Зов крови

Приглашение мне? Приглашение куда? Наверно, это шутка. Всё утро я гуляла у реки, а когда вернулась домой с букетом свежих ромашек и васильков, в моей двери торчал ничем не примечательный белый конверт, на котором размашистым почерком было написано «приглашение». Отправителем значилось общество «Огонь души». Больше на конверте ничего не было – только моё имя и здешний адрес. Никаких координат. Никаких намёков.
Провалами в памяти я не страдала, но за полчаса мучительных раздумий так и не смогла вспомнить, чтобы хоть раз в жизни каким-то образом пересекалась с членами этого общества или когда-либо слышала это название. Огонь, огонь... Интересно, что здесь имеется в виду? Огнепоклонничество? В этих Богом забытых краях ещё вполне могли встречаться огнепоклонники. Но со мной они вряд ли были знакомы, а приглашать на свои собрания непосвящённых не в их правилах…
Несмотря на то, что ветра не было, меня пробил озноб. Казалось, от самого конверта веет ледяным холодом, хотя в его надписи значился «огонь». Свободные ассоциации не работали.

Пока я стояла на пороге собственного дома, пытаясь угадать, что в закрытом конверте, ко мне подошёл один из, наверное, десятка теперь уже моих котов (абсолютно чёрный, за что и получил имя Чернокот) и потёрся об мои ноги, выпрашивая молоко.
Я вошла в дом, поставила цветы с банку с водой, налила коту молока, а себе – чашку крепкого чёрного кофе, уселась в большое кресло, поджав ноги, и продолжила медитировать над странным письмом. Чернокот допил молоко, влез ко мне в кресло и тронул лапой конверт. Не хватало ещё, чтобы он порвал письмо прежде, чем я его прочту!
В самом деле, что это я тяну? На конверте мой адрес, моё имя, значит, я могу...

В конверте был чистый маленький листочек серой бумаги. Я пожала плечами. Первой мыслью было выбросить письмо, и я бы непременно сделала это, но вдруг вспомнила, как в далёком детстве читала про одного заключённого, которому нельзя было писать письма, и он писал на бумаге молоком. Молоко высыхало, бумага казалась чистой. Чтобы прочесть послание, надо подержать письмо над огнём. Помнится, в детстве мой эксперимент не увенчался успехом – листок с молочными каракулями загорелся в моих руках, и я едва успела погасить начинавшийся пожар... Теперь эта возможность представилась мне снова.
Затаив дыхание, я зажгла стоявшую рядом свечу и осторожно поднесла листок к огню. Когда на бумаге стали проступать первые буквы, от неожиданности я чуть не выронила письмо прямо в огонь. Никогда не думала, что это возможно! От волнения я видела в письме только буквы – красивые ровные закорючки, темнеющие от огня. На моих глазах совершалось волшебство, и способ написания письма в тот момент был для меня намного важнее его содержания.

Проявив все буквы, свеча погасла сама, и теперь я могла прочесть написанное.
В письме было следующее: «Многоуважаемая Кира Корски, почтём за честь видеть Вас на празднике первого летнего полнолуния. Форма одежды – незаметно-праздничная (длинный звёздный плащ на голое тело, распущенные волосы). На место праздника следует прибыть на метле (как всегда, Вам не надо заботиться о маршруте)».
Это был явный бред. Меня возмутило упоминание о голом теле, привела в полное недоумение метла (и тем более звёздный плащ), а профессиональный слух несказанно резало это «незаметно-праздничное». Если бы не моё имя в тексте, это можно было бы счесть за шутку. Правда, неудачную.
Лишь одно не давало мне покоя: убираясь на чердаке в прошлое воскресенье, я своими глазами видела там чудесную, почти не тронутую временем прабабушкину метлу. Теперь я могла поклясться, что там же, на чердаке, на большом сундуке я видела длинный чёрный плащ с капюшоном, расшитый звёздами. Вспомнив об этом, я чуть не вскрикнула. Звёздами! Так вот почему он звёздный! Но… Разве это возможно? Возможно ли, чтобы подобное письмо не было бредом?
Я стремглав бросилась на чердак, и пока лезла по неудобной лестнице, всё думала. Кто написал это письмо? Откуда они знали, что у меня есть такой плащ? Летала ли моя прабабушка в этом плаще на непонятно чьи сборища? Хотя – что за чушь! Как она могла летать? На мои вопросы не было ответов, и я не надеялась их найти – по крайней мере, не все вопросы при дальнейшем обдумывании казались мне важными.

Я залезла на чердак и вздохнула – даже если письмо было бредом, то, по крайней мере, моё воображение не сыграло со мной злую шутку. В углу стоит новенькая метла, на сундуке – лежит «звёздный» плащ.
Плащ полагалось надеть на голое тело… Я вздрогнула. Хоть он и выглядел новым, я не могла просто так его надеть. Осторожно взяв его двумя пальцами, я бросила его в стоящую тут же стиральную машину и нажала пару кнопок. Пока он стирался, я посмотрелась в старое зеркало, затянутое паутиной, и рассеянно улыбнулась отражению. Как я могла распустить волосы, когда мне нечего было распускать? Как раз перед отъездом сюда я довольно коротко остригла их, а так быстро они отрасти не могли… Быстро?
Сколько дней, сколько недель я живу здесь? Отсутствие цивилизации в этом краю напрочь убило моё ощущение времени. Я выдернула из волос единственную шпильку, и мои волосы вдруг рассыпались по плечам и спине привычной непослушной волной. Я ещё раз посмотрела в зеркало. На секунду мне показалось, что отражение мне подмигнуло, а его (то есть, конечно, моя) улыбка не выглядела настолько растерянной, насколько я её ощущала.

Когда я достала из «стиралки» плащ и переоделась в него (не смогла удержаться от соблазна и примерить его на голое тело), то удивилась, насколько он лёгкий. Почти невесомый. И облегает тело, словно тончайшее шёлковое кимоно. Я накинула капюшон и снова взглянула в зеркало. Чёрный цвет удивительно хорошо сочетался с вьющимися рыжими волосами, выбивавшимися из-под капюшона. Впервые за много лет я почувствовала себя красавицей.
Сверкающие звёзды, которыми был расшит весь плащ, были сделаны непонятно из чего, но явственно блестели даже днём. Давным-давно, когда я была совсем ещё маленькой и верила в сказочных принцев и принцесс, мне казалось, что именно такой плащ должен быть у феи, которая разносит послушным детям счастливые сны. Фея садится на свою метлу и всю ночь летает к домам, в которых есть дети. Если ребёнок был послушным, фея оставляет одну звёздочку со своего плаща на подоконнике малыша или малышки, и всю ночь ему или ей снятся счастливые сны, а к утру звёздочка возвращается на место.
В очередной раз пережив ощущение сказки, я вдруг подумала, что в письме, кажется, не было указано время, и буквально слетела вниз по лестнице. И то, что я там увидела, я совершенно не рассчитывала увидеть.

В моей кухне пожар, через открытое окно снаружи заливает огонь водой из ведра мой сосед Влад (один из немногих здешних достаточно молодых мужчин), а на новоявленного пожарного из угла смотрит Чернокот большими испуганными глазами. Видимо, пожар был не слишком сильным, потому что уже через минуту он был потушен.
- Я думал, Вы ушли из дома, - поклонился Влад. – Простите…
- Это Вы меня простите, я, наверно, не слышала. Была на чердаке, разбирала старые вещи.
Под его взглядом я почувствовала некоторое смущение. Наверное, в этом дурацком плаще я выгляжу по меньшей мере глупо.
- Вам очень идёт этот плащ, - едва заметно улыбнулся он, а я некстати повторила:
- Была на чердаке, разбирала старые вещи, - словно это могло быть объяснением, почему я напялила это на себя. - Я бы пригласила Вас на кофе, но сама собираюсь уходить. Может быть, завтра?
Он снова улыбнулся.
- До завтра.
Я едва успела крикнуть ему вослед:
- Спасибо!

Мой неожиданный спаситель ушёл, а я подумала, что если бы не шабаш (сама вздрогнула от этого слова, но другое просто в голову не пришло), то с удовольствием выпила бы с ним кофе сегодня. А может быть, не только кофе. И пока я думала об этом, за окном стало смеркаться.
Я ещё раз перечитала письмо. О времени там действительно ничего не было сказано (упоминалось только полнолуние, а, следовательно, речь могла идти о ночи). Только теперь где-то в глубине души у меня шевельнулось смутное сомнение. Не то, чтобы сомнение, а скорее вопрос: а зачем я это делаю? Ехать (лететь?!) ночью в полнолуние, непонятно куда, непонятно к кому, в одном плаще на голое тело?
Тут же я поняла, что это всё от пережитой депрессии, недостатка эмоций, жажды перемен и желания окончания творческого кризиса.
Возможно, нежданное ночное приключение подбросит мне пару удачных идей для моего нового романа, и я смогу, наконец, как-то наладить свою жизнь.
Я решила, что ничем не рискую. Ведь если бы кто-то желал причинить мне зло, то это можно было сделать и в менее изощрённой форме. Пока я раздумывала и сомневалась, на улице стало совсем темно. Было полнолуние, и луна отсвечивала каким-то жутким красноватым отблеском. Не люблю такую луну, в общем. Но деваться уже было некуда.

Я подумала, что, наверное, пора, и посмотрела на метлу, а она с готовностью – сама! – влетела мне прямо в руку. Я почувствовала в теле странную лёгкость. Все мои беды и печали прошли сами собой, тело само поднялось на метлу, как будто делало это уже тысячу раз, и мгновение спустя я вылетела в окно.

Мне не солгали – метла сама летела туда, куда, по всей видимости, было надо. В свете уже не такой зловещей луны я смотрела вниз – на деревья, уличные фонари, оставшиеся за спиной, на реку, блеснувшую впереди, и лес, который, который казался мне страшным даже днём, но почему-то не казался страшным сейчас.
Какое-то время ещё по инерции я продолжала думать: «А почему я так сразу согласилась? Как будто меня каждый день приглашают на шабаш. Мне было любопытно или... просто привычно?». Но чем дальше я летела, тем меньше в моей голове оставалось мыслей.

***
Поляну, освещённую многочисленными кострами, я увидела ещё издалека. Место было очень красивое – с одной стороны лес, с другой – река. Людей было много. Даже не столько людей, сколько каких-то полулюдей – с козлиными ногами и рогами, с телом лошади или головой кошки, с крыльями за спиной. Таких, как я, больше не было, но моё присутствие, казалось, осталось для толпы незамеченным, и я с облегчением вздохнула. Не знаю, что в моём обычном состоянии  раздражало бы меня больше – то, что я, в человеческом облике, здесь одна, или если бы вдруг на этой поляне оказалась ещё сотня девушек в звёздных плащах. Наверное, первое было всё-таки предпочтительнее…

Сразу после моего приземления метла куда-то делась, но это меня не удивило – я вообще сегодня уже ничему не удивлялась. Я присела на бревно у костра. Меня знобило – от ночного холода и зарождающегося страха. Кто-то подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо. Мне стало так страшно, что я не решилась оглянуться и посмотреть, кто это. К счастью, это оказался человек – один из немногих, не считая меня.
- Замёрзла? - спросил смутно знакомый мужской голос.
Я молча кивнула.
- На, выпей. Сейчас согреешься, - пообещал тот же голос, и ко мне протянулась рука с высоким тонким стаканом, в котором плескалось что-то густое и тёмно-красное.
Я взяла стакан, но не рискнула сразу пить почему-то подозрительную жидкость. Мужчина переступил через моё бревно и присел рядом. Теперь я могла рассмотреть его.

Он был в длинном алом плаще и алом же колпаке, почти полностью закрывавшем лицо. Наверно, он должен был напоминать палача своим нарядом, и в другое время, возможно, мне стало бы жутко, но сейчас гораздо больше меня пугали присутствующие вокруг полулюди-полу-неизвестно-кто, и то, что рядом со мной человек, хоть и зловеще одетый, придавало мне сил.
Он тронул мою руку со стаканом, и я почувствовала его ухмылку:
- Боишься?
Я судорожно глотнула. Конечно боюсь. Но меньше всего я хочу, чтобы об этом кто-либо знал.
- Это вино, - просто сказал он. – Обычное десертное красное вино. Кажется, ты предпочитаешь белое, но выбора у нас нет.
Он вдруг понизил голос до шёпота:
- Иначе тебе пришлось бы пить кровь, а ты бы этого не хотела, правда?

Теперь мне стало определённо страшно, но в то же время как-то спокойнее оттого, что это всё-таки не кровь. Едва заметно кивнув, я сделала первый глоток. Приятное тепло разлилось по телу, и озноб немного прошёл. Хотя костёр тоже сделал своё дело…
- А кофе можем выпить и завтра, - вдруг произнёс мой собеседник.
Я вздрогнула и посмотрела на него. От неожиданности имя соседа чуть не сорвалось с моего языка, но он поднёс палец к моим губам.
- Молчи, пожалуйста, - сказал он. – Если ты не хочешь действительно пить кровь и бесноваться, как они все...
Я сделала ещё глоток. Вино показалось мне на редкость хорошим, хотя я уже не могла бы вспомнить, когда в последний раз вообще пила вино.

- Разве это возможно? Ну, быть здесь и не делать то же, что и все?, - тихо спросила я, не глядя на Влада.
- Да, - сразу ответил он, так же глядя в костёр. – Ты же видишь – все празднуют, никому до тебя нет дела. Да и до меня тоже. Важно присутствие здесь, а что именно ты делаешь, никого не касается.
Я боялась обидеть его недоверием, но не могла не задать следующий вопрос:
- А здесь что, действительно пьют кровь?
- Да, - снова ответил мужчина в алом. Я боялась, что этим ответом он и ограничится, но он продолжил. – Все кроме нас.
- Как это возможно?
Он едва улыбнулся:
- Скажем, можно затусоваться между организаторами, зарекомендоваться с хорошей стороны, сняв с себя подозрения, и заменить в своём стакане кровь на вино. А вино хорошее, правда?
Я тут же поспешила его заверить:
- В свете последних данных - самое лучшее.

Мне было хорошо и уютно рядом с этим человеком, но любопытство всегда было сильнее меня. Я не могла удержаться от вопросов, которые так и сыпались из меня.
- Чем ты так зарекомендовался?
Я почувствовала его улыбку, хоть и не видела её. Он немного потянул с ответом – это было впервые за весь разговор.
- Скажу просто, - вздохнул он. – У меня очень давние рекомендации. Мой род издавна уважают на подобных мероприятиях. Мы всегда здесь почётные гости.
- А я почему здесь?
Он покачал головой:
- Не могу знать. Здесь не всё поддаётся объяснению, понимаешь? Могу сказать лишь одно – если ты здесь, значит так надо. И когда-нибудь ты поймёшь, зачем приходишь сюда.
Его последняя фраза вызвала во мне смутную догадку:
- Я здесь не в первый раз, правда?
- Конечно, нет, - снова улыбнулся Влад. – Просто обычно ты пьёшь кровь – а она отнимает память. До следующего раза ты всё забываешь, как и все остальные.
От этого упоминания меня чуть не стошнило. Прошло, как мне показалось, немало времени, прежде чем я смогла дышать и сделать ещё один глоток согревающего сладковатого вина.
- Кому и зачем это нужно?
- Организаторам. Грубо говоря, им нужна массовка – ведь таких как мы, то есть тех, кто имеет право присутствовать здесь, вообще немного... Но допустить, чтобы люди об этом помнили, нельзя – только представь, что бы здесь началось!, - он немного помолчал и добавил. – Кроме того, у людей могут быть свои корыстные цели – видишь, например, того парня? Он известный журналист. Представь, если бы он помнил о том, что здесь было, и мог бы сделать какие-то заметки или даже фотографии.

Я взглянула в ту сторону, куда он показывал – на высокого парня, отплясывающего вокруг костра на кривых козлиных ногах, и усмехнулась.
- Да уж. Сенсация. Он же сам и есть ходячая сенсация. Собственной персоной. Был бы в шоке.
- Это ещё одна из причин забытья.
- А ты?
Он помолчал.
- А я давно уже всё понял. Поскольку моё происхождение ни у кого не вызывает сомнений, я здесь вне подозрений. Кровь мне в этой жизни неинтересна, а вот поговорить, как видишь, не с кем. Поэтому ты сейчас пьёшь вино вместе со мной...

Дальше задавать вопросы было не то чтобы неинтересно, а просто я подумала, что всё можно будет выяснить завтра за чашкой кофе, если захочется.
Сейчас хотелось просто наслаждаться – чистой природой, танцами причудливых созданий в отблеске костров, приятным вкусом красного вина. И… его близостью? Почему-то мой собеседник в алом наряде стал мне таким… родным... Мы сидели совсем близко, почти касаясь друг друга, и я, пользуясь случаем, положила голову ему на плечо. Я могла бы просидеть так хоть до рассвета, но он вдруг отстранился от меня.
- Если будешь так себя вести, - резко сказал он, - Мне придётся напоить тебя кровью.

Я молча кивнула и опустила голову. Его поведение казалось мне странным – ведь до сих пор я почему-то думала, что небезразлична ему… Мне хотелось как-то сгладить неудобную ситуацию. Учитывая его благосклонность к моему любопытству, я решилась на продолжение разговора:
- Можно ещё вопрос? Всего один?
Он молча кивнул.
- Чья это кровь?, - я сама вздрогнула от собственного вопроса. – Я имею в виду – чью кровь здесь все пьют?
- Никогда не задумывалась, что значит «зов крови»?, - вдруг спросил он.
Страшные догадки стремительно пронеслись в моей голове, но я не рискнула их озвучить. Он снова кивнул, казалось, в подтверждение моих мыслей.
- Это кровь существ, - он так нажал на слово «существ», что на какую-то долю секунду мне показалось, что к «существам» могут относиться и люди, - Которые живут в тех краях, откуда все эти… люди. Кровь не только отбирает память. Она ещё и возвращает домой – иначе как могли бы все вернуться?
Мне вообще стало страшно. Тошнило уже от всего – от вида этих полулюдей-полуживотных на поляне, от упоминания о крови, от вида красной жидкости в моём стакане. Отчаянно хотелось вернуться домой. Вернуться!
При этой мысли я воскликнула:
- А я? Как теперь вернусь я?
- Об этом не волнуйся. Я обо всём позабочусь, - сказал Влад, касаясь моего плеча, словно при прощании, и поднимаясь с бревна. – Прости, мне нужно уделить внимание другим присутствующим. И постарайся не слишком выдать себя.

Когда он встал и ушёл, меня охватил уже не то что страх, а натуральная паника. Я решила сидеть у костра молча, ни с кем не разговаривать, и просто дожидаться, по возможности, без приключений, когда это всё закончится. Пожалуй, впечатлений на сегодня мне уже хватало.

Одним глотком я допила вино и от досады бросила стакан в костёр. Ко мне шаркающей походкой подошёл маленький сгорбленный человечек и, кланяясь, подал ещё один стакан с тёмно-красной жидкостью. Я молча взяла стакан и тоже поклонилась ему. Он поклонился ещё раз, и растворился в темноте.
Я посмотрела на стакан. В нём явно было не вино, и я не рискнула это попробовать.

***
Рассвет наступил неожиданно. Вот только что было темно, и, кажется, в одну секунду где-то далеко прокричал петух и показались первые солнечные лучи. Вся эта получеловеческая братия – кто на метле, кто при помощи крыльев, кто вообще непонятно каким способом – поднялась в воздух и разлетелась в разных направлениях.
Костры погасли. Следы ночного пиршества исчезли, словно растаяв под первыми лучами восходящего солнца.
Я осталась на поляне одна – непонятно где, на каком расстоянии от родного дома, без метлы (спасибо, что хотя бы в плаще, пусть он уже и не смотрелся так волшебно).
 
Прошедшая ночь принесла мне одни вопросы, запутав мою и без того не самую простую жизнь окончательно. Новых идей не было в моей голове, творческое вдохновение не проснулось, а я сама не подозревала, где я, и как мне теперь вернуться домой.

***
Спустя ещё мгновение я очнулась от ночного кошмара окончательно. В собственной постели, в своей комнате, в старом прабабушкином доме. Я лежала абсолютно голая под тонким шёлковым покрывалом, а на моей груди, не давая мне нормально дышать, лежал Чернокот и внимательно смотрел мне в глаза. Я высвободила руку из-под покрывала и столкнула его с себя, не обращая внимания на его протесты. Кажется, впервые за всю ночь мне удалось сделать глубокий вдох, и я почувствовала себя намного спокойнее.

Поглаживая уже мурлыкающего кота, и смутно припоминая события минувшей ночи странный сон, я осмотрелась по сторонам.
Чудесный звёздный плащ валялся рядом на полу – если бы не это, я бы решила, что мне всё приснилось, но плащ наводил на размышления…
Впрочем, другие объяснения тоже могли быть. Например – перебирая старые вещи, я решила примерить плащ, потом неожиданно заснула и сама себе всё нафантазировала. Или просто увидела во сне…

Уже держа в руках чашку ароматного кофе, окончательно пробуждаясь от ночного наваждения и нежась под тёплыми солнечными лучами, я подумала, что фантазия могла быть и поинтересней. Посказочней, что ли…
Хотя, признаться, и мелькнула у меня в голове мысль, что как раз вот такой дикой ситуации, близкой опасности, неконтролируемого ужаса и заигрывания со смертью не хватало моему уставшему от серой обыденности сердцу.

Мне очень хотелось думать, что всё дело лишь в нехватке эмоций. Мысль о том, что я запросто могла тронуться умом, была для меня настолько страшна, что я гнала её прочь ещё до того, как она могла появиться в моей голове…