слизывается.
Поделился с Сашкой этими соображениями, он вроде согласился, но как-то неохотно. Может, чего недослышал по обыкновению и выводы неправильные сделал?
Так и не дождались проведения экспертизы. Так называемого фэйс контроля. Точно так же не дождался я и признания в неблаговидном проступке по направлению к моей даме. Ну да мне это собственно и не очень то нужно было. Просто теперь буду знать, еще один из коварных закоулков души почтенного учителя.
Надумали мы с сестрами продать свою четырех комнатную квартиру и разъехаться по разные стороны, чтоб не раздражать друг друга своими несходствами характера. Тем более что старшая сестра со своим любимым другом Володей, уж очень часто разборки по пьяной лавке устраивать стали. Почему-то желание выяснить отношения у них обязательно на полночь выдавалось, что не очень способствовало принятию оздоровительных сонных процедур.
В одну из таких разборок я потерял таки состояние буддистского всеприятия и невмешательства. Пылая гневом, встал с постели и пошел утихомирить бойцов. А они хитрые, шпингалет на двери присобачили, и войти не получается. Тут я, окончательно теряя терпение, проорал им туда, перекрывая децибелами грохот падающих вещей:
– Отставить нервировать родного брата!
Там в очередной раз что-то просвистело и мягко шлепнулось обо что-то. Метательным орудием, как я понимаю, выступала моя сестра, а принимающей, со смирением и покорностью на свои чресла все летательные предметы стороной был Володя.
Никакого интереса выяснять, что на этот раз послужило предметом ссоры, у меня не возникло. Поэтому просто и внятно крикнул, что если они не прекратят дебош, то я буду вынужден принять меры по лишению каждого из участников схватки, части жизненной энергии, что приведет к потере здоровья на непродолжительный, но весьма неприятный промежуток времени, и к отсутствию тяги к жизни, что выльется в депрессивное состояние.
Сестра, распаленная рукоприкладством, забыв видимо с кем разговаривает, рявкнула, что у них своя собственная комната и они могут в ней жить так как им нравится.
– Если шум через две минуты не утихнет, вылетите оба на улицу, и я не посмотрю на наличие родственных уз. А замки не помешают. Я и через двери пройду, и придушу слегка, чтобы вы на часы посмотрели и усовестились. Хамы!
Развернулся и ушел спать. Вскоре хлопнула входная дверь, а через пятнадцать минут она хлопнула второй раз, но звука поворачиваемого ключа в замке так и не раздалось, что насторожило. Спать при распахнутых дверях не прикалывает. Пришлось опять вставать и идти к выходу.
Так и есть, дверь распахнута, и никого в комнате нет. Первым, как я понимаю, из дома смылся Володя, а следом, потеряв мальчика для битья, на улицу устремилась и сестра. Искать!
– Коза драная, чуйства ее, видите ли, переполняют. А двери можно и не закрывать? –бормочу, поворачивая ключ в замке, и звонок отключаю, чтобы произвести воспитание несознательных элементов.
Подождал немного, никто не идет, и в дверь не стучит. Так и заснул внезапно для себя. Проснулся от прикосновения Фанькиного языка к моей физиономии. Она переполнилась сострадания к родственникам, томящимся по ту сторону двери, и от усталости уже очень редко пинающими ее, в надежде разбудить вечно бодрствующий дух Айы, коим являюсь я время от времени.
Приговаривая очень громко: – да когда же этот дурдом закончится, – отпираю дверь и вижу сладкую парочку, у которой опять сиреневый туман в глазах и недовольство моим неэстетичным поступком.
– Ты маруся, когда из дома уходишь, поимей привычку дверь запирать, а то иначе можно и на улице ночевать, если тебе пофиг на сохранность имущества, – рявкнул презрительно, и, вернув себе состояние всепрощения, как у настоящего вознесенного мастера, плавной походкой вернулся досыпать положенное.
Ну да это просто такое отступление от темы, чтобы было понятно, какая именно причина из массы других крупных и мелких причин послужила побуждением к размену квартиры.
Только в агентство квартиру выставили на продажу, сразу чурка появился, желающий сделать ценное приобретение. И в качестве части оплаты предложил однокомнатную квартиру на правом берегу, посмотрев которую, я сразу себе приголубил. Тем более, что моей доли как раз на нее хватает. А сестры пусть сами разбираются что, где и как покупать. Уже добазарились на срок получения остальной суммы денег и оформления этой квартиры на меня, как меня черт дернул за язык рассказать Колбаскину об удачной сделке.
Тот, что-то посоображав в своей дыне, выдвинул утверждение, что он не хочет, чтобы мы квартиру продавали именно сейчас. Потому что, по его мнению, цены вот-вот поднимутся, и мы пролетим как фанера над Парижем.
Надо ли быть телепатом, чтобы догадаться, что тот клиент исчез, как бы его и не было никогда, а я получил урок, что нельзя никому рассказывать о своих планах, пока они не исполнились. И уж тем более магу, которому запортить любой проект пара пустяков. В том случае у меня появилось первое подозрение насчет его влияния на события, а в дальнейшем эта догадка подтвердилась неоднократно, так что за слова свои, я отвечаю.
 
ТРОЦКИЙ

По всему городу появились странные объявления некоего целителя Троцкого, воскресшего из небытия и теперь творящего чудеса на потребу живущим. Даже такая услуга у него рекламировалась, как воскрешение покойников. Я еще подумал, наверное, у него в голове тараканы чачи перепились, что такие идеи подкидывают. Кому интересно понадобится покойника воскрешать и зачем? Помер родственничек, и царствие ему небесное, жилплощадь лишняя освободилась, можно вздохнуть свободнее. Тем более что теперь никто нервы мотать не будет своими претензиями. Бывают, конечно, исключения, когда ребятенка у мамаши сердобольной, каток переедет, но такого покойника, по-моему, хоть завоскрешайся. Ни от какого тамтама он не встанет и не пойдет играть в баскетбол. Короче еще один клоун появился на ниве экстрасенсорства. И вдруг этот самый клоун звонит мне по рекламе, и спрашивает Колбаскина. Я ему объясняю, где можно Колбаскина найти и как именно с ним необходимо общаться по причине его тугоухости.
Троцкий никакого желания ехать общаться с Колбаскиным не выявил, а посетовал на то, что весь город рекламой заклеен, и что ему - новоиспеченному целителю человеков, сейчас трудно будет начинать свой трудный, но благородный путь. Поэтому слезно просил не заклеивать его рекламу своей, дабы не тратить впустую деньги. Ни его, ни свои.
– Ладно, – говорю, – попрошу Колбаскина чтобы он твою рекламу не портил.
Троцкий мое благорасположение по-своему понял, и на следующий же день около 50% плакатов Колбаскина были заклеены строго поверх, рекламой этого Троцкого. Сашка очень удивился поступку этого воскресителя мертвых, и восстановил все как было.
Троцкий, ругаясь, но, культурно ругаясь, без матов, попытался выяснить у меня причину такого вандализма.
– Как аукнется, так и откликнется, – отвечаю ему. Ты первый начал, – а сам подумал, – “Ну прям как Гитлер. Мир, мир, а сам войну развязал”.
– Дай мне адрес этого Колбаскина, я пойду с ним разберусь, – завопил Троцкий.
– Я же тебе уже его давал на днях, вот и ищи. Или на рекламе прочитай, – немного напряг молодого.
Никуда он не пошел, как вскоре выяснилось, но вскоре к Колбаскину пришла некая дамочка, которая предварительно обратилась за помощью к Троцкому, но тот, поимев ее на бабки, результата не дал.
Колбаскин обозвал Троцкого полным отстоем, слабаком и дятлом, начитавшимся книжек оккультных, а силы не имеющим.
Та самая дамочка сразу же побежала, и тут же по причине своей склочности передала все слова Троцкому.
Троцкий опять ко мне кинулся звонить:
Что он там себе позволяет этот Колбаскин? Кто он такой чтобы меня очернять? Да он сам ничего не может этот глухой тетерев, – хрипя и, видимо плюясь в трубку, разрывался на молекулы этот собеседник.
– Слышь, Троцкий, – уловил паузу в потоке его высказываний, – я не в курсях, кто из вас кого и как там назвал, поэтому вонять прекращай, и иди к нему самому и разбирайся. Мне ваши разборки эстетического удовольствия не доставляют. Так что чао!
– Я его все равно достану, – послышался удаляющийся от уха голос воскресителя, и трубка приземлилась на аппарат, разорвав линию.
Ближе к вечеру, телефон начал звонить, не переставая, высвечивая на индикаторе номер этого самого Троцкого. Трубку поднимаю, там тишина. Кладу, сразу звонок раздается от него же. Приблизительно на десятом звонке терпение стало иссякать, поэтому начал звонить ему навстречу. Но, как и следовало ожидать, телефон был постоянно занят. И занят автоматическим набор моего номера. Телефон с определителем номера и с автодозвоном – вещь, несомненно, полезная, но вот в руках идиота.… Убрал громкость на минимум и к Марине в гости ушел, рассчитывая от нее дозвониться, и выяснить, какую же цель преследует новоиспеченный целитель. По улице иду и думаю, что целители все-таки не вполне нормальные люди, а некоторые индивидуумы и вовсе ненормальные. Тараканы в голове конечно у каждого есть, но у некоторых их или слишком много, или под воздействие какого либо тараканьего наркотика находятся.
От Марины и в самом деле удалось дозвониться.
– Але! – раздалось в трубке противным голосом. Хотя, может это мой раздраженный его выходкой мозг, придал качество голосу.
– Слышь, Троцкий, ответь на один простой вопрос и желательно односложно. На кой хрен тебе такой умный телефон?
Здесь я еще надеялся, что в телефоне произошел сбой программы, и он сам по себе включил автодозвон на последний набираемый номер. Поскольку я занимаюсь ремонтом таких телефонов, то знаю, что в принципе, такая неисправность вполне могла иметь место. Но последующая фраза Григория Николаевича развеяла эту иллюзию:
– А как мне еще его достать этого Колбаскина?
От этих слов уже я закипел:
– Ты что мудак не понимаешь, что своими идиотскими звонками ты меня достаешь, а не его?
Наивности колдунчика не было предела:
– Ну, так вы же вместе работаете, вот ты и передашь ему, что моим клиентам всякие гадости придумывать про меня не нужно. А то у меня клиентов полно, и всякие слухи порочат репутацию.
Здесь у меня возникло сильное желание раздробить ему череп, каким либо увесистым предметом, но вовремя вспомнил, что вспышки гнева – это напрасная трата энергии, и многие люди сознательно создают ситуации, чтобы собеседник вспылил. А потом пожирают запасы жизненной энергии через образовавшийся пробой в полевой структуре. А как только вспомнил, то сразу же и успокоился.
– Это у тебя то клиентов полно? Ты же только что начал распашку нивы, откуда у тебя клиенты? Тем более, что телефон постоянно занят названиванием ко мне. Так что это фуфло своим пациентам легковерным толкай.
Маятник раздражительности качнулся в другую сторону, и психовать начал Троцкий:
– Да Я.… Да у меня… Да я вам всем…
– Не делай так больше, – абсолютно ровным голосом посоветовал собеседнику, – иначе будет нехорошо, – и трубку повесил.
Возвращаюсь домой, сестра с удивленными глазами спрашивает:
– Что с телефоном случилось? Тишина полная, звонков нет, что в принципе невозможно, я громкости прибавила, а он с того самого момента звонит не переставая. И один и тот же номер определяется, и молчание в трубке.
– Да это чудилко один, тот самый который трупы воскрешает, страх потерял, и хочет Колбаскину досадить, а смелости к нему прийти не хватает, вот и пакостит по мелочи. Да ты не переживай, я разберусь с этим говнюком.
– “Так, Троцкий, по-хорошему видимо не понимаешь”, – подумал и снова начал накачиваться злостью. – “Пора тебя проучить. Сходить к Ломоносову, пробить адрес по компу, потом приехать в гости и шило в глаз загнать по самую рукоятку”.
И тут же вторая идея пришла, круг мелом нарисовать, демона вызвать, кровью его своей напоить, натравливая на Гришеньку. И Троцкого только и видели на нашей земле-матушке. Но что касается вызова демона, то хрен его знает, получится или нет, этот ритуал, да и крови жалко своей. Порез потом, сколько еще заживать будет? Да и вообще с обитателями нижнего мира связываться, потом не отвяжешься. Так что первый вариант предпочтительнее и надежнее. Тем более что результат видишь немедленно, а не потом в некрологах сообщение ищешь и гадаешь, сам он по себе помер, грибами отравившись, или это последствия магического действия.
– Да! Шило в глаз надежнее! Вперед к Ломоносову!
Только дверь открыл, чтобы выйти, Колбаскин как будто почуял неладное, приехал на лифте.
– Далеко ли собрался?
– Да Троцкого пора валить.
На лице у мастера выразилось удивление:
– А тебе он чем насолил?
– Да этот дебил… –и коротенько описал ему наш разговор и ситуацию.
– Воистину дебил, – поддержал меня Колбаскин, – но валить его за такую мелочь не стоит. Ни шилом, ни ритуалом.
– Ни фига себе мелочь, ко мне никто из клиентов, ни твоих, ни моих собственных, дозвониться не может. А раз дозвониться не могут, значит и прийти тоже, чтобы денежками меня порадовать. А денежки – вещь очень трогательная для меня. Так что шило ему в глаз, – подскакиваю, вновь воодушевив себя на приключение.
Колбаскин только плечами пожал, не понимая причины моей агрессивности. Ну конечно, это не у него телефон целый день разрывается.
Открывается дверь и сестра, появившись в проеме, поманила меня пальцем.
– Слышь что, тут парень один с работы позвонил из охраны нашей и пожаловался, что весь день к нам дозвониться не мог. Все занято и занято, – говорит. Так я ему объяснила ситуацию, и он спрашивает адрес этого Троцкого, чтобы с ребятками, которые уже засиделись без дела, офис охраняючи, съездить поразмяться. Тем более, что повод весьма благородный, мозги человеку неразумному поправить в нужное направление. А то в спортзале, – говорят, – особо не развернешься, грушу околачивая. Экстриму не хватает, крови свежевыпущенной, хруста сломанных костей и стонов жертвы.
– Сходи к Ломоносову, узнай адрес.
На этом месте я набычился:
– А как же мое личное удовлетворение от прессовки этого гада? Я вот уже и шило нашел, которое можно будет, потом, после дела, в Каче утопить.
– Да что ты сам то будешь ездить, пусть ребятки развлекутся, все равно им там делать нечего. Сидят целыми ночами перед телевизором и пиво хлещут. А так хоть польза будет от их профессиональной подготовленности.
– О! – озарило меня, – видимо там наверху так решили мое желание реализовать, чтобы самому руки не пачкать в крови. Забавно! Дела делаются чужими руками, что в принципе весьма грамотно! Так можно и святого из себя корчить, обижаемого всеми желающими. Делаешь скорбную рожу, – типа обидели меня ни за что ни про что, но дух мой настолько высоко парит, что я прощаю обидчика нисколько не сомневаясь в возможности его будущего исправления и осознания неправильности образа жизни.
– А через несколько минут, удалившись в укромное местечко, достать из складок белого хитона мобильник и братве сообщить координаты обидчика и приметы. А потом, когда братки из чувака отбивную сделают, и народ окружающий узнает об этом событии, делая скорбные глаза давать всем желающим легкие намеки:
– Вот что может случиться с человеком, который святому дервишу отказал в милостыне, или оскорбил косым взглядом, словом, или делом. Бог ведь все видит, и защищает верных слуг своих. – Создавая, таким образом, нужную себе модель поведения окружающих.
– Погоди немного, – говорю сестре, – попридержи пока этих цепных псов. Может господин Троцкий на самом деле экстрасенс. Имеет хоть малую толику чувствительности и унюхает сейчас, чем его выходка может обернуться и перестанет свои домогательства. Тогда и воспитательный процесс не понадобится. Ни переломы, ни шило в глаз, ни чертей полный дом.
Сестра, воодушевившись своим всепрощающим образом, ушла, а я Колбаскину пересказал ситуацию с бойцами, жаждущими сломать кости Троцкому просто так, за здорово живешь.
– А вдруг он и вправду имеет, какую нибудь оккультную тренировку? Тогда бойцам тем не поздоровится через некоторое время, когда Троцкий из реанимации выйдет.
– Вот мы и узнаем, стоит этот клоун чего, или просто так воздух сотрясает. А бойцов хоть и жаль будет, но они сами свою судьбу выбирали, в охранники, подаваясь, так что жалость тут неуместна.
Троцкий, чувствительность видимо имел, поскольку звонки как по мановению волшебной палочки прекратились, и я шило обратно в ящик с инструментами бросил, где ему и место.
Своим воинственным настроем видимо вызвал избыток энергии, потому что утром, по пробуждению произошло нечто. Проснулся необычно. Резким щелчком сознание вернулось в тело, но глаза не открылись. А в темноте перед закрытыми глазами появилась яркая белая точка, которая разрослась до размеров футбольного мяча. Это меня настолько удивило, что я плавно руки приподнял и проверил, закрыты ли у меня глаза. Ресницы, как и положено, были опущены вниз, так что точка связана с внутренним зрением.
– Так так, это уже интересно, что же будет дальше?
И, как бы получив разрешение к дальнейшему развороту событий, шар стал прозрачным по центру, и сквозь него стала отчетливо видна карта города, висящая у меня на стене.
– Вот это фокус! С закрытыми глазами так видеть, это ж надо!
Шар полностью развернулся в прозрачное пятно, и от него осталась только тоненькая рваная, белая каемка, к которой снаружи, видимо для стабилизации состояния, добавился мерцающий, фиолетовый обруч.
– Крутое видение, хотя это не видение, поскольку связано с конкретными объектами, которые находятся в непосредственной близости. А как интересно посмотреть, на что-либо другое? Глазами покрутил под захлопнутыми веками, толку ноль. Пятно высвечивает тот же самый кусок карты, что и раньше. И двигаться, судя по всему, никуда не собирается.
Осторожно голову поворачиваю набок, а пятно на месте осталось. Еще интереснее фокус. А это, каким макаром происходит? Похоже, то, что видит карту через этот обруч, не связано с физическим телом, раз поворот головы не производит никаких изменений. Как же тогда двигать этот глаз?
Стоило только задать это мысленный вопрос, как тотчас пришла мысль. Все-таки круто построена фраза “пришла мысль”. Откуда пришла? И кто ее послал? Однако пришла вовремя, и ответ принесла на вопрос.
– Концентрация на этом пятне и праническое дыхание через светящийся обруч, тотчас оживило его, и он стал шевелиться, как если бы в воду камень бросить и круги пойдут. А еще через несколько мгновений я въехал, что, направляя тоненький поток праны влево или вправо, относительно изначально проложенного направления, сдвигаешь это кольцо.
Вскоре кольцо, управляемое таким довольно сложно выполнимым способом, высветило календарь, висящий с краю карты, затем угол телевизора, а затем, я, избыточной радостью от получаемого результата, видимо нарушил стабильность процесса, и все погасло. Я глаза открыл и внезапно оказался в полной темноте. Время оказалось еще совсем раннее. 3 часа 40 минут. И ни карты, ни телевизора в такой темнотище видно не было никаким боком.
– Вот так круто! Получается, что для того зрения не нужно освещение совсем. Вот бы его заиметь на постоянное. Хотя, как спать тогда, если всегда видеть будешь? Нет, лучше найти способ включать при необходимости, и выключать по желанию. И чтоб обязательно по желанию, а не само собой. А с другой стороны, самого собой, скорее всего не бывает. И спонтанное видение предостерегает от опасности, или предоставляет необходимую информацию. Да и чего собственно я себя загружаю фигней всякой. Тренироваться надо, чтобы видеть, всего и делов.

ДЕТЕКТОР ТОНКИХ ТЕЛ

Сидим с Колбаскиным пиво пьем, рыбу едим. Разговор зашел о ведьмах и колдовских заклинаниях. Он и рассказал, что вчера к нему приходили две бабенции. Страшные, но забавные, в плане, что из Новосибирска приехали специально, чтобы на него посмотреть. Рассказали, что предприняли на него нападение, которое оказалось неудачным, поскольку вокруг его спящего тела возникла сияющая золотым светом пирамида, сквозь которую пробраться было решительно невозможно. А после того, как они, исчерпав все свои запасы тайных знаний, присели отдохнуть и поразмышлять об этом непонятном явлении, прилетел огненный шар и посоветовал им покаяться. Вот за этим собственно они и приехали к нему на встречу, поскольку возникло ощущение, что шар тот вломит им самим и всем последующим поколениям негативную карму по самое нельзя.
Я головой покивал на всякий случай, но не особенно поверил.
– А еще, – продолжает Колбаскин, – сегодня приходил один местный паранорм вместе со своей такой же паранормальной мамашей по фамилии Квакян. И что самое интересное, так это то, что у него и имя, и отчество также звучат. Квак Квакович.
Я хохотнул над этим приколом, а он продолжил:
– Погоди смеяться, чувак продвинутый до талого. Из тела выходит запросто каждую ночь вместе с мамашей и летают повсюду. Видит круто. Одна только причуда у него в том, что девственность соблюдает, чтобы бессмертия достичь. И от этого самого, скорее всего, зубы у него в два ряда растут как у акулы. И на органе лабает так, что у девок крышу сносит конкретно, а некоторых в скорой помощи увозят после концерта.
На этих словах в комнату зашла сестра и недовольно заявила, чтобы я, что нибудь сделал с выключателем своим свежеизобретенным, который на инфракрасных лучах, и который я вмонтировал в прихожую, чтобы гостей удивлять.
– Он уже задолбал. Сам по себе включается, и сам по себе выключается.
Выхожу в коридор, свет горит. Руку поднес к датчику. Невидимый луч, послушно отразившись от ладони, дал команду схеме отключить свет. Подождал немного, все нормально, самопроизвольных срабатываний нет. Плечами пожал и вернулся в комнату.
– Чего там у тебя происходит? – поинтересовался Колбаскин.
– Да я тут штучку одну изобрел, – отвечаю, – чтобы облегчить себе жизнь.
Колбаскин поморщился, а я внутренне ухмыльнулся, поскольку уже ожидаю его стандартную фразу, которую он не замедлил произнести:
– Не облегчения в жизни нужно искать, а наоборот трудностей, чтобы, преодолевая их, становиться сильнее.
Но, увидев мою ухмыляющуся рожу, понял, что я его подловил на проповеди и, хмыкнув, спросил, что за изобретение такое, делая вид, что вовсе не заинтересован.
Ну, я и достал тот удлинитель с тройником, которым в Гор ДК народ хотел удивить.
Колбаскин внимательно рассматривает шнягу из внешне эффектных горелых радиодеталей спаяную под лампочкой, которую я специально собрал, чтобы внимание на нее переключалось.
– Вот эта схема, – пальцем показываю на это бессмысленное нагромождение, – реагирует на энергетические выбросы из рук, или каких других частей тела. Импульс улавливается высокочувствительными датчиками Холла, усиливается быстродействующим операционным усилителем, и обрабатывается простейшим триггером, который отпирает симистор, зажигающий лампочку.
Несу эту псевдонаучную бодягу и вижу, как у Колбаскина в глазах уже удовольствие появилось от моих глубоких познаний.
– Ну и как она работает, схема твоя?
– Сейчас покажу, – и растираю ладошки, якобы чтобы активизировать ладонные чакры.
Обхватил руками в воздухе невидимый мячик, как обычно на самом деле делаешь, чтобы сконцентрировать плазменный шар для целительских манипуляций, а потом с выдохом шумным и дикими глазами отправил этот шар в направлении схемы. Дырку от бублика, конечно, эта схема среагировала. Но зато среагировала другая, на инфракрасных лучах, спрятанная в тройнике в отверстиях, куда положено втыкать электроприборы. А среагировала она именно потому, что над отверстиями прошла моя рука, и луч отразился от рукава рубашки, и вышеописанная схема последовательности электронных преобразований идеально сработала. Разница только была в том, что вместо датчиков холла там использовались инфракрасные свето и фотодиод. В паре работающие в режиме радара.
Колбаскин очень удивился этому фокусу, но, по-прежнему не доверяя, потребовал повторить.
Предоставляя ему полную возможность контроля, уселся в позу лотоса и больше не шевеля ни единым членом, чтобы не вызывать подозрений о замаскированных кнопках, подвожу руки с разных сторон к этой фальшивой схеме, а потом с шумным вдохом гребанул воздух к себе. Руки второй раз прошли над датчиком, и лампочка послушно погасла.
Колбаскин головой мотнул. Хмыкнул, и сам изъявил желание энергию послать.
Теперь пришел черед мне ухмыляться, так же как и над Мариной, в брачной бюре безуспешно пытавшейся воздействовать на электронику.
Колбаскин, сосредоточившись, толканул энергетический шар в датчик, но тот, естественно и не подумал реагировать на “громадную магическую силу” сибирского шамана.
– Слабак, – издеваясь подразнил Сашку, и, “сосредоточившись” послал свой шар, махнув руками над тройником.
– Вот как надо! – всем своим видом показал, и сложил с важным видом руки на животе, якобы собирая энергию в даньтянь. А потом поднял правую руку до уровня груди со сложенными пальцами и вытянутым указательным пальцем вверх, произнес с чувством “ОС”.
Колбаскин еще несколько раз попытался вызвать включение лампочки и поскучнел от безуспешности всех попыток.
Но я не стал больше издеваться, и секрет раскрыл, объяснив про спрятанный датчик.
Еще пива заглотили и он продолжил рассказывать про Квакяна:
– Они с матерью каждую ночь вылетают за пределы Земли. А на луне, говорят, живут все умершие люди. И они живут в состоянии такой свободы, до которой нам, еще расти и расти. Постоянно не понимают их, зачем возвращаться на Землю из путешествий, когда здесь так классно. Но те, будучи патриотами, отмазываются словами, что жители луны ограничены планетой, а они, Земляне, могут путешествовать куда угодно. А чтобы это было возможным практиковать постоянно, необходимо найти секрет бессмертия. И вот этот самый секрет они с мамашей и ищут повсюду.
– Крутой чувак этот твой Квакян, – сказал, и тут лампочка сама собой загорелась, удивив нас обоих.
– Что это еще такое? – произнес, – двойник, что ли Квакяновый приперся?
И на этих словах лампочка послушно погасла, удивив еще больше.
– Ни хрена себе… мое устройство получается, мыслеформы улавливает…
– А может оно улавливает астральное тело, – влез Колбаскин. –Мы ведь сейчас про него разговариваем, а он это должен чуять. Вот его двойник и выделился к нам.
– А это мы сейчас проверим! – говорю, расфокусировав зрение, и, увидев в комнате постороннее подвижное дымчатое облако, произнес торжественно, – Квак, Квакович, если это ты, тогда подойди к этому тройнику и сразу отойди от него.
Лампочка мгновенно включилась.
– А теперь еще разок также сделай!
Лампочка послушно погасла.
– Ни фига себе! Точно! Датчик реагирует на двойника. Вот это круто! Так я же теперь могу доказать любому невежде наличие тонких тел, про которые пока только теория существует, а на практике свидетельств нет, разумеется кроме утверждений ясновидцев, которым мало кто верит. А приборам у нас верят все, потому что они объективны в отличие от людей, которые зачастую свои галлюцинации или болезненное воображение пытаются за чистую монету выдать.
Однако не положено в квартире посторонним духам шариться, так что скомандовал двойнику Квакянову покинуть помещение. Что он беспрекословно и исполнил, выключив лампочку сначала у меня, а потом и в коридоре.
– Культурный дух, –хохотнул, – через дверь вышел.
Пиво допили, Колбаскин свалил, а я мозги напрягать стал, как можно практическую пользу извлечь из этого изобретения. Сначала появилось желание сделать целую кучу таких датчиков, как можно меньшего размера и расставить по всей комнате, чтобы можно было отслеживать траекторию перемещения духов. Но потом вспомнил, что они запросто могут и вертикальном направлении передвигаться, поэтому датчиков понадобится вообще громадное количество, чтобы сканировать пространство в объеме. А детальки, как никак денег стоят, так что, на эксперименты подобного рода, мне тратиться не особенно и хочется. Потом другая идея пришла, что раз видеокамеры построены на похожем принципе, но там используется матрица, которая отслеживает все три параметра с помощью процессора, то можно использовать этот принцип. Но для реализации потребуется достаточно высокотехнологичное оборудование, а его у меня нет, да и доступа к местам, где оно есть, у меня тоже нет. Так что идея умерла так и не родившись. Зато взамен нее появилась другая. Подобного рода датчики можно вставить в компьютерную клавиатуру, по датчику на каждую кнопку, и запросто с духами базарить без всяких тарелочек. Вопрос только, как научить духа, управляться с датчиками, и не известно, видят ли они буквы, на клавишах написанные. Но это очень просто выяснить методом “да-нет”, для которого достаточно всего двух датчиков. А видимыми, буквы можно сделать, подсветив их изнутри теми же инфракрасными светодиодами через непрозрачный трафарет. Правда медиумы говорят, что в астрале пространство зеркально отображается, но и трафарет при необходимости тоже можно будет перевернуть. А какая полезная штука будет эта клавиатура для беседы, например, с полтергейстом, который есть чей то неуспокоенный дух. Который пакости творит только для того, чтобы те, кто испытывает неприятности, что-то конкретное для него сделали. Вот только нормальным языком он это сказать не может. А тут сам напишет на экране компьютера, чего собственно ему надо. Как только потребность будет удовлетворена, все беспорядки сразу прекратятся. Ведь духу обычно чего не хватает? Да того же, чего и обычному человеку. Любви и внимания. А раз он, по каким то своим причинам, после смерти не свалил в мир ему уготованный, то требует помощи от живущих. А услуга практически ничего человеку стоить не будет. Свечечку поставить в церкви, или службу заказать не так уж и дорого по сравнению с материальным и моральным ущербом, причиняемым отчаявшимся существом. Так что, можно столько бабок накосить через такое изобретение, что на десять жизней хватит. Вот только лень бы еще преодолеть. А это такая сволочная штука, которая все мои начинания на корню гасит, если что-то идет не так как хотелось бы мне. Видимо гибкости у меня не хватает, чтобы подстраиваться под изменяющийся мир, или просто воли. А идеи то через чистый канал после каждой медитации прут одна краше другой. Воплощай только и обогащайся. Но нет же, лень вперед всех родилась. Сначала вроде загораешься, начинаешь на энтузиазме наполеоновские планы строить. Энтузиазм иссякает, еще какое-то время по инерции катишься, а потом затею и бросаешь. Одному сложно продвигать идею, обязательно помощник нужен, чтобы по принципу маятника система работала. А с помощником другая проблема возникает. Жадность! Второй краеугольный камень, о который разбиваются все мои планы. Я ленивый и жадный! Хорошо еще, что не совсем тупой, а то бы полный комплект был, чтобы харакири сделать. Но тупым стать не долго, если перестать даже пытаться идеи воплощать. Хотя лучше конечно бы избавиться от жадности и лени, но это усилий требует, а их лень прикладывать. Блин! Порочный круг какой-то. Может у бога попросить избавления? Но он сразу ситуации подкинет, и очень конкретные ситуации, после которых депрессия колоссальная накатится от осознания собственного ничтожества и слабоволия. А с депрессией справляться чтобы, усилие нужно прилагать, а мне опять же лень.
К Марине пришел, а она сияет как два солнца одновременно:
– Чего сейчас покажу, чего покажу, – и за руку меня тянет в комнату.
Вытащила на середину зала и гордо титьки выставила вперед:
– Вот!
– Чего вот? – по сторонам огляделся, вроде ничего особенного в комнате не произошло.
Марина улыбку на мгновение убрала, – ну ты что, неужели не замечаешь?
Заговорщическим шепотом на ухо ей:
– А что я должен заметить?
– Да цветок расцвел! Сразу тремя цветками!
Гляжу, и вправду, желтые и большие цветы появились на ее домашнем растении, которое называется то ли щучий хвост, то ли акулий нос:
– Ну и что, что расцвел?
– Да ты что, эти растения в квартирах вообще не цветут никогда.
– Да ну… – и понял, что самое время эго свое потешить, – вот видишь, что присутствие человека с сознанием Будды делает.
Марина на меня с восхищением уставилась:
– Воистину святой человек. Даже цветы радуются такому гостю.
– Да я и на гостя уже не похож, тусуюсь тут каждый вечер, хоть и не уходи никуда.
Марина оживилась мгновенно:
– Так и не уходи никуда, будем вместе жить поживать и добра наживать.
– Ага, Патрикеевна! А как же мое свободолюбие и независимость?
– Вот мы с сестрами сейчас квартиру продаем, а поскольку им обеим не хватает на покупки, то я, из своей доли, добавлю, а сам снимать буду. Таким образом, переезжая с места на место, реализую состояние непривязанности к земным материальным ценностям, где квартира, или свой дом, у людей, стоят на первом месте. Совершенствоваться в йоге можно долго и нудно, а можно быстро, хоть и болезненно. Второй способ мне больше нравится. Я люблю, когда все плохое быстро проходит.
Марина от своей окучивательной практики не отходит ни на миллиметр:
– Я могу тебе комнату сдать на первых порах, – и на спальню показывает глазами.
– Скока драть будете хозяйка?
Марина, задрав глаза в потолок, типа подсчитывая убытки, стала загибать пальцы и шевелить губами.
– Если в счет оплаты включить регулярные занятия этой твоей, как там ее…
– Тантрой? – угодливо подсказал, ехидно ухмыляясь.
И тут же все ее подсчеты прекратил:
– Если учитывать эти самые упражнения, то доплачивать еще вы мне будете, госпожа Плюшкина.
– То есть, как это доплачивать?
– А вы что думали мадемуазель, только женскому полу положено плату взимать за пользование телом? Кто интересно из нас двоих тут больше кайфу имеет, а? Тем более, где это видано, чтобы со святого человека деньги брали, за что бы там ни было. Напротив, все ему должны отдавать самое лучшее что имеют, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Один цветок только и сподобился признать наше высочество. Где почитание, где раболепие, где щедрые подарки? Где все это? Я Будда или не Будда, в конце концов?
На этих словах в ухе появился чрезвычайно противный свист. А в голову, в висок, проникла длинная, до середины головы, зазубренная игла и стала проворачиваться там, причиняя жестокую боль. Заткнуться пришлось в ту же секунду, потому что показывать внешне, что мне больно я не собирался, а все силы пришлось направить на созерцание внедрившегося в мозг объекта, который при детальном рассмотрении оказался похожим на гарпун, с привязанной к нему проволокой. По этой проволоке, посверкивая, текли электрические импульсы, которые я, первоначально и принял за зазубрины. Уселся в кресло, свернув ноги в лотос и, приложив палец к губам, попросил тишины.
Марина, видимо сопоставив мое новое положение тела с последней произнесенной фразой, перечить, не стала и, ни слова не говоря, уселась в соседнее кресло.
В голову пролез старый знакомый:
– Это кто это у нас тут с сознанием Будды?
Подобно ребенку, уличенному в краже варенья из запретной банки, я внутренне сжался и промямлил:
– Э-э-э.
А потом, подумав, что стесняться собственно нечего, гордо ответил:
– Хто, хто, я конечно!
– А откуда у вас, молодой человек столько наглости и самости для такого заявления?
– Нет у меня никакой самости, а что касается природы Будды, то она вроде во всех имеется в скрытом виде, так что я не врал ни на грамм.
– Так ведь в том то и дело, что в скрытом виде! А ты заявил так, будто она у тебя цветет и пахнет. А заявлять о себе то, чем не являешься нехорошо, и ошибка должна быть исправлена, поэтому тебе сейчас и больно, чтоб покаялся.
– Чего ты ко мне привязался со своими правилами, – разозлился, – другие кем угодно себя называют, и ничего, все с рук сходит. Кстати, что касается насчет цветет и пахнет, то вон цветок от моего присутствия даже зацвел, а я в кино одном видел, как цветы расцветали в присутствии буддийского монаха, так что прессовать меня не за что.
– Хорошо, будем развеивать твои иллюзии по порядку, а то ты глупеешь прямо на глазах. Во-первых, я к тебе не привязывался со своими правилами. Правила существуют независимо от тебя, или еще кого бы там ни было. Незнание законов освобождает от ответственности только в единичных случаях - это раз, не от всех законов, а только от малозначимых и только при перезаписи их в кармическую хронику и наказание все равно настигнет в нужное время и в нужном месте - это два, и только если человек живет жизнью животного – это три. И я тебе это уже объяснял. Но память у тебя дырявая, как сито, поэтому вынужден повторяться по сто пятьдесят раз, и все равно с низким КПД.
– Точно так же я тебе объяснял, что я к тебе не привязываюсь, а являюсь тобой в равной степени, как и ты, являешься мной. И ты вроде это каждый раз понимаешь предельно ясно, но продолжаешь удивлять своей забывчивостью. Что касается других, которым все с рук сходит, то это очередная иллюзия. НИКОМУ! НИЧЕГО! НИКОГДА с рук не сходит. Это ЗАКОН! Все приносит свои плоды. Сроки только разные. Что сеешь, то и жнешь. Если ты лжешь людям, духам или богам, то и тебе лгать будут в такой же степени. Первым ящик пандорры всегда открывает человек. Ему же предстоит и закрывать его, исправляя содеянные ошибки, если хочет изменить жизнь к лучшему. А лучшего хотят все без исключения. Поэтому и стремятся оторвать кусок повкуснее и побольше. И не соразмеряют при этом размеров куска и желудка. Давятся от жадности, кишки себе закупоривают и дохнут как мухи. Кто раньше, кто позже, но платят своей жизнью все. Если откусил кусок, который переварить не смог и умер, подавившись, то доваривать его предстоит детям и внукам, а то и правнукам. Это то, что называется родовым проклятьем. Только никто никого не проклинал, а человек сам себя проклял своей жадностью, или чем там еще. А окружающие люди видят только внешнюю сторону их жизни или только то, что те желают демонстрировать. Здесь основной обман.
– Вторая фишка заключается в том, что если кто много чего имеет, то с него и спрашивается много. И спрашивается по всей строгости вселенского закона. Если сумел за базар ответить или защитить “награбленное”, то оно твоим становится. Ну а если не сумел, плакать смысла нет, срок схлопочешь как дважды два.
– Третья фишка в том, что чем развитие человек в духовном плане, тем быстрее с ним происходят все кармические воздаяния. И именно для того, чтобы он быстрее осознавал причинно следственные связи и соскакивал с колеса кармы в мир свободы и творчества. В нирвану как говаривают твои любимые буддисты-онанисты.
– Чего ты так наезжаешь на духовно ищущих, – оскорбился я.
– Да ладно, не расстраивайся так, я же шучу. А онанистами их назвал потому, что вместо того, чтобы осознавать свои собственные недостатки и избавляться от них через труд и страдания, они предпочитают молиться, медитировать, чем угодно заниматься, лишь бы получить приток божественной энергии. Духовные наркоманы, одним словом. А онанисты потому, что повторение мантры, или молитвы, очень похоже на точно такой же акт физиологического самоудовлетворения. Бубнят сидят свой ОМ, и как только нервный рецептор в мозгу достаточно возбудится, так и поток праны хлынет сверху, доставляя наслаждение. А откуда она берется, эта прана, знаешь? От высшего “Я” и берется. Ты от тех же буддистов мало чем отличаешься. Мантр разучил великое множество и сидишь, на разные лады меня онанируешь. А как только я кончаю, так ты и тащишься. Моя сперма – это твоя сома. Божественный нектар хе-хе.
Я надулся как воздушный шар от негодования.
– Да ты не грузись так, а лучше на ус мотай. Ты ведь тоже, когда шишку свою полируешь на унитазе сидя и с похотливой рожей порнографическую фотографию изучая, или порнофильм глядя, чертей кормишь. Обесточку ведь после эякуляции чуешь?
– Ну!
– А куда девается энергия твоя?
– Да откуда я знаю?
– Вот туда и девается! На корм скоту как говорится. А скот, черти в нашем случае, заинтересованы в том, чтобы ты кормил их как можно чаще, и как можно больше. И именно для этого фотографы и операторы стимулируются ими на все более и более экзотические снимки и фильмы. Чем ниже уровень развитости духа (черта), тем низкопробнее продукция, которая попадает в руки потребителя. Нет, чтобы поделиться энергией с дамочкой и получить компенсацию тут же, не отходя от кассы как говорится, сидишь, тупо в экран пялясь, пуская слюни и прочие выделения, и теряешь энергию.
– Знаешь, что я тебе скажу, – возмущение мое превысило все разумные пределы, – дамочки не очень то и охотно энергию обратно возвращают. Больше жрут беззастенчиво. И именно поэтому я Тантру и освоил, чтобы не кончать и не чувствовать разбитость опосля “приятного” общения.
– Это ты то Тантру освоил? Да ты разбираешься в ней, как свинья в апельсинах. Подумаешь, научился не кончать. Великое достижение! Хотя ладно, соглашусь с тобой. Это достаточно сильное достижение как бы я не старался тебя опустить. Но в Тантре это только самая первая ступень. Ты, правда, иногда, хотя и редко прыгаешь на пару ступеней вверх, когда энергию по каналам двигаешь или… слушай внимательно… когда ЛЮБИШЬ партнершу. Тогда ты и уподобляешься высокоразвитому существу. Я вот тут подумывал, чтобы девушку тебе сосватать, достаточно подготовленную энергетически, чтобы процесс обучения энергетическим взаимодействиям через секс эффективнее шел, но мне из вышестоящей инстанции информацию спустили, что для тебя главное не сексуально развиваться, а через любовь. Вот и головоломка неразрешимая. КОАН прямо таки. Как тебя барана соблазнить на любовь, если ты даже на секс неохотно покупаешься. Все энергию свою бережешь, жадина.
– Так ты что, не самый главный что-ли? Ты же вроде говорил, что ты БОГ.
– Да, я Бог, твой Бог, но я не один. Нас тут много. И над нами тоже есть существа. Еще более развитые. И, похоже, конца и края нет этой лестнице. Черти тебе, своему Богу минет делают, ты мне, я своему Богу, а тот… Бог знает кому еще.
– Слышь, ты, БОГ, а как бы потолковать с тем, кто выше тебя?
– Ха-ха, нарушение субординации карается гауптвахтой… Ты, наверное, чего-то недопонимаешь. Ты не сможешь не только разговаривать с ними, но и вообще выдержать даже простое присутствие. Даже мне приходится колоссально понижать уровень своих вибраций, чтобы хоть так, примитивно с тобой беседовать. Как с буратиной прямо разговариваю. Если бы ты знал, каких усилий стоит мне, используя твой словарный запас и твое чувство юмора, чтобы не снялся с крючка раньше времени, твой уровень знаний, твой энергетический потенциал, частотный диапазон твоих вибраций, пытаться передать знания, то в ту же самую секунду стал бы строить мне храм из чистого золота. Но ты нищий как церковная мышь, потому что ленивый, да еще и тормозной. Столько идей тебе даю, чтобы ты разбогател, в конце концов, а ты бросаешь все на половине, когда еще одно-два небольших усилия, и рекой деньги потекут на обеспечение твоих насущных потребностей. Чтобы ты мог полноценно общаться со мной и соответственно, духовно развиваться в ускоренном темпе, не задумываясь о том что тебе есть и где тебе спать. Хорошо хоть книги писать стал. Мои компаньоны тебя энергией, от которой ты так тащишься, подкармливают во время писания, а я периодически информацию скидываю, ради которой люди будут книги твои покупать. Мы тут расстараемся, чтобы ты с их помощью перестал за деньги цепляться и начал, в конце концов, отдавать себя, свой талант людям и стал через это предельно счастливым.
– Стоп, похоже, мы от темы отвлеклись. Мы начинали с моей природы Будды, а вон, в какие дебри залезли.
– Хорошо, если тебе мои уничижительные замечания еще не надоели, пройдемся по этой твоей природе. Поскольку ты постепенно перестаешь врать как окружающим, так и самому себе, то твои слова начинают приобретать силу. Силу настоящую и творящую. Ты начинаешь с помощью СЛОВА утверждать ЗАКОН. Но периодически, под воздействием окружающих соблазнов, “слетаешь” со своего завоеванного уровня и понижаешь собственную энергетическую вместимость. А поскольку энергетический допинг от исполняемости словесных пожеланий тебе чрезвычайно нравится, то на том уровне, куда ты падаешь, а вместить вызываемую энергию не в состоянии, тебе пришлось бы очень туго, если бы мы, внимательно следящие за процессом твоего развития, вовремя не перенаправили эту энергию на полезные действия. Но поскольку возможности наши тоже весьма ограничены, и нарушать твою свободу выбора мы не можем, то тебя периодически болезненно корежит от разрывающей энергии. Энергии то ведь по барабану, тепло тебе или холодно, больно, или приятно. Она просто энергия и течет по тем каналам, куда вызывалась. А если канал тоньше, чем может пропустить через себя полезной энергии, то у тебя возникают болезни. Ты ведь у нас электронщик, поэтому аналогию легко проведешь с избыточным напряжением, поданным на схему и приводящую ее в частичную, или полную неработоспособность. Точно так же провода перегреваются, если по ним ток бежит большего номинала, чем они могут себе позволить. И предохранители перегорают, и прочие поломки происходят. А пока мастера дозовешься… да ты сам это прекрасно знаешь. Сам ведь мастером тонкоматериальным был до этого воплощения и не особенно спешил, опять же из-за своей лени, к страдающим существам с запчастями, чтобы устранить неисправность. Сечешь тему?
– Ага!
– Ну, так тогда продолжим. Наша братва здесь недоумевает над твоими выходками, когда ты из-за правильного образа мыслей наполняешься энергией до такой степени, что поднимаешься, чуть ли не до нашего уровня, а потом, обосновавшись, и привыкнув к условиям существования в новых потоках энергии, по привычке начинаешь мыслить по старому, и проваливаешься обратно. А энергии хочешь оставить те же самые и за собой их тянешь. Потом снова выныриваешь, очистив разум, и снова тонешь. Как поплавок прямо в проруби. И снова пытаешься в старом мире по новым законам жить. А так не бывает. Вот тебе цитатка из вашей “священной книги”, которая отображает такую ситуацию с предельной точностью:
– Не вливают вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи и сберегается и то и другое.
– А ты все пытаешься колесо закона повернуть в свою пользу там, где его поворачивать нельзя, но, тем не менее, у тебя получается, хоть и в малых пределах. Поэтому тебе мы даем имя ТОРОТ, которое происходит из двух слов ТОРА и РОТА, что означает буквально ЗАКОН и ВРАЩАТЬ. А по земным меркам ты похож на адвоката, который и преступников отмазывает, используя бреши в законе. Бреши и в наших законах есть, и ты паразит их ловко используешь, чтобы своих пациентов от наказания отмазывать. Только вот проблема у них возникает через какое-то время уже покруче, поскольку образ мыслей они не меняют, а просто снятие симптома проблему не устраняет. Поэтому мы советуем тебе, не силой и не недочетами в законе пользуясь, человека от проблемы освобождать, а изменять его мировоззрение. Тогда и ему хорошо станет, поскольку в гармонию с энергетическими влияниями войдет, и у нас порядок нарушаться не будет. Когда ты, не понимая что делаешь, назвал себя святым Буддой, такой мощности поток пошел “оттуда”, что тебя порвало бы на мелкие части, если бы мы не вмешались, и не перераспределили эту совершенную энергию по запасникам. А что касается того, что цветок расцвел, то это вообще не твоя заслуга!
– А чья? Ваша что ли, господин Бог?
– И не моя тоже, а твоей женщины, которая в соседнем кресле сидит.
– Это еще как?
– Она умеет любить как настоящая женщина Земли, а ты, являясь зеркалом для нее, показал ее истинное лицо. Отразил! Помнишь, я ведь уже объяснял про отражения.
– Помню, помню, – угрюмо буркнул, поняв, что у меня отбирают красивую игрушку под названием сознание Будды.
– Она увидела свою собственную любовь в зеркале под твоим именем и, как и все нормальные люди, приняла ее за твое проявление и в ответ на “твою” любовь, которая является ее собственной, выделила еще больше энергии, от которой цветок и зацвел. Растения всегда цветут и плодоносят, только когда избыток питательных веществ имеется. А Любовь, настоящая конечно, обладает такой колоссальной силой, что заменяет все химические элементы, в которых может возникнуть потребность у любого живого организма.
– Так получается, что это она святая, а я так себе, насрано?
– Да сколько ты будешь обижаться? Я же сказал тебе, что ты явился для нее зеркалом. Если она хороша, то делай выводы, что и ты тоже хорош, иначе тебя бы на пушечный выстрел к ней не подпустили работники, заведующие знакомствами и влюбленностями. Два человека имеют возможность встретиться, только если их психоэнергетические характеристики более-менее резонируют. Так что отражай и не строй из себя кого бы там ни было.
– Что ты меня все время пытаешься принизить?
– Неужели ты до сих пор не понял? Это ведь только для того, чтобы ты перестал реагировать на оскорбления и уничижения и понял их бессмысленность. Если ты перестанешь реагировать на мои подколы, то уж тем более не станешь реагировать на человеческие попытки опускания себе подобных. Это и есть превосходный способ избавления от ЭГО. А как только перестанешь реагировать на унижения, то полярность поменяем, и станем тебя восхвалять, чтобы ты и от чувства собственной значимости избавился через некоторое время, которая является второй ипостасью того же самого ЭГО. А как от обоих избавишься, так равновесие и обретешь и вот тогда, и только тогда, и поговорим о природе Будды и прочих природах. Пи-и-и..
Глаза открыл и внимательно посмотрел на Марину с недоумевающей физиономией сидящую в соседнем кресле, потом перевел взгляд на по-прежнему цветущий и горя не знающий цветок.
– Ну и ну…– только и сумел произнести, отмечая, что гарпун из головы вынули.
– Чего ну?
– Да ничего, просто задумался слегка о смысле жизни. “Не станешь ведь объяснять про эти разговоры непонятно с кем, называющим себя богом. Хотя может он и бог, потому что трещит складно и умно. А может и не бог вовсе. Ой, да ну их на фиг размышления эти. Еще планку сорвет окончательно.
– Ну и до какого смысла додумался? – участливо спрашивает Марина.
– А смысл у нас с тобой на сегодня таков, что пора в койку иттить, дабы предаться разврату.

СИЛА СЛОВА

С Волком посидели пива попили, внезапно его что-то на религиозную тему прибило потарахтеть. Насчет несправедливости некоторых ситуаций, сваливающихся на честных людей. У меня, как у настоящего проповедника, всегда есть две взаимоисключающих проповеди, одну из которых наиболее соответствующую ситуации и задвинул, поскольку на лице у него читалось явное недовольство какой-то проблемой. Вспомнил нужную главу из библии про Иова и процитировал, чувствуя, как жар стал заполнять все тело, нарастая с каждым словом. Но еще больше удивился, когда увидел, что у Волка кожа на шее и области груди, видимой из под расстегнутого воротника рубашки стали ярко-красного цвета. А по окончании моей пламенной речи, Андрюху резко стало клонить в сон от энергетической перегрузки.
Не успел в полной мере удивиться этому феномену, как раздался звонок в дверь и пришел Стас с двумя видиками в пакетах с просьбой починить максимально быстро.
Чувствуя разгул духа, паясничая, встал гордо и, перекрестив оба пакета, произнес:
– Во имя отца и сына, и святаго духа, да будут исцелены видики от нечисти. Аминь.
Стас хохотнул:
– Тебе бы в церкви попом работать.
Я продолжаю паясничать:
– Ступай чадо Божие домой с миром и наслаждайся просмотром фильмов.
Стас руками замахал:
– Ладно, Олега, видики чинить все-таки надо, так что давай, приступим немедленно.
– Нешто вера твоя так слаба? Я же тебе уже сказал, что починена техника. Давай проверим если ты такой Фома.
Включаем первый и… О-чудо! Работает, как только из магазина.
У Стаса глаза округлились:
– Но ведь такого не бывает. Я его дважды проверял, прежде чем к тебе принести. У хозяина видика, а потом еще и дома включил. Он дохлый был. Даже кассету не принимал. А тут показывает, как ни в чем не бывало.
– Вот что дух животворящий делает, – произнес назидательно.
Но духа животворящего хватило только на один из аппаратов, поскольку у второго поломка глобальнее оказалась, и пришлось таки программную шестеренку спиртом протирать, разобрав механизм на части.
Но и тут мораль не забыл ввинтить, памятую причину окисления серебреных контактов.
– Лаются друг на друга, поди, хозяева видика нещадно, вот серебро и почернело и контакт пропал.
Стас затылок почесал задумчиво и изрек:
– Что есть, то есть, – и встречно спросил, – а кто у нас не лается?
– Вот именно поэтому и обеспечивают меня денежками за ремонт техники. А не ругались бы, и жили бы в любви и согласии, так и материальные ценности в сохранности и работоспособности служили бы верой и правдой.
Этот феномен со сверхъестественной починкой магнитофона еще больше укрепил Волка в силе слова изреченного и библейских истинах. А я получил дополнительный и познавательный факт в понимании законов, по которым существует наш мир.

СВАДЬБА

Договорились с Мариной Новый год вместе отметить. В тесном семейном кругу как говорится. А ее еще на свадьбу пригласили клиенты из брачного бюро, где она их сосватала друг другу. И как раз 31 декабря. Странный денек выбрали для сочетания узами Гименея. Ну да впрочем, на вкус и цвет товарища нет. Марина меня в качестве сопровождающего кавалера припахала. Я поначалу отбивался руками и ногами, поскольку ненавижу эти официальные церемонии, где все сидят в масках доброжелательности и говорят никому не нужные банальные фразы. Просто потому что так положено. А кем положено и зачем положено, никто даже и не пытается задумываться. По мне так лучше в тесной, дружеской компании посидеть попить и поесть, а еще лучше, где ни будь в лесу возле костра свадьбу отмечать. Чтоб не было этой дурацкой официальности. (Хотя зима на дворе…). А то все сидят и ждут, пока водка по башке стукнет, чтобы пойти поплясать и полапать чужих баб. А потом, еще сильнее нажравшись, дебош учинить. Чтоб было, что вспомнить на старости лет. Тьфу, скукота-с!
Дебоша учинять никто не стал, видимо по причине происхождения гулянки в кабаке и достаточной интеллигентности всего собравшегося народа. Пища выглядела красиво и продукты качественные, но вот вкуса практически пресного. Безжизненная какая-то еда. Может потому что поварам глубоко насрать на молодоженов и их гостей, а может еще почему, но невкусная еда и все тут. Хотя может это я такой щепетильный, поскольку весь народ хавал за троих, и водку поглощал в немыслимых количествах. Однако настроение у коллектива поднималось весьма медленно, несмотря на усилия приглашенного тамады. Изможденные официантки снуют вдоль длиннющего стола и следят, чтобы у гостей всегда продовольственный паек был в достатке. Я за ними понаблюдал и посочувствовал, что девчонки занимаются работой, которую ненавидят и даже не пытаются скрыть это недовольство, явно написанное на лицах. Хотя опять же, похоже, что никто кроме меня этого не замечал, а наперебой занимались восхвалениями жениха и невесты, которые сидели подобно напыщенным птицам во главе стола и с напряженными улыбками поднимались под нестройные вопли собравшихся “горько!”, дабы соединить свои уста в сладком поцелуе.
Так меня эта неестественность измучила психически, что еда уже и в рот не лезла, а Марина, случайно бросив взгляд на меня, поняла, что пора сваливать, иначе и ее праздничная ночь в перспективе находится под угрозой срыва. На скорую руку, прощаясь с новобрачными и категорически отказываясь от продолжения банкета, увлекла меня на улицу.
По дороге до дома похвасталась, что невеста подарила жениху новую тойоту-короллу и перстень с бриллиантом.
Я в сторону сплюнул:
– Мерзость сия велика есть! Как они жить дальше собираются, если все на деньги переводят?
Марина удивилась моему высказыванию:
– Что же тут плохого, если в богатстве жить предстоит?
– Если любви нет между ними, то богатство колом в горле станет. А если бы любовь была, то богатство и вовсе не понадобилось бы. Потому что любовь дает наслаждение во сто крат больше любого денежного состояния.
– А еще лучше, чтобы все вместе было и любовь и деньги, – добавила Марина.
Дома быстренько стол накрыли, хотя желудок набит ресторанной едой. У меня даже мысль появилась, что полезно будет сходить в сортир, три пальца в рот засунуть, чтобы было, куда есть эту домашнюю и на 10 порядков более вкусную и полезную пищу, но удержался. Славке подарил дополнительно несколько серьезных фейерверков отечественного производства и сказал:
– Обязательно с земли запускай. Это наши вояки делали, а они не китайцы, а пацаны сурьезные. Я их предостережений однажды не учел и руку круто обжег. Так что только с земли запускай, и сразу отскакивай на пять метров в сторону.
Пацан, с горящими глазами, на улицу улепетнул, а я, бабахнув шампанским, секунда в секунду с боем курантов, что-то там соответствующее ситуации произнес и добавил, что ракеты ядерные, наверное, уже стартанули из бункеров, ибо конец века это вам не шутка, и должно же это когда-то совпасть с концом света.
Марина не обрадовалась моему заявлению и игнорировала его. Однако ровно через двадцать минут пропал свет и я, усмехаясь, сказал:
– Ну вот, а ты мне не верила. Ракете как раз двадцать минут надо, чтобы долететь из пустыни Невада до нас. Прямиком в ГЭС угодила. Сейчас начнется кутерьма повсюду.
Марина завизжала как поросенок от ужаса, а я удивился оказанному эффекту от этих простых слов. Однако в ближайшее время больше ничего не произошло, и свет вскоре появился, успокоив паникующую женщину.
– Конец света, конец света! Колдун хренов, – напустилась на меня. – Зачем так пугать?
– А то ты прямо взяла и испугалась?
– Еще как испугалась!
– Ну, тогда я, пожалуй, продолжу пугать, – и нагло полез в вырез платья, чтобы титьку пошшупать.
Перенастройка на эротический лад произошла мгновенно, и Марина тяжело задышала и стала возиться с моим кожаным ремнем. Чрезмерная торопливость в движениях привела к противоположному эффекту, и лицо у нее от усердия раскраснелось, а температура сильно повысилась. Да еще принятый допинг избавил от лишней закомплексованности и вскоре такой же раскаленный нефритовый стержень был добыт из брючных недр. Я нарочно издеваясь, проявляю пассивность в движениях и как бы не собираюсь избавлять ее от сильно мешающей и начинающей раздражать одежды. Шею только покрываю поцелуями и всякую ахинею шепчу с жарким дыханием. А пальцами по позвоночнику бегаю, выделяя энергетические импульсы в нужных местах.
Марина, догадавшись, что помощи от меня не дождется, мгновенно сама избавилась от колготок и трусиков, и, постанывая, насадилась на мухамеда.
Я по прежнему индифферентно отношусь ко всему процессу, и, как ни в чем не бывало, продолжаю свой неторопливый бег пальцами по спине.
Марина, сначала невнятным бурчанием выразив неудовольствие, принялась агрессивно двигать тазом, а затем, вцепившись мне в волосы, запрыгала на торчащем бойце, закусив нижнюю губу, чтобы не выказывать крайней степени возбуждения.
Дождавшись интересующего меня ритма дыхания, поудобнее расположился на диванчике и, переместив руки на ее точеную талию приподнял и как врезал свою любимую скоростную ламбаду.
Губа у нее немедленно перестала закусываться, и из горла раздался первобытно-восторженный вопль.
– “Ну, сейчас-то я тебе точно кундалини подниму”, – подумал, но в двери внезапно стал поворачиваться ключ.
– Славка пришел с улицы! – шепнул на ухо кодовую фразу.
Примерная мамаша резко вернулась из измененного состояния сознания, соскочила с мухамеда, и, расправив по телу платье, судорожно запихала под диван небрежно валяющиеся на полу колготки. Я успел только брюки натянуть на задницу и трапезную салфетку разложить на коленях, прикрывая необязательные для всеобщего обозрения причиндалы.
Славка с сияющим взглядом забежал в квартиру и сообщил, что фейерверки удались на славу и все дворовые девки смотрели на него одного, устроителя огненной феерии. На такого крутого пацана.
Да-а-а, от возраста не зависит состояние восторга. Главное, чтобы тобой восхищались существа противоположного пола. А все остальное просто ерунда. И пусть кто нибудь, попробует возразить, что движущей жизненной силой является не сексуальная энергия, а что-либо другое. Все, что бы человек ни делал в этой жизни, все он делает ради внимания и восторга, направленного к собственной персоне. Наверное, в этом и состоит цель жизни. А все остальные факторы являются просто сопутствующими.
Незаметно ладошку под булки Марине просунул и эротически ладошку сжал.
Она сначала пыталась дернуться от смущения, но пацан стоял практически в полуметре от нас и сразу бы просек ситуацию, а воспитанный в условиях моральных ограничений мозг учительницы, конечно же, не мог позволить случиться такой расшифровке.
Сидит и пытается держать улыбку, как ни в чем не бывало. А я с наглой рожей продолжаю возбуждение нагнетать, прекрасно понимая ощущения и раздвоенность, которая отражается на ее лице, как на картине.
Славка забежал с одной единственной целью, чтобы отпроситься на ночное новогоднее гуляние. А по причине малого возраста мама естественно такого позволить не может и пытается ограничить временные рамки свободы.
– Ну, мам… ну можно я утром приду? Там все наши собрались, и гулять будем всю ночь. Ну можно?
Мама, делая строгое лицо, собиралась было сказать, – чтоб в два часа был дома как штык, но я прекрасно понимая состояние мальчугана помог ситуации, начав пробираться пальцами к нефритовым вратам.
По телу Марины пробежала судорожная волна, и желание слияния с мерзким извращенцем, (со мной то бишь), стало невыносимым. Поскольку прозвучала неожиданная для настроившегося на длительное канюченье Славки фраза:
– Ладно, иди, Новый год все-таки.
Окрыленный мальчишка мгновенно воткнулся в ботинки и пулей вылетел на улицу.
Марина подскочила с горящими глазами и вцепилась в воротник рубашки, рванув половинки в разные стороны, не заботясь о сохранности пуговиц. Обошлось без порчи имущества и пуговицы послушно, и быстро расстегнулись, обнажая мое изнеженное йоговскими практиками тело. А затем и сама моментально стянула с себя платье целиком, и внезапно вспомнив, что в целях предосторожности надо бы дверку заблокировать, метнулась и щелкнула шпингалетом. Поступью тигрицы быстро вернулась в комнату и накинулась на ехидно улыбающегося меня.
– Зачем меня дразнил?
– А чтоб мальчишке радость доставить, вот зачем.
– Ишь ты дед мороз какой, теперь моя очередь радость получать, так что давай!
– У меня в мешке подарков на всех хватит, –самодовольно отвечаю, и, освободившись от остатков одежды, понеслась кама сутра.
Ножки туда, ножки сюда, попку влево, попку вправо. Коленки согнуть, разогнуть. Пенис вынуть, пенис вставить, скорость больше, скорость меньше. Угол больше, угол меньше. Механизация и автоматизация, одним словом. Подумал в процессе, что неплохо было бы программку составить последовательности поз и движений, чтобы результата удовлетворения клиенток достигать максимально быстро и при этом не напрягаться физически слишком.
Пока экспериментировал с обнаружением необходимой последовательности, оргазмические переживания утомили своим сладострастием Марину Викторовну настолько, что она от дальнейших телодвижений отказалась окончательно и, откинувшись на постели, превратилась в неодушевленный предмет. Я по привычке сгонял в ванную комнату для гигиенических процедур и собрался отправляться восвояси. Марина вышла из комы и прошептала:
– Оставайся сегодня у меня…
– А как же сыночка твой, бдящий мамину нравственность, – подколол.
– Да и фиг с ним… мне хочется проснуться в твоих объятьях.
– “О как! Видимо кто-то в лесу сдох” – подумал, – “раз даже природная стыдливость под откос пущена. Наверное, я партизан. Надо будет прийти как нибудь в шапке ушанке с красной лентой наискось вделанной, чтоб как взаправду было”.
– Ну ладно, уговорила, – снисходительно согласился, подумав, что по тридцатипятиградусному морозу домой шкандыбать не очень-то и хочется.
Прошел час, прошел другой, а сна нет ни в одном глазу. Марина уже посапывает потихоньку и, наверное, третий сон видит, а мне что-то не спится. Лежу в потолок гляжу в кромешной темноте и размышляю о том, что собственно я здесь делаю… Вскоре это надоело и стал в третий глаз смотреть, пытаясь увидеть то самое кольцо. Дырка от бублика получается. Даже глаза от напряжения болеть стали. И вдруг мысль пришла, что давить глазами в точку между бровями не надо. Ими надо, наоборот, в нее стараться что-либо втянуть. Блин! Как же я быстро все забываю. В прошлый раз именно дыханием, тонким и почти незаметным, получилось управлять смотрением. А сейчас опять начал давить наружу. Расслабился и стал стараться воспринимать окружающую среду с предельной осторожностью и бережностью. Сразу появились белесые тени перед закрытыми глазами, а когда я перестал на них обращать внимание, они растворились в яркой синей точке, появившейся прямо посередине воспринимаемого пространства.
– Молодец! – внезапно появился голос.
Я от неожиданности вздрогнул и глаза открыл. Точка, тем не менее, осталась светиться, тем более что в комнате полная темнота, даже луна, закрытая облаками не отсвечивала через окно.
– Что ты так перепугался? – съехидничал голос.
– Я не пугался, просто от неожиданности вздрогнул.
– Ну и ладно, суть не в этом. Я рад, что ты нашел правильный способ видения.
– А разве это имеет хоть какое-то значение? Буду я смотреть так или иначе, мир то от этого не перевернется, я надеюсь…
– Смотреть ты можешь, как тебе вздумается, а вот что касается видеть… О-о-о! Тут брат целая наука. Видеть это серьезная вещь. Одна из самых серьезных вещей в жизни. Для того, конечно, кто собирается ЖИТЬ в полном смысле этого слова, а не существовать, подобно растению.
– А я ничего особенного не делал… Просто попытался принять в себя какое либо изображение из окружающего пространства.
– Так в этом все и дело. Выдавить из себя ничего не получится в любом случае, но сама попытка указывает на наличие сильного эгоистического устремления по изменению окружающего пространства. А изменить мир невозможно, поскольку он создан не тем, кто пытается, что-либо изменять, и существует по совсем иным законам, нежели те, которые ему пытается навязать смотрящий. Когда же существо отказывается от желания что-либо перекроить, и принимает все таким, какое оно есть, то оно входит в резонанс с силовыми энергетическими лучами, из которых соткан этот мир и все его составляющее. Таким образом, он перестает производить электрическое возмущение в общее полевое пространство и в награду за это получает способность ВИДЕТЬ. Хотя награды никакой нет. Это естественный закон резонанса. И видение происходит не глазами, как ты уже понял.
– А чем тогда?
– Ногтем на мизинце! Ха-ха-ха! Ну, посуди сам. Точку ты уловил с закрытыми глазами, поэтому можно предположить, что ты ее увидел глазами внутри своего черепа. Так?
– Ну!
– Но глаза ты открыл, и точка сверхъестественным способом переместилась на расстояние… Сколько тут у нас? Ага! На расстояние больше метра. Это получается, что голова у вас, батенька, размерами больше чем у слона. Как такое может быть?
– Ну да, странно все это…
– Да ничего странного нет. Просто пойми, что видишь ты не глазами, а точка постоянно находится на одном и том же месте. Это окно перехода. Но если ночью ее еще видно, то днем, окружающие предметы поглотят твое внимание, и ты ее видеть не сможешь. Поэтому и создается иллюзия, что Видение происходит только в полудремотном состоянии. На самом деле нужно просто не думать ни о чем и не пытаться давить взглядом на этот мир. После сексуальных игрищ можно достаточно долго валяться в состоянии безмыслия, и если энергия, пробужденная специфическими телодвижениями, не была глупо растрачена на эякуляции, то она может быть использована на непосредственное Видение. Именно поэтому многие маги используют именно сексуальную энергию для своих сдвигов реальности. Точнее своих собственных сдвигов относительно реальности, поскольку реальность статична и абсолютно неподвижна. Точка тебе сейчас может помочь освоить туннельное зрение, если конечно не возникнет желание что-то поменять. Если какая-то мысль появится, то меняй ее на утверждение: – принимаю все как оно есть! – тогда исследование сможет продолжаться. Если не сумеешь, то опыт прекратится немедленно, а следующий случай, когда еще представится. Двигайся в точку без желания двигаться. Достигни состояния, когда смотрящий в тебе растворится в самом процессе смотрения и в итоге останется одно лишь смотрение. И тогда оно станет Видением. Чао!
– Ни фига себе задачка, двигайся не двигаясь. Но точка, однако, по-прежнему светится, поэтому эксперимент нужно ставить.
Смотрение в точку ни к чему особенному не привело. Точка светилась и светилась, как с открытыми глазами, так и с закрытыми. Попытка приблизить ее к себе не удалась, равно, как и попытка приблизиться к ней. Расстояние оставалось неизменным. Надоело делать всякие попытки, и стал просто смотреть на нее, не ожидая ничего. Точка стала расти в размерах, и превратилась в то самое долгожданное кольцо. Но стоило только попытаться кинуться в него, как оно снова стало точкой.
– Ага! Понятно! Вот что значит смотрение. Это есть отсутствие всяких действий по отношению к наблюдаемому объекту.
– Я есть! Кольцо тоже просто есть! – это утверждение привело к появлению кольца, но еще большего размера. И мало того, внутри этого кольца на этот раз виднелся какой-то узор. Пытаясь разобраться в этом узоре, я внезапно понял, что это тот самый узор, который изображен на ковре, висящем на стене зала. А я “смотрю” как раз в том самом направлении, где он и висит. Но между моими глазами и ковром находятся три стены. Они хоть и гипсолитовые, но для зрения абсолютно непрозрачные.
– Вот это круто! – заорал я внутренне.
И узор, кольцо, точка, все исчезло в долю секунды. Но это не расстроило. Потому что восторг заполнил все существо. Хотел растормошить мирно посапывающую Марину, но вовремя спохватился. И что я ей скажу? Что ковер сквозь стену видел? Так она как на дурака посмотрит, потому что черта с два поверит. А доказать я не смогу. Надо будет вызывать это видение по желанию, и тогда докажу. Попрошу ее за тремя стенами постоять и руками поразмахивать, а потом расскажу, что именно она там изображала. Вот тогда полная объективность будет соблюдена.
С великим трудом заставил себя заснуть, а по пробуждение уловил запах выпечки, приготовленной заботливыми руками Марины.
Правду люди говорят, что если женщину удовлетворить, как следует, она становится чуткой и заботливой. Даже анекдот вспомнился про мужика, который с каждым днем все злее и злее становился по причине неряшливости своей законной супруги, которая на чистоту в доме забила, как впрочем, забила и на приготовление вкусной еды. И вот однажды мужик с работы идет голодный, злой, и, придя домой, обнаружил отсутствие жены и отсутствие ужина в захламленной квартире. Закипая от ярости, он решил затрахать до смерти свою супружницу, как только она появится. Как задумано, так и сделано. Только жена в дверях появилась, он ее в спальню уволок и, отрывая пуговицы, сорвал всю одежду и отодрал так, что кровать сломалась посреди ночи от перегрузки. Ну, а как ярость закончилась, он вырубился, и спал как убитый. Наутро продирает глаза, пошел водички испить, и удивился. В квартире чистота и порядок, жена с румяными щеками и сияющими глазами, красиво одетая, возле стола его ждет. А на столе пироги свежеиспеченные, чекушка водочки в инее, огурчики малосольные, сало с розоватыми прожилками мяса, тоненько нарезано, тарелка борща с дымящейся мясной косточкой. Мужик головой потряс, глазами поморгал, прогоняя наваждение, а ничего не изменилось.
– Эт-та чего эта? – с недоверием у жены спрашивает.
А она глазки в стол уперла и пальчиком узор на столе рисовать начала и говорит:
– Ну-у-у… Ты со мной по-человечески, и я с тобой по-человечески…
Вот я сижу, пироги ем с чаем, а чувствую себя как-то неуютно. Славка зашел, почему-то сильно обрадовался моему присутствию. Мама смущение на лице изобразила. Именно изобразила, потому что в глазках никакого смущения и в помине не было.
– Ладно, пора мне уже, – засобирался домой, поскольку делать здесь вроде бы как больше нечего.
– Во сколько вернешься?
– Э-э-э… часов в восемь… – хотя сегодня даже в мыслях не было сюда кости свои тащить.
Дома позвонил Ломоносов и спросил лечится ли рак? Странно, по его характеру не похоже, чтобы у него эта зараза завелась.
– Когда это ты успел раком встать? – подколол.
Тот хохотнул, – да нет, это брат у меня заболел что-то резко.
– А-а-а, ну пусть придет, посмотрим.
Брат его вечером пришел. Глаза растерянные, вся докторская надменность исчезла, как если бы ее и не было никогда. Коллеги врачи при разговорах с ним глаза в стороны отводят, и держатся подальше. Зато экстрасенсов вокруг появилось как грязи. Важные, с напыщенными выразительными взглядами и могущественными пассами. Тем не менее, эти пассы и заклинания на болезнь действуют не сильнее чем аспирин на покойника.
– Чего там у тебя случилось?
– Да вот шишки какие-то по всему телу появились. На руках, на ногах, из груди лезут. И множатся как грибы после дождя. Не могу понять, что это такое.
Я подумал:
– Что за доктор, который диагностировать не умеет? Или на самого себя диагноз неизлечимой болезни поставить страшнее, чем на другого? Однако все вокруг, кроме него знают, что за болезнь, но стыдливо глаза отводят. Коллеги то уж точно это делают, раз даже родной брат прекрасно осведомлен.
Рубашку расстегивает, и вправду торчат бугорки прямо на грудной кости посередине. Пальцем пощупал, твердые, как хрящи у курицы.
– Что это такое? – его спрашиваю.
– А я не знаю… Лезут повсюду, а почему не ясно.
– А когда все это началось?
И тут из него внезапно агрессия поперла:
– А это как раз после вашего с Колбаскиным семинара в школе. Это вы во всем виноваты! Гады!
У меня волосы на голове даже зашевелились:
– А мы то тут при чем?
– А притом, что раньше у меня ничего подобного не было.
– Ты знаешь, Александр, твои обвинения имели бы под собой основание, если бы еще у кого нибудь подобное появилось, и он нам предъяву бы вкатил. Но в основном люди к нам с благодарностями приходят. Ты первый. И непонятно чего тебе надо? Лечиться от этой напасти, или гадостей в мой адрес наговорить?
Он тут же сник, и я понял, что агрессия у него возникла просто от отчаяния, и он прекрасно знает, что это метастазы поперли. А раз так, то дни его сочтены. Только я даже предположить не мог, что эти самые метастазы могут быть твердыми. У матери вроде не было таких хреновин.
– А ты уверен, что это после семинара началось, потому что как я тебя мантрами лечить буду, если ты утверждаешь, что это после них все появилось.
Видимо мой спокойный голос, без малейшей обиды на агрессию сделал свое дело, что он ответил:
– Не уверен. Я еще много куда ходил. И на эндогенное дыхание, и на Бутейко, так что не знаю, откуда что взялось. И сейчас у одного экстрасенса лечусь, и он сказал, чтобы я больше ни к кому не ходил, потому что во мне его энергия сейчас работает. А мне то все равно плохо. И с каждым днем все хуже становится. И шишки эти лезут…
Тут появилось ощущение, что он сейчас заплачет, поэтому сказал, чтобы сбить самосожалеющий настрой:
– Ну, давай начнем тогда.
Мантры пропели все как по расписанию, у того состояние общей анестезии возникло, и обрадованный домой пошел.
– А чего мне с тем экстрасенсом делать?
– А я почем знаю? Что хочешь то и делай.
– Ну, он же сказал, чтобы я ни к кому больше не ходил?
– Ну и не ходи!
– А как это понимать? Мне здесь лучше становится. Ты что, не хочешь со мной заниматься?
– Да мне пофиг! Проблема то у тебя, а не у меня. Ты сам выбираешь что делать, а что не делать.
– А его энергия, которая во мне сейчас, она не помешает нашим занятиям.
– Какая в жопу энергия? – еле удерживаюсь от смеха, – она есть только тогда, когда потребитель подключен к источнику. Лампочка без розетки гореть не будет ведь?
У того лицо вытянулось:
– Точно!
– Ну, вот и энергия без экстрасенса тоже жить в тебе не сможет. Это гон чистейшей воды. Пока он тебе мозг полирует своими словами, или руками вокруг тебя машет, или за череп тебя держит, ты включен в его сеть, поскольку есть прямой контакт. Если его идеи на тебя впечатление произвели, то ты, под их воздействием, сам будешь производить энергию того качества, что и он. Но не долго, потому что живешь ты все равно по своим правилам и законам, как сам жизнь эту понимаешь. Как только забыл про его идеи, “его энергии” в тебе тут же нет. Вот такая ботва.
– А как тогда понять, что вот сейчас я себя чувствую зашибись, и значит это твоя энергия во мне что-то делает.
– Ну, ты что такой тормоз? Мантрами ты запускаешь механизм восстановления изначальной голограммы творения. Ты на некоторое время формируешь из себя совершенного человека. Все чакры выправляются, наполняются энергией, накопленный хлам выводится в нижний мир и ты спустя некоторое время, снова начинаешь изгаживать свое здоровье и портить энергоструктуру согласно своим жизненным установкам и мировоззрению. Как только вновь все искажения восстановятся, ты снова почувствуешь себя плохо. А скорость твоей “порчи” зависит от того, насколько много и сильно ты испытываешь негативных эмоций и мыслей в адрес окружающих, в адрес “неправильно” устроенного мира и всего прочего.
– Ты хочешь сказать, что в этом мире все устроено правильно?
– В принципе да, но я тоже не со всем согласен, потому что не все понимаю, но не проявляю особого недовольства, поэтому практически не болею. И именно из-за своего непонимания всей правильности, здесь, скорее всего и нахожусь.
– А как тогда у тебя получается на людей воздействовать?
– А я и не воздействую. Мантры сами по себе действуют, а я заражаю человека своим внутренним безмолвием. Он успокаивается, перестает думать всякую хрень в моем присутствии и поэтому чувствует себя лучше. Вся гадость, впрочем, как и полезность, у человека случается от его мысленной активности. А если внутреннее радио выключить со всеми волнами оптом и в розницу, то думать станет невозможно, и поэтому искалечить себя не получится. Именно это и есть медитация. И поэтому она исцеляет и дарит блаженство. А я играю роль своеобразного экрана, который гасит все мысли, излучаемые сущностями.
На следующий день пришел радостный и сияющий как три солнца:
– Первую ночь хоть поспал спокойно. Нигде ничего не болит. Правда шишки еще больше стали. Но это фигня. Главное что не больно.
Мантры пропели, он с пьяными глазами домой отчалил, а я, закончив сборку говорящего звонка с сенсорным выключателем освещения, к Марине отправился, чтобы удивить своей мозговой изощренностью.
Еще на следующий день Александр игнорировал занятия, а я, так и не дождавшись его, в новый дом ушел. Марина со своими подружками в баню отправилась, а я сел медитировать в одного. Вдруг, бах, загорается свет в коридоре от этого самого сенсорного датчика. Я лениво красные глаза приоткрыл и подумал, что чувствительность надо будет убавить, чтобы не было ложных сработок. Он тут же выключается, как бы услышав мою мысль. Потом снова включается. И снова выключается. Но поскольку меня от энергий плющит не по детски, встать, чтобы совсем выключить, лениво, поэтому глаза сощурил, чтобы по всем понятиям медитировать и видеть обе реальности одновременно. И вот тут интересное кино началось. Боковым зрением замечаю как возле сенсорного контакта, что в виде металлической трубочки выполнен, некое облако серое клубится. Размером то облако с моего Ганса, и, когда увеличивает непонятным образом свою плотность, и становится более заметным, вызывает срабатывание электронной схемы.
– А вот это уже интересно! – подумал я, – и, не поворачивая головы, чтобы не потерять фокусировку, продолжаю наблюдать за этим облаком.
Что самое интересное, то облако видно независимо от освещения. И когда свет гаснет, то окружающая обстановка становится невидимой по причине темного времени суток и резкого перепада освещенности. А вот облако видно независимо от внешнего света и, стало быть, его видишь совсем не глазами.
– Кого нелегкая принесла? – вскоре произнес грозно, поскольку эта светомузыка надоела.
Облако вздрогнуло, будто, в самом деле, услышало мой окрик. После этого оставило терзать сенсор и плавно поплыло ко мне. Сразу все фильмы ужасов вспомнились про потусторонние силы, однако, сижу жду, как оно себя проявлять станет. На расстоянии полуметра, оно как на стену наткнулось и прекратило движение, а потом скользить стало по окружности, как если бы вокруг меня цилиндр стеклянный был. Из-за того, что оно двигается, его стало видно не только боковым зрением, но и прямым, хотя и хуже чем до того.
– Чего надо?
Облако остановилось и вроде как крутиться вокруг своей оси стало. Это показалось потому, что плотность у него неоднородная оказалась. Как будто комок пластилина в некоторых местах вмятины имеет. Почему-то Ломоносовский брат вспомнился, который сегодня не пришел медитировать.
– Не положено разгуливать, где попало, – строгим голосом обратился к облаку, – иди в положенное тебе место.
Оно мое указание игнорировало полностью. Видимо своего места либо не знает, либо оно по личным понятиям не нравится. И откуда мне знать, где его место в принципе может быть, если даже природу этого явления разгадать не могу.
Облако висит, я на него смотрю, и понимаю, что чего-то ему от меня надо. И вдруг зачесалась макушка и мысль пришла, что надо обратиться к советчику.
– Слышь Бог, – развязно подумал вверх, – чего делать с этим чучелом?
Небеса безмолвствовали минут десять, а потом вставило без предупреждения. Язык сам собой начал говорить следующее:
– Сущий вечно! Приими душу раба своего в распоряжение свое!
И на потолке светящееся белое пятно появилось. Хотя “на потолке”, это я не правильно выразился. Пятно появилось ориентировочно на уровне этажа шестого – седьмого. При том условии, что я находился на диване, на третьем этаже пятиэтажной хрущевки. Однако это пятно, как пылесосом, всосало облако в себя. А мне неожиданно тепло стало в груди, как если бы это облако дохнуло жаром.
Через полчаса звонит Ломоносов, и сообщает, что его брательник дубаря врезал, и именно поэтому медитировать не пришел.
Я репу почесал, сопоставив облако с его братом, и спросил, нужны ли ему мои соболезнования?
Тот, не смотря на “трагичность” ситуации, хохотнул и сказал, что не нужны, потому что брат странно умер. Улыбаясь и совершенно безболезненно.
Я вторично репу почесал, и трубку повесив, задумался о том, что нужно сделать таки систему по регистрации этих паранормальных явлений. Видимо это не ложные сработки, а на самом деле существ можно фиксировать и информацию обрабатывать. И если тот датчик, что в брачной бюре глючил, в инфракрасном диапазоне работал, и кого-то уловил, то сенсор вообще ни в каком диапазоне. Он ведь наводку электрическую улавливает, а раз трупаки тоже к электрическому полю привязаны, то их отфильтровать от общего электромагнитного поля вполне возможно. Тут открытием мирового уровня пахнет. Проникновение в иное измерение - это вещь крайне интересная. Вот если бы еще бабла найти, чтобы исследования проводить…

КАК СТАТЬ СВЕРХЧЕЛОВЕКОМ?

Рыжий пришел, показал объявление, что приезжает некий экстрасенс по фамилии Игнатенко, который всем желающим третьи глазы открывает оптом и в розницу и вообще всякие чудеса показывает. И вроде как его агенты прямо сейчас людей тестируют на пригодность к обучению. Приехали с ним в ДК Автомобилистов, там очередь. Терпеливо дождались, заходим, сидят два упыря и одна девка с печатью некой хронической усталости на лице. Девка страшная как моя смерть, поэтому интерес от нее отвалился сразу же. Тем более что в ее обязанности входило только заполнение квитанций приходных кассовых ордеров. Второй мужик вроде тоже чем-то занят и сидит бумажки перебирает за спиной первого. А вот первый меня удивил своими необычными глазами. Возникло ощущение, что их чем-то закапывает типа атропина, потому что они постоянно слезятся и зрачки огромного размера. Чего интересно доктора закапывают, чтобы глазное дно исследовать? Так вот глаза у этого чудика буквально втягивают в себя из-за своей непомерной зрачковости. Нас было трое. Кроме меня и Рыжего была еще одна дамочка бальзаковского возраста. Упыри прием по трое вели.
– “Трое вас и трое нас, господи помилуй нас!” – смешок внутренний вылез.
Упырь приказал нам вытянуть по швам руки и закрыть глаза. Тело начало немного раскачивать вперед назад, но это и понятно. Вестибулярный аппарат надо тренировать, чтобы чувство внутренней стабильности всегда было устойчивым. Покачались так немного, он глаза приказал открыть и сказал, что Рыжему эта вся эзотерика на фиг не нужна, видимо по причине его неподатливости и отправил его восвояси. Дамочку же попросил написать на бумажке пять пятизначных чисел, трижды вслух прочитать их вслух разбивая число на двух и трехзначное, и, выбрав одно понравившееся, держать его в уме. Потом он строго взглянул ей в межбровье, и что-то нацарапал на бумажке сам и тут же перевернул ее написанным вниз.
– Какое число задумали? – резко спросил.
Та и ответила:
– 13815
Он переворачивает бумажку, а там именно оно написано. Дамочка шары видимо округлила, но мне, за ее спиной, не видно было, хотя вся поза показала удивление.
Женщине сказал, что она полностью пригодна к обучению и если желает обучиться сверхспособностям, то нехай выкладывает шесть тысяч отечественных рублей и ожидает приезда великого мастера.
Дамочка беспрекословно полезла в сумочку и облегчила свой семейный бюджет на требуемую сумму.
Я также взглянул на другие цифры и выбрал одно. Закрыл глаза по совету этого глазастика и попытался ему помочь, спроецировав это число в область лба, где появилось легкое щекотание от его внимательного взора.
Он тоже нацарапал что-то на бумажке и спросил меня, какое число. Я и ответил, что число 47 587. Он переворачивает бумажку, оно там написано. Я репу наморщил:
– Как это так? Число ведь другое. Не то, которое у женщины было!
Он холодно усмехнулся, и предложил еще раз попробовать. Новые пять чисел написал, я их вслух прочитал парами двух и трехзначных чисел, потом закрыл глаза и одно из них держу в уме. Открываю глаза, называю число, он, переворачивая бумажку, мне его показывает.
– Вот блин, чудеса какие!
– Ты тоже можешь обучаться, – сказал этот чувак, – денежки плати, и через две недели будь готов.
– Не взял я с собой денег, – отвечаю, – позже принесу.
Тот даже не улыбнулся:
– Позже так позже, главное до приезда мастера успей. Потом набор в группу будет окончен.
Я вышел, Рыжему про этот фокус с числами рассказываю, а он удивляется. Решили мы его рассекретить и, приехав домой, под пиво, стали на всякие лады этими числами манипулировать. Я, строя из себя ясновидца как тот мужик, пытаюсь у Рыжего на лбу числа прочитать. Но тот глазастый упырь видимо не зря Димку выставил из кабинета. Ничего на его гладком лбу не появляется. Ни цифр, ни букв. И ни разу из двадцати попыток мне не удалось угадать число, что даже по теории вероятностей невозможно. И тут, как по велению судьбы, Юлька зашла. У этой же наверняка способности должны быть. Недаром же шиза посетила, хотя и отпустила потом, но была на самом деле. И к тому же она учителем математики работала до того случая, так что к числам должно быть особое трепетное отношение. Фокус и с ней тоже не прошел. Хотя и удалось угадать три раза из двадцати, но никакой логичности или интуитивности, знаков, или необычных ощущений, уловить не удалось. Значит и в самом деле эти чуваки ясновидцы, раз так четко угадывают. И тут меня осенила мысль. Наверное, дело все-таки не в чуваках, а в цифрах. Стал я вспоминать, почему из пяти чисел я выбрал только одно, и тут же понял, что все дело в музыкальности. Напевности так сказать при произнесении числовых пар. Тринадцать-восемьсот пятнадцать звучит намного приятней для уха, чем тридцать четыре пятьсот семьдесят один. Оно какое-то более гармоничное что ли. И тут же решил проверить эту идею. И, в тот же момент, я стал ясновидящим самого высокого порядка. Ни единого промаха из тридцати попыток. Даже негодный к обучению Рыжий показал чудеса телепатии.
– Как это у тебя получается? – стали наперебой меня тормошить.
Я со смехом отбиваюсь и говорю, что, наконец, открылся третий глаз и на ваших лбах эти числа проявляются серебристыми бликами. И если пристально вглядываться, сведя глаза к переносице, то число можно разглядеть.
Они тут же стали дебильные рожи корчить, а я пожалел, что нет видеокамеры или хотя бы фотоаппарата, чтобы заснять попытки ясно видеть. Дырка от бублика у них получилась угадывать числа, а я секрет пока раскрывать не стал, несмотря на все их просьбы. И когда приехал Великий мастер, на выступление пошли всей толпой. Игорь с камерой, Вовка, Рыжий, и я.
Я с самого начала у Игоря камеру взял, включил, думая заснять процедуру, чтобы потом детально все посмотреть и раскусить способ оболванивания масс, и вдруг, мужик, вышедший на сцену, внешностью похожий на мефистофеля, жуть как рассердился и потребовал от билетера, чтобы та отняла у меня камеру.
Тетя хотела буквально исполнить приказ мессира, но разница в наших физических данных, не позволили сделать этого. Она только прошипела после безуспешных попыток, что заранее договариваться о съемках надо, и успокоилась, только когда я выключил камеру и упаковал ее в чехол.
Мужику завязали глаза черной тряпочкой и отвернули к залу лицом, чтобы исключить подглядывание. За его спиной на веревку добровольцы из зала развесили карточки с цифрами. Штук наверное сто, вслух называя каждое. После этого дамочка, молча указкой тыкала в цифры, а он вслух их называл, демонстрируя суперпамять. Потом показал фокус с доской с квадратами по запоминанию цифр по диагонали, прямо и перпендикулярно, а потом началось самое интересное. На сцену были вызваны все желающие от мала до велика и расставлены в три ряда по большой дуге. Туда же выперлись и мы с Вовкой. Попали правда на разные концы сцены. Тот мужик с двумя ассистентками ходил между народом и каждого проверял на восприимчивость к его пассам. Проводя ладонями вдоль тела и пытаясь отклонить тело вперед или назад. Тот, кто качался, отправлялся в первый ряд, тот, кто качался слабее, ставился во второй ряд, кто вообще не качался, ставился в третий ряд. Когда очередь дошла до меня, я твердо решил все испытывать по честному. И если с цифрами был явный фокус, то здесь должно же быть что-то кроме ассоциаций. Руками он вдоль моего тела махнул, как я заметил по легкому ветерку от рукавов пиджака, но тело ничем не отозвалось. Он пробормотал своим ассистенткам, что это все блоки, и махнул второй раз. Тут я уже сообразил, что если не среагирую, то не быть мне в гуще событий, поэтому стал падать в требуемую сторону совершенно не заботясь о сохранности своего тела. В самый последний момент голову убрал бы, чтобы сильно не стукнуться, а вот этому сенсу счет бы вкатил за ушибы и синяки, которые друзья щедро бы понаставили по моей просьбе перед освидетельствованием в больнице. Дамочки меня подхватили, чтобы я не падал далеко, но силенок не хватило, поскольку я только замедлил свое движение в сторону пола. Мастер кинулся возвращать меня в вертикально положение самостоятельно и очень обрадовался этому феномену, поскольку отправил меня в самый первый ряд, где к концу отбора оказалось всего десять человек. Не надо быть гением мысли, чтобы понять, что через короткое время третий ряд был благополучно возвернут в зал, и на сцене остались второй ряд из двадцати человек и наша десятка передовиков. Причем второй ряд был вскоре тоже отправлен в зал после манипуляции, когда он подходил к каждому впереди стоящему и с расстояния в полметра ладонями пытался столкнуть его с места, внушая, что на того двигается стена. Стена не двинулась опять же только на мне. Он строго взглянул мне в глаза и сказал, что для меня стена с шипами и вновь толкнул воздух. Пришлось откачнуться назад, вызвав недовольство стоящей сзади дамочки, на которую я имел неосторожность навалиться, и которой пришлось сдерживать мое падение. После этого он спросил, не занимался ли кто из присутствующих боевыми искусствами. Из шеренги передовиков вышел мужик с красными глазами и сказал, что имеет черный пояс по каратэ-до. Конструкция его тела была весьма хлипкой, что вызвало мое сомнение в его тренированности вообще, а когда Игнатенко предложил ему принять оборонительную стойку с максимальной устойчивостью, сомнение увеличилось еще на порядок. Но как оказалось, все это было неважно. Игнатенко уперся в конец сцены и оттуда метнул в каратиста невидимый энергетический шар. Красноглазый каратист согнулся пополам с шумным выдохом-вскриком, и упал бы назад, если бы там его не поймал помощник мастера. Помощник отволок съежившегося подопытного кролика в противоположный угол сцены и усадил на стул, чтобы тот восстановил силы. А Игнатенко стал швырять в живот каждого передовика невидимый канат, и затем тянуть к себе. Передовики безропотно выходили из общей шеренги и шли к метателю. Я идти “не захотел”. Тогда Игнатенко сделал могущественные и внешне эффектные пассы по набору энергии, и метнул мне в живот еще один канат, который, судя по его выражению лица, был вовсе не канат, а стальной трос для буксировки нефтеналивных танкеров. Пришлось сделать видимость сопротивления после первоначального полушага к мастеру. Игра Игнатенке понравилась. Он тянул “меня” к себе, напрягая жилы на шее, и багровея от натуги. Я же, сцепив зубы, и хрипя от “ожесточенного сопротивления”, пытался устоять на месте. То, чуть шагая вперед, то, возвращаясь назад, изгибая в невероятном перенапряжении все тело. Народ в зале обрадовался, и во все глаза наблюдал за “поединком”. Даже Вовка открыв рот от удивления и привстав на сиденье, наблюдал за невиданным зрелищем. Игорь же потирал лоб и на сцену почти не смотрел. Он видимо меня просчитал и понял, что валяю дурака. Но таких умных и знающих мою придурочную натуру, в зале больше не было. На лице Рыжего ничего особенного написано не было. Впрочем, на его лице никогда ничего не пишется. Сплошное ДАО. Два мужика, услышав от Вовки, что я не подставной, а с ними пришел, стали орать во весь голос: “длинного не проберешь”, а меня подбадривали держаться, и не поддаваться колдовским чарам. Вскоре, просчитав, что народу это скоро надоест, “резко потерял силы”, и спотыкаясь, пробежал несколько шагов к “победителю”. Мужики разочарованно ахнули, Вовка опустился на сиденье, и весь зал одновременно выдохнул. Я хотел взглянуть в глаза мастеру типа: “не плохо сыграно?”, а он отвернулся к залу и раскланивался. Неужели на самом деле псих? После этого действия, второй ряд тоже был отправлен в зал, и мы остались вдесятером. На сцене стало просторно и Игнатенко, находясь в своем углу, стал всем внушать, что стало очень холодно. Очень холодно. ОЧЕНЬ ХОЛОДНО!
Народ стал зябко ежиться, а тот красноглазый вообще начал колотиться, как в эпилептическом припадке. Я сначала подумал: “не слишком ли накладно Игнатенке такую банду подставных с собой возить”, а потом заметил, что руки у меня как-то совершенно незаметно замерзли на самом деле, и стали ледяными. Я начал их растирать и прятать сначала в карманы, а потом подмышки. Теплее не становилось и не стало тепло после того, как он внушил всем, что теперь жара под сорок и мы в пустыне. Для меня лично холод остался, но, во всяком случае, температура перестала снижаться, и вскоре “оттаивание” произошло само собой. В космос я при всем желании так и не взлетел, руки у меня не поднялись и не опустились, и вообще я демонстрировал всему залу чудеса непробиваемости. И вскоре Игнатенкой был перемещен в самый край группы. Посередине остались самые внушаемые. Они то и кинулись собирать невидимые яблоки с невидимого дерева, возникшего по одному мановению приезжего волшебника. Выглядело все это весьма комично, а я, стоя на краю, вовсю потешался над придурками, которые охапками носили яблоки от дерева к своему месту. Красноглазый еще меня спросил:
– Ты чего яблоки не берешь? Ни одного червивого нету. Все как на подбор. Спелые и сладкие.
Взгляд его глаз, с покрасневшими от напряжения белками, был вполне осмысленным, вот только зрачки были непомерного размера. Как он определил вкус, ума не приложу. Вроде даже не пытался откусывать.
Всем выдали стулья, и тот красноглазый, как самый внушаемый, получил стакан с прозрачной жидкостью, и на вопрос, что в стакане находится, попробовав, ответил, что вода.
Игнатенко махнул на стакан руками и подопытный тут же с видимым наслаждением сообщил, что там пиво.
– Жигулевское!
Я бы понял, если бы волшебник наколдовал Балтику девятку или хольстен, а так просто “жигулевское”. Не оригинально. Сортов этого Жигулевского уже немерено, и какое именно красноглазому дегустатору приглючилось совсем не ясно. После следующего пасса подопытный поперхнулся от обжегшего горло медицинского спирта. А потом вода стала просто водой. Причем красноглазый даже на чуть-чуть не захмелел от такого ерша.
Раскачиваясь на стуле, заметил, что он как-то подозрительно похрустывает подо мной, и подумал, что сыграю на этом.
Игнатенко всем сразу внушил прогулку по лесу с фоторужьями, и народ стал оживленно щелкать затворами снимая природу. Я же решил, что пора начинать игру на полную катушку и фоторужье превратилось в обычное ружье марки ИЖ 16 калибра. И из него я стал лупить по летающим в воздухе зала воронам, тетеревам, ястребам, зайцам и прочим лосям. Причем отдача от выстрелов буквально бросала меня назад, и я только успевал новые патроны из патронташа доставать и ружье перезаряжать. Глаза от охотничьего азарта стали маслянисто блестеть, а Игнатенко даже и не подумал поправить насчет смены оружия на фотоаппарат. Когда дробь кончилась и началась картечь, я стал поражать более крупные цели в виде косуль и волков, а последним патроном со свинцовым жаканом “завалил” самого крупного мужика в зале, приняв его за медведя в наведенном колдовском мороке. Этот выстрел отдачей так врезал мне в плечо, что ножки у стула подломились, и я с шумом и треском грохнулся назад в обломки, злорадно думая, что компенсировать материальный ущерб дворцу культуры придется этому фокуснику.
Игнатенко ущербу обрадовался, судя по улыбающейся физиономии, а я, лежа на полу, встретился взглядом с еще одной ассистенткой, сидящей за кулисами, и с непомерным удивлением меня разглядывающей. Подмигнул ей хитро, и она просекла, что я валяю дурака, и поэтому, слегка улыбнувшись, успокоилась. Похоже, что сам Игнатенко принял мое представление за чистую монету, поскольку бережно поднял с пола и пересадил на соседний стул, поменяв местами с соседкой, которой предоставили новый стул взамен разрушенного мной.
По команде суггестора, вся наша братва, пошла в атаку на вражеских оккупантов, которые были представлены зрителями. Если бы у меня был в руках настоящий калаш с пятью запасными обоймами, никто из зала в живых бы не ушел. Но его не было. Было только мысленное представление. Внешне же, комедия была видимо весьма красочной. Народ начал отклоняться от летящих в их сторону пуль, и я, окончательно расшалившись, собрался метнуть во врагов пару гранат, сняв с ног кроссовки. Но потом вовремя рассудил, что если кому залепеню по физиономии, то придется домой босиком идти, поскольку получивший ботинком в рожу, обувь не вернет даже по просьбе самого волшебника. Поэтому перекувыркнулся на спину, опять же с намерением сломать стул. На этот раз фокус не прошел, стул опрокинулся вместе со мной, я его резво поставил над своей головой и, установив “пулемет” в импровизированное гнездо, крикнул за кулисы: – Игнат! Братку! Патроны, – стал крошить вражье племя из крупнокалиберного пулемета. Народ в зале замер в восхищении. Только Игорь старался не смотреть на меня. А я сатанел с каждой секундой, и собрался уже было все отделение поднять в штыковую атаку на фашистов, мирно сидящих в зале, потому что патроны кончились, а Игнатенко ленты так и не принес. Но он почуял видимо, чем сейчас эта стрельба закончится, и всех усадил за автомобили и мы поехали. Пришлось вылезти из-под стула и ехать как все приличные люди. Но ехал я, уже посередине сцены, будучи реабилитированным в глазах мастера.
Ехал я по все правилам, выжимая сцепление при переключении передач, и притормаживая на поворотах, хотя Вовка потом и сказал, что я ехал видимо на праворульной тачке. Но я ему объяснил, что сидел то я к нему лицом, поэтому ему так показалось.
Когда же Игнатенко подошел ко мне и предложил пройтись по сцене походкой Чарли Чаплина я отрицательно покачал головой и вошел в крутой вираж, чуть не врезав ему в живот локтем. Ноги тщательно отработали педали газ-тормоз. А вот когда он подозвал меня к микрофону и спросил, как меня зовут, и крутанул микрофоном вокруг головы, я вдруг начисто забыл эту простую вещь. А он мне в ухо шепнул, чтобы я сказал, что меня зовут Мария Феоктистовна. И я это сказал, нисколько не заботясь о мнении окружающих. Зал давился от смеха, хотя я лично ничего смешного в этом не увидел. Когда же он вторично махнул вокруг головы тем же микрофоном, но в другую сторону, я внезапно вспомнил все, и никак не мог понять, зачем назвался этой долбаной Марией.
Потом, когда друзья начали меня тормошить в вестибюле и узнавать что да как, я им честно ответил, что два момента были на самом деле. Руки замерзли, и имя я забыл. Все остальное было мое актерское мастерство. Короче весело было. Марина только обиделась, что я с собой ее не взял. Но ненадолго, потому что пришел я к ней сильно кренясь то в одну сторону, то в другую, пытаясь приспособиться к плавно изменяющимся перспективам окружающей реальности. А когда реальность гнется, мне становится от этого факта необычайно весело, и этим весельем заражаются абсолютно все живые существа, входящие в непосредственный контакт. Вот!

ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ГЛУХОТА.

Спустя неделю я уже все свое барахло перевез к Марине, ибо совсем неудобно мне было свое ленивое тело таскать туда сюда. Поскольку вся моя работа носит исключительно домашний характер, то и новым домом стала Маринина квартира.
На старый новый год поплясали у Рыжего с Юлькой, и в нажратом состоянии по морозу домой пошли. Моя развратная сущность все пыталась Марину в сугроб завалить для решения вопросов интимного так сказать плана.
– Дурак! Яйца отморозишь! – верещала Марина и отбивалась, хотя судя по выражению на ее физиономии ситуация ей крайне нравилась.
В подъезде в догоняшки поиграли, когда я за булки ее схватил с той же целью. И возле двери, когда было самое время, быстро скинув все одеяние упасть в кроватку, возникла заминка. Дверь ключом открываться отказалась. Видимо Славка изнутри ручку криво поставил и теперь ее снаружи хрен откроешь. Звонили мы в звонок звонили, дверь пинали пинали. Ноль внимания фунт презрения. Славка спит сном праведника. Я даже на улицу вышел, камушки в его окно покидал. Но осторожно, чтобы стекло не выбить. С нулевым результатом. Вернулся обратно, Марина успела уже даже к соседям, проявившим признаки жизненной активности в такую рань, зайти и позвонить к себе домой. Результат тот же. Точнее его отсутствие. Присел я на ступеньку и задумался:
– “А почему собственно Ганс никаких признаков жизни не подает”?
Подошел к двери и стал его сквозь замочную скважину звать. Тишина гробовая, как будто все умерли там внутри. Так и сказал Марине, а она руками замахала с испуганным лицом, типа нельзя так говорить.
Вернулся на ступеньку и задумался повторно. И мысль пришла, напомнив, что я все-таки к оккультному миру принадлежу.
– Маг я или не маг, – воскликнул, воодушевлено, удивляя Марину, и вытянув руки в направлении Славкиной комнаты, сделал свирепую рожу.
Представил, как поднимаю его с кровати и за шкирку подвожу к двери и его руками открываю замок.
Каково же было наше общее удивление, когда после моего открывательного вращения руками, замок действительно открылся. Заспанный Славка с закрытыми глазами распахнул нам дверь и также, не открывая глаз, согбенно ушел к себе в кровать спать дальше.
Марина восхищенно взглянула мне в глаза и произнесла:
– Колдун! Ей богу колдун!
Тут я заметил Ганса, лежащего мирно на коврике, с виноватыми глазами на меня смотрящего.
– Что ж ты сукин кот… – с укоризной ему головой покачал, – трудно было гавкнуть?
Тот еще больше завиноватился, и я понял, что тот невидимый кто-то, который Славку с постели поднял, он же и Гансу запретил гавкать.
Дополнительная зарубка в голове появилась для будущих размышлений.
Позвонила Людмила – ясновидящая Колбаскина, попросила починить телевизор. Пришел, починил, посидели с ней и ейным мужем, водки попили, шашлык-машлык покушали. Выпили то вроде совсем немного, по полбутылки на брата, как вдруг молчание за столом возникло, и Людмила вдруг ни с того ни с сего возьми и ляпни:
– А Колбаскин лучше всех трахается!
Я на ее мужа глаз скосил, а он как будто и не слышал ничего, сидит ест. Даже жевать не перестал. Людмила повторила фразу, мужик вновь никак не реагирует. Я на нее вопросительно посмотрел и спросил с издевкой, намекая на то, что может у нее просто жизненный сексуальный опыт маловат:
– Что? В самом деле?
И тут у мужа внезапно пробудился слух:
– Что, в самом деле?
Я к нему поворачиваюсь, вообще не врубаясь в ситуацию, и обтекаемо отвечаю:
– Мы тут Колбаскина вспомнили…
– А-а-а! Интересно бы узнать, что он там, как он там.
Судя по фразе, Николай нажрался сильнее, чем было выпито и вот-вот срубится.
Я на Людмилу взгляд перевел, и негромко так сказал, с укоризной, делая паузы в произнесении имен:
– Эх, Ни Кола, Ни Двора!
Видимо в точку попал, раз она даже поперхнулась.
– Это ты точно подметил. Хотя двор есть. А вот кол…
Муж эту фразу опять не услышал, видимо опять избирательная глухота наступила. И тут меня прошибла догадка, что при долговременной семейной жизни люди просто перестают друг друга слушать из-за взаимного недовольства и любая информация, передаваемая со знакомым тембром, просто отфильтровывается мозгом и никак не воспринимается. Поэтому все эти откровения просто-напросто им отфильтрованы. И нет разницы, громко или тихо слова были произнесены. Главное кем они сказаны.
Но Николай тут начал ронять голову и смеживать веки. Людмила очередную неслышную для мужа фразу произнесла:
– Алкаш хренов. Помнится, мы какой-то праздник отмечали, так этот безколый под столом валялся в батонном состоянии, а Сашка меня на столе прямо над ним так оттрахал, что я до сих пор помню.
Я опять покосился на Николая, а он, видимо полностью отключил все слуховые рецепторы и мутным взглядом рассматривал одинокую маслину на своей тарелке. Сколько их у него перед глазами было, не знаю, но вилкой он пытался поймать явно ее соседок.
– Что совсем безколый? – осторожно спрашиваю, подозревая, что ситуация начинает переходить в весьма интересную фазу.
– Да этот поролоновый шланг колом назвать то трудно, – она прошла за спину супруга и погладила его по голове:
– Коленька баиньки хочет?
Коленька, наконец, поймал в прицел вилки маслину и, скушав ее, произнес сакраментальную фразу:
– Гость у нас, – давая понять, что спать никак при госте нельзя. Этикет не позволяет.
Людмила отпустила мужа и встала в арочном проеме двери, демонстрируя всю свою шикарную фигуру целиком.
– Блин! Попал я, – подумал, чувствуя, как Мухамед чудовищно раздулся, и сидеть в джинсах становится крайне неудобно. И вообще одежда стала сильно мешать.
– “Как у Николая может нестояк быть рядом с такой шикарной бабенцией”? – мысль никак не увязывалась с видом крутых рельефов.
Взгляд стал туннельным и видимо давящим, поскольку Людмила довольно зарделась, почувствовав направленное к себе внимание весьма узкоспецифического заряда.
Понимая, что как только этот мушшин упадет мордом в тарелк, я наброшусь на его дражайшую женушку и отдеру ее как сидорову козу, резко начал собираться домой, вспомнив о Марине и усовестившись своих греховных мыслей. Николай тут же протрезвился. Даже встал и, сильно кренясь, и придерживаясь за стенку рукой, проводил меня до кроссовок.
Людмила, провожая мое величество сладострастными глазами с написанным явным сожалением за пустой вечер, и одновременной гордостью за Марину видимо, давала понять, что игра только началась.
Дома ждал меня сюрприз. Марина, с горящими от гнева глазами, спросила, где это я шатался?
Я, икнув для пущей важности, сказал, что телевизор ремонтировал.
– Ах, телевизор! Какой такой телевизор можно ремонтировать пять часов, и прийти от женщины пьяным в стельку?
– Оп-па! Вот так ревность поперла из мадемуазели.
– Погоди дорогая! – останавливаю поток агрессии в свой адрес, – давай по пунктам разберем, что конкретно тебе не нравится.
– Какие еще пункты? Что слишком сложная поломка была? Или еще что починить пришлось?
– “Ни фига себе. У нее что, ясновидение пробудилось внезапное что ли”?
– А-а-а! Понял не дурак. Ты, наверное, думаешь, что я эту дамочку того…
Агрессия в глазах моментально сменилась на заинтересованность.
– Так вот ни фига не того. Телек я починил, а потом они с мужем выказали мне гостеприимство и стол накрыли. Что я должен был, по-твоему, отказаться? Не деньгами же брать со знакомых. Вот и посидели попили, поели, я и задержался слегка.
Информация о муже срезала всю гневность, как если бы огонь водой залили.
– Так она что замужем?
– А я тебе разве не говорил? Я потому так спокойно и отправился. Думал, что ты знаешь. И ты вроде как не нервничала отпуская. Хотя… Там ее мужик в процессе надрался до сиреневых соплей, и я бы в принципе мог бы конечно ее и это самое… Но зачем? Ведь у меня ты есть. Ведь так?
Черты лица после этих волшебных слов у Марины разгладились, но некая настороженность осталась. И чтобы до конца развеять сомнения изревновавшейся женщины я спросил:
– Славка дома?
– А при чем здесь Славка?
– Что за дурацкая еврейская привычка отвечать вопросом на вопрос? Просто скажи да или нет.
– Он на улице.
– Тогда смотри, – я моментально скинул штаны и вывалил интимное богатство на электрический трехсотсвечевый свет.
– Видишь, даже следа от помады нет, – покрутил я Мухамеда во все стороны.
Марина от такой неожиданной выходки остолбенела и безмолвствовала.
– И вид у него вовсе не пожульканый как бывает после недавнего совокупления. Так что ваши подозрения необоснованны госпожа преподавательница.
Марина даже порозовела от борьбы внутренних установок друг с другом, а потом произнесла с рычащей интонацией:
– А ну-ка отойдем… – и, ухватившись за начинающего набирать объемы красноголового воина, увлекла меня на спальную ложу.
Окончательные сомнения были развеяны, и в семье вновь воцарился мир и порядок, который по старинке назывался ЛАД.

САНКИ, ГОРЫ И ОЧКИ.

Вытащила Марина меня на природу, на сопку воздухом подышать, зимней природой полюбоваться. При виде скатывающихся с горы лыжников меня обуяла жажда приобрести горные лыжи, поскольку напрокат ботинок моего размера не было и не предвиделось. С этой целью зашел в магазин и удивился ценам на эти самые лыжи. То ли мировая цена на пластик такая высокая стала, то ли спрос на лыжи офигенный. В итоге купил я санки с рулем. И на следующий же день опробовали их. Скорость потрясающая. Правда, тормоза не работают даже при полном выжимании. Приходится предельно осознанным ехать и амортизировать на ногах, потому что гора так и норовит уронить катающегося по ее заснеженному хребту. Один только момент сильно раздражал – это ветер, бьющий в глаза. Иногда со снегом. Приходится сильно щуриться, но тогда колдобин не видно. Поэтому по возвращении из природного лона, опять в тот магазин зашел, и очки горнолыжные купил. Толку с них оказалось как с козла молока. Они в одну секунду запотели, и видимость упала вообще до нуля. Пошел скандалить с продавщицами, которые в наглую накололи, хотя я специально спрашивал, подходят ли эти очки для катания в наших условиях. Они морды тяпками сделали и удивились этому факту. Потом с надменным видом пояснили, что если я хотел незапотевающие очки купить, то надо было так и говорить.
– Вот блин стервы какие! Специалисты хреновы. Зачем нужны очки зимой, если сквозь них ничего не видно?
Обменял их на еще одни санки и вернулся довольный. Теперь можно соревнования устраивать на скоростной спуск. Первый же спуск расставил все по местам. Желание быть первым притупило внимание, и я не заметил ямы, влетев в которую, обрел ненадолго ощущение свободного парения. Как потом замерил, летел я ровно семь с половиной метров. Причем отдельно от санок. Они неким непостижимым образом отстали от меня, парящего черным вороном над склоном горнолыжной трассы. Воткнувшись в снег головой, и дважды перекувыркнувшись через себя, я почуял, что санки меня догнали, поскольку весьма чувствительно, с хрустом, приземлились мне на спину, и как ни в чем не бывало поехали дальше. Хорошо, внизу Марина их остановила, а то пока я нашел свою шапку, рукавицы и ботинок, почему-то слетевшие с моего тела, прошло некоторое время. Я еще подумал, как мог с ноги слететь высокий ботинок плотно зашнурованный? И еще подумал, что если бы слетели оба, то я, наверное, шею себе сломал и сделался бы дохлым. Не зря же примета существует у народа, что если при аварии жертва босиком из машины вылетает, то даже если и дышит еще, то все равно помрет.
Когда спустился вниз, Марина встретила меня с тревожным взглядом. Хотя ногу и здорово ушиб, иду, как ни в чем не бывало и, улыбаясь, спрашиваю ее с горящими глазами:
– Видела, как я круто летел?
– Ты живой? – Последовал встречный вопрос.
– Нет, я убился насмерть и сейчас с тобой разговариваю и передвигаюсь в состоянии аффекта. Через несколько секунд, жизненная энергия покинет мое тело окончательно и я плавно окоченею.
Тут уже Марина, наконец рассмеялась, и вспомнила анекдот:
– Мышка вышла замуж за слона и после свадебного застолья, слон возьми и умри. Мышка вокруг него бегает и причитает:
– Радости всего пять минут, а теперь всю жизнь закапывать.
– Ладно мышка, садись в сани, коник тебя домой домчит быстрее ветра.
Славка с другом остались еще кататься, а мы домой уехали и в полной мере воспользовались его отсутствием. Он, потом, когда вернулся, сказал, что санки – это вещь! Они от самой сопки до ГорДК вдвоем на них ехали своим ходом.

КРЮЧКИ

Сестра позвонила, сообщив, что Ольга зачем-то меня ищет и просит координаты, а она вроде как опасается их давать, чтобы ревность не вызвать у Марины.
– Да ну на фиг какая такая ревность, – разубеждаю сестру, – Марина женщина взрослая и умная, – намеренно громко сказал, наблюдая, как Марина гладящая белье навострила уши к этому разговору и утюгом водит по одному и тому же месту, – дай ей этот номер.
Трубку повесил, Марина даже глазом не повела, что ее раздирает любопытство и ничего не спрашивает.
– Ты там кофточку то не прожги, – съехидничал, – утюг то ведь в розетку включен.
– Кто звонил? – невинным голосом спрашивает.
– Да одна из моих любовниц….
Она хохотнула, сбросив напряжение, а я вновь его решил навернуть:
– Сестра звонила, Ольга меня зачем-то ищет.
Сработало, поскольку она замолчала и стала вновь сосредоточенно гладить, ожидая дальнейших повествований. А я книжку взял, и на кровать завалился, типа читать.
– Она что не знает про меня?
– Да откуда ей знать? – не отрываясь от книжки, – хотя сестра, наверное, сказала, что я женатый теперь.
Вновь зазвонил телефон и я сообразил, что на этот раз это уже точно Ольга получившая от сестры вожделенный номер.
Она сразу с ходу в атаку пошла:
– Олег! Подари мне магнитофон! У тебя же их вон сколько, а у меня ни одного… Мне плохо, мне скучно, меня никто не любит.
– “Во молодец!” – подумал, – “заяви о своих потребностях во все горло, глядишь, кто и откликнется. А не будешь заявлять, так хрен что получишь. Правда при избыточной навязчивости скоро у людей антипатия выработается, и они будут шарахаться при встрече. Но к тому моменту можно уже много чего полезного накопить”.
– Ладно, подарю! – мне не жалко.
Пусть лучше техника ломается от износа, чем от ржавчины. Тем более что ржавчина разъедает быстрее. Это же самое и к людям относится. Типа я не буду делать то, не буду делать се, потому что мало платют. Лучше буду на диване лежать и в потолок плевать. А смысл любой деятельности заключается в том, что нужно постоянно расходовать свою жизненную энергию, чтобы выработалась новая, более чистая, сильная и качественная. А если эту самую энергию не расходовать, а экономить в себе, то она гнить начинает и получается болото, в котором болезни гнездятся. Простатит именно оттуда и берется. Жопится мужчина свою благоверную пользовать хотя бы два три раза в неделю по причине ее сварливости и требовательности к заработкам, энергия и застаивается в простате. И вызывает своей избыточностью патологическое деление клеток, которые, разрастаясь, через некоторое время превращаются в рак. Как радиация прямо. Когда ее слишком много, опухоли лезут во все стороны. Потому что организм не в состоянии усвоить и израсходовать столько. А человек получается как мобильный ядерный реактор. Только пожадничал энергией поделиться и утилизировать не сумел, так пожалуйста вам – внутренний чернобыль. А если бы тот же мужчинка на придирки женины не стал бы обижаться, наказывая ее же воздержанием, а вдул бы по самые помидоры в ответ на хамство, то неожиданно получил бы обратный эффект. Женушка отвалила бы ему своей энергии, от которой и деньги сами в руки зарабатываются, и здоровье цветет и пахнет, и вообще удачливость сваливается ниоткуда. Не зря же в магии такая фишка есть, что если женщина тот коктейль, который в результате секса получается, в тесто блинное или пироговое добавит, и мужа накормит, то ему такая удача покатит, что все вокруг обзавидуются. Соответственно и семейное благосостояние станет расти как на дрожжах. Правда, если он про такую кулинарию прознает, то потом наверняка только в кафешках питаться будет. Ну да это уже мелочи.
Узнал адрес, договорился на время и снова на Марину взгляд перевел, которая опять “внимание не обращает”.
– Ольга попросила магнитофон подарить, – невинным голоском как бы в воздух пояснил, – а я подумал, что зачем ей такая бандура как те мои “ноты”. Давай ей твою эту китайскую балалайку отдадим, а сюда хорошую вещь поставим?
– Да она кассеты жует и трещит как сверчок…
– Я ее подшаманю и отдам, если ты не против.
Марина равнодушно плечами пожала и согласилась, хотя внутри какая-то война мыслей с чувствами явно шла, потому что кончики ушей малинового цвета стали. Я этот признак уже подсек и понял, что разговор рано или поздно состоится. Интересно, а что ее в этой ситуации больше всего напрягает? Сам факт дарения, или встреча с бывшей жинкой? Или жалко со своей вещью расставаться, хотя я взамен свою, более качественную, предложил?
Ольга встретила радушно. Кинулась в объятья и по привычки в рыдания кинулась.
– Как хорошо, что ты пришел, меня никто кроме тебя не понимает в этом злом мире…
И прочая бла-бла-бла, которая обладает потрясающей способностью выдавливать слезы из глаз своей избыточной эмоциональностью и делать человеческое существо щедрым и великодушным. Колян обхватил ногу своими тоненькими ручонками и прижался к ней изо всех сил своим тщедушным тельцем, вызывая чувство покровительства и прочие отцовские чувства.
Окинул взглядом общежитскую комнату и оценил безупречную чистоту, хотя многие вещи и весьма потерты от времени. Но вот сама аккуратность впечатляет как-то по-особому. Вилочки, ложечки, ножички сверкают как хромированные своей вымытостью и предельной параллельностью и перпендикулярностью к стенам комнаты. Ну, вызывают они внутреннее ощущение некой правильности, и хоть тресни, но не убедишь себя, что это неважно. Подумал, что надо будет, вернувшись, у Марины в шкафчике навести порядок в столовых приборах. А то все в куче валяется, да еще слишком много. Достаю магнитофон из сумки, а у нее глаза сразу загорелись.
– Вот это да! А я думала, что ты мне свой старый подаришь! А это же надо, какая красота…
Меня внутри аж перекосило. Надо же как внешние атрибуты на человеческий мозг действуют… лампочки, блестюшки всякие, красивые загибулины, а внутри такое некачественное барахло находится. И тут же параллель провел на человеческие качества. Ведь такая же ерунда получается. Чем больше внешней мишуры, тем хуже начинка. И наоборот. Хотя и не всегда. Бывает, что и богатые прекрасные душевные качества имеют, и нищие бывают мерзавцами. Блин! Да и в технике также. Стало быть, не в мишуре дело, а в производителе.
– Я только сейчас поняла, кого потеряла, – всхлипывая, выдала вдруг Ольга, – меня ведь сейчас все пинают, и никто общаться не хочет, говорят, что дура конченая. А как ты меня терпел, я даже и не знаю.
– “Что имеем, не храним, потерявши плачем”, – процитировал внутри, но озвучивать не стал, чтобы не расстраивать девушку.
Ольга перестала рыдать о своей жизни и я, взглянув на мальчишку, только сейчас заметил черные круги вокруг глаз.
– Ты что его совсем не кормишь?
– Кормлю! Я в садик устроилась работать, там он бесплатно кушает. И комнату вот дали, чтобы жить. Правда зарплаты еще не было, а сегодня воскресенье. Вот и получилось так.
У меня в голове помутнение случилось:
– “Как же так можно? Это ж ни в какие рамки не укладывается. Нельзя так человеческому существу мучиться”.
Достаю бумажник, и пожалел, что мало денег с собой взял. Все деньги достал, оставив себе только на обратный автобус.
– Пацана накорми… нельзя же так…
Ольга опять в рыдания кинулась:
– Теперь мне и за комнату есть чем заплатить, а то выселить грозятся, как хорошо, что ты такой добрый.
И вот тут мне стыдно стало. В Кодинске у нее и квартира своя была, и работа, какая никакая, а приехал прынц на коне и превратил ее жизнь в сущий ад, бросив через некоторое время, на произвол судьбы.
– Может тебе лучше в Кодинск вернуться?
Она неожиданно резво вскинулась:
– Что ты! Здесь в сто раз лучше, чем там.
– А там у тебя квартира есть.
– Ну и что! Здесь тоже есть где жить, зато возможностей больше. Мужики правда шарахаются, потому что я с дитем…
– Ладно! Наколдую тебе жениха, – пошутил.
– А никак нельзя все вернуть? – Ольга, с непонятной надеждой, занырнула прямо в глубину глаз.
Я отрицательно покачал головой и сказал, что у меня теперь женщина очень хорошая, и ее обижать никак нельзя.
Она головой покивала.
– С тобой я бы тоже хорошей была. Да вот привычки старые все поломали. Если бы ты еще немного потерпел меня, я бы поменялась. Я сама почувствовала, как внутри меняюсь, но вот времени не хватило. Слишком меня все вокруг гнобили. И сейчас снова все повторяется, но уже совсем не так. Все лучше стало. Так что спасибо тебе большое за все, что мне сделал.
И вот тут я подумал, что, наверное, зря постыдился минуту назад. И подумал, что там, наверху, виднее. И как бы в подтверждение этой мысли волна горячая прокатилась сверху вниз.
Домой пришел, сразу на кухне навел порядок идеальный, лишние вилки, ложки, поварешки убрал подальше, оставив только необходимый комплект, все вычистил до блеска и даже сам порадовался получившемуся фэншую.
Марина к ужину пришла, порядок заметила, но ничего не сказала. Напряжение прорвалось только к окончанию ужина.
– Славка что ли убрался?
– Где? – сделал туповатую физиономию.
– Да тут, – Марина сделала неопределенное движение руками.
– А-а-а! Это… Не. Это я убрался.
Марина изобразила понимание на лице, но явно ждала продолжения.
Пережевав полкотлеты добавил:
– Просто я магнитофон Ольге занес, а у нее там порядок идеальный, вот я и подумал, что хорошо бы, чтобы и у нас тоже так было, а то как-то не очень уютно в бардаке жить.
Лицо Марины залилось краской, но я сделал вид, что не заметил. Ближе к ночи её прорвало:
– Эта твоя выходка… Удар ниже пояса.
– Какая выходка?
– Да с порядком на кухне.
– А что такого? Так же лучше, когда порядок.
– Ага! А для женщины сравнение с другой, и тем более не в ее пользу - смертельный яд.
– Да ну! Неужели так все серьезно?
– Я вот весь вечер хожу и думаю и мне от этого неуютно.
– Я, кстати, Ольге еще денег дал немного, а то пацан как-то заморенно выглядел, – добавил неуютности, – не хотел сперва говорить, а сейчас думаю, что можно. Не должно быть у нас секретов. Правильно?
Марина в темноте головой кивнула, но ничего не ответила. На следующий день, придя с работы, разговор завела:
– Я тут встретилась, совершенно случайно, со своим бывшим…
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я.
– Ему нелегко живется, просил денег на жизнь… Я вот все думаю, стоит ему давать или не стоит? Решила у тебя спросить, ведь секретов не должно быть.
– Дай, конечно! – не мешкая ответил, – хотя для мужика странно денег просить у женщины. Мне, например, в лом было бы.
На лице Марины выразилось неудовлетворение таким ответом.
– Не было никакого бывшего… – через минуту продолжила она, – просто меня зацепила твоя Ольга. Чего ты о ней так печешься? Вот я и решила в отместку тоже тебя зацепить. А ты не цепляешься…
– Я буду мстить, и мстя моя будет ужасна, – сделав свирепое лицо протянул я, – ох уж эти женщины… Правду видимо говорят философы, что мужчина после драки переживает о том, что причинил слишком много боли, а женщина, что слишком мало.


ТИБЕТСКОЕ ОКО ВОЗРОЖДЕНИЯ

Книжка в руки попалась с забавным названием. То, что это сказка от начала и до конца понятно было и без переводчика, но вот то, что с этих пяти простецких упражнений начало происходить, на сказку мало похоже. Ровно через два часа после окончания всех предписанных телогнутий, синхронизированных с дыханием, возникло состояние необъяснимой радости и желание бурной деятельности. Для реализации состояния пошел к сестрам, чтобы забрать сумку с запчастями и осциллограф. На обратном пути, проходя через школьную территорию, остановился от необычного зрелища. Невесть откуда взялась стая собак, которые поочередно перескакивали через забор и весьма целеустремленно двигались к явной для них цели. Загадкой показалось то, что забор они перепрыгивали, не касаясь его лапами. Забор хоть и не очень высокий, около метра, или чуть выше, но даже мой доберман Ганс не берет его даже с разбегу. А здесь даже некрупные шавки с легкостью, и некоей грацией перемахивали его запросто. Мое пристальное внимание было уловлено стаей и от нее отделилось трое весьма агрессивно настроенных псов. Чем я им так не понравился, не знаю, но вот покусать они меня, отчего-то захотели. Нападают слаженно с разных сторон, но наличие объемной и увесистой сумки мешает им вцепиться в мои ноги. Осциллограф, зажатый в другой руке, служит орудием устрашения и нанесения увечий. Но он слишком тяжелый, чтобы быстро им орудовать, поэтому, наш бой закончился вничью. Стая закончилась, и эта троица бросилась вдогонку к своим. Такая большая стая раньше мне на глаза в нашем районе не попадалась, да и еще такая целеустремленная. На следующий день, проделав эти же чудесные упражнения, и получив через те же два часа тот же эффект, отправился в ЖЭК, заплатить дань за двенадцать лет. На всякий пожарный случай в карман положил китайский нож-бабочку. А то перед теми псами безоружным очень неуютно вновь оказаться. Стаи больше не было, но вот на обратном пути попалась девушка, выгуливающая своего маленького боксерчика. Я ему очень дружелюбно улыбнулся, а он, вырвав поводок из рук хозяйки, с яростными воплями кинулся кусать меня за те же ноги.
– Да что блин за такое творится! – я уже вслух высказал вопрос и вынул нож из кармана.
Особенной эффектности при раскрытии добиться не получилось, видимо из-за экстремальности обстановки, да впрочем, и этого хватило. Пес внял голосу разума, при виде сверкающей стали и, не прекращая разрывать голосовые связки, стал описывать круги возле моих ног. Но на недосягаемом для ножа расстоянии. Зато хозяйку вид ножа парализовал. Ни вздохнуть, как говорится, ни слово молвить. Стоит, как соляной столб с открытым ртом, и ожидает, видимо фонтанов крови из любимого члена семьи. Тетка посторонняя, ту же позу приняла с открытым ртом в пяти метрах от нас. Эти тетки обычно орут как резаные, если что происходит, а эта тоже заморозилась. Я исхитрился на кончик поводка наступить, и хозяйке крикнул:
– Собачку забери! – не забывая следить за тщетными попытками песика прокусить мне хоть что нибудь.
Этим окликом, девушка вместе с теткой вышли из ступора, и она с широко распахнутыми глазищами осторожно подбежала ко мне и ухватилась за поводок.
– Держи крепче питомца своего, а то мало ли чего случиться может, – поучительно произнес, складывая нож и пряча его в карман.
– Да он же никогда ни на кого не нападал, – растерянно произнесла девушка, обращаясь, почему-то, к той тетке.
А я задумался, – чего с собаками происходит то? Чем я им так не нравлюсь? Ответа не возникло, но связь с теми тибетскими упражнениями уловилась очень четкая. На время отложил их в сторону и решил твердо натвердо в течение недели, не пропуская ни одного дня, в одно и тоже время заниматься мантра медитацией. А то разброд видимо не позволяет достигнуть существенных результатов для личностного духовного роста.
Где-то наверху, откуда обычно раздаются голоса и советы, только смешок легкий донесся. И никто не стал в дискуссию вступать.
– Что, не веришь, что смогу дисциплину соблюдать? – с подначкой спросил.
“Ничего не ответил Петров, тихо ветер качает его…”
– А вот и смогу! – сам себя утвердил, и тут же вспомнил, как во времена былые пытался заставить себя регулярно по утрам бегать. Даже кроссовки новые покупал для этого дела. Запала хватало на два дня максимум. На третий день постелька оказывалась такой мягкой и обнимающей, подушка сладкой и убаюкивающей, сны такими яркими и интересными, что бежать непонятно куда и непонятно зачем, становилось просто-напросто невозможно. И пробурчав себе под нос, – “Сила воли, сила воли, зачем нужна эта сила воли?” – благополучно переворачивался на другой бок и погружался в сладостные сонные путешествия.

ТОРСИОННЫЕ ПОЛЯ МИГОВ.

Три дня удалось выдержать в одно и то же время, хотя мозг настойчиво пытался меня убедить, что это дурацкое мычание никакой пользы не принесет, и необходимо заняться более полезными делами, как для себя самого, так и для социалистического общества в целом.
– Ни фига! – отвечаю собственному мозгу, – неделю буду практиковать, чтобы там ни случилось.
Мозг видимо, способен, как в последнее время очень часто пишут в разных изданиях, излучать в пространство некие сигналы, потому что на четвертый день медитацию начали прерывать звонки взбудораженных клиентов, жаждущих моих знаний и умений. Причем применение этих знаний требовалось немедленно, и даже получасовые отсрочки категорически отклонялись. На пятый день, отмычав все мантры, сижу в полной неподвижности, и вдруг возникло ощущение чьей-то руки, которая меня за подбородок взяла, и начала голову поворачивать. Я даже замер от неожиданности. В квартире больше никого нет, а рука ощущается так конкретно, что сейчас точно что-то должно получиться. И блин как назло, уже другой клиент, без всякого предупреждения, начал звонить в дверь, вынуждая меня прервать анализ ощущений. Напевая под нос, – все равно вам не согнуть моей железной воли! – открыл дверь. Очень давний знакомый пришел. Настолько давний, что внешность его хоть и угадалась, но вот с чем эта внешность должна ассоциироваться, сообразить, никак не получилось. Внешность сама пояснила, кем является, и что от меня требуется помощь с выездом на место происшествия. Мне настолько лениво было ехать куда либо, не завершив практики, что отказываюсь категорически. Человек пообещал совершенно бесплатно отдать мне целый чемодан дефицитных и весьма дорогостоящих радиодеталей. Я скривил рожу, поскольку буквально несколько дней назад вынес на помойку два чемодана радиодеталей. Не знаю насколько дорогостоящих, но чемоданов было два. Человек не унимается и обещает в довесок отдать еще и дипломат, набитый золото и платиносодержащими радиокомпонентами.
Я задумался. Никак сатана подкупает душу сейчас. Чем ему интересно мантры насолили? И какое отношение сатана может иметь к электронике?
– Не хочу! – отвечаю парню, весьма удивленному таким отсутствием алчности.
– Пивком угощу, поехали, очень помощь твоя нужна, – возникло ощущение, что если он меня сейчас не отвлечет от занятия, то его четвертуют.
Стою, молчу, размышляя как бы его послать покорректнее. Как назло ничего в голову не приходит. Тут ему на глаза мои четки попадают.
– О! Ты тоже шаришь в этом?
– Да так, балуюсь… – с безразличным видом протянул, чтобы не нашлось еще какого нибудь повода.
– У меня тоже есть четки католические, освященные… – он выжидательно уставился в глаза, – я по ним молитвы читаю.
Тут он начал перечислять, какие именно молитвы и поскольку раз он читает по своим четкам, и я, чтобы только отвязаться, сказал “поехали”.
Уже с пивом пришли к нему домой. По пути он рассказал, что сдавал в аренду одну комнату трем проституткам, и было так весело, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Только местные девчонки очень агрессивно к нему настроились за то, что он предпочел их каким-то продажным тварям. Хохоча, объяснял, что девкам он ни копейки не платил, а наоборот они ему платили, кормили, поили, сигареты покупали, и всячески ублажали. Но местным, жаждущим настоящей мужской ласки дамам, этого объяснить, никак не удалось. Только молитвы от кислоты выплеснутой в лицо и спасали.
– Тот еще католик, – ухмыльнулся я внутри, – но снаружи поулыбался таким приключениям.
По всей видимости, парню после отъезда девушек тяжелого поведения стало весьма скучно, и просто хотелось общения с кем нибудь, потому что радиостанция, для починки которой он меня позвал, оказалась исправной, но немного разрегулированной. Восстановление ее работоспособности заняло всего полчаса, и все было сделано его же руками. Комната была увешана множеством цветастых иконок, не вызвавших впрочем никаких ощущений. Что постер Памелы Андерсон с громадными титьками, что иконки с мрачными и скорбными лицами святых, скорее всего именно по таким титькам отчаянно скучающим, разницы никакой. Хотя вру. С Памелы приятное ощущение в промежности все же появилось, и мысль возникла, что если бы этим святым, каждому по Памеле досталось, им бы та святость нужна была бы как собаке боковой карман. И они перестали бы народ обвинять во всевозможных грехах.
– Эту комнату я им и сдавал, – гордо ответил владелец радиостанции.
Я опять внутренне ухмыльнулся, – под образами оргии устраивал безбожник, – а вслух сказал, указывая пальцами на иконки:
– Бог потолок не обрушил на эту содомию?
Он расхохотался, – а чего ради он его обрушивать будет, мы же по согласию, а не за деньги.
– А как же таинство соития и процесс обожествления творения новой жизни?– продолжаю с серьезной физиономией подкалывать.
– А мы при освященных в костеле свечах соитие творили, и от творения жизней уклонялись посредством изделий номер 2.
– Эх, какое святотатство, – пробормотал я, и чтобы не впадать в дальнейшие беседы на тему степеней наслаждений от орального и анального, и категорий парного и группового секса потребовал обещанный чемодан.
Он очень удивился, полагая, что я уже отказался от притязаний на ранее предложенное имущество, но чемодан принес. Небольшой такой чемоданчик. Взглянул на меня и внезапно стал жадничать:
– Я только заберу кое-какие детали оттуда. Мне они для рации нужны, – а, увидев мое презрение, написанное на лице, добавил, – ну очень нужны.
Я равнодушно плечами пожал и согласился. Тем более что детали оказались действительно дорогостоящими, а на халяву и уксус сладкий.
На следующий день отключил все телефоны и звонок дверной тоже, чтобы уж наверняка никто не помешал. Только до середины медитации дошел, как снова стук в дверь, потом сильнее, а потом очень громко. И этот кто-то явно уходить не собирается. Пришлось ноги размотать из лотоса и идти открывать. Еще одна радостная физиономия без предупреждения телефон принесла в ремонт и спросила та рожа:
– А ты в Миговских передатчиках разбираешься?
Я на него косо взглянул:
– Каких миговских?
– Ну, с истребителей… МИГ.
Я ушами шевельнул:
– Это же вообще-то оборонка. Зачем тебе эти передатчики? Один раз только в эфир воткнешься, тебя через пару дней найдут, и на ремни кожаные распустят.
– Не распустят. Все законно. Передатчики списанные, и использованы по иному назначению. Тут один профессор есть в институте проблем народов севера, – он заговорщически понизил голос, – так он изобрел одну хреновину. Там что-то связано с вращающимися сверхвысокочастотными излучениями, которые образуют торсионные поля. И он этими полями народ лечит очень успешно от многих болячек.
– А причем тут передатчики?
– Так в этом все и дело. Эти мощные военные передатчики излучают то самое сверхвысокочастотное поле, а его изобретение на самом деле очень простое. Медные трубки в кольцо загнутые и расположенные по-особому, подключены к выходам передатчиков вместо передающих антенн. А сами передатчики включаются по кругу, и получается вращение поля.
– Ну, это и ежу понятно. Как обычный двигатель.
– Ага! Только вместо ротора там человек, или его часть тела, которая больная. У него есть одна капсула, так там человек внутри целиком лежит. Он сам там раз в неделю на полчаса залегает. И ведь лет ему уже под сраку, а бодренько бегает. И девчонку молоденькую с собой таскает. Типа любовь-морковь у них.
– А что? – подколол его, – любви все возрасты покорны…
– Да какая там любовь, – клиент стал раздражаться, – она бабки реальные видит, которые с этих установок профессор рубит, и хочет его преемницей стать. Он так всем и говорит, что сделает ее генеральшей. Все улыбаются, а за спиной черной завистью булькают.
– Ага! Ты один за отчизну печешься.
– Да она ведь, если профессор коньки задвинет, все профукает. Не удержать ей контору. Тут человек должен с мозгами быть.
– А какое твое дело? Это изобретение профессора, что он захочет, то с ним и сделает. По-моему, так все справедливо. Хотя ваши дела, сами и разбирайтесь. Давай к передатчикам вернемся. Поломались что ли?
– Нет, передатчики работают как часы. Тут проблема в другом. Профессор чертежи никому не показывает. А если что случится, надо чтобы изобретение не пропало.
– Я ухмыльнулся:
– А по-моему Васенька, ты хочешь просто идею стырить и такие же установочки сделать. Или нет?
Мужик понял, что я его просек, и с другой стороны стал подъезжать:
– Да ты пойми, людям установки помогают, значит нельзя, чтобы все пропало, когда он помрет. Надо чтобы дальше дело развивалось. А девка все профукает. Она сейчас-то постоянно бухая ходит, а если профессор гикнется, то вообще сопьется.
– Если один человек что-то сделал, другой завсегда это понять сможет, – произнес любимую фразу, – поехали посмотрим на твои установки. Тем более что по вращающимся полям у меня свои идейки есть пока непроверенные, надо с чужими достижениями ознакомиться. Как говорится в пословице: глупый учится на своих ошибках, умный на ошибках других, а мудрый на достижениях других.
Приехали в филиал института, что оказался прямо в центре города, хотя и в старинном двухэтажном доме. Установки оказались впечатляющими своей масштабностью, но простыми как по технологичности, так и по принципу действия. Действительно верна пословица, что все гениальное просто.
– Ну и что тут особенного? Любой тормоз, хоть немного разбирающийся в электронике все может продублировать при надобности. Исключение только в самих передатчиках. Но тут и специальная измерительная аппаратура нужна, и знания, которым не во всяком институте обучают. По самим передатчикам не ко мне.
– Глянь фокус какой, – Василий включил установку, в которую человека можно целиком запихать и взял в руки лампу дневного света. Подошел к цилиндрической капсуле, обмотанной по всей длине медной трубкой, и лампа в его руках загорелась, как если бы в розетку была включена.
– Прикольно, ты настоящий джидай, – произнес я, и подумал, что с этой установки такое СВЧ излучение прет, что, наверное, можно яйца жарить. А профессор туда людей кладет. Интересно, какие изменения в клетках под этим излучением происходят? Хотя, профессора ведь в случае чего могут и того…За эксперименты над людьми так сказать. Хотя в Сибири кому какое дело до этих экспериментов. Это в Европе никому не позволят народ как кроликов использовать. На всякий случай подальше отодвинулся от капсулы. Фиг ее знает. Эксперименты экспериментами, а потенция никогда лишней не была.
Этот чувак улыбнулся, увидев мои опасения, – это ты зря напрягся, профессор эту деваху по три раза на дню дерет как сидорову козу. Сам видел, так что установка для энтого дела весьма полезна.
– Ну-ну, – протянул я, – мне больше нравится, когда электричество на организм не воздействует. Помнится, телевизор чинил и до высоковольтного провода нечаянно дотронулся. Все двадцать пять тысяч вольт от руки до пяток проскочили и тело парализовали на минуту, наверное. Даже дышать не мог, и все волосы распрямились и вертикально встали. Так что я лучше свои эксперименты буду ставить. Геометрические.
– Что за идея? – мужик заинтересовался, поняв, что установки в безопасности, раз простота изобретения не нуждается в специальных чертежах.
– Если бы у меня было помещение достаточно большое, я бы в нем пирамиду сделал на вращающемся основании. А внутри пирамиды шар, тоже вращающийся. А внутри шара кресло для человека. А шар внутри с секторами специальными. Человек сидит, прямо перед собой смотрит, шар вращается, картинку ему в мозг вгоняет, а пирамида силовое поле вокруг организует, чтобы на генном уровне перекодирование произошло. Закончился сеанс, а в генах у человека разрушающей программы уже нет. А если программы нет, то тело само себя восстановит за пару недель.
– Слышь, а откуда у человека в генах эти программы разрушающие берутся?
– Первоначально, все записывается в лаборатории Бога, а потом человек сам все портит своими мыслями и чувствами. Да и “добрые люди” помогают программу завирусовать. Правда мощи у людей маловато, чтобы в генную программу влезть, поэтому времени много требуется, чтобы болезнь проявилась, но если эмоции достаточно сильные были, то вращающееся электростатическое поле, которое вокруг чакры образуется, помогает изменения вогнать в любой ген. А здесь, мы вообще все программы обнуляем в таком поле и человек как заново рождаться сможет.
– Аф-фигеть! – мужик восхитился идеей, – но тут же снова собрался, – так ведь он снова начнет жить по старому и снова заболеет.
– Так я же тебе и говорю, что времени много требуется, чтобы программу генную испортить. А как заболеет, снова к нам придет. Коммерческий интерес чуешь?
– Вот блин! Так это же вообще круто.
– Понятно, что не всмятку. Хотя, если человеку объяснить, почему его плющит, он и так может выздороветь, без всяких установок, но тогда смысл деятельности утрачивается. Меня баблосы очень интересуют. С альтруизмом это не ко мне.
– А кого они не интересуют, баблосы?
– А у нас пока ни установки нет, ни помещения. Одни только идеи голые, хотя ощущение очень сильное, что стоит только начать ее в действие приводить, все расклады появятся.
– А кстати помещение есть… – заговорщическим тоном произнес “компаньон”, – только его от хлама очистить надо будет. Пойдем покажу.
Спустились в подвал, а там помещение как раз для эксперимента с пирамидой. Но свинарник…
– Да тут за неделю не разгребешь, – я сделал рожу, – а если людей принимать, то надо гламур навести.
А сам подумал, – вот сюда весь свой электронный хлам и перетащу, чтоб в квартире жить подобно цивилизованному человеку, и буду на работу ходить с восьми до пяти, – даже рассмеялся от этой мысли.
Марина на мое сообщение среагировала двояко. С одной стороны квартиру от железок избавить – дело стоящее, а с другой стороны мое отсутствие на работе для личной жизни несколько ущербным может оказаться. Ведь у учителя график не такой как у обычных тружеников России. Она обычно часа в три домой приходила, и пока обед готовился, тело получало наслаждение типа баунти. Да и после обеда тоже. А тут все силы будут уходить в работу с людьми и изобретениями, стало быть, и душе и телу несколько меньше радости от жизни достанется. Хотя, что у нее там, в мозгах, творилось, точно сказать не могу, поскольку чужая душа – потемки. Колбаскин приперся с водкой и икрой и еще ей подбросил переживаний.
– Понятно все с этими твоими пирамидами…. Там, в этом институте, медсестричек фигуристых полным полно, вот и тянет тебя типа эксперименты ставить. Главное в пирамиду кушетку пошире поставить. И экспериментировать в полный рост.
И уже вдвоем с Мариной на меня уставились изучающе.
– Уж ты бы точно поставил, развратный медитатор, – проорал ему, – а я наукой больше интересуюсь. Правда ведь Марина? – и взгляд на нее перевел.
А у нее глазки от чего-то недобрые. Подозрение вселилось, видимо крепко. Будет, наверное, периодически в лабораторию набеги внезапные делать, с целью контроля и учета над незаконным супругом. Тем более что насчет развратности, и ко мне не надо титанических усилий делать, дабы склонить к соитию… Что поделать, люблю я это дело не меньше Колбаскина. А понятие верности - оно слишком зыбкое, чтобы ему следовать. Главное, чтобы всем хватало.
А Марине делить меня ни с кем явно нет ни малейшего желания. Вот она, какова жадность человеческая. Колбаскин, выполнив свою миссию по внесению раздора в семейную жизнь, удалился, а Марина с хмурой физиономией села петельку к пальто пришивать. И, видимо, мыслительный процесс весьма силен был, поскольку эротические поползновения никак встречены не были, поэтому ушел заказы делать.
Не только мои мозговые волны видимо имеют влияние на окружающий мир, поскольку Васенька с помещением куда-то запропал, а когда появился, то выяснилось, что его из того института выпнули прочь за попытки революционного переворота и замены руководящего состава.
– Ох, Марина, Марина, – только и подумал, – силен в тебе собственнический инстинкт.
И заметку сделал, что житейская мудрость - никому не говорить о своих планах до момента их реализации - таки сильная мудрость. Человеку свойственно преследовать личные интересы, и если твои планы идут вразрез с его интересами, то он будет создавать помехи. Мешающие, или вообще отменяющие твои задумки. И тут вопрос только в том, чья мысль окажется мощнее. Так что тайной надо облекать все свои намерения. Тайной!
Звонок раздался от сестер, там по старой рекламе люди на прием просятся. Поскольку Марина запретила посторонних людей в ее квартиру пускать, назначил в старой. Вечером пришла семейная пара с мальчиком девяти лет. У мальчика периодически припадки эпилептические случаются. На родителей посмотрел, вроде вполне нормальные люди. Простые по способу изложения мыслей, и злобности на лицах не написано, поэтому даже не знаю, как причину искать. Вопросами наводящими попытался привязать приступы к фазам луны, не пролезло. Никаких закономерностей нет. Пацан сидит на стуле, улыбается, глазки ясненькие. Откуда у него могут быть припадки, не понятно. Запрос вверх послал, молчат как рыба об лед. И чего делать в такой ситуации? Для приличия рамки взял, типа поле проверить, а их как начало шкалить с левой стороны пацана. Прямо буквально из рук рвет и выкручивает куда-то за стену. У меня глаза вытаращились. Я вообще-то рамки только для приличия взял. Сколько с ними не экспериментировал, устойчивого результата добиться не удалось. Попытки найти спрятанную монетку не приводили ни к какому существенному результату. А здесь явная аномалия. Мощнейшая утечка энергии к некоей женщине, поскольку рамки влево сворачивает.
– А нет ли у вас какой либо тяжело больной женщины в семье, с которой мальчику приходится общаться?
Родители довольно головами закивали в подтверждение этой догадки.
– Бабушка его очень больная. Все помереть никак не может. Мучается страсть как.
Я кожей на голове шевельнул. Ничего себе как попал…
– Вместе живете или отдельно.
Те опять довольно закивали головами:
– Вместе, вместе! У нас семья большая и мы все вместе живем. Дочка с мужем тоже с нами живут. У них дите скоро будет.
– А мальчик где спит?
– А он вместе с бабушкой в комнате.
Ну, блин... Бабушка помирать не хочет и вампирит внучка так, что его корчи бьют. Или же это ангелы смерти приходят забирать бабку, а она с пацаном в одно целое скручивается. Вот они пацана и душат слегка, чтобы перестал бабулю жалеть, и отдал на тот свет. Но вот как эту догадку людям сказать, чтобы не обидеть?…
– Мальчика от бабушки надо убрать, хотя она обижаться станет.
Родители сделали огорченные лица.
– Она не станет обижаться, у нее уже месяца три, наверное, или больше, полная потеря памяти и ориентации. Никого не узнает и ничего не понимает. И не шевелится почти. Как растение. А сына куда убрать? У нас квартира двухкомнатная. В одной бабуля с внуком, во второй мы с мужем, и дочка с мужем. Даже неудобно иногда. Ну, вы понимаете, в каком смысле. Молодым надо бы отдельно чтобы было, но куда деваться? Никаких возможностей нет, чтобы квартиру расширить. Мы иной раз на кухню с мужем спать уходим, чтобы дать им порезвиться. А сына вообще некуда пристроить.
– “Этак бабуля никогда не отправится к предкам, если ее, постоянно кормить будут…” – подумал, и руками закрыл дыру в поле, и рамками проверил.
Отток энергии прекратился. Ладошки ему на голову сложил и попросил у неба энергией наполнить мальчугана. Тот сразу слюни пустил, рожа разрумянилась, а родители глаза вытаращили, увидев этот феномен.
– С бабулей надо что-то решать… – с двойным подтекстом говорю, и чувствую, что родители и сами это прекрасно понимают, но как решить вопрос не знают.
– Мальчику спать вместе с ней в одной комнате никак нельзя.
– Дак мы это понимаем, но условия…
– С собой его кладите пока это не это. Вы понимаете к чему это я? – сложил кисти рук на груди и закатил глаза в потолок.
– Да вы что? Это так связано?
– Попробуйте, ничего конкретнее сказать не могу. И готовьтесь…
Родители согласно головами кивнули, видимо уже давно приготовились, да все никак само не решается. Мальчик, опять же, едой для бабули является. А родственника голодом морить как-то не по-христиански. А с другой стороны, сына как удобрение для травы использовать тоже неправильно…
Тут отец, который в принципе ни слова не произнес еще, вдруг встрепенулся:
– Слышь Надюша, а ведь его начало бить как раз с того времени как она перестала понимать, что к чему…
Женщина задумалась и как будто проснулась:
– А ведь точно! И глаза ее сразу потемнели, видимо от обиды к мамашке своей, или мужниной.
– А вот обижаться на нее не стоит, – купировал дальнейшее нагнетание агрессии, чтобы они ее невзначай сами подушкой не придушили за такие энергетические кражи, – отпустите с миром. Пусть все по-доброму будет. Не надо сердиться. Человек ведь когда тонет, он спасателя даже готов утопить, лишь бы еще воздуха глотнуть. Здесь видимо такая же штука происходит…. Боится душа отправляться из тела, потому что не знает что будет, вот и цепляется за внука.
Они сразу заулыбались.
– Да мы понимаем…. Попытаемся отпустить с добром.
– Ну а если что, то звоните…
Радостная троица отчалила, а я сел в кресло и стал своего наставника звать:
– Не смей меня игнорировать! Тема для меня важная и я требую информации.
– Чего изволите? – голос показался насмешливым, но это только показалось. Наставник был спокоен, как дохлый лев.
– Я все правильно понял в этой ситуации?
– Как бы сказать покорректнее, не совсем все, но в целом правильно.
– Бабуля внучка кушала?
– Кушала!
– Эпилепсия отсюда?
– Отсюда!
– А что тогда неправильно?
– Да все правильно, но можно было бы лучше все преподнести. Так сказать по высшему баллу.
– Где я был недостаточно виртуозен?
– Ох-хо-хо! Покрасоваться никто у нас не любит… Виртуозности у тебя не хватило как раз в раздаче советов.
– А как я им должен был сказать, что надо прекратить бабулю подкармливать сыном?
– Фу, как гадко это звучит! Подкармливать.… Чтоб у тебя ничего никто не отбирал силой, надо добровольно давать, и давать больше, чем у тебя хотят украсть. Тогда человеку стыдно будет, что он хотел за чужой счет поживиться и его душа, раскаявшись, станет чище и светлее.
– Так та бабуля в коме, как она раскаиваться будет.
– Э! Брат. Душа в кому никогда не впадает. Она всегда все чует и действует. Так сказать и днем и ночью. Она же вечная. Внука же она кушает, хотя и в коме находится? Кушает! Значит и подарок примет как дважды два. К ней проводники приходят, а она их боится, и внешность им страшную создает. Поэтому за внука цепляется. Ее в семье уже никто не любит, и ей плохо от этого. А стоит им искренне, от всего сердца, пожелать ей счастливого пути, и наполнить ее душу своей любовью, то она моментально перестанет бояться, и сама проводников позовет, чтобы ее отвели в полагающееся место. И они не будут страшными. Они станут ангелами с белоснежными крыльями и сияющими от счастья лицами. И переход будет чудесным событием, а не ужасным трауром, как у вас людей принято считать. И душа ее, когда любовью родственников наполнится, станет светлой, и чернота вся уйдет из нее, и щупальца, которыми она энергию у мальчика ворует, внутрь втянутся. Она станет светящимся шаром. Мать свою вспомни.
– А что за щупальца? Как их можно увидеть?
– А ты уверен, что хочешь увидеть?
– Для расширения багажа знаний я думаю, полезно будет…
– А я вот так не думаю. Судя по твоей энергетической конфигурации, после увиденного, у тебя возникнет стойкое отвращение к людям вообще, поскольку светящихся шаров на улицах вашего города очень немного. Все больше темные сгустки бродят туда сюда, и все больше становится шаров с щупальцами, которые друг друга пытаются пожрать. И если тебе все это показать, то ты в горы чесанешь, в пещеры. И будешь бога молить забрать тебя отсюдава.
– А может, не чесану?
– Тебе тут готовится некое приключение. Если все пройдет правильно, то тогда не чесанешь. Тогда и покажем кое-какие штучки.
– Какое приключение?
– Не запрягай телегу поперед кобылы. От тебя самого многое зависит. Сделаешь, то, что должен сделать - будет тебе. Не сделаешь - не будет. Чао бамбини!
В ухе пискнуло коротко, и голос пропал.
– Что же такого мне сделать надо, чтобы увидеть, как дела обстоят в реальности? Ладно, само как нибудь решится. Надо практику доделать в жестком режиме, и лени не поддаваться.
– Только утвердился в этом решении, как волна по телу прокатилась. Сначала горячая, а потом мурашками щекочущими.

КАРТЫ ТАРО

Ни с того ни с сего, как показалось в начале, пришла идейка испытать карты Таро на предмет процентной полезности в предсказании. В “Тонале” карт не оказалось. Это сейчас их на каждом углу в богатейшем ассортименте, а на момент описываемого времени, их купить было практически невозможно. Только возле тюрьмы, в только что открывшемся гламурном эзотерическом магазине, этих карт на витрине оказалось порядка шести видов. И самое интересное, что выставленные образцы не продавались. На фиг такое издевательство понадобилось хозяевам непонятно, но за свою надменность они вскоре и прикрылись. Рынок ворвался во все области жизни и, всегда считавшиеся элитой, предсказатели всех мастей, оказались подвластными этой силе наравне с продавцами семечек. Походил я вокруг этой стеклянной витрины, облизываясь как лиса вокруг сыра, да так ни с чем и ушел, поймав на себе презрительный взгляд продавщицы с лицом лица, приобщенного к великим тайнам Вселенной. И по дороге все думал о несуразности такого действия как выставление на витрину товара, который нельзя приобрести. Карты Таро, сразу двух видов, оказались в совершенно свободной продаже, в совершенно не подобаемом для них месте. В магазине НИВА, где все время торговали хлебобулочными изделиями и где собственно я, и приобщился к эзотерике, через покупку своей первой книжки “Диагностика кармы” Лазарева.
Счастливый, как пятилетний ребенок, которому подарили леденец в виде красного петуха на палочке, примчался домой и распаковал колоду. Заранее радуясь, что теперь то уж точно узнаю все секреты бытия, и смогу другим помочь разобраться в них же, стал перебирать картонные прямоугольники. И, как назло, колода оказалась бракованной. Рубашка тройки пентаклей оказалась ярче остальных, чуть ли не в два раза и оттенок имела зеленый в отличие всех коричневых. Но процесс рассматривания всех картинок в колоде привел к странному состоянию. Поскольку оно стало проявляться и позднее, то я его окрестил как “рубануло”. Возникло непреодолимое желание спать. Да такое непреодолимое, что я, не раздеваясь, так и рухнул где сидел, и мгновенно уснул. Хотя сказать что уснул, будет неправильно, потому что и тело, и окружающую обстановку продолжал чувствовать. Что-то похожее на вздремнул, но тоже не подходит. Самое подходящее понятие - это именно “рубануло”. Так вот рубануло меня буквально на две-три минуты, а когда отпустило, оказалось, что четыре часа прошло.
– Фига себе! – произнес я вслух, – как такое могло произойти? Я же не спал и все чувствовал. Да и чтоб в такой неудобной позе на четыре часа скукожиться, и не чувствовать потом неудобства… Хотя неудобства не только нет, но как раз наоборот удобство появилось. Все тело как бы силой налито и ему жарко и комфортно. То есть это мне жарко и комфортно, а то получается, что я себя от тела отделил. А я это все вместе. И поехал я обратно в НИВУ поменять колоду, переживая, что продавщица откажется или карт больше не будет. Домой пришлось вернуться с той же колодой, поскольку в других упаковках брака оказалось еще больше. Где три, где четыре карты такие же позорно-зеленого цвета. В моей колоде оказалась бракованной всего одна, поэтому я обратно ее забрал. Да еще и книжек с толкованиями прикупил, рассуждая, что можно будет синтез сделать из разных источников, а потом посмотреть какие понятия в реальности подтверждаются, и сделать безошибочный инвентарный список для себя. И если совпадения от предсказаний превысят 60% порог, то предсказания являются реальной вещью и имеет смысл запустить их в дальнейшую разработку. Стал систематизировать толкования карт, разложив по всем сторонам книги, а потом понял, что проще будет на саму карту наклеить толкование мелкими буквами, тем более, что они толкуются и в перевернутом виде тоже. А запомнить все эти понятия как таблицу умножения – зубрежкой, не получится. И вся эта работа почему-то сильно вымотала, хотя сам процесс синтезирования был очень увлекательным.
На следующий день Колбаскину сообщил про карты. Так он себе немедленно две колоды купил, и все возможные книги и в Тонале, и в Ниве. Взревновал что ли, что ученик может переплюнуть его великого, в какой-то области, хоть отдаленно имеющей отношение к духовному пути? Так же приклеил толкования скотчем к картам и сразу стал клиентам гадать за деньги. Я даже удивился такой наглости.
– Как можно, не разобравшись путем, людям советы раздавать, да еще и деньги за это снимать?
Я себе специальную тетрадку завел, записывая поставленные перед картами вопросы, получившийся расклад и сделанный вывод, рассчитывая проверить временем правильность, или неправильность полученной инфы.
Через три дня, восторженный Колбаскин позвонил, и сказал, что карты лупят в десятку, и к нему очередь на лестнице стоит с раннего утра с целью погадать. И все прямо таки жаждут свои кровные пятисотки ему в карман засунуть за какие-то пятнадцать минут просто базара. Раньше, за те же деньги надо было целый час мантры гундеть, поток космической энергии вызывать и человека промывать, одновременно озадачиваясь, куда потом девать то, что из человека световым потоком выдавилось.
– Оказывается людям ни поток, ни свет, на фиг не нужны. Им нужны ответы на вопросы типа:
– Правда ли что муж изменяет с той или иной, как мне подруга сказала, или когда у меня появится муж, любовник? Кто конкретно делает мне гадости и порчи и как лучше отомстить? Мужикам, надо узнать то же самое про жену или любовницу, и, в основном, где лучше бабла поднять, и как конкурента подвинуть?
– У меня скоро планка поедет! Я всегда думал, что людей лечить надо, а эта фишка оказывается нужнее, потому что денежный поток сам показывает потребности человеческие. Человек оказывается готов умереть ради того, чтобы кто-то просто подтвердил его убеждение о том, что Нюрка-то сука и стерва и мово законного супружника к себе приворожила, подмешав месячные к красному вину. И вить управы на ее гадину не найдешь, потому что бабка у нее колдунья черная в третьем колене.
Я еще подумал, – как ты все это слышишь, великий предсказатель, неужели люди свои мерзкие мысли готовы орать тебе на всю квартиру? – но ничего озвучивать не стал. Сижу тетрадку заполняю и все думаю, что Колбаскин чувак практичный. Любую идею сразу в баблосы превращает.
Сестра зашла к нам с Мариной в гости и заметила меня сосредоточенно рассматривающего карты и книги.
– О! Это те самые карты Таро?
– Ага!
– А погадай мне…
– Я пока просто разбираюсь в последовательностях и другим не гадаю.
– Да чо тебе жалко что ли, опять же для обогащения опыта полезно.
Разложил карты, купившись на эту подначку и начал, пытаясь разобраться в сочетаниях, разъяснять:
– Итак, в настоящем существует некая финансовая проблема, порожденная через обман молодым человеком.
Посмотрел на сестру, а у нее рот даже от удивления открылся, однако не стал ничего спрашивать и продолжил:
– Проблема на самом деле пустяковая и решится уже очень скоро через получение подарка от состоятельного господина.
– Этого не может быть, – со смесью недоверия и тенью легкой озлобленности произнесла сестра, а Марина с удивлением наблюдала то за ней, то за мной, дураковато тыкающим пальцем в строки то одной книги, то другой.
Я даже сравнил себя со школьником, по слогам учащегося читать. Настолько медленной показалась попытка разъяснить значение каких-то пяти простых картинок.
– Чего не может быть?
– Откуда карты могут знать?
– Что, неужели попал?
– Ага! Я тут как раз с парнишкой одним замутила, он у меня денег взаймы попросил. У меня своих не было, так я из Линкиных, подружки моей, ему дала. Она мне их на сохранение отдала, чтобы не профукать как обычно. Вот я ему сотку баксов и выдала из чужих. А он с того момента и потерялся. А Линка как раз позвонила вчера и хочет сбережения свои вернуть. Так что я попала. Своих денег у меня нет, чтобы компенсировать, и что делать не знаю.
– Прикольно!
У меня, почему-то переживания за сестру по этому поводу не возникло, равно, как не возникло и желание найти того парня и бабки из него вытрясти. Даже сам удивился.
– Так вот же тебе их на днях должен некий состоятельный гражданин компенсировать. Если конечно карты не врут…
– Да кто мне сотку баксов за просто так отдаст? Сам подумай…
– Ну да, вообще то. А давай пари. Если в течение недели появится мужик и их подарит тебе, то пузырь шампусика ставишь.
– А если нет? – сестра хитро прищурила глаз.
– Ну а если нет, то на нет и суда нет.
– Какое то неравноценное пари…
– Хы! Проблема у тебя или у меня? И я вообще с картами экспериментирую. Если прошлое сказали верно, то вдруг и будущее тоже… Ну и ладно. Зажопилась на бутылку, в другой раз сама себе гадай.
– Ладно! – смягчилась сестра, – если по-твоему получится, проставлюсь. И коробку рафаэлло в довесок обещаю.
Ровно через неделю пришла с шампанским и рафаэлло.
Я сделал глаза по 10 рублей:
– Неужто сбылось?
– Да блин вообще тика в тику.
– Ну-ка расскажи.
– Линка мне срок возврата выставила на воскресенье, и я остаток недели мрачная ходила, как туча, в мыслях, где денег взять. Этому козлу звоню, а он то трубку не берет, то мать отвечает, что его нету. Ну, этот фокус ясен как белый день, сама им сколько раз пользовалась. Меня сколько раз тоже “не было”. И тут, опять же Линка, зовет меня в кабак побухать. Типа с ней мужики пересеклись, жаждут углубления знакомства. А с двумя сразу, как-то надоело уже общаться. Тело типа сильно устает. Вот мы с ней и пошли. Мужики ничешные оказались. Культурные, одеты нормально. Явно не бандюки и не блоть. Выпить покушать туда-сюда. А я сижу в загрузе, и все думаю где взять денег, чтобы Линке отдать. Вот мой и спросил, “от чего злобная сижу как хорек”? Я ему ни с того ни с сего, возьми и ляпни про того чувака, хотя знаю, что про другого, мужчине нельзя рассказывать. А этот как заржет и раз мне сотку баксов из лопатника достает и просто так отдает.
– Парням в долг денег больше не давай. И на хрен тебе такие лохи вообще нужны, у которых денег нету? Общайся с нормальными пацанами.
– У меня настроение в один секунд поправилось. Вот я и пришла свое обещание исполнить.
Я затылок почесал и подумал, что, похоже, карты в тему иногда все же попадают. И этот факт записался в мой личный опыт.

ЛЕЙКОЗ 2

Звонок раздался по расклеенной возле краевой больницы рекламе. Молодой парнишка помирает от лейкоза и, поскольку шансов, похоже, никаких, решили обратиться к шарлатану. Последнее слово не озвучилось, но очень явно почувствовался именно этот подтекст.
– Сколько стоят ваши услуги?
– Нисколько не стоят! – отвечаю, тут же уловив волну удивления в ответ. – Сначала надо с больным увидеться, посмотреть, что к чему, и почувствовать, получится оказать хоть какую-то помощь или нет.
Такой ответ резко сменил позицию звонящей женщины, и она прониклась уважением, что на этот раз поразило меня. Вместе с Мариной поехали в больницу и заметили, что злобствующие граждане оборвали половину рекламных листов, хотя я их вешал очень высоко пользуясь своим баскетбольным ростом.
Женщина с девушкой явно деревенской внешности встретили меня в вестибюле и сразу, почему-то оценили в положительную сторону. Во всяком случае, лица осветились улыбками. Потерпевшим оказался муж девушки, бывший офицер внутренних войск, который зеков сопровождал на добычу неких радиоактивных пород и видимо там облучившегося.
В палате обстановка меня не порадовала. Прямо возле двери мужик с капельницами и выражением абсолютного пофигизма на лице, с впалыми щеками и остекленевшим взглядом в потолок. Возле окна с виду вполне бодрый молодой чемодан, но лысый как Котовский. Посередине койка с пациентом. Этот на удивление волосатый, но тощий как узник бухенвальда. На лице тоже выражение пофигизма, но в глазах злость, обращенная, почему-то ко мне. Думает, наверное, что я решил поиздеваться над умирающим, и навариться на его родне. Я, игнорируя наглость его взгляда, сажусь рядом на табуреточку и внешне оцениваю масштаб поражения. В палату зашло некое существо в белом халате с очень озлобленным и перекошенным на одну сторону лицом. Смерив меня презрительным взглядом, существо развернулось, и вышло, бормоча что-то себе под нос.
– Чего это с ним, – вслух произнес, вызвав улыбку даже у немощного офицера, а сам подумал, – “да что же вы все такие злые?”.
– А это наш лечащий врач, – радостно поспешила на помощь матушка больного. Только он сердитый, страсть, какой. Ни слова с него не выдавишь. Мы к нему и так и сяк, а он все бегом, бегом, как будто нас нет вовсе. А нам куда податься, кого спросить? Мы ж ничего не знаем… Может лекарства, какие надо купить, или денег кому дать. Болезнь то говорят страшная. Мы с мужем хоть люди и не богатые, а за сыночку последние отдадим, чтоб только поправился. Да и жене как быть…. Даже дитятку не успели еще завести, чтоб хоть кто-то остался после…
Женщина осеклась, встретившись с укоризненным взглядом сына, который тихим голосом прошипел:
– Что же вы меня мама хороните раньше времени?
Мама резко отвернулась, видимо, чтобы спрятать рвущиеся наружу слезы. Невестка кинулась ее утешать.
– Ну вот, пока бабы нам не мешают, поговорим конструктивно.
У больного глаз заблестел интересом к моей персоне, даже подобие улыбки появилось на изможденном лице. И тут сзади раздался некий булькающий рев, наводящий мороз на кожу.
– Это еще что такое? – я обернулся, и заметил еще одну койку, замаскированную белой ширмой, которая сливалась с белой стеной.
– А там дед один умирает, – подал голос “Котовский”, который тоже заинтересовался моим визитом.
– Я еще усмехнулся про себя. Что больной, что здоровый, что умирающий.… Все хотят другого посчитать и ярлык повесить.
– Короче тема такая, – говорю кащеюшке, – если смогу - помогу, нужен эксперимент. Ты можешь ласты склеить здесь, а можешь и не склеить. Сопли тебе вытирать, и всякую пургу о том, что ты выздоровеешь и непременно выздоровеешь, я тебе гнать не стану. Этого я не знаю. В больнице я тебе помочь вряд ли смогу. Обстановка здесь херовая. Умирающие у тебя на глазах от той же болезни что и у тебя, оптимизма тебе не добавят, и способствовать выздоровлению не будут. Все что я умею и знаю, в помощь тебе предлагаю. Руку тебе дам, но тянуть тебя из твоего болота, и тем более в него прыгать не стану. Уцепишься, подтянешься, выкарабкаешься, твое счастье. Не получится, я плакать не стану. Я тебе не брат, не сват, не кум и не отец. Ты попросил, я пытаюсь помочь. Никто ни на кого не в обиде при любом раскладе. Если порядок устраивает, начнем. Если нет, до свидания.
У парня глаза вспыхнули, как будто в жопу двести двадцать воткнули, а за спиной его мама с женой притихли от изумления такой странной ознакомительной речью.
– У меня еще пневмония, в терминальной стадии, – прошипел воин, будто это могло что-то добавить в моем понимании ситуации.
– Короче глаза закрывай и попытайся заснуть. Пробный сеанс делаем, – сказал, сложив ему правую ладонь на грудь. Результат завтра увидим.
Парень послушно закрыл глаза, а я огорчился от осознания фатальности происходящего. Однако черты лица вскоре разгладились, и исчез булькающий хрип во время дыхания. Я глаза скосил на банку возле кровати наполовину заполненной мутной жидкостью. Его жена поймала взгляд и прошептала в ухо, чтобы не отвлекать:
– По полной литровой банке в день откашливает.
Я только вздохнул.
Через пять минут парень вроде провалился в сон, а мне стало немного мутновато, поэтому собрался идти домой. По пути сообщил его матери, что из больницы его надо забрать как можно быстрее, иначе помочь, могу и не успеть.
Мать его добавила:
Врач, почему-то очень разозлился, когда узнал, что мы к Вам решили обратиться:
– Эти экстрасенсы любят себе славу приписывать. А мы столько средств и сил вбухиваем в больного, что обидно становится, когда приходит шарлатан, руками помашет и типа от этого выздоровление происходит.
Я плечами пожал на это заявление, иду и размышляю:
– А какая разница, сколько средств и сил вбухано. Главное чтобы человек поправился, хотя конечно доктору в таком отделении стремно работать. Смертность очень высокая и отчаяние людское на себя принимать, кому понравится? Вот и ходишь по палатам с непроницаемым лицом, чтобы родственники не лезли со своими вопросами.
В вестибюле Марину забрал, и домой поехали. Она сообщила, что на нее пять минут назад какая-то слабость необъяснимая накатила, и я понял, что мы на парня вдвоем потратились неким необъяснимым пока образом.
Дома карты на парня разложил, какая-то совершенно несвязная фигня получилась. Подумал, что на трупов, наверное, не нужно гадать. Поэтому просто на да/нет, еще раз разложил, с вопросом получится ли его вылечить. Карты показали, что получится. Я этот факт в тетрадку записал с указанием предыдущего расклада, чтобы позже попытаться его расшифровать.
Через два дня жена воина позвонила и сообщила, что из больницы они под расписку о снятии ответственности с медицинского учреждения за любые последствия с больным выписались.
Я удивился этому факту и поехал спасать парня, слегка мандражируя от того факта, что теперь я за его жизнь отвечаю, поскольку родственники решили мне довериться.
Жена его встретила меня в общаге, где на первом этаже им комнату выделили по знакомству для лечения и проживания. По пути сказала, чтобы я не переживал насчет того, что он может в ящик сыграть. Никаких претензий ко мне не будет.
В ту ночь, когда Вы приходили в больницу, мой муж спал спокойно и даже улыбался во сне. Мы утром попросили врача выписать нас на волю, а тот отказал в очень грубой форме. А днем тот дед булькающий помер, и когда Леха сказал, что он следующий, мы скандал закатили на весь этаж. Врачу пришлось пойти на наши требования. Даже “скорую” предоставили с санитарами для транспортирования до места.
Воин оказался в еще более плачевном состоянии. На лице появились темные пятна как у покойника, или, может они конечно, и в больнице были, а здесь на свету солнечном, в окно проникающем, просто заметными стали.
– Что скажешь? – обратился я к нему.
Тот с трудом приоткрыл левый глаз, и только секунду спустя, расклеился и правый. Мутным взглядом посмотрел на меня и просипел:
– Песец похоже.
– Жить хочешь?
Тот только глазами чуть пошевелил в подтверждение этого желания, хотя и без всякой надежды.
У меня, впрочем, тоже никакого особенного энтузиазма в грудях не появилось. Присел рядом с койкой на стул, и с огорчением посмотрел на его тоненькую костлявую руку, лежащую поверх одеяла. Натурально кость, обтянутая кожей. Если бы такое увидел раньше, никогда бы не поверил, что такой скелет может разговаривать, поскольку в гробах покойники выглядят более упитанными, чем это существо.
– Сидеть сможешь? – без особой надежды спросил, потому что поток вызываемый мантрами можно принять только вертикальным позвоночником.
Вмешалась жена:
– Да какое там сидеть, мы его лежа пока сюда заносили, два раза чуть не потеряли.
– Понятно…. До завтрашнего утра, твоя задача будет научиться сидеть.
Он изобразил на измученном лице кривую улыбку:
– Это вряд ли, – и закашлялся.
Жена тут же бросилась к нему, и подставила банку ко рту. Из того выкашлялась тягучая серая жижа, и я понял, что требую от человека невозможного.
– Думать хоть можешь?
Тот кивнул глазами.
– Знаешь, от чего заболел?
У того глаза потемнели от гнева:
– Да, бля.… Это все эта радиация ебучая.
Как на тот рудник зеков смертников свозил, так через месяц и началось. Теперь в части на меня забили, как на списанный маслянный фильтр, и на помойку выбросили умирать. ****ство какое-то. На хер мне та служба сдалась.… Ни пользы ни радости.
– Зато если выздоровеешь, тебя уже никто не дернет никуда. Будешь жить в свое удовольствие.
По лицу пробежала тень улыбки:
– Если выздоровею.… Тут уже постоянно какие-то тени повсюду бродят. Я думаю, что за мной пришли. А жена их не видит.
– Короче посылай их на ***, – я подумал, что в такой экстремальной ситуации матерщину использовать не только можно, но и нужно, вспомнив, как сам смерть послал на те же три буквы. –Всех оптом посылай и давай из этой ямы выкарабкиваться. Готов?
– Готов, – на изможденном лице нарисовалась решительность, и он добавил:
– Только давай по делу. Мозги мне не еби. Я этого не люблю, и сразу почую. Лучше сдохнуть, чем чувствовать, что тебя наебали. Если чего на самом деле можешь, давай, я попробую сделать изо всех сил, если не можешь, то лучше иди своей дорогой.
– Молоток! – речь парня мне понравилась, – лучше пуля в бою, чем параша в больнице.
– Раз ты сидеть пока не можешь, батарейки тебе дам взаймы. Когда нибудь отдашь. Или не отдашь…. А на сегодня тебе задача вспомнить всех кого только получится, и если злость или обиды есть, то попытаться простить всех до единого или единой, как если бы перед смертью душу хочешь освободить. Тем более, что кони двинуть ты можешь в любую секунду. Свое собственное гавнецо, сделанное кому-то если вспомнится, то прощения проси, как если бы кровавыми слезами выпрашивал искупления. Это все у тебя в мозгах делаться будет, так что тело напрягать не нужно. Сможешь?
Парень слегка улыбнулся:
– Это не трудно. Попытаюсь.
– Ни фига брат. Такая шняга не пройдет. Не попытаюсь, а так точно, сделаю!
Парень с нехилым удивлением на меня взглянул одним глазом и в нем опять огонек загорелся. Видимо хотел спросить чего ради он должен тут как в армии струнку тянуть, но промолчал и сказал чуть подумав.
– Сделаю!
– Здесь все будешь делать ты. Я только выдаю инструкции. Не будешь делать, отправишься червей кормить, хотя жрать им почти нечего, – поиздевался над его физическими данными. – Будешь следовать инструкциям, появляется шанс. Но это всего лишь шанс. Теперь спи. Простить всех, тебе времени до завтрашнего утра. Я приду и работу приму.
Вновь положил ему руку на грудь и почувствовал, как жизненная сила через руку стала утекать. Только на этот раз сильнее и быстрее. Попробовал внутри черепа в небо взглянуть через луч света, что в макушку входит, и тут произошло нечто. С этого луча такая же сила начала в голову втекать, компенсируя потерю. И, в какой-то момент, втекание резко прекратилось. И у меня четкое желание с пациента руку убрать появилось. Что я собственно и сделал. Офицер заснул сном праведника, и все трупные пятна с лица исчезли.
Жену надумал подключить к процессу, и объяснил, как зарядить воду и салфетки, вызвав моего двойника. Она спросила:
– А морс можно зарядить, а то воду он не может пить.
Я на секунду задумался, и, поняв, что разницы нет, согласился на морс.
По дороге домой ощущал странное состояние. Одновременно с небольшой слабостью от потери энергии, в душе появилась некое радостное состояние, которого раньше никогда не было. Это состояние, видимо из-за своей новизны, слабость полностью компенсировало. Дома успел только поделиться с Мариной полученными впечатлениями, как “рубануло”. Успел сказать только, чтобы меня не хоронила, пока гнить не начну, и рухнул на спину, на кровать. Лежу в коме, двигаться не могу, глаза открыть не могу, но все прекрасно слышу. Слышал, как пришел племянник поиграться на компьютере в гонки. Слышал, как он сел у меня в ногах, и стал трассу осваивать. Два часа прошло, и мне в грудь ударил, судя по ощущениям, какой-то тряпичный шар, и я резко “врубился” обратно в жизнь. Причем сил, как уже начало становиться привычным, стало больше в несколько раз. Посмотрел через плечо племяннику и восхитился его виртуозностью в тех участках трассы, где сам постоянно косячил. Только похвалил, как он стал ехать криво и собирать все возможные препятствия.
– Ну, на фига такое делать? – возмутился Георгий, – колдун хренов. Взял все и сглазил.
– Ну откуда такая дремучесть у современного подростка? Сглазил… Как Агафья Лыкова прямо какая-то. Развивай устойчивость к внешним воздействиям. Хвалу и клевету приемли равнодушно, и не будет тебе никаких сглазов и порч. А то ишь, растащился тем, что я тебя похвалил, раскис, и внимательность утратил с реакцией на пару. И чтобы себя отмазать, нашел крайнего, кто тебя сглазил. Я за тебя порадовался, что ты можешь лучше меня ехать, а ты на меня ведро помоев вылил. Я еще и злодеем оказался. Даю тебе три попытки, чтобы мой рекорд на этой трассе побить. Соберись, сконцентрируй все что сможешь, и пусть весь мир исчезнет на то время пока ты едешь из точки А, в пункт Б. А я пока пойду собаку прогуляю.
Поставленный племянником рекорд за отпущенное ему время, я, к своему стыду, так и не смог побить. И подумал, что если бы кто нибудь сумел меня так же замотивировать, то было бы здорово. А племянник, в последствии, этот принцип стал с успехом использовать в других моментах, где требуется фокусировка сознания на поставленной перед собой цели.
На следующее утро, жена Лехи встретила меня на вахте со спокойным лицом, и я понял, что боец пока еще жив. На его лице появились два живых глаза. Они конечно и раньше были, но сегодня они были живыми.
– Получилось?
– Да вроде как получилось…
– Так вроде или как?
– Да мне некого было прощать. Я обиды ни на кого не держу. Пытался всех знакомых вспомнить, и прощал на всякий случай и прощения тоже просил. Ничего особенного не происходило, разве что спать было легко. Не было сдавливания со всех сторон. Наверное, скоро снова смогу летать.
Я насторожился:
– А вот летать тебе брат пока никак нельзя. Даже не заметишь момента, когда не захочешь возвращаться, и твое тело здесь окончательно накроется. Для души это конечно хорошо, к богу полетит, а вот опыта земного не получишь. Так что постарайся пока от полетов воздержаться.
– Воду заряжали? – для проформы спросил, потому что, то “рубилово” наверняка напрямую связано с вызовом двойника.
– А я через час после вашего ухода и сделала все, как вы сказали. И морс, и салфетки зарядили. Вроде ничего не происходило, а его от салфеток печет как огнем и кашель сразу проходит. А морс во рту шипит и железного вкуса становится. Я пробую, нормальный вкус, и салфетки ни капли не жгутся, а у него просто чудеса какие-то.
– Ладно, время терять не будем, первый раз ускоренный курс проведем, но посадить тебя придется. Иначе смысла от всей процедуры не будет.
Леха начал шевелиться, пытаясь хоть как-то сгруппироваться. Вместе с его женой кое-как усадили возле стены, подложив под спину матрас и обложив по бокам подушками. Он чуть сознание не потерял от колоссальной потери остатков сил в тщедушном тельце.
– Держись браток, – мысленно подбадриваю его, и формирую мысленный стакан вокруг его тела, который не дал бы ему завалиться ни в какую из сторон.
“Браток” продержался всего несколько секунд и стал заваливаться на правую сторону. И вот тут произошло чудо. Я стакан формировал в мыслях, а он удержал Леху в реальности. Он даже сам от неожиданности открыл глаза и уставился на меня.
– Кто это меня держит? – слабым голосом спросил.
– Не обращай внимания, и постарайся выпрямиться.
Леха качнулся обратно, и вскоре губы его, имеющие тот же цвет, что и все остальное лицо, обрели чуть голубоватый оттенок.
Коротко объяснил ему про чакры, и начали пытаться враспевку их раскручивать. Получается из рук вон плохо. Его плющит так, что я думал, что он в самом процессе умрет раз шесть. Трижды жена с банкой к нему на помощь приходила. Вода из легких хлещет с поразительной целеустремленностью. Хотя это, не вода, а экссудат от разрушенных пневмонией легочных альвеол. Хотя этот термин, да простят меня медики, я мог написать и неправильно. Знаний медицинских у меня крайне мало. Как понял, так и применяю. Когда все закончили, Леха с облегчением, как после пытки дыбой, принял горизонтальное положение и сразу уснул.
Я домой пошел, сказав его жене, что кроме морса и салфеток больше ничего не надо делать. Тем более что в моем арсенале больше ничего и нет.
На следующий день, на лице больного, к живым глазам добавились губы. А жена отметила, что за весь день, объем откашливаемой мокроты, уменьшился вдвое. Но начала прыгать температура.
Второе занятие прошло на редкость успешно. Даже удалось несколько раз в резонанс попасть друг с другом. И после занятия у него на щеках даже румянец появился, что очень удивило жену. Но он снова сразу в сон срубился.
На третий день он встретил меня фразой:
– Я жить хочу! Ты вот меня раньше спрашивал, я тебе ответил что хочу, но тогда соврал. Тогда мне пофиг было. А сейчас я хочу ходить, и рыбу ловить, и по лесу бродить, и хозяйством хочу заняться. Вытащи меня, пожалуйста!
Я сделал удивленное лицо:
– Ты что дурак? Ты сам себя вытаскиваешь. Я ничего не делаю. Только слежу, чтобы ты действовал без ошибок и немного стимулирую к действиям. Ты Сеня главное работай, зарплата будет!
Тот даже сделал некую попытку рассмеяться, а я поспешил его уравновесить.
– Сегодня решающий тест. Могу гарантировать только, что будет очень плохо. Но если продержишься, жить будешь. Аппендицит тебе удалять будем без наркоза.
Он немного насторожился, но потом понял, что бояться нечего. И так на бритвенном лезвии балансирует, так что, кто как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Мантры все оттарабанили без запинки. Даже кашель не вызывал отхода мокроты. А как закончили, я ему сказал:
– Соберись боец, щас будет полный п...
И объяснил, как поднимать кундалини. Начали хором, а потом я все силы собрал и невидимыми воображаемыми руками стал помогать его энергии подниматься из копчика в голову. Вот тут его и колбаснуло. Тело все затрясло как у эпилептика, так что жена завизжала от страха. Голова ходуном заходила, и все лицо начало корежить. А потом кашель как долбанул, и изо рта кровь хлестанула с всякими пакостными сгустками. Жена, надо отдать ей должное, хоть и была напугана до полусмерти, банку держала жестко, как робот-манипулятор, и расширенными глазищами наблюдала, как из супруга льется и так не лишняя кровь.
Я, с некоторым опасением, наблюдал за процессом, и глубоко внутри надеялся, что природная мудрость огненной змеи все же победит. Так и случилось. Кашель с кровью внезапно закончился, и обессиленное Лехино тело рухнуло на постель в плачевном состоянии. Кровавой смеси с него вылилось грамм двести. Но я соблюдал на лице полную невозмутимость, чтобы зря не нервировать жену и сказал, что все так и должно быть. Она почему-то поверила мне, и моментально успокоилась. Вытерла заботливо лицо мужа салфеточкой, и укутала его в одеяло.
– Морс сделайте с соком граната, или, если получится, купите концентрированный в аптеке. Говорят, он кровь хорошо восстанавливает. Сам не проверял, не знаю, но кажется, что так будет хорошо.
Она головой согласно кивнула, и на следующий день, Леха встретил меня уже сидя в импровизированном кресле из матраса, с подушками. Улыбаясь и сверкая глазами, продемонстрировал свободное, без остатков хрипа и бульканья дыхание.
– Я думал вчера, что умираю, когда все тело корежить начало, и кровь хлестанула.
– А ты и так умер. Это теперь твоя вторая жизнь, – пошутил, еще не зная, насколько оказался прав в этой шутке.
– Теперь через три дня только приду. Самостоятельно работай. Не халтурь и змейку сам не трогай. Она – существо очень сильное, но и очень агрессивное, и без заклинателя может такого у тебя в теле наворотить, что потом уже ничем не вылечишь.
Через три дня он уже свободно садился и вставал, и мантры стали получаться просто на загляденье как певуче. Через неделю, же когда я пришел в очередной раз, Лехи в комнате не оказалось. Жена сказала, что он взял привычку прогуливаться по общаге, чтобы разработать ноги и руки. Первый раз он ходил вместе с ней, а второй раз пошел сам и его принесли в бессознательном состоянии парни, которые уже прослышали про геройского офицера, победившего смерть.
Еще через неделю я его выписал. Объяснил, что надо будет смастерить несколько пирамид вокруг дома и над колодцем, и подумал, что было бы хорошо кассету записать с мантрами в подарок, но так и не сделал этого из-за своей природной лени. Они с женой съездили на рынок КрасТЭЦ за шмотками, и уехали в свою Иркутскую область.
 
СКОЛЬЗЯЩИЕ ПО ВОЛНАМ ЗУВУЙИ.

Колбаскин дал книжку почитать с одноименным названием:
– Оценку дай типа.
Книжка прочиталась быстро, язык достаточно легкий, но информация как-то не уложилась в голове, хотя некий резонанс возник. Фактор узнавания, как я его окрестил. Это когда встречаешься с человеком, или знанием, или событием, и знаешь, что это уже было, или перекрестные моменты уже происходили. Это похоже на дежавю, но иначе. Это нечто происходило не с тобой, а с кем-то другим. Как будто в прошлой жизни читал книгу или видел фильм, а теперь столкнулся с напоминанием про него. Тонкое такое эхо коснулось твоего уха, и возбудило ностальгическое переживание о чем-то хорошем, важном, и очень мудром. Особенно момент понравился, когда люди, заведующие управлением силами, проявляющимися на Земле, передавали управление этими силами, новым работникам, развившимся до этого уровня, а сами отправлялись на следующий, более высокий слой бытия. В этом месте какое-то очень сильное, практически телесное ощущение возникло, что я даже распластался на кровати и мечтательно в потолок уставился. А потом возьми и произнеси описанную в книжке формулу:
– Зувуйя!
Тут же началось некое очень тонкое жужжание, которое стало щекотать макушку. Я в этот момент вспомнил, что лежу головой как раз строго на север, как и там рекомендовалось. И улыбнулся, подумав, что эти ребятки жужжание за что-то важное принимали и называли его великой волной Зувуйи. Стоило только усмехнуться, как жужжание прекратилось, и я продолжил в потолок смотреть без всяких эксцессов.
И вдруг начал двигаться потолок!!!
Я глаза вытаращил. Этого не может быть! Потом сообразил, что это движение похоже на землетрясение. Вибрация не ощущается, поскольку частота низкая, а вот все вокруг начинает раскачиваться, особенно плохо закрепленные предметы. Но чтобы плохо закрепленным предметом оказался потолок… Колебания стали усиливаться, и я осознал, что это раскачивается не потолок, а я. Причем происходит это совершенно непостижимым способом. И волна начинает усиливаться. Сначала появилась паника, а потом я себя успокоил, что новое приключение, и путешествие в неизвестное, пугает именно своей неизвестностью, поэтому решил довериться этой силе и, полностью расслабив тело, произнес повторно:
– Зувуйя! Благодарю! – И через мгновение добавил, – Скольжу!
Волна усилилась до такой степени, что стало на кровати подбрасывать сантиметров на тридцать по вертикали. И волна как ленточка в руках гимнастки колеблется от макушки до пяток. Состояние офигенное, и совершенно новое. Руками только ограничиваю процесс, чтобы с кровати не сбросило. Мягкие, мощные волны, проходят сквозь все тело, и захватывают его, как бы играясь. И волна необычайной радости нахлынула от этого скольжения по волне, и смех сам собой стал вырываться:
– Зувуйя! Йа-ху!
Куда бы, и до чего бы я мог доскользиться на этой волне, неизвестно, но позвонил клиент по ремонту, и волна резко выключилась. Огорчения впрочем, не возникло. Вышел из подъезда на улицу, чувствуя, что тело как будто обновилось, и удивился, когда три дворовых собаки кинулись навстречу, и стали пытаться станцевать на задних лапах именно для меня. Появилось ощущение, что если бы я им позволил, то они бы меня облизали с ног до головы. И это притом, что этих собак слишком дружелюбными никак назвать нельзя было бы. Еду от людей принимали, но фамильярности не позволяли. Клиент подъехал и тоже удивился этому танцу. Хотя он этих собак впервые видел и мог подумать, что это в порядке вещей. Интересный факт оказался в том, что мой пес –доберман никак на меня не среагировал. Как спал в кресле, так и продолжил спать. Только одно ухо приподнял, когда я вернулся, и глаз заспанный приоткрыл, чтобы убедиться, что свой пришел.
Марина вечером вернулась домой, я на нее посмотрел, и вдруг внезапно осознал, что про эту волну рассказать не смогу. В этом рассказе нет смысла. Она не поверит, или, что еще хуже, посмеется. И, хотя вроде ничего особенного в этом скольжении по волне не было, но возникло внезапное ощущение, что это что-то глубоко интимное. Как разговор с Богом, или любовь. То, что про любовь рассказывается обычно постороннему, даже если этот посторонний самый близкий друг, или что в книжках пишут, это только то, что можно рассказать. А то, что в любви переживается, обычно даже и описать никак нельзя. Да и нет в этом необходимости. Это переживание для глубинного “Я” предназначено. И никого больше, кроме самого переживающего, не касается. И вот эта волна, тоже из разряда этих переживаний, про которые нет смысла языком трепать. И то, что я описал, только микронный, поверхностный слой. Вся гамма чувств, от скольжения по волне Зувуйя, описанию просто-напросто не поддается. Этот автор просто молодец. Он так и сказал, что передать ощущения невозможно, но испытать их совсем не сложно. Только страх первоначальный надо преодолеть.

МАГИЯ ДОЖДЯ.

На даче у Марины, на чердаке, сваял пирамиду с четырехметровым основанием и обтянул ее тканью с трех сторон. А с четвертой – тюлью, чтобы комары не заели, и одновременно можно было сквозь нее смотреть на звездное небо и восходящее солнце. Сколько Марину не звал на чердак по приставной лестнице, боится. А вечером друг с женой приехал шашлычков пожарить и водочки попить. Я им про пирамиду рассказал, а Марина пошутила, что я специально ее построил, чтобы уклоняться от исполнения супружеского долга.
– Как только ночь, он сразу в свою пирамиду шасть, и не дозовешься его оттуда, а сама залезть не могу, потому что высоты боюсь. Вот он паразит и пользуется.
Все весело посмеялись, а я огорчился, оттого, что меня опять не поняли. Хотел злобно пошутить, спросив насчет трех отдирательных актов в течение дня. Типа, они что, в зачет не идут? Чтобы ночью спать спокойно, как положено всем добропорядочным людям. А потом не стал. Посчитал, что если ударили по левой щеке, подставь правую. Авось бить не станут. Но если ударили и по правой, берегись боец, ибо третьей щеки у меня нет. А желание подраться еще ого-го какое.
Вечером друзья ушли, а я в пирамиду шасть, как и было посетовано Мариной. Лежу, с наслаждением на звездное небо гляжу. Что такого завораживающего в нем, никак не пойму, но смотреть в него приятно необычайно. Мысли все растворяются, и сознание возносится ввысь, утрачивая всякую связь с земным, и мелочным.
И вдруг, подвыпившая земная связь, начала требовать телесного удовлетворения, нагло выдергивая меня из золотой пироги, плавно плывущей по млечному пути.
– Поднимайся сюда, царица Будур, – улыбаясь самому себе, прокричал вниз с крыши, – унесу тебя я в небо на сиреневых оленях.
– Ты что там уже успел косяк дернуть в одного?
– Я испытываю трансцендентный экстаз. Для него наркотики не требуются.
– Слышь ты, транс, цен, как там тебя, так перетак, короче слазь на землю, принцесса нуждается в ласке и защите могучим мужским плечом.
– Есть время ласкать и время уклоняться от ласк, есть время пахать целину и время путешествовать по звездам. Сейчас именно такое время. Не спущусь.
– Мужчина, который хочет, но не может – импотент, мужчина который может, но не хочет – просто сволочь, – поставила Марина точку в разговоре, и ушла в дом, громко хлопнув дверью.
А я продолжил любование небом, нисколько не мучаясь угрызениями совести оттого, что она там лежит, и злится на меня. Переход звездного путешествия в сон произошел внезапно. Все никак не получается сознательно войти в сновидение. Барьер обрушивается внезапно, и поймать его - задача весьма трудная.
Утром Колбаскин позвонил и пригласил вступить в ряды целителей России в ассоциации народных целителей, организованной той бабенцией из Москвы. У меня возникло стойкое нежелание влазить в эту банку с пауками. Именно такой образ возник в голове. Банка с пауками. Почему? Не знаю. Просто образ возник, и никуда от него не деться.
– У меня денег нет на вступительный взнос.
– Я займу!
– А зачем туда вступать? Вступают либо в партию, либо в дерьмо. Что в принципе одно и тоже. Вступить в ассоциацию, как бы она не называлась, означает, что тебе нужна поддержка в продвижении идеи, либо крыша от нападок.
– Корки выдадут, и от медиков отмажут. Рекламу можно будет свободно давать.
– А зачем? Рекламу можно и так наклеить, медики на меня крысятся, но укусить не могут. А корки мне не нужны. Лечат ведь не корки, а душа. А она во мне пока еще живет. А ты, великий мастер, похоже сдуваться начал, раз в толпу влиться хочешь. Кто это интересно орлу крылья оборвал?
Он, как обычно, половину не расслышал и трубку повесил, поняв, что приманка не сработала.
Марина сказала, что надо весь участок полить, а то дождя давно не было. Я тут вспомнил передачу про африканских колдунов, как они дождь вызывали. Корреспонденты приехали в одну деревню, и попросили местного колдуна продемонстрировать свои возможности, поскольку засуха стояла конкретная и на небе не было ни единого облачка.
Колдун завел их в сарай, где стояли два больших глиняных кувшина, один из которых был закрыт крышкой. Он снял крышку с одного кувшина, и накрыл второй, слегка постучав по ней маленькой деревянной палочкой. Толмач перевел объяснение колдуна, что в одном кувшине у него живет дух дождя, а в другом дух засухи. Которого он выпускает, тот и проявляет себя в мире. Посетители удивились этому факту, вышли на улицу, а дождь не пошел. Они подождали с полчаса и поехали дальше, рассуждая, что колдунство не сработало, и это обычное шарлатанство. Не успели они отъехать от деревни на несколько километров, как из ниоткуда налетел ураган и хлынул ливень. Да такой силы, что дорогу размыло, и они на “крузаке” сели на днище.
Я так вдохновился этой передачей, что ждал удобного случая проверить этот момент на практике. Ритуал решил усовершенствовать, поскольку два кувшина посчитал роскошью. Зачем держать двух духов, когда в принципе достаточно одного. Духа дождя. Его либо прячешь в кувшин, либо выпускаешь оттуда. Вот и все дела.
Глиняного кувшина на даче не нашлось, зато нашлась старая эмалированная кастрюля с крышкой. Полтора литра объемом. Но я посчитал, что для духа и такого объема достаточно. Он ведь дух! Массы и объема вообще не имеет. Поэтому какая разница в какой емкости жить? Пообещал, правда, на будущее, если будет работать, хороший домик создать. Для экономии места, надумал кастрюльку в землю вкопать, чтобы кто ненароком крышку не сбил неосторожным движением, и дождь не вызвал. Начал яму копать, а Марина начала злиться:
– Надо участок поливать, а ты чушью всякой занимаешься.
– Ах, женщина – порождение ехидны, – весело бурчу под нос, – любой проект готова запортить. А в перспективу не смотрит.
– Какая на фиг перспектива? Земля сохнет, поливать надо!
– Сейчас дождь будет, – несколько неуверенным голосом произнес, поскольку небо чистоты необыкновенной и голубизна во все стороны до горизонта. Ни облачка как говорится.
– Откуда дождю взяться, – Марина тоже головой покрутила, – да и синоптики на ближайшие три дня сушь обещали.
Я заржал, вонзая лопату в землю за двухсотлитровой бочкой с запасами воды:
– Ты еще веришь этим лгунам?
– Брось лопату, бери ведро.
– Не зли меня женщина, я в гневе… неприятен.
Закопал кастрюлю по самый верх, обложил цветными камушками, чтобы духу было приятнее в домике жить, прикрыл крышкой, и, упав на живот на землю, чуть приоткрыл крышку и выдохнул из себя весь воздух, выдавливая до последней капли. Прижал крышку и представил, что выдохнутый воздух в кастрюльке уплотняется и обретает молекулярные связи. Он становится отделенным от всего остального воздуха и совершенно самостоятельным. Сложив ладони на крышку кастрюльки, торжественно произнес:
– Я нарекаю тебя Амальгир. Ты будешь текучим, сверкающим как амальгама и сильным, плотным и тяжелым как гиря, если такое качество понадобится. Я не хозяин тебе, а ты не раб мне. Ты существо свободное и достойное уважения. И я бы хотел, чтобы ты был моим другом. Я дарю тебе этот дом. Ты можешь жить в нем, когда захочешь. Я даю тебе власть над тучами и дождем, который подобно амальгаме струится в пространстве, накапливается в тучах свинцом как у гири, и проливается на жаждущую землю благодатью, несущей жизнь и свежесть. Ты есть алхимический элемент волшебного преобразования жизненных флюидов, которые прах земной превращают в прекрасные и сочные плоды, в красивейшие цветы и величайшее многообразие всего сущего. Ты есть благодетель для всего живущего под солнцем.
В ладони вдруг ударил огненный поток от крышки кастрюльки, и я сообразил, что что-то произошло. И добавил:
– Брат! Если тебе не трудно, принеси немного влаги на эту землю, – трижды легонько стукнул по крышке и, сняв ее, отложил в сторону.
Внутри ничего не было. Но я подумал, что дух и должен быть невидимым, поэтому собрался залезть в пирамиду и почитать книжку.
Марина меня встретила на пути с полным ведром.
– Наигрался деточка? Теперь давай огород поливать.
– Ни фига! Я уже заказал дождь! Немного подождать надо.
Марина начала всерьез раздражаться:
– Кончай в детство впадать, зимой жрать дачные дары кто будет? Давай поливать.
– Я сейчас в пирамиде помедитирую, и создам систему автоматического полива всего огорода сразу. Использую офисные пожарные распылительные форсунки и датчики влажности почвы. И огород сам будет поливаться когда надо. Не гаси во мне творческий росток, – стал подниматься по лестнице на чердак.
Марина стала мрачно цитировать басню Крылова про муравья и стрекозу, явно ассоциируя себя с трудолюбивым муравьем. Я же с самого верху стал за небом наблюдать. Как назло, даже легкой дымки не появляется.
Марина в одиночестве полила весь участок. Видимо сильно вымоталась, поскольку даже оставаться на даче не захотела и поехала домой, не сказав ни слова, гордо подняв голову, чтобы мне стало стыдно за эксплуатацию женского труда.
Я в пирамиде заскучал и подумал, что как-то некрасиво получилось. И женщину обидел, и дождя не вызвал. Слабый я видимо еще колдун. Или вообще не колдун.
Ночью началось! Я проснулся от грохочущих раскатов грома и вспышек молний. Вокруг бушевала гроза и ливень. Природа танцевала некий дикий танец, и в моей душе вдруг вспыхнула та же дикость, и необычайная радость. Я буквально соскользнул со ступенек приставной лестницы прямо под дождь, и стал носиться под густыми водными потоками, щедро изливаемыми из свинцового неба. Частые вспышки молний освещали участок, и я бегал по дорожкам, восхищаясь необузданной природной силой, а потом встал посередине участка и, вскинув руки вверх, заорал во все горло:
– Амальгир! Это ты? Это ты принес дождь?
Вокруг закрутился смерч, и грохотнул гром.
– Ура! – Все мое существо переполнилось необыкновенной радостью, – спасибо тебе Амальгир, я так рад, что ты пришел! Спасибо что ты есть! Жаль, что я тебя не слышу… Но я тебя чувствую. Все вокруг, это ведь благодаря тебе! И дождь! Какой ты молодец! Спасибо брат!
Гроза стала смещаться к городу, и я понял, что Амальгир тоже убедился в том, что я понял, что моя просьба о дожде исполнена, и вера укрепилась.
Я подошел к кастрюльке и закрыл ее крышкой, еще раз поблагодарив Амальгира за дождь, и это воистину ошеломляющее переживание. Потом зашел в дом, переоделся во все сухое, и вновь поднялся в пирамиду. Сон пришел сразу, и всю ночь я кружился в неком головокружительном полете за пределы всякого понимания. Просто полет ни в чем, от которого захватывает дух и все существо наполняется невыразимой радостью.
Утром поехал домой и по пути купил ведерко мороженого и шоколадку, чтобы загладить обиду Марины.
На ходу придумывая искупительную игру, позвонил в дверь, делая пришибленный, виноватейший взгляд. Хотел сразу упасть на колени и сложить голову щекой на пуфик возле входа с фразой:
– Виноват! Каюсь! Если заслуживаю смерти, отсеките голову госпожа!
Игра не получилась. Марина сразу кинулась обниматься, и слезы хлынули из нее, прямо мне на рубашку:
– Я так переживала всю ночь! Такая гроза, прямо как конец света началась! А ты там, на даче.… Один! В своей пирамиде, продуваемой всеми ветрами! Я так переживала!
Я в зеркале свою рожу удивленную увидел, и погримасничал, улыбаясь, а вслух произнес:
– Да уж! Было жутковато! Такая гроза! Такие молнии! И тебя рядом нет! Не перед кем геройство проявлять. Но я выжил! И вот мороженку принес с шоколадкой.
В доме вновь воцарился мир и гармония. А я, мысленно, еще раз поблагодарил Альмагира.

ЛЕЙКОЗ 3

Позвонил директор, или еще какой-то руководитель реабилитационного центра чернобыльцев и спросил насчет стоимости моих услуг для пострадавших на ликвидации последствий того ядреного взрыва. Я ему ориентировочную цену назвал, он сразу начал предлагать оплатить безналом за всю толпу. Я отмахиваюсь, поясняя, что никаких документов у меня нет, а фальшивые делать не хочу, хотя сумму предложили очень вкусную. Первоначально возникшее желание поэкспериментировать над группой пострадавших, отпало, когда выяснилось, что у центра наличных неучтенных денег в ближайшем будущем не предвидится. После окончания разговора было некое сильное желание даже бесплатно попробовать помочь спасителям России от радиоактивного заражения, но было уже поздно. Связь разорвалась, а ни телефона, ни имени фамилии человека я не запомнил. Подумал, что если Вселенной это надо, то вновь выйдут на контакт. Не вышли.
Зато вышел на связь “Котовский”, точнее его мама. Поинтересовалась насчет Лехи. Я возьми и ляпни, что они с женой уехали домой.
Она, почему-то очень удивилась
– Как уехали? Он же ходить даже не мог.
Я, как само собой разумеющееся, пояснил, что они не сразу уехали, потому что у Лехи не было летней одежды и сначала съездили на Крастэц за одеждой, а только потом уехали в свой поселок.
Женщина необыкновенно разволновалась и спросила нет ли у меня их телефона?
– У меня нет ни телефона, ни адреса. Если им понадобится моя помощь, они обратятся сами. А я судьбой клиентов не интересуюсь.
– Ну, как же так? Ведь это же.… Ведь он почти мертвый был.
– Ну и что? Поправился, и, слава Богу. Что теперь, на весь свет об этом трубить?
– А вы не могли бы сына моего полечить? У него то же самое, только состояние намного лучше.
– Давайте попробуем.
Приехав в больницу, увидел “Котовского” еще более похудевшим. Волос на нем не добавилось, и взгляд глаз был достаточно ясным. Еще перед визитом я дома сделал расклад, и он достаточно четко показал, что причиной болезни является затяжной конфликт с неким влиятельным лицом на почве крупной денежной суммы. Я еще удивился. По Лехе какая-то несвязная муть получилась, а здесь все достаточно четко. Так ему и сказал в палате. Он ошеломленный, вопросительно на мать посмотрел. А она, не менее ошеломленно на него, и потом, уже вместе, на меня. Но ничего не сказали, а я не стал расспрашивать. Этих взглядов было достаточно для того, чтобы убедиться, что карты попали в точку. Правда, совсем не понятно, какая связь между конфликтом, деньгами и лейкозом, но мантрами, наверное, можно все урегулировать. Начал ему про необходимость пения мантр втирать, а он внезапно застеснялся.
– Что подумают пациенты в соседних палатах? Что скажет лечащий врач?
Тут даже мать его удивленно на сына уставилась.
Я ему попытался объяснить, что он может умереть, а оказывается мнение окружающих важнее собственной жизни. Наверное, именно про таких пациентов Колбаскин говорил, что они еще не готовы, чтобы исцелиться. Леха, тот сто пудов и на площади, при всех мантры распевал бы, лишь бы выздороветь. А этот какой-то странный. Настоящий “Котовский”. Какие все - таки разные люди. Я плечами пожал и сказал, что если надумает заниматься, пусть позвонит. А иначе, смысла нет на него время и силы тратить.
Вышли с мамашей в коридор, она мне фотку девочки сует. Дочка знакомой. Ослепла в семилетнем возрасте и сейчас в реанимации в бессознательном состоянии находится. Вот ее мать и спросила, не могу ли чем помочь. Я плечами пожал и сказал, что попробую настроиться на расстоянии. Домой пришел, с Мариной попытались на девчонку помедитировать. Ничего не получается. Не клеится медитация и все тут. Звук не поется, тембр плавает, хрип в горле появляется. Марина вскоре глаза расклеила и вообще перестала пытаться:
– Не выживет девочка.
– Это ты, почему так решила?
– Не знаю. Не выживет и все. И так надо. Незачем лезть в ее судьбу. Она должна умереть.
Я по своему пофигистскому обыкновению плечами пожал:
– Не надо так не надо. Умереть, так умереть.
На следующий день мамаша вновь позвонила:
– Приезжайте, Славка согласился делать все, что скажете.
– Ого! Что это его так перепрограммировало?
Приезжаю, фотку отдаю, сказав, что не выйдет ничего, девочка должна умереть.
А она рукой махнула:
– Она уже сегодня ночью умерла. Так что ничего и не нужно.
Однако мое заявление про “должна умереть”, ее чем-то зацепило, и она пересказала услышанное от матери той девочки. Она оказывается, после того, как ослепла, стала видеть каких-то людей, которые ей что-то все объяснить пытались про то, как все устроено. Но она их слушать не захотела. И вот как раз вчера ночью, она в сознание пришла, и матери сказала, что ей пора уходить. Пришли люди с крыльями и ждут когда она попрощается.
Мама конечно в слезы, а дочка сказала, чтобы та не переживала за нее. У нее все хорошо и справедливо теперь будет. И ушла.
Тут из меня внезапно совершенно неожиданная фраза вылезла:
– А могла бы Вангой стать. Ну, да свобода выбора, она конечно свобода и есть.
Славка, оказывается, согласился мантры петь, потому что ночью ему кто-то жути нагнал. Он проснулся оттого, что кто-то на ноги сел. Он глаза открыл, а на кровати сидит какая-то совершенно незнакомая женщина и на него смотрит. Внешность приятная, но это неожиданное появление вогнало в панику. Тем более что женщина прозрачная была, и сквозь нее было видно полотенце возле раковины, и часть самой раковины. Он подскочил в ужасе и вышел в туалет покурить. Так потом пришлось до самого обхода курить бегать. Только ляжет на кровать, сразу баба на ноги садится, только теперь уже невидимая. Но от этого легче не становится. Очко стало как маковое зернышко от этого визита, вот он и решил со мной заниматься.
Я еще подумал, что это кто-то мне симпатизирует из духОвного мира, или из дУховного, и нарочно ситуацию усугубляет, чтобы я опыта набирался.
Но Славка в палате все равно петь отказался. Отправились на улицу, он выбрал самое глухое место, со всех сторон замаскированное кустами, и там потихоньку, как революционеры в подполье, начали мантры гундеть. Я почувствовал, что с такого пения толка будет как с паровозного дыма, и быстренько медитацию свернул. Положил ему на голову руки и молитвы почитал. От молитв его колбаснуло конкретно. Я еще раз пояснил необходимость громкого пения и сказал, что пусть из больницы выписывается, и на квартире будем петь в полный голос. Мать на него с негодованием посмотрела и произнесла:
– И в кого ты такой дурной! Если бы я умирала, то всех бы послала и делала то, что мне хочется или нужно. А ты как ребенок прямо. Уговаривать надо лекарство выпить.
Я тему развил:
– Ты в больнице не живешь, а умираешь. А если уж умирать, то купил бы, бухла, закуски, собрал бы всех друзей и подруг, и на шашлычок, на природу организовал бы всех, без объяснения причины. И погулял бы так, чтобы не стыдно было, и умереть после. А то цепляешься за жизнь, болтаясь на своих соплях и слюнях.
У Славки глаза стали весьма великого размера от такой “спасительной речи”. А вот мамка его на меня посмотрела с нескрываемым интересом.
На один только день он в городе задержался после выписки у знакомых. Туда я и приехал, и подробно объяснил, как надо дома заниматься, впрочем, особенно не надеясь на его дисциплинированность.
Уже через два месяца вновь позвонила его мама и попросила приехать в Балахту, поскольку сынок конкретно уже загибается и никого, кроме меня, видеть больше не хочет. Я пообещал подумать и попросил перезвонить. Карты показали, что помочь я не смогу, но ехать зачем-то надо. И вот как я должен поступать, если заведомо зря ехать придется? Потом подумал, что любое путешествие обогащает если и не знаниями, то впечатлениями, поставил в известность Марину и отправился. Первое открытие ждало меня на пароме, когда я, ожидая загрузки площадки автомобилями, стоял у борта и рассматривал дно реки через метровую толщу воды. На камнях и всяком хламе на дне, играли солнечные блики и полосы. Я их рассматривал, рассматривал, пока не увидел, что некоторые из бликов принадлежат мне. Точнее моей тени. Тень, отбрасываемая мной, стоящим спиной к солнцу, падала бы на воду, но поскольку глубина маленькая, то она четко видна на дне. И вот из этой теневой головы исходят расширяющиеся лучи, которые видны очень четко, благодаря именно волнам. Я так заинтересовался этим моментом, что надумал других порассматривать. И вот тут меня ждало второе открытие. На этом пароме больше никто тени не отбрасывал. Не так чтобы совсем, но в воде не отражался больше ни один человек. И лучей соответственно тоже больше не было. Я специально прошелся по всей палубе и как бы невзначай останавливался рядом с кем нибудь и смотрел в воду. Ни лучей, ни теней. Даже если на ходу смотришь в воду, лучи двигаются вместе с головой. А народ тени не отбрасывает. Это могло бы показаться жутким, если бы не дневное время суток. И у меня возникла мысль. Это что же получается, если я отбрасываю тень, значит, для тех лучей непрозрачен. То есть я темный. Или же напротив зеркальный, раз лучи от головы во все стороны отражаются. Интересно это хорошо или плохо?
И тут, в голове, наконец, появился запропавший куда то голос:
– Все бы тебе оценивать… хорошо, плохо, добро, зло, правильно, неправильно. Дневник еще заведи и оценки сам себе ставь ученичок. Зомби из тебя в школе сделали, заставляя постоянно ждать оценки со стороны окружающих. Существует только одно единственное правило - полезно, целесообразно и эффективно, или нет. И цель всего заключается в том, чтобы достигать максимума удобств при минимуме затрат. А ты за оценками гоняешься как военный за медальками. Пора бы уже повзрослеть. До следующего сеанса, – произнес наставник и исчез, не дав мне даже рта раскрыть, чтобы вывалить накопившиеся вопросы.
И тут меня осенила третья догадка.
– Вот зачем нужны карты! Чтобы инфу получать тогда, когда духовный мир тебя посылает на три буквы, и беседовать, не расположен.
Мамаша Славки встретила радушно, улыбаясь на все двадцать три зуба. Сам Славка не мог даже с постели подняться, так уж умирать собрался. Я к нему в затемненную комнату зашел, рожа бледная, губы фиолетовые, глаза в кучу собраны. Я только и подумал, что хорошо, что в кучу еще, а не в разные стороны.
– Сердце что-то уже с перебоями тикает, – поделился он своим состоянием.
Руку ему на грудь положил, а там холод ледяной и тиканье действительно вразнобой. То быстро, то медленно, то вообще замирает. Стал ему (сердцу) диктовать свои условия, настраивая на свой собственный ритм. Пять минут не прошло, как Славка сделал себе нормальный цвет губ и резко захотел идти на улицу, показать, где лежат бруски для пирамиды, которую я собрался сколотить в самой большой комнате.
Мать его на кухне выронила ложки, когда увидела, что сынок куда-то отправился. Но, взглянув в его прояснившиеся глаза, успокоилась, и мне тепло улыбнулась.
На улице Славка похвастался своим тренажерным комплексом и набором штанг, гирь, гантелей. Я на него взгляд перевел, и он тут же ответил:
– Это я сейчас такой тощий, в дом вернемся, я тебе фотки покажу. Я культурист тот еще был, пока не заболел.
Глаза его тотчас погасли, и лицо посерело. Альбом показал, и там действительно была изображена терминаторная машина, имеющая только легкое сходство с нынешним оригиналом.
– У меня целая система была разработана для кача. Все друзья пользовались с успехом. А как заболел, все сразу потерялись. Все блин сразу потерялось как заболел. Две спортивки было. Продать пришлось, чтобы суд оплатить.
– Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее.
– Да я в город девку повез, и на трассе решил покрасоваться. Как дал копоти, в повороты еле вписывался. Она меня еще уговаривала помедленнее ехать, а я дурак не послушал. На очередном повороте чуть с встречным гранд чероки не столкнулся. В нем наш прокурор ехал и он в штаны навалил со страху, хотя я по своей полосе четко шел. Он руля крутанул, тормоза даванул, и джипер свой о быка стукнул. Его развернуло, на противоположную сторону выбросило и еще раз долбануло. Машину короче покалечил конкретно. Я остановился, назад вернулся, он вылез из тачки с перекошенной от страха и злобы мордой, и начал орать, что меня засудит. Я плечами пожал, и, послав его, дальше поехал. А потом такая каша заварилась… Он целых четырех свидетелей откуда-то нашел, которые видели, как я его подрезал, хотя в машине никого кроме него не было, а моя спутница обкакалась против такого крутого дядьки показания давать и сказала, что вообще никуда в тот день не ездила. Короче, меня раком загнули, и я все деньги на адвокатов спустил. Дело до сих пор не закрыто, хотя все белыми нитками шито. Я как заболел, тому прокурору люди уже советовали отступиться, а он так разозлился, что говорил:
– Я этого козла буду бить, пока последний гвоздь в крышку гроба не забью.
– Вот я, похоже, от того и болею.
– Так получается, что я правильно тогда сказал насчет затяжного конфликта с влиятельным лицом из-за денег?
– Так мы с матерью, почему думаешь, так тогда удивились? Я подумал, что это она тебе рассказала, а она клялась, что вообще эту тему не трогала. Так что непонятно, как ты ситуацию просек.
Пирамиду собрал, кровать ему там соорудили, а я в его комнату на его место перебрался. Вечером мантры попели, его сразу рубануло, и я тоже спать пошел. Всю ночь в селезенку какое-то шило кололо из-под кровати. Я еще задумался, что раз селезенка отвечает за очистку крови, то это невидимое шило могло послужить развитию болезни. Утром ему это сказал, а он лоб наморщил и сообщил, что из-под той кровати, его неделю назад чьи-то руки схватили, когда он собрался ночью в туалет сходить. И руки эти потянули под пол и, наверное, под землю бы утянули, если бы он обратно не лег. Всю ночь лежал трясся от страха, и в туалет сразу расхотелось. На следующий день голова закружилась, и он возле дивана присел, потому что в глазах все потемнело, а потом возникло ощущение, что он встал, хотя на самом деле сидел и к шкафу пошел за таблетками.
– Один я сидел возле дивана с закрытыми глазами, а второй я дверку шкафа пытался открыть. А потом из второго еще и третий вышел и отправился на кухню. И я не знал кто из этих троих я настоящий. Такая вот ботва.
– Круто тебя глюкануло, – хохотнул я.
– Тебе смешно, а мне совсем не до смеха тогда стало. Я себя потерял. Только когда мать из магазина пришла, все как-то само собралось. И мы стали тебе звонить.
Славка прищурил глаз и добавил:
– Я вот все думаю, а ты не боишься за смертников браться?
Я глаза вытаращил:
– А чего бояться?
– Ну… Родственники могут ведь предъяву выставить, если пациент кони бросит.
Я удивился немеренно:
– За что? Клиент и так умер бы. А так если и не вытащил из могилы, то жизнь хоть немного продлил, и кое-какими знаниями поделился. В следующей жизни они пригодятся очень. Поэтому чего мне бояться. Тем более я не думаю, что Бог может вот так взять и подставить. Я же честно пытаюсь помочь человеку.
Славка вздохнул:
– Продлил это уж точно. Тут мамкина знакомая звонила с той квартиры, где мы один раз позанимались, так очень удивилась, что я трубку поднял. Она врач и не могла понять, как я еще живой, поскольку процесс развития болезни должен был меня под землю упаковать еще полтора месяца назад. А я все живу. Но, похоже, больше продлить уже не получится. Вон десны как кровоточат. А анализы каждый день делают, и вроде как количество тромбоцитов увеличивается, а этого не может быть, раз десны кровоточат. Наверное, мамка меня подбодрить хочет и поэтому подделывает анализы. А ты вот приехал, и мне теперь даже умирать как-то спокойно. Я, если честно, думал, что ты не приедешь.
Я поскучнел, поскольку расклад подтвердился, и все мои усилия совершенно бессмысленны.
– Я завтра домой поеду.
Славка только молча головой кивнул, и от слабости на постель рухнул. Вновь начала у него голова болеть, и жар стал ломать все тело.
Утром попрощался, выхожу из дома, и тут его мать отколола номер:
– Ты хоть приезжай ко мне с женой летом. У меня ведь теперь никого не осталось.
И в рыдания бросилась. Мне как-то сразу неуютно стало, и за калитку быстрее вышел. И тут только понял, что совершенно не представляю в какой стороне автовокзал. Постучал в дверь, пока она далеко не ушла, а когда дверь открылась, удивление на мгновение лишило дара речи. Глаза совершенно ясные, ни слезинки, ни горя на лице нет. Совершенное спокойствие и уравновешенность. Услышав вопрос, она тут же очень жизнерадостно указала направление и улыбнулась в те же двадцать три зуба, как и при встрече.
Обратную дорогу мой мозг был занят попыткой, осмыслить и заархивировать все новообретенные данные. И все не мог понять, почему не получилось его вылечить. Ведь с Лехой номер прошел, как и с той девочкой, которую даже в глаза ни разу не видел. Почему со Славкой не получилось? И вдруг осенило. Я же ему не посоветовал простить того прокурора, и попросить прощения за разбитую машину и собственное хамство. Получается, что мантры тело могут восстановить только в случае, если причина устранена. Хотя стоп! У Лехи тогда какая причина была? Карты муть всякую показали. Может радиация это и есть муть, поскольку энергия мощная и хаотичная. Стало быть, ему никого прощать и не надо было. И чернобыльцам можно было помочь в два счета. Они ведь тоже не виноваты в том, что их энергией накрыло, а организм справиться не смог. Поэтому мантры бы их исцелили. Вот ведь как все сложно. Одна и та же болезнь, а причины насколько разные. Точно говорит пословица: “когда учатся писать – расходуют бумагу, учатся лечить – расходуют людей”. Прямо про меня.

РОДДОМ

Средняя сестра позвонила. Хотя почему средняя? Только потому, что она вторая, а я третий ребенок? Но среди сестер она младшая. А когда говоришь младшая сестра, сразу представляется что она младше меня.… Вот ведь какие запутанные моменты в жизни. Сообщила, что ребятенок, которым она решила обзавестись для личного, так сказать, удовлетворения, похоже, может на свет не появиться по причине слабости всего организма. Поэтому она ложится в роддом для сохранения физических и душевных сил. Попросила подсобить в случае чего. Типа там передачку принести, или что еще.
– Ладно, если не сильно надоедать будешь, помогу, – ответил в своем стиле.
Сестра хохотнула и трубку повесила. Прошло буквально несколько дней, как вновь раздался звонок, и ее голос озадаченно спросил, не помогут ли взращиванию ребятенка внутри организма мои мантры, поскольку сохранение в больнице похоже на фикцию чистейшей воды. Никому там, ни этот ребенок, ни она сама, на фиг не нужны. И в домашних условиях, похоже, сохраниться можно много лучше.
– А откуда мне знать, как мантры на беременность воздействуют? То, что энергии немеренно вызывают это факт, а ребенку вроде как кроме энергии ничего пока и не надо. Ни игрушек, ни одежды, ни еды. Так что в принципе должно помогать.
– Гарантий не даю, – кратко ответил, – но попробовать можно.
– Тогда забери меня отсюда немедленно, – раздалось практически требование из уст родной души, – я здесь больше ни минуты находиться не хочу.
– Забавно, я же вроде сказал, что гарантий не даю, а она это восприняла без малейшего обдумывания. Что-то здесь не так.
Приехал в роддом и в приемном покое наткнулся на вахтершу – бабулю, которая строго спрашивала у всех пропуска, и требовала облачения в белоснежные халаты, чтобы не внести в стерильность какой либо инфекции. Причем изнутри выходили люди явно не докторской наружности в совершенно гражданской верхней одежде.
Я попытался сначала, как законопослушный гражданин, честно проникнуть внутрь. Бабуля почему-то рассвирепела именно на мою персону, и злобно посверкивая махонькими глазками из-под очков с толстенными линзами, растопырила руки и перекрыла своим телом вход. Чем я ее так умудрился разозлить, даже ума не приложу, но стойкая антипатия к моему вечно улыбающемуся существу у нее возникла мгновенно. Мой мозг начал лихорадочно подбирать варианты охмурения престарелой женщины. Бабуля, по причине устойчивой ненависти ко всем особям мужского пола, решила отыграться на мне, и сделать попытку унижения своей крохотной властью на вверенном ей участке. Я вышел на улицу озаренный идеей проникнуть в этот очаг женского страдания примитивным, но всегда срабатывающим путем. Через служебный вход. Скорая помощь, готовящаяся к выезду подыграла этому, дезориентировав охранника. Я бодрой и сосредоточенной походкой прошел мимо него и, заметив его напряженное состояние по поводу должностной инструкции о реакции на посторонних граждан, сделал отвлекающий маневр.
– Водителю скажи, что у него колесо, – обернувшись, указал на скорую помощь.
Охранник тут же подорвался смотреть, что именно случилось с колесом, хотя это в его обязанности не входило. Но как я понял, изнуряющая скука может сделать из человека либо полного пельменя, либо подвигнуть на полезную, но неоплачиваемую деятельность, которая внесет хоть какое-то разнообразие в серые трудовые будни. Резво осмотрев колеса со всех сторон, он озадаченно посмотрел мне вслед, и проорал:
– А что колесо?
Я заржал, поскольку понял, что он догонять и выдворять меня прочь уже не станет, и ответил:
– Грязное.
Проходя по лестнице и больничным коридорам, я никак не мог взять в толк, почему сюда нельзя входить, поскольку обшарпанность стен, пола и потолка была ничем не лучше чем в доме с жильем секционного типа или гостинок. Разруха и убогость. А то, что полы с хлоркой моют, еще ни о чем не говорит. Это почти то же самое, что в свинарнике автомобильный ароматизатор повесить. Я еще подумал, слово убогость если происходит от “У БОГА”, или точнее возле Бога, то на фиг такой нищий бог нужен. Где-то тут обманка спрятана. Бог не может быть нищим. Если он сотворил все, что существует вообще, то он неимоверно богат. И слово убогость должно обозначать у бога гость. А у нас, когда гость приходит, ему самое лучшее и предлагается, и показывается. А тут получается, что когда у Бога гость, то вам люди, бросили кость. Кто тогда гость у Бога? Больной и есть гость у Бога, то есть врача, который решает проблему, которую человек самостоятельно решить не в состоянии. К Богу ведь обращаются обычно тогда, когда самостоятельно решить проблему уже не получается. И если врач не имеет интереса к пациенту, то он никакой на фиг не Бог, и даже не его представитель, а обычный слесарь сантехник, имеющий инструменты и инструкции по наладке человеческой машины, или, что еще хуже, обычный ассенизатор, избавляющий человека от накопленного дерьма. Да и само слово Бог, если рассмотреть, то оно является корнем для слова Богатый. МЫ БОГАТЫ, можно понять и как мотивирующий к решительным действиям для достижения благосостояния вопрос: МЫ БОГ, А ТЫ? Нищета и разруха никак не могут иметь отношение к Богу. Кому это интересно, было выгодно подменить смысл? Скорее всего, воинствующим атеистам, желающим аннулировать понятие Бога как таковое. И раз большинство людей живет в нищете, то удобнее всего свалить ответственность за эту нищету на Бога. Типа того, что раз ваш Бог, которому вы так усердно молитесь, загнал вас в пятый угол, то сделал он это только потому, что у него нет ни власти, ни богатства, чтобы вас этим наделить. Ваш Бог нищ, голоден и бесправен. А реальный корень бед только в невежестве, то есть в незнании правил последовательности деяний для достижения той или иной цели. Бог дает все что угодно при соблюдении последовательности. Законы связаны в цепочки, и невозможно достичь цели, перепрыгивая звенья. Математика, геометрия, химия, физика, все эти науки являются наглядным примером преодоления хаоса. А четкая закономерность смены дня и ночи, времен года, эпох, и вообще всего окружающего, доказывает, что никаких случайностей в принципе не существует. Каждое событие абсолютно закономерно вытекает из предыдущего. И только незнание законов, и неумение, или нежелание видеть связи одного с другим, приводит к возникновению проблем во всех сферах жизни.
Сестра меня встретила на третьем этаже со злобной физиономией.
– Этим уродам ни до кого тут дела нет…
– Я ушами шевельнул:
– Что случилось?
– Я тут три дня валяюсь в этом гадюшнике, и ничего полезного со мной не делают. Температуру я могу, и дома себе померить два раза в день. А список лекарств, что мне выписали, похоже, создан только для отъема денег из моего и так более чем скромного бюджета. Я внутри чувствую, что все эти витамины нужны мне, как собаке пятая нога. Поехали на фиг отсюда.
Она вынесла из палаты свой узелок с пожитками, и мы уже по честному, через главный вход вышли на улицу. Бабуля с явным неудовольствием и раздражением посмотрела вслед. Возникло ощущение, что если бы она была животным, то немедленно вцепилась бы в ягодицу своими острыми зубами.
Домашнему уюту сестра как-то внезапно и сильно обрадовалась. Уселась в свое любимое кресло, и на лице написалось умиротворение и мягкость.
Вечером пришел к ней, и хором попели мантры. Вставило обоим. На следующий день попели еще. А потом мне надоело мотаться туда сюда, и я придумал ей кассету записать со своим голосом. И с Мариной на пару взмедитнули на два микрофона. Халатность и безответственность у сестры сказалась в том, что под кассету она самостоятельно мантры попела пару раз всего, а потом забила на это духовное развитие. Тем не менее, даже эти четыре раза, привели к желаемому эффекту. Ощущение того, что дитятка не вырастет, пропало из осознания. Живот же напротив стал расти как на дрожжах.
Еще один интересный момент, связанный с этой беременностью, возник уже через три месяца, когда сестра, за месяц до истечения положенного срока, угодила в уже другой роддом по месту своего нового жительства. Мы с Мариной приехали ее навестить, и узнали, что в этом роддоме все совсем иначе. Обстановка прекрасная, в палатах телевизоры, цветы, коврики. В коридорах идеальный порядок, покраска, побелка и отношение персонала не в пример внимательнее. Не так чтобы с тебя пылинки сдували, но контраст просто разительный. Я еще удивился, потому что считал правый берег почти тем же самым, что и москвичи считают Зауралье или тем более Сибирь. То есть местом ссылки, беспробудной дремучести и дикости. Но номер роддома не сообщу, чтобы не делать бесплатной рекламы. Сообщила нам, что, скорее всего, ее кесарить будут, поскольку, по мнению врачей, ее субтильный организм может и не сдюжить родов. Я про этот момент ничего не знаю, и стою, как баран, глазками хлопаю. Марина же прекрасно видимо тему сечет, поскольку тараторит без умолку. Как бы там ни было батарейки у сестры явно подсели и даже вынужденно выпрямленный позвоночник энергии уже не добавляет, а мантры в палате не попоешь даже при желании, чтобы в дурку не увезли. Снял с себя свитер и отдал сестре с наказом носить по возможности, впрочем, особенно не обольщаясь ожидаемым эффектом, зная ее пофигизм.
– Через несколько дней, сижу в компьютер играюсь, и вдруг свист в ухе появился и вопрос прозвучал:
– Чего с сестрой делать?
– В смысле?
– Очень подходящий момент для того, чтобы ее того…
– А я здесь причем?
– Ну-у-у, она все-таки твоя сестра. Мы не можем вот так вот запросто ее оприходовать. Ты ведь, рано или поздно, нам счет за нее выставишь, и что тогда делать?
– Бля-а-а! Вы что на меня такую ответственность
навешиваете? Давайте по законам верхним сотрудничать.
– Так вот по этим самым законам ей вышка светит.
Но она теми законами не судится, поскольку не проинформирована, и является обычным человеком. Но ты ее мантрами перед богами поставил, поэтому у нас проблемка. Или на мясо, или ты за нее мазу потянешь.
Я задумался. С одной стороны сестра сестрой, а истина дороже. А с другой стороны, и так уже родственники ко мне не питают особой теплоты, поскольку я им по законам предьявы порой такие вкатываю, что врагу не пожелаешь. А с третьей стороны принцип “бей своих, чтобы чужие боялись”, работает охренеть как эффективно.
– А с киндером что?
– Киндера в расход, поскольку кто о нем заботиться будет, если мамашу в кашу?
И тут мне идея пришла в голову:
– А как там наверху насчет эксперимента?
– Изложи суть...
– Может у нее к ребенку пробудится любовь, и грехи тем искупятся, и душа спасена будет?
– Маза! – послышался чей-то голос, и связь отключилась.
В эту же ночь родился прекрасный младенец, которого назвали Игорь. Причем родился совершенно самостоятельно и естественным путем. Весомым отличием от остальных младенцев оказалось его непоколебимое спокойствие, уравновешенность и необыкновенная разумность, сияющая в глазах. Как сообщила через некоторое время сестра, она, периодически перехватывая его взгляд, чувствует себя полной дурой. Возникает ощущение, что малыш обладает знаниями в разы больше имеющихся у сестры. Я подумал, что воплотился кто-то из тех верхних и поехал посмотреть на малыша. Пацан видимо узнал меня, поскольку сразу распластал улыбку на всю физиономию и пустил радостные слюни. Я увидел тот самый пульсирующий родничок на голове и очень удивился этому факту. Я думал это видно только каким-то особенным взглядом, а оказалось что обычным. Пацан что-то сосредоточенно стал рассматривать у меня над головой, и я подумал, что неплохо бы такое зрение заиметь, чтобы ауры рассматривать. У мальчишки, с самого рождения оказались еще вывернутыми ступни. Я как это дело увидел ахнул:
Йог родился. Реальный Йог. Чтобы так ноги себе вывернуть для удобства сидения в лотосе, столько усилий надо потратить, мама не горюй. А тут родился сразу с такими. Наверное он и умер в самадхи, а сейчас со спецзаданием родился. Задал ему мысленно вопрос:
– Кто таков, и какое звание?
Он ответил пузырем из слюней и улыбкой до ушей. Мой энтузиазм насчет ступней, сестра не разделила. И вскоре ему сделали несколько операций для исправления “косолапости”. Я только вздохнул, не мой ведь ребенок, поэтому вмешиваться не имею права. И нашел положительную сторону и в этом. В армию теперь не возьмут. И только через некоторое время, когда у него начались проблемы с горлом, я приехал уже в виде домашнего доктора.
Сестра, чуть не плача, спрашивает:
– Ну что за фигня происходит? Что он постоянно болеет? Задыхается, и мне от этого плохо на душе.
Тут я, скрепив сердце, выложил правду матку, хотя все время не люблю обижать людей:
– Ему на нашей планете в лом жить. Он из такого зашибательского мира пришел, что здесь для него ад. Адскими испарениями дышать кому охота? Никому! Это раз! Своих грехов у него нет, и он родился только с единственной целью, чтобы любить тебя. А любовь обладает потрясающей способностью снимать болезни с объекта любви на себя и мучиться взамен. А в нашем случае это еще и воспитательный момент. Он болеет только из-за твоих косяков. Если ты сделаешь косяк, и тебе за него впаяют наказание, то ты предпочтешь мучиться, чем изменять свое мировоззрение в той области, за которую прилетело. Когда же мучается ребенок, то ты вынуждена будешь искать причину и изменять себя, чтобы твоя родная кровинушка не страдала. Это конечно немного жестоко с точки зрения человека, но иногда вы своей упертостью, Богам не оставляете другого выхода. Это два!
Тут мое внимание обернулось на малого, спокойно, до этой речи сидящего в кроватке, а все его существо неузнаваемо изменилось. Он то воздевал руки к небу, будто благодарил Бога за нечто посланное ему, то движениями кистей стимулировал меня на произнесение этих фраз, то указывал на сестру, как на объект, которому именно эти фразы необходимо адресовать.
– Ну, скажи ей, как дела обстоят, я же ведь пока не умею…
Мы с сестрой переглянулись типа ни фига себе, какое совпадение, и она пообещала разобраться. Хотя пока и не понятно за что конкретно ребенок мучается.
– И он, как подрастет, тебе сам все объяснит - это три!

НИРВАНА.

Два дня практических занятий прошли без особых эффектов. Хотя никто больше мешать не пытался. Ни звонками, ни визитами. Зато на третий день вновь появилась та самая рука, которая схватилась опять за подбородок и стала не торопясь поворачивать голову влево-вправо. Сижу замерев, поскольку ощущение весьма необычное. Даже дыхание стало останавливаться, чтобы не спугнуть это ощущение. В голове мысль появилась:
– Это еще неизвестно, кто кого здесь испугать может…
И почему-то кадр из фильма “Хищник” вспомнился про того инопланетянина, который черепа собирал. Рука вскоре пропала, а я по-прежнему сижу замерев, и за животом наблюдаю. Двигаться совершенно не хочется. Дыхание почти совсем остановилось. Только тиканье осталось в районе пупа. И вдруг началось жужжание по всему телу и его как парализовало. И блаженство необыкновенное разлилось повсюду. Возник некий, подобный вакуумному процесс, и меня куда-то вверх потянуло с огромной силой. И началось… Я сразу понял, что не являюсь этим телом, которое осталось сидеть в полной неподвижности. Тело отдельно, а “Я” отдельно. И вот это “Я” неким непостижимым образом двигается вертикально вверх, сквозь пространство и сквозь все непроходимые для физического тела препятствия. Через два этажа, которые сверху были, и через крышу, прямиком в небо.
– Вот это да! – успел только подумать, как вдруг пропала способность мыслить, одновременно с ослепительной вспышкой света.
Все что стало происходить дальше, я описываю только в плане воспоминания, поскольку тогда мыслить было невозможно и осталось только осознание, что я есть. Хотя никакого “Я” уже не было. Все вокруг было залито этим ослепительно ярким светом и больше ничего вокруг кроме этого света не было. И одновременно в этом свете было все. Все, что только можно бы было представить или даже подумать. Абсолютно все. Это кажется невозможным с точки зрения логики, но в то время никакой логики не было. Равно как и способности мыслить. Было только осознание, что все есть. Все, вообще. И все желания, которые только можно пожелать, уже выполнены, и даже желать ничего нет ни малейшей возможности, поскольку уже все есть. Изначально есть. Прямо в этот самый момент времени. Хотя времени тоже никакого нет. Прямо сейчас есть все, что только можно, и для получения этого чего-либо, не нужно тратить даже микросекунды. Этот кажущийся парадокс вовсе не является парадоксом. Так все обстоит на самом деле. И это понимание так заполнило все существо, которого тоже нигде не было, или точнее оно было везде сразу, что возникло состояние абсолютного, предельного счастья. Возникло ощущение, что я вернулся к себе домой. В свой настоящий дом. И в этом доме никто и никогда не причинит ни малейшей неприятности. Здесь всегда есть все. Переполняющее изобилие. И из этого ослепительно сияющего света исходит все, что только существует во всем мире. И никаких границ у этого изобилия нет. Оно повсюду. Как океан. И в этот самый момент предельного понимания, или осознания этой изобильности, неким непостижимым образом, я увидел целиком землю и несчастных людей, чем-то занимающихся. Каждого человека удалось увидеть по отдельности и одновременно всех вместе. Этот парадокс тоже не удивил, поскольку все было настолько естественно, гармонично и правильно, что иначе просто и быть не может. И в этом состоянии гармоничности и предельного блаженства возникла острая боль во всем том, чем являлся в тот момент “Я” и понимание, что так нельзя. Нельзя так жить и мучиться. Все что нужно, это только вернуться к себе домой. Где есть все и всегда. Мучение, грусть, страх, болезнь – это все неправильно. Это совершенно не нужно. И это пространство сияющего света беззвучно спросило:
– Ну что скажешь?
– Ничего! – абсолютно естественный и единственно правильный ответ выразило все мое существо, – я иду к ним. Я все объясню.
Пространство улыбнулось и меня как океанической волной внесло обратно в тело. Я открыл глаза и взглянул с необыкновенной любовью на свои собственные руки. Прекрасные и совершенные руки. И все в этом мире совершенно. Только люди мучаются зря. Надо это им объяснить…