Глава 4 Владимирский чинъ

1

Глухие чащобы стоят стеной по над тоненькой ниточкой дороги. Редкие поляны стиснуты вековым лесом. Деревеньки, с их густым собачьим брехом да волчий вой средь заснеженных еловых лап. Широко разлеглась Русь матушка.. Редкие путники торопливо сворачивали прочь с тревожным любопытством разглядывая чужой отряд в середине походной колонны. Во-от они, степные волки! Волки вели себя высокомерно но смирно, изредка перебрасывались короткими словами да крутили головами разглядывая дорогу. Рязанцы в разговоры не ввязывались, гнали лошадей и через двое день старший монгол, недовольно моргая голыми веками потребовал остановки для отдыха. – Отдых!? – Разговор шел в деревенской избе, поутру. Князь Ингвар плескался в углу над помойной лоханкой, Евпатий уже растерся снегом и надел льняную нательную рубаху. На чисто выскобленном крестьянском столе дымился горшок постных щей, завтрак перед дальней дорогой до вечера. У печки суетилась хозяйка меж делом щелкнувшая по лбам высунувшиеся с печи ребячьи головенки. Торопливо задернула занавеску. – Ты что, отдыхать сюда пришел? – Евпатий взял каравай, прижав к груди взрезал ломтями. Боярин Млын с любопытством прислушивался не вступая в разговор, доставал из плетеной корзины куски снеди, раскладывал по торелям. Бурундаю не предложили сесть, держали у порога. Командир передовой тысячи с трудом переносил могучего урусута с льдистыми, беспощадными глазами и предпочитал разговаривать с более уступчивым и мягким князем, отводившим взор. Но ни князь ни урусут нойон не проявляли интереса к нему, и хочешь не хочешь Бурундаю приходилось сдерживая недовольство, разговаривать с багатуром. Тысячник затосковал, легче в одиночку на матерого секача идти.. – Твои кони привыкли овес есть, выносливее наших. Надо день-два отдых давать!
– Тебе и твоим людям тоже овес для лошадей дают. Вы что, его сами жрете? – Бурундай дернулся и ненадолго задумался. Повод для обиды был незначительный. Губы сами собой растянулись в понимающей ухмылке – Зачем так говоришь? Наш путь очень долгий был, а ваши кони дома были.
– Так и ты, сидел бы в своей кибитке. Как же ты воевать собрался, а?
– Кто тебе сказал что мы собираемся воевать? – Князь закончил плескаться, вышел из закутка вытираясь куском ткани. Бурундай обрадовано повернулся – Кназ Ингвар, скажи хоть ты своё слово!?
– Евпатий прав Бурундай, мы не можем столько стоять. – Но почуяв слабину, монгол выставив ногу хлестнув по голенищу плетью – Как посол великого хана я требую от тебя.. – Евпатий аккуратно положил ложку на ломоть черного хлеба, вылез из-за стола. Шаг в полумраке лучин был скользящий и стремительный. Тысячник задыхался от злости и страха ощущая каменную длань на такой хрупкой и как оказалось, беззащитной шее. – Слушай, ты.. лопатка баранья, ты соглядатай и попробуй тока отпереться! Днем раньше или позже, вы пойдете на нас. Так может тебе и твоим баранам шеи сейчас переломать, а!? Пусть твой великий и несравненный подольше тебя подождет. Требует он.. ещё раз своё поганое хайло откроешь и посмеешь так с князем разговаривать.. – Бурундай захрипел вытаращив глаза лихорадочно понимая стоит лишь ему коснуться оружия как все будет кончено.
– Отпусти его, Евпатий. – Князь сидел за столом спокойно ожидая сотрапезников. – Как скажешь, княже. – Камни разжались. Бурундай отшатнулся глядя с неприкрытой злобой в полыхающие ненавистью глаза багатура. – Ты заплатишь за это, Евпатий.
– Тебе? С великой радостью, боюсь не унесешь тока! Да князю, за его доброту спасибо скажи, а то б.. – Бурундай промолчал, только зубами скорготнул. Потрогал горло. – Но нам и правда нужен отдых, кони устали и овсом тут не поможешь. – Урусуты покрестившись сели за стол и разобрали ложки ожидая когда князь первым зачерпнет горячее варево. Ингвар Ингваревич придержал руку – Хорошо, мы пойдем медленнее Бурундай. Ступай, до выхода осталось не много.
Монголы притихли, прекратилось даже мелкое воровство на постое в крестьянских избах.
Долог путь обремененный тяжкими думами. Владимир показался нежданно. Стена заснеженного леса расступилась и притомленные кони вынесли всадников на речной крутояр. Владимир.. Ледяные раскаты крутого вала блестели под ярким солнцем. Мощные бревенчатые стены с низко надвинутыми шапками крыш глядели сурово и казались неприступными. Высокие полукаменные башни вынесенные за стену позволяли бить штурмующих в бок. Расчищенные площадки камнеметов с грудами камней, штабеля смоляных бочек. Первоклассная крепость того времени, Всеволод III знал толк в военном деле! Владимиро-Суздальское княжество было одно из самых мощных уделов Киевской Руси. Белые столбы дыма поднимались из многочисленных печей города, а по широкой накатанной дороге тянулись на торжище обозы с мороженной рыбой, красными, раскоряченными тушами битой скотины, дровами. В морозном воздухе разносился гул сотен голосов, скрип полозьев, лошадиное ржанье. Долгий путь притомил. Чуя тепло и корм усталые кони припустили рысью. – С дороги, с дороги! – покрикивал скакавший впереди дружинник. Встречные сворачивали в сторону, внимательно разглядывали иноземцев. – Во Владимир как нето в другой раз зайдем. В Боголюбское нам – хлопнул Коловрат по шее коня. Плотная колонна свернула с торной дороги.

2

Великокняжеская ставка недалеко от столицы. Гордые стены белого камня с прекрасными башнями. В центре замка, на краю берега Нерли возвышался княжеский дворец выходивший восточным фасадом к спуску на речную пристань. Западный фасад обращен на дворцовую площадь вымощенную плитами белого камня с желобами. На площади, на трехступенчатом круглом пьедестале стояла большая белокаменная чаша из которой путники в теплое время года, могли утолять жажду. Чашу украшало восемь легких, изящных колонн несших легкую, восьмигранную шатровую кровлю изукрашенную цветной финифтью и золотом. С другой стороны, на площадь выходил окованный золотыми листом западный портал собора Рождества Богородицы. Палаты и собор соединялись белокаменными переходами. Изнутри галереи переходов украшены цветными майоликовыми полями и расписаны фресками. Снаружи, галереи украшены лепниной, резным камнем, скульптурами, барельефами, медным литьем зверей и птиц. Дворцовый собор Рождества Богородицы из резного белого камня служил главным украшением архитектурного ансамбля. Храм был небольшим, с одной вызолоченной главой. Фасады делились на три доли сложными пилястрами и были опоясаны арками с колоннами. Внутри, храм был еще краше. Вместо обычных крестных столбов поддерживающих купол, здесь высились расписанные под мрамор колонны с аттическими базами и огромными, вызолоченными лиственными капителями. Искуснейшие художники расписывали стены собора яркими фресками! Пол вымостили толстыми, запаянными оловом медными плитами казавшимися золотыми. Русские умельцы подняли хоры высоко вверх и оттого песнопения, казалось, неслись с неба. За сквозной, белокаменной алтарной перегородкой поднимала шатровый верх алтарная сень с резным изображением евангелистских персонажей.. Не один десяток лет трудились мастеровые что бы создать это шедевр! А кто все это сделал? Простые русские каменотесы, внесшие в греческое искусство русский дух. Белоснежное кружево каменных палат Владимира, Киевское зодчество, Господин Великий Новгород.. такое, с нахрапа не возведешь, нужен точный геометрический расчет, знания! Закатные страны же еще только начинали громоздить грубые булыжные стены мрачных замков рыцарей-стервятников, а в далекой туманной Англии саксы не так давно сбросили рабские ошейники робко входя в брошенные римские гарнизоны. И если прислушаться, то в мрачных казематах до сих пор можно услышать звон кандалов и стоны замурованных в стены, для счастья, узников. Русское же зодчество просторно, красиво. Надо обладать хорошим вкусом и светлыми помыслами что бы построить такое чудо – сверкающие надменным золотом крыши палат, луковицы церквей.. Завистливая Москва скопирует все атрибуты древнего Владимира не удержавшего государственный скипетр, но сияющие золотом крыши так и не осилит, удовольствуется медными.
Замок пронизан артериями переходов. Из княжеского терема можно попасть в храм, на конюшню, на высокие стены родового гнезда. В случае нужды тайный ход выведет далеко за стены, в глухое неприметное место. Мудр, изворотлив аки змей был князь Боголюбский, чьим именем наречена цитадель-гнездо. Еще во времена единовластия, когда Русь звалась Киевской, получил малоизвестный князь Андрей глухой северо-восточный удел. Тогда и был основан никому неведомый Владимир на Клязьме, объявленный новой столицей княжества. Удел состоял из двух частей. Богатый землей и хлебом Суздаль, Переславль Залесский, Юрьев, Липцы, Москва – городов и людей в южной части княжества было значительно меньше из-за разорительных набегов Степи. Здесь законами правили Суздальские посадники. Чванливый Ростов держал в горсти Ярославль, Белозерье, Великий Устюг, Углич с Костромой, Вологду.. В Ростов Великий сходились незримые нити управления северными городами и весями. Через Ростов же шли торговые пути с северными странами. Основанный Боголюбским, Владимир составлял исключение подчиняясь лично князю, что сильно не нравилось древним родам вотчинников. Интриги, раздоры сотрясали Русь после смерти Мономаха. По всей, некогда единой стране шла тайная и явная борьба. То князь казнил неугодных бояр, то боярство под корень изводило князей. В этих условиях обособление княжеской ставки было очень разумным шагом. Впрочем, Боголюбского это не спасло. Напоив мужа, жена из боярского рода Кучковичей отворила двери заговорщикам. Она же убрала верную князю охрану, она же припрятала из опочивальни тяжелый двуручный меч с которым князь никогда не расставался. Князь бился дубьем, подсвечниками, голыми руками расшвыривая нападавших как котят. Могуч Боголюбский, да длинные ножи оказались сильнее. Ох и живуч же был князюшка.. выполз Андрей из супружеской опочивальни ставшей смертельной ловушкой. Еще чуть-чуть, и откликнется верная стража. И тогда лютая смерть заговорщикам, смерть змее подколодной пригретой на княжеской груди! Но первой на мужа наткнулась жена. Вот она то и кликнула родственников праздновавших победу в княжеском погребе. Страшные дела тогда творились на Руси.
 
3

– Чего они хотят? – Великий князь Владимиро-Суздальского удела Георгий вопросительно поднял бровь. Дворовый холоп топтался перед ним тиская шапку – Не ведаю княже точно, но дела у них плохи. Пришли не одни, приволокли тартар с собою.. – День развиднялся. Мутный рассвет сочился сквозь слюдяные окошечки. В каменных палатах душновато, перетопили. Кирпичные стены в два локтя надежно сохраняли тепло в лютые морозы и прохладу в летний зной. Князю нездоровилось. Георгий ходил в полюдье, в дороге простыл и с вечера пропарился в жаркой бане. Хворь отошла, но слабость не отступала угнездившись в костях. Дворовой переступил ближе. – Срочное, говорят дело. Головой в посольстве Юрьев брательник Ингвар, витязь Коловрат да думный боярин в подмогу. – Князь раздумывал зябко кутаясь в суконный опашень – Тартары? Размести, да позови юрьевых. Надо послушать перед тем как всех собирать. А ты позови да не спеши уходить, потрись, послушай о чем меж собой остальные толковать будут.. Что, мне тебя учить надо?! – слуга склонился в поклоне – Исполню государь, да только они и без того говорят что с Дикого Поля сила великая прет! В сомнении великом к тебе приехали!
Боярский сын хитер, смышлен. За годы холопства слуга слушал внимательно, говорил мало, стелил мягко. Князь ценил дворового. Князю не терпелось узнать с чем прибыли высокие гости. Но, чин! Георгий колебался между любопытством и гордостью. – Говорят от сторожевой Онузы одне головешки остались.. за день раскатали.. – подбросил хвороста, в огонь княжеского любопытства холоп Трувор. Князь тяжело встал – Зови в книжную.
(Холопство, в чем всегда так любят попрекать Русь, в те времена имело абсолютно другой смысл. В холопы шли все, в том числе и боярские дети оставшиеся без уделов. Холоп не занимался черновой работой, для этого имелись военнопленные, рабы из иноверцев, крестьяне. Холоп управлял имуществом, занимался сбором податей, нес караульную службу, вел записи и отчитывался только сюзерену. Доверяя своё имущество холопу, князь или боярин, в свою очередь в залог брал его душу. Из холопства, вышли так кичащиеся происхождением дворяне.)
Великокняжеская библиотека просторна. Высокие окна. Сквозь ажурный свинцовый переплет щедро льется дневной свет. На длинных деревянных стеллажах рядком стоят большие и тяжелые книги. Скатанные в свитки фолианты сложены в сундуках с откинутыми крышками. Кожаные переплеты рукописей украшены орнаментом, отделаны серебром, золотом, драгоценным камнем. В давние времена книги были дороги, и за Слово платили не скупясь, серебром и золотом по весу. На скамьях, вдоль подставок сидят переписчики под надзором младшего княжьего летописца, перебеляют западную латынь на русскую глаголицу. Неправда что до Кирилла и Мефодия, Русь не имела собственной письменности и не знала книжного слова! Мягко говоря, это не совсем так. Новомодная кириллица под влиянием греческого духовенства еще только входила в княжеские библиотеки. И еще, принято считать что до первых книгопечатных станков древнюю Русь отделяет несколько столетий. Меж тем умельцев на Руси хватало уже в то время, и кто знает какими путями проникло на мрачный Запад книгопечатанье? Ведь как и сейчас, торговцы меняли не только товар, и украсть идеи тогда, было значительно проще.
В помещении было сухо, тепло. Книги боятся сырости, моли и грызунов. Важно ходят крысоловы коты. Бумага – редкость, и стоит не дешевле папируса или пергамента. В простонародье же в ходу дешевая береста или вощеные дощечки. Долговые щепы с насечками, берестяные отчеты княжеских управителей складываются в сундуки в отдельной горнице. Подобно старшему брату Константину Мудрому, Георгий Всеволодович старается все важные дела решать в библиотеке, благо здесь всегда под рукой многочисленные летописцы и каждое слово сказанное здесь, тщательно записывается, проверяется и закладывается в хранилища. Будущие поколения не должны сомневаться в мудрости Великого князя!
Шедший впереди Трувор отворил низенькую полукруглую дверь. Встал пропуская князя вперед. Громко хлопнув в ладоши, главный летописец княжества первым согнулся в поясном поклоне, из-за подставок торопливо выбираются переписчики, кланяются уткнувшись глазами в пол. Князь выпрямился миновав дверь, поддернув длинный опашень накинутый на плечи поверх белой нательной рубахи кивнул на выход – Все вон.
– Митька, Ванька – в клеть, краски готовить! Евлампий на двор, свежих перьев надергать, очинить как следоват! – бойко распоряжался летописец ожидая привычного – останься. Писцы ныряли в низенький проем пряча любопытство. Князь был хмур, бледен. – Ты тоже вон – князь подошел к широкому столу под окнами, тяжело сел в подставленное Трувором резное кресло. Покорно склонив голову летописец пятился задом изумленно прикидывая что случилось, завистливо косился на соперника. Закрыв дверь приник ухом к крепким дубовым доскам. Георгий Всеволодович небрежно оглядел несколько свежих грамот, и зная излишнее любопытство слуги ткнул пальцем в закрытую дверь. Понятливо ухмыльнувшись, Трувор на цыпочках подкрался, ботнул кулаком в загудевшую дверь и распахнув, вытащил ошалевшего летописца за бороду – Пес шелудивый, кикимора болотная.. тебя смотреть поставили а ты подслушиваешь!? – ловко звезданув по шее, Трувор нагнув любопытного до нужного градуса. Тяжелое колено смачно врезалось в расплющенное долгим сидением седалище. Испуганно хрюкнув, главный грамотей грохнулся на пол, торопливо застучал по половицам костлявыми коленками – Отец родной не губи, дверь притворял, смотрел не остался ль кто в проходе! – Князь ткнул ногой во встопорщенную бороду – Кнут по тебе плачет Лаврушка. Еще раз замечу, не сдобровать тебе. Пшел вон! Трувор, зови кто там..
Рязанцы вошли. Встали столпившись у дверей разглядывая книжную палату. – Будь здрав великий князь! – гости враз согнулись в поясном поклоне придерживая звякнувшее оружие. Шапки скинуты, глаза угрюмые, мрачные. В душе Георгия червячком шевельнулось злорадство. – И вам того же. Присаживайтесь, в ногах правды нет. – По чину, Георгий Всеволодович должен был бы подняться да выйдя из-за стола обняв, облобызать князя соседа. Но младший из рязанских князей пришел с докукой, и по годам был младше. Заведенным обычаем можно было и пренебречь. Гости тоже сделали вид что ничего не случилось, старой неприязни не было места. Далее, Георгий Всеволодович должен бы был поинтересоваться здоровьем рязанских князей, семьи. Евпатий хмурился усаживаясь на скамью, поставил меч меж ног. Начало не предвещало успеха. Владимирский князь молчал холодно разглядывая соседей. Ждал. – Как здоровье, прослышали что хвораешь? Здравствует ли великая княжна? Здраво ли твоё семейство, жить вам до ста лет.. – вежливо, с участием начал вить нить разговор Инвар Ингваревич. – Слава Богу, и вам не болеть – неторопливо кивнул холеной бородой Всеволодович ожидая когда гость перейдет к делу. Не затем они прибыли прося с дороги встречи, не затем.. – Твои-то б слова Георгий Всеволодович, да Богу в уши! – улыбнулся в аккуратно подстриженную бородку Ингваревич. – Плохо молитесь, значит. – Ингваревич опять невесело усмехнулся – Стараемся. Вон епископ с клиром с колен день и ночь не встают. Однако князь.. – Георгий Всеволодович молчал не сводя внимательного взгляда. – Беда над Русской землей встает..
– Беда? Что-то не слышал я про беду, брат. Поведай. – Георгий Всеволодович неторопливо перебирал грамоты, взяв костяное писало отчеркнул, подал назад – Что-то новенькое, засухи в это лето не было, а из Суздаля на недород жита жалуются! – Трувор проворно подхватил бересту, склонился – Жмутся Великий князь, а сами по несколько обозов в Новгород снаряжают! Не снижать оброка и весь сказ! – Князь кивнул – Проследи. Так ты про какую беду баишь, соседушка? Набег из степей? Так не в первой. Дружина у вас сильна, смердов много. Не понимаю я твоих всполохов, не впервой копья ломаете.
– Твоя правда князь, Резань немало набегов отбила. До вас поганые редко доходили. – Владимирский князь молчал холодно прищурив глаз. Резанец говорил правду. – Дружина есть, вои есть, коней хватает. Да только на каждого одного нашего по сотне поганых приходиться! Вот если бы рядом с нашей, да твоя дружина стояла.. – Всеволодович вспыхнул яростно подавшись вперед – Вот! О чем я вам говорил? – с досадой бросил писало – Если б вы меня тогда, под Липцами поддержали.. – теперь угрюмо замолчал Ингваревич.
3

Давно это было.. считай четверть века прошло как помер Всеволод Большое Гнездо. Железной рукой правил князь, своевольников бояр за бороды держал крепко. Да так, что те пикнуть не смели когда в обход всех уложений, князь младшего сына преемником назначил. От своих же братьев, сам Всеволод благоразумно избавился еще в молодые годы. Всех пригнал, вся старшая дружина из бояр локтями пихалась присягая на верность Георгию Всеволодовичу. Это потом, в Думе, горлопаны стали бородами да задницами трясти когда тятя помер.. трясти, да старое уложение поднимать..
За пятьдесят восемь годков, одних только сынов восьмерых нажил князь. Четверых Господь в младенчестве прибрал, с остальными же земному владетелю хлопот и так хватало. Горластые, напористые, упрямые! Перешибут, чуть что не ним, тятенькин норов. Только самый младшенький, Святослав, никогда не спорил. Ладошки сложит, глаза к долу – на все божия воля.. Братья искренне пытались привить младшему любовь к оружию и коням. Чертова троица, как за глаза дворня звала княжичей, младшего не ставила ни во что, за что тятенька собственноручно вразумлял чад розгами. Повзрослев, братья оставили Святослава в покое и весь пыл обрушили друг на друга. Рано меж ними свара началась. Старшего, Константина, дворовые лизоблюды великим князем величать стали с младых ногтей, вся забота, вся ласка только ему. Сам ненамного старше, Константин рано привык голову держать высоко и частенько тузил единоутробных заставляя кланяться, мол пусть привыкают.. Второй по старшинству Георгий (Юрий) (у древних славян несмотря на принятое христианство было два имени. Одно для общего употребления, другое тайное, и знали его только очень близкие люди), сдаваться не собирался и скоро два младшеньких объединив силенки били будущему великому сусалы в кровь. Старый князь только вздыхал да хмурился когда доброхоты докладывали о неурядицах. Константин от братьев с поклонами отвязался, примолк. Но обид не простил, затаил в сжатом кулачке перепачканном кровью. Как-то, после очередной стычки княжий летописец Дионисий взял за руку княжича, увел в светлую горницу с запахом книжной пыли и красок, умыл под глиняным рукомойником, раскрыл книгу с красивыми картинками. Молча, без суеты и причитаний. С того времени Константин почти все время проводил в княжеской библиотеке. Это Георгия, хлебом не корми дай с дружинниками бражничать да мечами махать.. готов на коне спать! Старшая отцовская дружина тем временем тоже к будущему властителю приглядывалась. Для начала, Константина в гости пригласил Ростовский епископ. Посулил таких книг показать, что в Константинополе не сыщешь! Город Владимир был еще молод и не имел тех залежей рукописей и старинных книг веками копившихся в Ростове Великом. Константин загорелся. Батюшка с тиунами на погостах дань принимал, куниц – соболей считал, перстами в кули с зерном тыкал, виноватых порол княжеский суд верша. Так что запретить княжичу отлучки было некому. Молодой князь зачастил с поездками в Ростов. В спорах с книжниками, а споры как известно сближают, особенно когда один из спорщиков будущий великий князь, Константин многое узнал. По сердцу пришлись ростовчане с их умными рассуждениями и начитанностью. Там ему и любушку подвели, и в дальнейших делах обнадежили. Старый князь только за бороду схватился когда все наружу выкатилось и сваты осторожные речи повели. А куда деваться если у девки скоро пузо вылезет? И девка не из последнего рода.. как тут быть!? Теперь понятно, с чьего голоса Константин стал петь.. привадили своевольники ростовчане Константина! Великий князь охладел к старшему сыну. Конечно, Георгий не такого ума, но к хозяйству крепок, и младшая дружина чтит. Открытый мятеж вспыхнул через месяц. Четыре года длилась муторная распря втянувшая в водоворот соседних и дальних князей. Дважды ходил Юрий Всеволодович на Ростов, вотчину Константина, и дважды отступал не добившись победы. Противники сошлись в 1216 году, под Липицей. Вся сила выведена в поле, несокрушимой стеной стояла великокняжеская рать! От Константина приходили послы умоляя кончить дело миром. Но неумолим был Юрий – Кто возьмет врага живым, тот сам будет убит! – И помрачнели отцовские воеводы, а самый старый, Твердята, укоризненно произнес – Не было такого при батюшке князе Всеволодовиче. Грозен был великий князь, но не жесток!
Георгий и Ярослав потерпели жестокое поражение. Внезапный удар Мстислава Удалого, умно выбранного союзника Константина решил дело в его пользу. Потери были огромны, 9233 дружинника! Канули былые предания о несокрушимой силе Владимирских князей, прошло то время когда летописец с восторгом писал – ..и можешь ты шеломами реку вычерпать! Константин Мудрый правил недолго, и умирая отравленным передал княжество брату. Но за два прошедших года Ростов набрал старинную силу и развернуться Георгию Всеволодовичу больше не давал. Боярская дума давила тяжким спудом помня жесткую длань Всеволода III. Кем стал теперь Георгий Всеволодович? Первым среди равных. Кто пойдет под его стяги? Кто откликнется на его клич? Все что копил Всеволод Большое Гнездо, бездумно растратили вздорные наследники, пролили кровью в землю, пустили по ветру в истребительных пожарах.

4

Владимирский князь тяжело встал, отодвинул массивное кресло, прошелся по половице хмуря высокий лоб. Великий князь знал о приближении Батыги. Гонцы с рубежей да беженцы с Волги постоянно приносили тревожные известия. Но лето прошло а нашествия не было. И князь успокоился. В зиму, степняки в набеги никогда не ходили. А потому, на исходе осени князь распустил старшую дружину по вотчинам. Так что теперь ему было трудно дать определенный ответ.. нынче, слово великого князя не то что раньше, при отце было. И хотя прошло много лет с той бесславно проигранной битвы, обида на рязанцев жгла душу. Будь там Рязанские полки, слишком большим был бы перевес сил. Георгий Всеволодович сел в кресло. – Князь Ингвар, тучи врагов.. – непонятно! Ты сам их видел или про тучи соглядатаи донесли? Можешь сказать кто и сколько? – Евпатий поднялся – Великий князь, дозволь слово?
– Евпатий? Говори. – Услышав ответ князь недоверчиво хмыкнул – А ты каким ветром это узнал, сорока на хвосте принесла?
– Сороки, они разные бывают. Подумай, куда они такую силищу собрали? И в какую сторону попрут? На нас они пойдут, княже! А как они бьются, ты знаешь. На Калке малым числом такую рать разгромили! А ведь то разведка была, не более. Тогда их не одолели, и волки вернулись вновь. Войском командует внук Чингиза, Батыга, тоже волк не из последних! Щупальца распустил во всю. С пришлыми купцами, сквозь княжества много чужих людей прошло. У тебя, они наверное тоже были. С кем из наших поганые снюхались мы конечно знаем, да только дальше, в твоё княжество ниточки ведут. Со своими мы просто поступим, а вот пришлых пришлось отпустить. На заметку взяли, и все. А что делать? Шерстить начнем, такой хай поднимут – всю торговлю перебьют, по всей вселенной про наше зверство славу разнесут! Тут бы и тебе княже, об общем деле порадеть.. – Евпатий замолчал пытливо вглядываясь в прикрытые тяжелыми веками глаза. Георгий Всеволодович упрямо молчал. Князь владимирский считать умел не хуже резанца, в походы начал ходить с малых лет. Резанец дело говорил. Князь знал военное ремесло, и разведке, одному из видов обеспечения боя, отдавал должное. Умные люди встречали пришлых людей на постоялых дворах, бортники, охотники и рыбари слали вести когда в неприметных местах объявлялись чужие люди. Купцы клялись что пришлых немного, им бы самим удержаться согнав коренные племена с занятых земель.. Да, они заключают мир и союзы. Да, они собирают силы но их интерес направлен в Закатные страны! По всем княжеским прикидкам выходило, что для большого набега на Русь мунгалам понадобится еще несколько лет. Из степного сброда нужно сколотить единую армию, а это ой как не просто..
– Великий князь! – Евпатий прервал затянувшееся молчание, говорил медленно, тщательно подбирая слова – Седьмицу назад, в Резань приходили послы..
– Да? – владимирский князь казался безразличным. – Чего же они хотят? – Резанцы переглянулись. Принесенная ими горячая весть не тронула сердца. – Немного, великий князь. Всего-то десятую часть всего что имеем да свободный проход через княжество. – Князь опять безразлично промолчал, хотя должен был задать естественный вопрос – И куда же просили свободный проход пришлые послы?
– Что вы им ответили?
– Пока, ничего.. – развел руками Ингвар. Евпатий молчал разглядывая невозмутимого соседа, важную рожу дворового неподвижно стоявшего за княжеским креслом. Князь знал что-то такое, что позволяло ему так небрежно относиться к грозным известиям. – Пока, ничего. Мы надеемся получить твой совет или помощь?
– Ты хочешь слишком много, брат Ингвар! – ответ прозвучал резко. Князь поучающее поднял вверх перст – Если вы так хорошо следите за Диким Полем, то вы должны знать что основная армия мунгалов с ханом Мункэ пойдет в Закатные страны, добивать хана Котяна и верных ему половцев. – Георгий Всеволодович высокомерно улыбнулся показывая что знает побольше их – Так что, ты рано всполошился, сосед. Но, я пойду вам на встречу и завтра соберу ближайшую Думу. Я так думаю, вам будет интересно её послушать. Вот там и потолкуем.. – Князь встал показывая что прием окончен. – Трувор, проводи и распорядись принять гостей. – Великий князь.. – Евпатий порывисто встал – Неужели ты не понимаешь что тебя..
– Трувор, проводи гостей! – глядя поверх голов холодно повторил князь. Вступать в перепалку с чужим витязем князь считал ниже своего достоинства.
Послы ушли. Князь не спешил покидать библиотеку, ходил припоминая разговор. Что и говорить, вести не из приятных.. Все расчеты князя строились на том, что это обычный набег – золото, рабы, скот и прочая рухлядь – обычные цели жадных до чужого добра степняков. Но всплыло много неизвестного, о чем Георгий Всеволодович не знал но догадывался. Но и Евпатий хорош! – Владимирский князь усмехнулся. – Послы Батыги были тайно, с купеческим караваном, и князь имел с ними беседу. Поганые клялись, что не войдут в его княжество. Не верить им, глупо. На кого будет направлен бег коней? Конечно на Резань, тут и к бабке не ходи! – князь привычно перебирал знакомые мысли – Соседи зазнались, но затевать новую замятню не стоило. Рано. Это повсюду вызовет слишком большое недовольство. Нанимать или подговаривать киевских берендеев – слишком дорого. Более того, слух об этом тоже быстро разнесется. Боярству лишний повод для недовольства.. В этом же случае, чужаки были как подарок! – Князь в уме подсчитывал будущие прибытки – Драться резанцы умеют, кровушки пустят будь здоров! Но сами будут ослаблены и собранная на границе княжеская рать быстро, малым числом управится с победителем. Кто им будет – поредевшие резанские полки или раздувшиеся от добычи степняки – не важно. Важно другое – резанское княжество перестанет быть, а Владимирское прибавится новыми землями. Будет чем заткнуть хайло недовольным в Думе! – князь сжал кулак – Вот так он соберет в горсть русскую землю! А там как Бог даст.. – Все это было так, но смутная тревога что он что-то проглядел, не понял, не оставляла князя. – Трувор!
– Здесь, княже – дворовой бесшумно возник за княжеской спиной. – Прибыл ли князь Василек?
– Нет еще.
– Немедленно известить по прибытию! Что слышно от наших людей?
– Нового нет ничего.
– По утру собирать Думу.

5

Ворота Боголюбова приоткрыты. Стоящие рядом с массивными створками дружинники внимательно разглядывают прибывающих. Отряды втягивались сквозь узкий проход, толпились на широкой площади. Храпели кони, слуги хватали под уздцы боярских коней. На княжеском крыльце, на родовитую знать набрасывалась богатая, по чину, шуба к высокой шапке. Протянув руку прибывший боярин схватил поданный посох, пальцы властно сжали отполированное дерево. Верный дворовой завернул в холстину отстегнутый хозяйский меч. На думских съездах, у князя, появится с оружием строго запрещено. Поставленный в дверях слуга распахивал перед важно шествующим боярином тяжелую дверь. Пройдя освещенные узкими стрельчатыми окнами сени, боярин тяжело отдуваясь, с мороза, поднимается по широким крутым ступеням и попадает в думскую палату. Полукруглая двухстворчатая дверь распахнута. У входа, вооруженная короткими мечами стража молча провожает нового думца глазами. Боярин замедляет шаг и поддернув длинные рукава, властно стуча посохом вплывает внутрь. Каменные стены палаты расписаны узорами, но оружия на белых стенах нет. На другом конце палаты помост в три ступени, деревянное резное кресло в пурпуре и золоте. Длинный ковер во всю стену и неприметная дверь. Справа от княжеского трона, пониже, стоит кресло для епископа. Преподобный Митрофан, епископ Владимирский, Суздальский и Перяславский правая рука князя во всех его делах и начинаниях давно сидел дожидаясь прений. Узловатые руки с темной кожей лежат на подлокотниках, выцветшие глаза равнодушно скользнули по новоприбывшему боярину, привычно благословив подставил руку для поцелуя. Слышится негромкий шум разговоров, на расставленные вдоль стен широкие скамьи никто не садится. Собравшись кружками боярство ведет степенные разговоры искоса поглядывая на соседей. Суздальцы с суздальцами, ростовчане со своими, владимирская княжья головка стоит отдельно. Палата заполняется, Вошли князья Буйносов, Шеин, Ростовский Василько. В двери появился княжий управитель Трувор, быстро оглядев Думу нырнул обратно. Знать вот-вот князь появиться.. боярство неторопливо рассаживалось по давно заведенному порядку. Георгий Всеволодович вошел стремительно. Длиннополая ферязь облегает могучую грудь, он единственный кто кроме стражи вооружен изукрашенным боевым мечом. Сев в кресло князь кивнул и поднявшийся Василько вышел на середину палаты. – Гости и думные бояре! – голос князя чистый и сильный зарокотал под каменными сводами. – По настоянию послов из соседней Резани и важности событий, великим князем Владимирским, Суздальским и Ростовским была срочно собрана Малая Дума. Суть событий такова. Хан мунгальский Батыга собрал рать и идет на Резанские земли. Князь резанский Ингвар Ингваревич, брат Юрьев, просит нашей ратной помочи. Вот. Об остальном же они расскажут сами, и великий князь желает знать что вы думаете по этому поводу! С Божьей помочью будет принято и наше решение.
Дума молчала. Не то что бы боярство не знало о надвигающейся с Дикого Поля грозе, знали. Но каждый хотел знать как выскажутся остальные, и поразмыслив, решить в какую сторону выгоднее присоединяться. Суздальцы с ростовцами не дружили давно, но в основных вопросах глядели в рот великому князю. Как князь скажет так они и утвердят. Георгий Всеволодович тоже настороженно смотрел на собрание – Ну, что притихли?
– А что говорить, великий князь? Приглашай гостей да пусть скажут в чем у них туга! А уж мы послушаем, да приговорим – ростовчанин Друз сел выжидающе оглянувшись по сторонам. – Дело.. истину глаголет Друз.. – одобрительно загудело собрание, ростовчанина поддержали даже суздальцы. Великий князь недовольно прищурился – боярское единодушие вызвало раздражение. Но, делать нечего – Эй, звать гостей!
– Князю Владимира, Суздаля, Ростова и боярской Думе бьет челом великая Рязань! – Ингвар Ингваревич стоявший впереди посольства согнулся в поясном поклоне. Дума раздраженно загудела. Не по чину вознеслась Рязань! При Всеволоде, до полу гнулись..
– Расскажи высокому со бытию Ингвар Ингваревич о своей нужде – голос великого князя звучал холодно и свысока. Георгий Всеволодович сидел неподвижно, как истукан. Льдисто блестел недоверчивым глазом. – Князь, Дума.. – Ингваревич смешался от враждебной тишины. – Великий князь, ведаете ли вы о нависшей грозе?
– Уж не от рязанцев ли? – выкрикнул боярин из сидевших вдоль стен думцев. Тишину вспугнули злорадные смешки. Стоявший за Ингваревичем Евпатий положил руку на плече младшего княжича – Великий князь Владимирский, Суздальский, Ростовский. Покровитель земель северных и восточных.. – мощный голос притушил шум. Рязанский вельможа отдал поясной поклон князю, боярской думе направо и налево. – Путь наш был скор и даром отнимать времени не станем, выслушайте нас со вниманием! Привела нас великая нужда, новый враг появился с востока. Враг сильный, быстрый и многочисленный, царь моголов Батый, внук завоевателя Тэмучжина.. – Наступила тишина. Монгольских воевод, тем более пир на Калке, помнили все .. – Половцы перебиты. Булгария разгромлена. Я спрашиваю – чей следующий черед? Пала наша Онуза, а монгольские послы пришли в Рязань..
– Чего же ответила Резань? – скучно вставил вопрос великий князь.
– Ничего, мы хотим узнать, что скажете вы нам? Мы обязуемся помогать вам во всем и платить десятину со всего, и будем платить её впредь! – Наступила хрупкая тишина. Сколько лет ломались копья, лилась кровь ради таких слов, а тут, когда все уже смирились, появляется рязанский князь и во всеуслышанье заявляет о своем подчинении! Чудны Твои дела.. – Мы просим братской помощи, и что бы на поле брани рядом с нашими полками стояли ваши полки! Только так можно отбить нападение, только вместе! Резань молит о помощи и просит забыть о прошлых раздорах!
Георгий Всеволодович привстал в кресле оглядывая бояр, встал расправив могучие плечи – Что скажете на это, бояре? – Дума безмолвствовала. Мощный рокот речи витязя придавил вспыхнувшее злорадство и кривые усмешки. Эта была не речь, мольба о помощи! – Стоит ли нам забыть о прошлых обидах? – Кинул новый вопрос князь в гущу собрания пока не до всех дошли слова Коловрата. От князя несло холодом и надменностью – Может не надо напоминать как братья Глебовичи нарушали крестное целование? И надо ли нам забыть, сколько раз Великий Всеволод защищал Резань от вероломных соседей, и как благодарные резанцы платили за это? Как потом, отблагодарит нас своевольная Резань? – Дума молчала. Боярство заворочалось перешептываясь и переглядываясь. – Твоя правда, князь!.. – раздались первые робкие голоса.
– Так-то так, да только то свои были а сейчас иное.. – тот час возразило несколько голосов и их тут же перебило – Как иное, тож самое! Набег из Дикого Поля, эка невидаль!.. – одетые в длинные собольи шубы родовитые мужи поднимались с мест, в такт словам увесисто стучали вырезанными из дуба тяжелыми посохами. От великих страстей пол в княжьих сенях тяжко прогибался. Взлетали откинутые длинные рукава обнажая могучие волосатые руки, унизанные перстнями пальцы сжимающие витые древки – Войско им дай, ишь чего захотели! – воинственно выкрикнул суздальский боярин Блуд. – Как Всеволода не стало, волю почуяли, и знать не захотели! – ехидно вставил блудовский зять, Пыр.
– Эт как же, своих призываете бросать? – ростовчанин Друз медленно поднялся, гневно долбанул окованным посохом в загудевшую половицу. – В уме ли вы, господа!? С чего бы нам Резанью прикрываться? Своих сил не стало!?
– Ты то чего о них печешься? Твои вотчины далеко! Иль к ним собрался? – Друз медленно развернулся к будовскому родичу – Пыр, Пыр.. тебе ли такое баять? Твои вотчины ближе, тебе бы и беспокоится! А ты лаешь как пес из подворотни! Сегодни Резань на копьё возьмут, завтра тебя дурака, а потом и до меня доберутся! – Подобрав полы шубы Пыр резво вскочил, гневливо затряс бородой – Ты кого псом назвал, жаба болотная?
– Да как ты смеешь поганую пасть разевать.. – Друз тяжко шагнул откидывая рукава. Тяжелый набалдашник угрожающе наклонился вперед. Отшатнувшийся Пыр подставил свой посох с треском отбивая удар, зазвенело отлетевшее серебро. Думцев сорвало с места, сбившись толпой ростовчане и суздальцы стояли плотной гурьбой. Стародавних соперников разделял небольшой промежуток. Под насупленными бровями мужей гневно сверкают очи, густые бороды задиристо торчат вперед, под полами тяжелых шуб притаились острые кинжалы. – О Господи! Спаси и пронеси.. – мелкое боярство из дальних и мелких уделов сбилось у дверей торопливо крестясь. Кто-то от страха пустил злого духа в шубу, кто-то стенал взывая к милосердию и князю.. Оттесненные к помосту резанцы удивленно переглядывались – не было такого гама при Всеволоде, никогда! Великий же князь сидел на троне подперев голову рукой, наблюдал за вскипевшей так некстати, собачьей сварой. Обнажить оружие никто не решился, и глухо ворчавшая толпа косясь на напружинившихся дружинников охраны, медленно растворялась рассаживаясь вдоль стен по лавкам.
– Так что же будем решать? – вопрос прозвучал резко и коротко, как удар бича. Разговоры стихли. – Чего рязанским будем отвечать? – Дума настороженно затихла. От суздальской стороны встал многомудрый Буята –Хорошего князюшка не скажу, и дурного не посоветую. Великий князь Всеволод не брезговал совет от меня принимать и ты, как законный наследник воле родительской выслушай нас.. – Князь хмурился. Напоминание Будяты больно кололо самолюбие. Старый лис напоминал князю кто его поддержал на княжение. – Отказать княже рязанцам, отказать. Если они под твою руку не пошли и себя во всем равными нам.. тебе, князь, считают, то чего ж спрашивать!? – Бояре снова зашумели. Высказанное слово одобряли далеко не все. – Ты Буят говори да не за всех! – вскочил молодой князь Буйносов. – А ну Батыйка за нас возьмется, что тогда делать-то будем?
На посланников глядели внимательные, злые и сочувствующие глаза. Боярская дума гудела как растревоженный улей. – Князь Георгий Всеволодович.. – Ингваревич говорил не торопливо, понимая что сейчас решается не только судьба Резани, от произнесенных князем слов изменится все. – Сейчас не время чиниться, скажи прямо. Князь и Дума понимают ли, что после Рязани Батыга под стены Владимира прийдет? Ты поддержишь нас, или.. как ? – В палате повисла тяжелая тишина. Историческая тишина, ибо в этот момент все зависело от единого человека облеченного властью.. Князь встал высокомерно задрав бороду – Как придет, так и уйдет. Наши стены крепки. А защитников и припасов у нас своих хватает – Георгий Всеволодович выпрямился и скупо улыбнулся – Ты прав младший из Глебовичей, чиниться сейчас ни к чему. Время решать. Но мы не можем сейчас быстро собрать рати. Посылать же одну мою дружину, согласись, неразумно. Держитесь, и Бог вам в помочь! Так ли, бояре? – обернулся князь в стороны.
– Так..
– Истинно..
– Истинно так.. – бояре вставали и ударив посохом садились на место. Снова встал Василько – Большинством решили и Дума приговорила.. – Боярство недовольно загудело и оглянувшись на князя, Василько несмело предложил – Но давайте послушаем и другое посольство? – Георгий Всеволодович выдержал томительную паузу. Кивнул – Зови. – Стоящие в дверях дружинники распахнули створки дверей. Дума затихла. И в этой тишине слышался шелест многочисленных шагов. Мягкие шаги приближались. Обутые в мягкую кожу моголы шли плотно, толпой. Слитно ввалившись в палату поршнем протолкнули вонь давно не мытых тел, прокисшей кожи, крови и сырого мяса наотмашь ударив по вытянутым носам и насторожившимся лицам урусутов. Враги шли гордо и быстро, бряцая потертым в походах и схватках оружием, глядя поверх голов. Не доходя несколько шагов до княжеского кресла, дружно встали. – Коназу Гюрге шлет братский привет повелитель западного улуса, победитель булгар, половцев, любимый внук и лучший ученик непобедимого Чингиза, великий хан Бату, да продлится река его жизни на многие годы!.. – отрывистые, лающие слова торопливо переводил толмач пристроившийся на ступенях помоста. Дума враждебно молчала. Послы не поклонились, не сняли даже лохматых шапок. Скуластые, непроницаемые лица прищурив узкие щелочки глаз смотрели на великолепие тронной гридни. – И хану Бату, мои пожелания.. – чуть кивнул Георгий. – Хан Бату говорит моими устами что путь наших коней лежит в далекие закатные страны. По воле Тенгри – Великого Неба, мы стали соседями и как положено меж добрыми людьми, мы хотели бы вечного мира и нерушимости границ. Коназ же рязанский Юрга в братской помощи отказал сославшись на тебя, и вот мы здесь дабы заключить могущественный союз направленный против врагов и недоброжелателей. Прими же щедрые дары в знак братской любви дружбы! – Толпа послов раздалась, к помосту сложили шкуру белоснежного горного барса, сабельку с плевыми камушками, пару кубков.. поминки были так себе, ради приличия. – Щедрые дары? – князь привстал разглядывая подношения. Толмач коротко перевел. Поганый не смутился иронии – Путь наш был долог и труден. Не обессудь, кназ. Что передать повелителю улуса?
– Передай мои заверения в любви и дружбе. Я поддерживаю ..хм, брата в стремлении к миру и нерушимости границ. Ступайте с Богом. – Бурундай внимательно выслушал перевод, одобрительно кивнул и с иронией глянул на рязанцев. Повелитель велел успокоить подозрения урусов и не задираться. Разом поклонившись, посольство попятилось задом. Гридня молчала пока за ними не закрылись двери. Ах, если бы великий князь не поторопился с решением и принял поганых раньше резанцев.. – Обман, обман! – взревел Друз вскочив с места – Какие к бесу границы!? Рази не видно что нас от Рязани отсечь хотят?!
– По одному передушат! – поддержал ростовский князь Буйносов, Шаховский.. Собрание растерянно гудело. Вид новых соседей ничего хорошего не предвещал, а сладкие речи внушали густые опасения. – Опомнитесь, бояре! – Евпатий развернулся глядя в заросшие густыми бородами лица – Неужели вы верите этим шакалам? Вы на смерть не только нас, себя обрекаете! – Разброд в гридне усилился. Ах, если бы князь не поторопился.. боярство чувствовало что дали маху, но гордость, гордыня! Владимирский князь тоже молчал. Все подтверждало его тайные мысли, тайные донесения, беседа с глазу на глаз с начальником посольства, все! Но что-то было не так.. не так! Георгий колебался перед окончательным решением. Это был тот миг, который мог изменить все! Ход истории, судьбы потомков и страны, не познавшей изнуряющего 250 летнего ига опустившегося на страну удушливой черной кошмой! Что пересилило благоразумие великого князя – старые обиды, тщеславное ли желание оказаться спасителем? Трудно сказать.. Князь поднялся, и тишина оседала как густая пыль. Боярство переводило дух оправляя встрепанные бороды, шубы. Взгляды сошлись на князе. Вот оно, чувство всевластия и всесилия! Георгий поднял на резанцев темные от страсти глаза – Ступайте с миром! – Кто-то охнул, облегченно вздохнул, выругался нарушая чин. Рязанцы обреченно потупились и только Коловрат сверкнул льдистыми от бешенства глазами – Не с миром мы уходим! Нет! Из-за вашей вражды сколько лучшей дружины меньше стало, а вы все никак не уйметесь! Старым умом все живете!.. – Витязь с трудом сдерживал рвущиеся обидные слова. Князь Ингвар обнял его за плечи – Пошли Евпатий, видно не стало тут духа Всеволодова. – Рязанцы уходили молча, без поклона. Широкие плащи за спинами раздулись крыльями. Молчанием проводила их владимирская Дума. О чем думали лучшие мужи Ростово-Суздальского княжества обрекая на разгром соседей? А может не так они уж были хороши? Выродившиеся в склоках, раздорах, обреченные пасть под мечами, освобождая тем самым дорогу лучшим, тем, кто видит дальше?
Пушистый снег медленно кружился опускаясь на тесовые и позолоченные крыши, мороз отпускал. Молча, резанцы отвязывали коней взлетая в припорошенные седла. – Князь! – с высокого крыльца торопливо сбежало несколько человек. Князья Буйносов и Шаховский распаренные и злые подошли к посольству. – Великий князь недалек и дальше собственной бороды знать ничего не желает! Как видишь, Ростов и Ярославль были правы отказавшись поддержать его на княжение!
– Ваш батюшка Константин не зря звался Мудрым. – Ингваревич хмуро молчал взявшись за луку седла. – Но его извели и плоды поступков злых, пожинать придется всем. Прощайте, дети Константина.
– Князь, мы соберем воев и пойдем на Резань. Все витязи уходят от князей не пожелавших поддержать вас. Сбор назначен под Коломной.
– Слышал, Евпатий? – Ингвар расстегнул седельную суму потянув тяжелую кису с золотом. – Лишнее это.. – молодой Шаховский придержал князя – Вам оно еще понадобится. Мы не за золото собираемся драться.
– А ну-ка, княже подожди, задаток забыл отдать.. – Евпатий скорым шагом подошел к потягивающему подпруги ордынскому отряду. – Бурундай, эй Бурундайка!
– Чего тебе, урусут? – Тысячник сидел в седле и нетерпеливо раздувал ноздри, с добытым знанием следовало как можно скорее уходить. – Слезь-ка, разговор к тебе есть.. – Бурудаю не понравились недобро прищуренные серо-голубые глаза, упертые в бока руки. – Говори так, я весь внимание для умных речей?
– Слезь.. – Евпатий положил тяжелую руку на заднюю луку седла. Конь присел запрядав ушами. – Бздишь!? – вызывающе громко спросил урусут и Бурундай с досадой спрыгнул, следом спрыгнули и подошли еще несколько нукеров. – Говори, что ты сказать хотел?
– Ты как то давеча мне заплатить обещал.. а? – Тысячник молчал положив руку на рукоять сабли. – Так обещал, или нет?
– Я помню свои слова, урусут.. – Нукеры пододвинулись еще ближе, но никто не заметил удара, лишь тысячник, отделился от земли и пролетев сажень грохнулся на утоптанный снег. Мгновенно вскочил выдернув клинок и.. уперся горлом в оточенную сталь меча. Охая и стеная, нукеры поднимались ощупывая грудь, голову, лица.. остальная полусотня взлетела в сёдла выдернув сабли, но была окружена резанцами. Еще миг, и взлетят мечи! Великокняжеская, владимирская стража не надолго растерялась. Гремя латами, дружинники врезались меж резанцев и ордынским посольством распихивая их по сторонам. Крики, ржанье, звон железа переполошил двор.. боярские сыны, вооруженная дворня прибывших на думу бояр, возбужденно гомонила пододвигаясь ближе. Ненависть к степным стервятникам сплотила всех. – Раздайсь.. раздайсь.. – свирепо орали владимирские дружинники стремясь растащить противников и избежать преждевременного пролития крови. Владимир не хотел раньше времени ввязываться в тяготу. – Чуешь.. – к Евпатию боялись подойти, окружив кольцом кричали что б кончал безобразить. Витязь помедлил – Это тебе мой задаток, хорек.. что б ты меня не забыл! – клинок исчез спрятавшись в ножны. Бурундай позеленел. От удара глаз заплывал. Схватив снег приложил к опухоли ненавидяще сверля витязя другим глазом – Ты перешел все дозволенное, Евпатий! Ты напал на посла, ты нанес увечье и оскорбление, у тебя нет ни капли чести .. – тысячник говорил свистящим шепотом который слышал весь двор. – Ты, заплатишь!
– Об какой чети ты говоришь!? А кто Онузу разгромил? С посольством, нашим что сделали?! Молчишь?! – Резанцы еще не ведали об печали, горькая весть настигнет их в пути далёко от стольного Владимира, и не раз проскользнет сожаление что они упустили проклятого Бурундая.. – А если так обида велика.. – Евпатий усмехнулся – Давай, выйдем за ворота Боголюбова да спытаем удаль? Молчишь!? – Монголы молчали сбившись в кучу огражденные владимирскими дружинниками.