Записки вахтёра

Константин Григорьев

ЗАПИСКИ ВАХТЁРА

Сборник юмористических миниатюр

ВАХТЁРСКИЕ ТЕЗИСЫ

№1

Сторож спит - страна богатеет!

№2

Разбудил вахтёра - разорил державу!

№3

Хороший вахтёр - пьяный вахтёр!
Трезвый вахтёр - позор профессии!

№4

Вахтёр поддатый - народ спокоен.
Вахтёр с похмелья - страна в заботах!

№5

Водка раскрывает сердце.

№6

Чифир - элексир жизни.

№7

Вахтёр - человек будущего!

КАК-ТО, СИДЯ НА ВАХТЕ...

Как-то, сидя на вахте, я спросил Мурку: "Знаешь ли ты,
Мурка, что такое Сибирь?".
Мурка не знала.
- А хочешь узнать?
Мурка хотела.
Что делать! Взял я Мурку за шкирку и засунул в
морозилку.
Так Мурка узнала, что такое Сибирь.

***

Как-то, сидя на вахте, я наконец-то понял, в чём
заключается основная обязанность вахтёра: в том, чтобы
охранять ворота.
И тут мне в голову пришла первая гениальная мысль:
чтобы сохранить ворота в неприкосновенности, их нужно
перенести на вахту.
Однако, подумав, я понял, что ворота на вахту не
поместятся.
Однако, немного погодя, мне в голову пришла вторая
гениальная мысль: если ворота нельзя перенести на вахту,
значит нужно вахту перенести к воротам.
Однако, раскинув мозгами, как Штирлиц, когда ему в
висок попала разрывная пуля, я понял, что без вахты потолок
дома культуры рухнет.
Что делать?
И тут мне в голову пришла третья и последняя
гениальная мысль: нужно просто повесить на воротах Мурку
- чтобы боялись.
Это было мне по силам.
Однако Мурке эта гениальная мысль почему-то не
понравилась, и она куда-то слиняла. Так я её и не повесил.
Блин!

***

Как-то зашёл я на вахту д/к "Серп и молот" - навестить
Мурку. Посмотрел: Мурка маялась от глупости, тупости и
беременности.
- Чем я могу тебя утешить, Мурка? - спросил я.
Мурка сказала: "МУР".
Я понял, что "МУР" означает "меня утешит расстрел", и
стал искать по всему дому культуры огнестрельное оружие
(мне для Мурки пули не жалко).
Но огнестрельного оружия в д/к не было, и я вернулся на
вахту с пустыми руками.
Стало как-то совестно.
- Послушай, Мурка, - спросил я, - а утешит ли тебя
петля?
Мурка посмотрела на меня своими наглыми зелёными
глазами и сказала: "ФРУ".
- "Фишку рубить учись", - перевёл я про себя и "срубил
фишку": взял эту дуру за шкирку и засунул в холодильник, -
пускай проветрится; а то, в натуре, совсем оборзела: сама не
знает, чего хочет, - чифир не пьёт, базар не стрижёт,
пальцовку не крутит...

***

Как-то, сидя на вахте, мне в голову пришла мысль, что
если Мурка сдохнет, то рухнет дом культуры "Серп и
молот", потому что он на ней держится. А если рухнет дом
культуры, то вместе с ним рухнет и вся Москва, потому что
без д/к "Серп и молот" Москва - не город. А если рухнет
Москва, то вместе с ней пропадёт вся Россия. А если
пропадёт Россия - погибнет планета.
Я запросил своё подсознание: так ли это?
Подсознание подтвердило, что именно так оно и есть.
С тех пор я смотрю на Мурку с уважением: надо же, весь
мир на ней держится!

***

Сидя как-то на вахте, я сказал Мурке: "Мурка! Собака
бешеная! А ну иди сюда: сейчас я тебе фуфло начищу!".
Лучше бы я этого не говорил! Потому что Мурка
посмотрела на меня, и в её зелёных глазах я прочёл: "Ну ты
чего, братан, все фонари попутал?".
- Тамбовский волк тебе братан, - подумал я и решил
лучше написать какой-нибудь стишок или поэму.
И вышел с вахты.
А потом подумал: "Так она меня со свету сживёт,
тельняшка полосатая!".
Так мы с Муркой поговорили по-понятиям.

***

Спросил я как-то Мурку: "Вот скажи мне, Мурка, в чём
заключается смысл жизни по-понятиям?".
Мурка посмотрела на меня своими квёлыми глазами, и в
них полыхало зелёным пламенем: "КОЛБАСА!!!".
Неделю после этого я ходил как ошарашенный: "Вот это
смысл! Вот это понятия!..".

***

Как-то, сидя на вахте, решили мы с В.В.П. (фамилия
секретна) сыграть в шашки. Однако, как я понял, нужны
были болельщики (а то не интересно).
- Мурка! - сказал я. - А ну подойди сюда, туфта в
полосочку! В общем так, будешь моей группой поддержки.
Слушай сюды! Если я выиграю - считай, что тебе
повезло. Если будет ничья - посажу в холодильник. Если
проиграю - повешу.
А теперь давай, создавай мне биополе успеха!
Но Мурка просекла этот гнилой базар - и тут же куда-то
слиняла, выломав дверь. Так я её и не повесил. Болельщицу!

***

Однажды, поднимая чифир на вахте, я спросил Мурку:
"Знаешь ли ты, Мурка, чем заканчивается любая жизнь?".
Мурка не знала.
- А хочешь узнать?
Мурка хотела.
Хм... Делать нечего. Как говорится, желание дамы -
закон.
Так что выпил я чифир, закусил грохотулькой - и
повесил Мурку.
Так Мурка на личном опыте узнала, чем заканчивается
любая жизнь. А я подумал: "Хорошо, что это я просветил
Мурку, а не какой-нибудь садист-придурок".

***

Как-то, сидя на вахте, я сказал Мурке: "Душевно!".
- Колбасу давай! - цыкнула на меня Мурка. - Тогда и
будет "душевно".
- А в рот компот не хочешь, тельняшка полосатая? -
обозлился я.
Но Мурка повернулась ко мне задом и заснула на
батарее (дело зимой было).
Ну о чём ещё с ней после этого разговаривать?

***

Как-то сидел я на вахте, попивал чифир и сам удивлялся
своей необычайной доброте. В самом деле! Ведь мог бы
повесить Мурку - не вешаю. Мог бы взорвать д/к "Серп и
молот" - не взрываю. Мог бы купить пулемёт и
расстреливать людей очередями - не расстреливаю... Блин, и
почему я такой одинокий?

***

Как-то, сидя на вахте, я спросил Мурку: "Мурка, тварь
бешеная, ты жить хочешь?".
Мурка очень хотела жить.
- Ну ладно, - сказал я, - живи!
А мог бы и повесить!

***

Как-то, сидя на вахте, я сказал Мурке: "Мурка, ша!".
- Мы с тобой не кореша! - огрызнулась Мурка. -
Рыбного насыпь фарша! Ша, конкретно! Ша! Ша! Ша!
- Так что же ты, - удивился я, - стихи пишешь?
- Пишу! И не вешай мне лапшу! А не то ведь укушу!
Ведь владею я ушу!.. Шу, конкретно!.. Шу! Шу! Шу!
Короче, взял я это злобное животное, скомкал в комочек,
попинал и швырнул в угол.
И расстроился. И подумал: "Хорошо ещё, она читать-
писать не умеет. Поэтесса!".

***

Как-то сидел я на вахте, попивал чифир и обмозговывал
широту и глуботу своей мысли "водка раскрывает сердце".
И решил посоветоваться с Муркой.
- Мурка! - спросил я. - Как по твоему водка раскрывает
сердце, в философском разрезе?
Мурка чегой-то мурлыкнула.
Короче, я перешёл от теории к практике. Взял Мурку за
шкирку, разинул ей пасть и влил в неё пол-литра анисовой
водки.
Сердце у Мурки раскрылось, когти тоже - и она долго
орала диким голосом, ломая мебель и опрокидывая стулья.
Я почесал в затылке, подмёл веником щепки от мебели в
совочек, добавил туда Мурку (вырубилась) - и вынес всё это
на улицу.
А потом долго стоял босиком на снегу и смотрел в
бездонное ночное зимнее небо. И смолил "Пегасом".

***

Спросил я как-то Мурку (выпив изрядно чифира):
- Мурка, ты Моцарта любишь?
Оказалось, Мурка очень любила Моцарта.
- Ну, тогда, пожалуйста, из Моцарта нам что-нибудь.
Мурка подошла к роялю (В.В.П. любил на нём
музицировать) и сыграла "Собачий вальс".
- Мурка! - расстроился я. - Ну это же не Моцарт!
- Какая разница? - ответила Мурка. - Главное -
душевно!
Короче, я расстроился до полной крайности. Взял Мурку
за шкирку, открыл крышку рояля, закинул внутрь рояля
Мурку, закрыл крышку рояля.
И подумал: "Пусть посидит там, на струнах рояля,
подумает. Будет знать в следующий раз, как над Моцартом
издеваться!".

***

Как-то лежал я на вахте, попивал чифир, смолил
"Пегасом" потолок, смотрел внутрь себя и давил мух в
стакане; и ещё о чём-то думал.
А рядом, на батарее, лежала Мурка и ровным счётом НИ
ХРЕНА НЕ ДЕЛАЛА.
- Блин! - подумал я. - Ну до чего тупая, бездарная,
ленивая, паразитная тварь! И кто только её этому научил?
А потом я сыграл сам с собой в крестики-нолики.

***

Как-то, сидя на вахте, я выпил чифира и, шутя, накинул
на муркиного котёнка железную цепь (700 грамм - как
бутылка портвейна).
Котёнок орал, визжал и дрыгался (он запутался), цепь
звенела...
А я сидел и думал: "Вот мёртвая цепь, живой котёнок.
Однако мёртвое побеждает живое. А ведь живое, в принципе,
может стать мёртвым, однако мёртвое никогда не станет
живым...".
Но тут меня отвлёк М-н. Он сказал: "Ну что за шутки!
Распутай котёнка!".
Котёнка я распутал, цепь развязал (однако он меня ещё и
поцарапал!). А сам сидел и думал о единстве и борьбе
противоположностей во взаимодействии бытия материи.

***

Как-то, сидя на вахте, я напевал песню: "Мурка, ты мой
Мурёночек! Мурка, ты мой котёночек...".
Мурка лежала на батарее, сладостно жмурилась и
мурлыкала (ласковое слово и кошке приятно).
Однако, как только я дошёл до слов - а из песни и слова
не выкинешь - "и перо за это получай!", Мурка вдруг
выгнулась, мяукнула, подпрыгнула и, выломав дверь,
вылетела с вахты, исчезнув в бездонных лабиринтах д/к
"Серп и молот".
А я подумал: "Вот и пойми этих кошек! Что-то нравится,
что-то не нравится, а картину в целом воспринимать не
хотят".
И положил топор на место.

***

Как-то, сидя на вахте и выпив изрядно, я пел под гитару
Сергея Есенина "Клён ты мой опавший, клён заледенелый...".
Мурка сидела на стуле, вздрагивала, ёжилась, стригла
ушами и жалобно моргала своими зелёными глазами;
слушала, в общем.
Но как только, однако, я дошёл до слов "и-и-и, как
пьяный сторо-о-ж, вы-ы-йдя на доро-о-гу", она взвизгнула,
вздрыгнула, подскочила и улетела с вахты - судорожно.
И тут я вспомнил слова мудрого английского поэта "не
любящим музыки тварям не верь" и когда снова хотел
помузицировать, первым делом выкидывал с вахты Мурку:
не понимает, дура, искусства!

***

Как-то, сидя на вахте душевно и чифирнув конкретно, я
сказал Мурке: "Мурка! Вот не пойму я вас, кошек. Нет у вас
имён человеческих, одни кликухи поганые, как собаки-
жучки".
- Ну ты чё! - вскинулась Мурка. - Жеглова из себя
корчишь? А?!.. Фа!!..
Договорить она не успела. Взял я это чудовище за хвост
и долго держал над водой, кипящей в ведре. (Галина
Сергеевна грела - полы мыть.) И размышлял: "Вот ведь
шкура! Ведь ничего нет! Одни глаза наглые, усы, лапы и
хвост. А всё туда же - крутая! Блин, сварю крутую
вкрутую!".
Однако передумал, и раскрутил Мурку за хвост - и
вышвырнул в окошко.
После чего долго сидел за остывшей кружкой чифира и
размышлял о бренности бытия всего сущего.

***

Как-то, сидя на вахте, я спросил Мурку:
- Послушай, Мурка, вот скажи мне: кто твой любимый
писатель?
Мурка посмотрела на портрет Достоевского.
- Так, хорошо. А кто твой любимый поэт?
Мурка посмотрела на портрет Лермонтова.
- Так, отлично. Ну а как тебе мои стихи, проза?
Мурка повернулась ко мне хвостом, почесала за ухом и
тщательно вылизала задницу.
- Так, - подумал я. - Вот и читай после этого свои стихи
всяким тварям.
И выпил без закуски.

***

Сидел я как-то в Доме ОВОП на Новинском бульваре
(бывшая улица Чайковского) и вышел чисто прогуляться по
городу. Навстречу пронеслась стайка мелких американок
(тинейджерки, блин), ботая на своей дурацкой фене. И не
обратила на меня ни малейшего внимания!
И я расстроился и подумал: "Вот была бы у меня в
руках противотанковая граната, они бы совсем по-другому
на меня посмотрели. Янки мелкие!".
И, вернувшись на вахту, замастырил чифиря конкретно
в душу. Чисто для сугреву.

***

Как-то, сидя на вахте, я предложил Мурке:
- Ну чё, Мурка, чифиря замастырим?
- Врачи говорят, чифир вреден для здоровья, - ответила
Мурка, - а полезно козье молоко.
Я отрубил Мурке голову и добродушно рассмеялся:
- Ну чё, как оно, Мурка, - с таким здоровьем - и без
головы?

***

Как-то сидел я на вахте и вдумчиво-созерцательно
наблюдал, как на соседней улице огромный каток
укладывает асфальт.
И тут мне в голову пришла мысль (хлебнув изрядно
чифира).
- Мурка, - спросил я, - ты блины любишь?
Мурка забралась на подоконник, посмотрела на каток,
потом на меня и сказала: "Нет".
Умная, зараза!

***

Как-то накупил я гелиевых шариков и, сидя на вахте,
сплёл для Мурки - ну, ничего для неё, красавицы, не жаль! -
воздухоплавательную корзинку (розовую с белым). Напоил
её (Мурку) на дорожку чифиром, выдал парашют, посадил в
корзинку, пристегнул ремни. Затем вынес всё это на улицу,
привязал к корзинке шарики и со словами "счастливого пути,
Мурка!" отцепил балласт.
Воздушные шарики весело взмыли вверх, унося в
бездонное лазурное небо счастливую Мурку. А я вспомнил
древнюю арабскую пословицу "уходящий берёт на себя лишь
четверть грусти, остальные три четверти достаются
оставшемуся" и взгрустнул: эх, Мурка! Москву с высоты
увидит, стратосферу. А я что увижу? Только, как Блок, себя в
стакане.
И долго потом я сидел за остывшей кружкой чифира и
рассуждал: ну почему так, - одним всё, другим ничего,
одним - лазурное небо, другим - остывший чифир?

***

Как-то, сидя на вахте, мне в голову пришла мысль
заняться муркиным образованием.
- Итак, - задвинул я, - сегодня мы с тобой, Мурка,
будем изучать физику, а конкретно - состояние невесомости.
Короче, подобно тому как коммунизм есть советская власть
плюс электрификация России, невесомость есть отсутствие
относительного понятия веса при сохранении абсолютного
понятия массы. Доступно объясняю?
Мурка кивнула и неуверенно посмотрела на пустую
миску из-под рыбы.
- Невесомость, - продолжил я, - возникает в состоянии
свободного падения при компенсации земного притяжения
(если, конечно, мы на Земле) и может быть достигнута
экспериментальным путём.
Мурка, сладостно зажмурившись, увлечённо чесала за
ухом.
- А теперь, - подытожил я, - займёмся практическими
занятиями.
Мурка мгновенно вскочила, быстро оглянулась на миску
и радостно завиляла хвостом (я её научил, а то, как
нерусская, и хвостом-то вилять толком не умела).
Короче, взял я её, радостную, засунул в сумку, привязал
к ручкам сумки верёвку и, выйдя на улицу, стал
раскручивать сумку за верёвку. Для забывших школьный
курс физики напомню, что в верхней точке траектории сумки
чисто моделируется состояние невесомости.
Ух! Мурка просто визжала от удовольствия. Ещё бы -
невесомость! Не хухры-мухры, не каждому дано.
И вдруг - затихла.
- Ну, конечно, - понял я, - какое созерцание даёт
невесомость - невозможно представить, не то что нам,
сухопутным крысам.
Эксперимент закончился.
- Ну вот, - сказал я, вытряхнувши из сумки Мурку, - и
стала ты, Мурка, космонавтшей.
Мурка дико посмотрела на жалкий мир земного
тяготения, сделала пару шагов и ушла рылом в плинтус.
- Перегрузки, - догадался я и окатил Мурку ведром
водопроводной воды.

***

Как-то, сидя на вахте, я вспомнил стихотворение поэта
(нашего современника) Константина фон Эрстена "Как
красива русалка в гробу" и посмотрел на Мурку. Мурка,
конечно, не русалка, но всё-таки.
Последующие три смены были трудовыми: я сооружал
гроб. Обил его чёрным бархатом, положил в него Мурку,
предварительно привязав к её задним лапам селёдочный
хвост (типа русалка).
Отошёл в сторонку, посмотрел: не то! Ну, не русалка
Мурка, вообще не похожа.
Что делать? Гроб-то хороший, да вот Мурка подкачала.
Короче, сел я за стол, курнул, чифирнул - и меня
осенило. Всё так просто! Короче, тиснул я объявление в
газету знакомств: "Ищу русалку, желательно - пышных
форм". И телефон.
И она позвонила!
"Аллё, я по объявлению. Это ты писал?.. У тебя квартира
есть?.. А дача?.. А машина?.. А зарплата?.. Что?! Да в гробу я
тебя видела! Что ты голову морочишь приличным людям?!"
Короткие гудки...
Долго после этого я успокаивал себя чифиром и
рассуждал: ну почему так? Гроб без русалки - мне не
подходит, русалке - я без гроба нафиг не нужен; ну где же
она, симметрия?

***

Однажды, глубоко в детстве, я сбросил с
четырнадцатого этажа кирпич и с интересом заценил, как он
разлетелся на куски. Момент запал в подсознание и
однажды, когда я, сидя на вахте в Доме ОВОП, поднимал
чифир, оттуда выпал.
И меня осенило! Как хорошо бы было, если бы что-
нибудь тяжёлое, допустим кирпич, упало бы с крыши ОВОП
на что-нибудь живое, допустим на кошку. Wow! Ведь это
что-то мёртвое упадёт на что-то живое, и мгновенно живая
материя из агрегатного состояния живой перейдёт в
агрегатное состояние мёртвой, при том что сама мёртвая
материя (кирпич) так же мгновенно освободится от
"деспотизма внутренней идеи, не дающей материи
разбегаться" (мысль Константина Леонтьева). Прямо всплеск
философии!
И главное - всё так просто.
Задумка была приведена в исполнение через неделю,
когда в Доме ОВОП проходила выставка кошек. И
британский чемпион по кличке Лорд, и огнеупорный кирпич
Внуковского завода выполнили своё предназначение: и
живая материя трансформировалась в мёртвую, и мёртвая
освободилась от деспотизма. Казалось бы, живи и радуйся.
Но не тут-то было, и битый час мне пришлось отбиваться от
разъярённой делегации любителей (льниц) кошек,
втолковывая в их помрачённые невежеством мозги, что я
проводил научный эксперимент, ценность которого
неизмеримо выше сибаритской жизни какого-то
задрипанного кота.
Момент был критический, уже пошли в ход табуретки.
Но тут, к счастью, подоспел заслуженный вахтёр республики
Константин фон Эрстен, который, стреляя по-македонски из
газовых револьверов шариковыми зарядами, разогнал толпу
идиотов.
А я, вырвавшись из рук фанатиков и чифирнув в натуре,
понял, что пора вписать своё имя в число мучеников от
науки.
И повесил на стенку портрет Галилео Галилея.

***

Однажды во время дискуссии возник вопрос: всякую ли
кошку можно научить говорить? Я утверждал, что всякую,
оппоненты - что только особо талантливую. Поспорили,
ударили по рукам. А потом пошли и взяли напрокат в клубе
любителей кошек "Москва" самую тупую кошку (породы
сфинкс). Звали её, понятно, Клеопатра.
И я приступил к тренировкам.
- А ну, Клёпа, скажи "мама мыла раму".
- Джаляб! - ответила Клеопатра.*
- Мама мыла раму!
- Джаляб!!
- Мама мыла раму!!!
- Джаляб!!!
Я немножко притомился: что с ней, сволочью
египетской, делать? И тут, как всегда, помогла концентрация.
Я выпил, закусил, чифирнул, зацибарил - и меня осенило:
трудотерапия!
- А ну, ихо де пута,** иди сюда! - И я взял эту
полосатую дуру, окунул в ведро с мыльной водой и начал
мыть ею раму, приговаривая: "Мама мыла раму, раму мыла
мама...".
Короче, через две недели Клеопатра говорила не только
"мама мыла раму", но и "мама мыла стены", "мама чистила
унитаз" и многое другое.
Вот так труд не только что из обезьяны, но и из самой
глупой кошки может сделать человека.

*) Джаляб - проститутка (узбек.)
*) Hijo de puta - шлюхина дочь (исп.)

ОДНАЖДЫ В ДОМИКЕ В БОЛШЕВО

Как-то, сидя в домике в Болшево, я спросил Матроскина:
- Вот скажи мне, Матроскин, в чём сила?
Матроскин не знал, в чём сила.
Плохо!
И я повесил Матроскина.
Но не до конца: в последний момент вытащил его из
петли.
- Ну что, Матроскин, теперь ты понял, в чём сила? -
спросил я, немного погодя.
Матроскин опять не ответил. Он молча сидел в углу,
мрачно посматривал на меня исподлобья и вязал из бельевой
верёвки петлю Линча.

***

Как-то, сидя в домике в Болшево, я взял Матроскина за
шкирку и спросил:
- Вот скажи мне, Матроскин, ты жрать хочешь?
Матроскин очень хотел жрать.
- Молодец, Матроскин, что правду сказал, соврал бы -
убил.
И я насыпал Матроскину "Китекэта".

ПСИХОТЕРАПИЯ

Однажды, придя из магазина в домик в Болшево (с
набитым едой рюкзаком), я спросил Матроскина:
- Знаешь, Матроскин, что я тебе принёс?
- Мяу? - поинтересовался Матроскин.
- А ни хрена я тебе не принёс!
- М-Я-А-У-У-У!!!
(БАЦ!!!)
Когда я очнулся после нокаута, Матроскин возился
возле разодранного рюкзака ("Витим"-80), примеряясь к
двухкилограммовой горбуше (сорок пять рублей килограмм).
Оставлять этого было нельзя - и я долго созерцал
подвешенного под потолком в петле Линча Матроскина,
успокаивая своё больное воображение.

***

Как-то, накормив Матроскина "Китекэтом", я решил
отбарабанить на его пузе марш "Прощание славянки" (шёл
осенний призыв). Матроскин барабанился, барабанился - и
вдруг тяпнул меня за руку, - бьющую, зубами.
И я, набивши Матроскину морду, понял, что нельзя
фальшивыми нотами травмировать слух столь нежного
существа.

ФИЛОЛОГ

Как-то, сидя в домике в Болшево, я спросил Матроскина:
- Вот скажи мне, Матроскин, в чём её смысл, науки
филологии?
- В чём, в чём... - удивился моей тупости Матроскин. -
Кирпичом!
И тут я понял: "в чём" пишется через "ё", а "кирпичом" -
через "о".
Так вот она какая, наука филология!
И я залил Матроскину водку в глотку.

***

Подошёл ко мне как-то Матроскин и спросил:
- Как стать человеком?
- Элементарно! - ответил я. - Втыкайся в нашу ботву,
стриги базар и зарубай фишку. И станешь человеком.
Однажды, лёжа на вахте в домике в Болшево, я
рассуждал:
- Сегодня вторник. Значит завтра будет среда. А если
завтра будет среда, значит вчера был понедельник. А
поскольку вчера был понедельник, то значит послезавтра
будет четверг. А если послезавтра будет четверг, значит
позавчера было воскресенье. А если позавчера было
воскресенье, значит послепослезавтра будет пятница. А если
послепослезавтра будет пятница, значит позапозавчера была
суббота. А если позапозавчера была суббота, значит
послепослепослезавтра будет... суббота.
Суббота!
Круг замкнулся на субботе, а начинали мы (т.е. я) со
вторника. Значит после вторника круг замыкается на
субботе.
А что это значит? А то, что между вторником и субботой
- трое суток.
Сутки-трое! График работы вахтёра!
Таким образом профессия вахтёра является эталонной
для жизни в этом мире.

***

Как-то сидели мы с Матроскиным в домике в Болшево;
выпивали, грустили. Потом снова выпивали...
- Эх, - завёлся вдруг Матроскин, - "на маленьком плоту
скво-о-озь бури, дождь и грозы, взяв только сны и грё-ё-ёзы
и детскую мечту".
Выпил сто грамм - и дальше: "Я тихо уплыву, лишь в
дом проникнет полночь...".
Ну, и так далее: чисто Лозу акапельно шпарит.
- Матроскин, - ответствовал я, - а это мысль! Ну,
сколько там время?
Время было полдвенадцатого.
Время есть!
И я начал действовать. Сколотил плот - маленький, всё
как в песне (ночью самое время молотком гвозди
заколачивать), парус к нему соорудил из носового платка -
прямо как на "Кон-Тики", записал на аудиокассету любимую
матроскину "На маленьком плоту", привинтил к плоту
старенький магнитофон, - и к исполнению заветного
желания Матроскина всё было готово.

Стояла середина апреля, лёд с Клязьмы уже сошёл, дул
приятный северный ветер, полнолуние. Я взял Матроскина
под одну мышку, плот под другую, и мы потопали к Клязьме,
благо там недалеко.
- Ну вот, Матроскин, - торжественно произнёс я на
берегу Клязьмы (в грязи и сапогах), - и исполнится сейчас
твоё желание, я, можно сказать, типа как джинн, как старик
Хоттабыч.
Запомни, Матроскин, главное: плавает только говно в
проруби, а плоты по рекам и морям ходят. И вот пойдёшь ты
сейчас по Клязьме, впадёшь в Волгу, а там, если не забудешь
свернуть направо (сразу за Сталинградом) в Волго-Донской
канал, и в Азовское море, потому как в Каспийском море
тебе делать явно нечего. Ну а дальше - из Азовского моря в
Чёрное, затем в Средиземное, а там и Атлантический океан
не за горами. И хотя сейчас не полночь, а уже два часа утра,
ты не переживай: в Европе время на два часа позже, чем в
России. Так что представь, что ты в Европе, - и счастливого
пути. Для снов и грёз вот тебе спичечный коробок с
гашишем, а детскую мечту пусть тебе заменит безбрежный
Атлантический океан. Чао!
Я посадил Матроскина на плот (кусается, сволочь!),
привязал на всякий случай верёвкой к палубе, вставил в
магнитофон кассету с "На маленьком плоту", поднял парус-
носовой платок и "лёгким манием руки" двинул Матроскина
в Америку.

Ослепительно сияла холодная Луна, безмятежно спали,
выпив всё что горит, болшевские алкоголики, где-то вдалеке
простучал вагонами на стыках товарный поезд, а кот
Матроскин уходил на маленьком плоту в тревожащую,
манящую и невыразимую никакими смертными словами
мечту.

***

Как-то, сидя на вахте, я читал газету "Астраханская
правда" и наткнулся на заметку "Садист? Больной?
Эсэсовец?". Название было интригующим, однако с первых
строчек стало понятно, что автор статьи (некий г-н
Животнолюбов) явно не догоняет, о чём идёт речь. Судите
сами (цитата): "Наш спецкор сообщает, что пограничным
катером №138-БИ в акватории Каспийского моря был
обнаружен самодельный плот с привязанным к нему
бельевой верёвкой котом. Несчастный кот находится в
состоянии крайнего физического и нервного истощения и
помещён в астраханский "Дом охраны природы" под опеку и
заботу его сотрудников. Вместе с котом на плоту
обнаружены обломки магнитофона, который несчастное
животное, видимо, пыталось съесть. Спрашивается, какой
садист, или больной, или эсэсовец мог додуматься до того,
чтобы..." и т.д. и т.п. в том же духе.
Я понял, что этот идиот Матроскин так и не свернул
направо, в Волго-Донской канал, и попал как раз в то самое
Каспийское море, в котором ему, как я его и предупреждал,
делать было явно нечего.
Итак, мечта Матроскина накрылась медным тазом. Но
что делать? Друзей, пусть даже и непутёвых, надо выручать.
В общем, надо было ехать в славный город Астрахань,
чтобы, во-первых, вызволить Матроскина, а во-вторых,
объяснить г-ну Животнолюбову, что его появление на этом
белом свете было трагической ошибкой, которую, впрочем,
ещё не поздно исправить.
В славном городе Астрахань было тепло и солнечно, и
пели птички. В местном "Доме охраны природы" я объяснил,
что имею что сказать по поводу жизни и судьбы
присвоенного ими кота. Слушать меня собрались все
местные природные охранники, в том числе и г-н
Животнолюбов, чья внешность, впрочем, недостойна того,
чтобы на её описание тратил чернила писатель такого
калибра, как я.
В кратких, но ёмких фразах я описал жизнь Матроскина,
его надежды и разочарования, планы и мечты. Но, говорю,
главная мечта его жизни так и не сбылась: он не доехал до
Америки.
- До Америки? - пробормотал г-н Животнолюбов.
- Именно! Да пусть он сам расскажет, мой лучший друг.
Я подошёл к сладко спящему всё это время Матроскину
("Наверное, Америку во сне видит", - подумал я) и дружески
похлопал его по плечу: "Ну, здравствуй, Матроскин, я
пришёл!".
Душераздирающий вопль потряс побелку на потолке
астраханского "Дома охраны природы".
- Узнал, узнал, сукин ты сын! - растрогался я. - Вот она
какая бывает, встреча старых друзей.
Матроскин бился в конвульсиях.
- Ну, собирайся, Матроскин, поехали. На этот раз мы
стартуем прямо с Волго-Донского канала, чтобы ты больше
не ошибался.
Матроскин больше не мог ни кричать, ни дёргаться, он
только смотрел на меня неестественно большими зелёными
глазами.
- Так это вы тот садист, который... - вдруг подскочил ко
мне г-н Животнолюбов. - Вы?! Вы!!!
Я отказываюсь описывать последовавшую безобразную
сцену. Лишь кратко отмечу, что я всё-таки разъяснил г-ну
Животнолюбову и другим присутствовавшим там
природным охранникам (цам) всю трагическую нелепость их
появления на белый свет и вышел из астраханского "Дома
охраны природы" в разорванном пиджаке, с расцарапанным
лицом, но с Матроскиным под мышкой.
- Друг познаётся в беде, - объяснил я счастливому
Матроскину, и мы пошли на ж/д вокзал города Астрахань
брать билет на ближайший поезд до Сталинграда.

***

Как-то, сидя в домике в Болшево, я спросил Матроскина:
- Вот скажи мне, Матроскин, кто по-твоему написал
"Гамлета", Шекспир или Бэкон?
- Бэкон, - не задумываясь ответил Матроскин, - звучит
вкуснее.
- Ну тогда, может, поставим что-нибудь из Бэкона?
- Не вопрос, - зевнул Матроскин. - Мой гонорар -
бекон.
Ну не молодец ли Матроскин! Сговорчивее артиста я в
жизни не видел.
Так что накормил я Матроскина авансом беконом,
отрубил ему голову, засунул её в муравейник и стал
разучивать монолог Гамлета с черепом Йорика (роль черепа
Йорика, как вы поняли, я доверил Матроскину).
Вот так и Матроскин стал артистом и я сэкономил на
беконе.

***

Как-то пришёл я с вахты в домик в Болшево. Посмотрел
- Матроскин дрых без задних ног; ни те "здравия желаю", ни
те радостного повизгивания.
И я решил построить Матроскина.
- Рота, подъём! Почему спим на посту? Нарушаем
субординацию? И вообще, юнкер, кто здесь хозяин - я или
мои тапочки?
- Тапочки твои, в гробу, белые, - ответил Матроскин и
перевернулся на другой бок.
Не, ну не юморист, а?
Когда в следующий раз Матроскин захотел пожрать, ему
пришлось три часа ползти к миске с "Китекэтом" с АКМ на
шее и в каске.
Вот такова она, воинская служба!

***

Как-то, сидя в домике в Болшево, я спросил Матроскина:
- Мурзилла! Сколько будет дважды два?
- Четыре, - ответил Матроскин.
- Нет, Матроскин, дважды два будет пять. Возражения
есть?
- Ты чё, тупой? - удивился Матроскин. - Тебе говорят -
четыре.
Я вздохнул, достал двустволку, зарядил картечью, взвёл
курки...
- Запомни, Матроскин, у кого винтовка, тот и прав. Так
сколько будет дважды два?

Прошла неделя. Матроскин куда-то пропал, а я тихо
сидел в домике, творчески осмысляя фразу Мао Цзедуна
"винтовка рождает власть".
Первый выстрел был предупредительным: в домике
всего-навсего вылетели стёкла и сорвало крышу.
Я выглянул в то, что ещё недавно было окном: в
фарватере Клязьмы стоял линейный корабль, а на
капитанском мостике - Матроскин с матюгальником.
- Ну!!! - загремело по окрестностям посёлка Новые
Горки. - Сколько будет дважды два??!!
- Бедный глупый Матроскин, - подумал я, спускаясь в
шахту с межконтинентальной ракетой СС-18.

***

Как-то, сидя в домике в Болшево, я спросил чесавшего
ухо (своё) Матроскина:
- Слышь, маланхольный, как ты в натуре ко мне
относишься?
- Фиолетово, - ответил Матроскин.
Обидно, слушай!
Я насыпал в миску Матроскина колбасы. Он учуял,
подбежал, начал жрать и чавкать.
- Ну, а сейчас? - поинтересовался я.
- Мур!!! Обожаю!!!
Хм, весьма интересно.
Я взял цепь, посадил на неё Матроскина, отодвинул на
один шаг от его морды миску.
- Сволочь! Попишу в натуре! Ненавижу!!! - наконец-то
сказал правду Матроскин.
Вот так я и понял, что от любви до ненависти - один
шаг.

***

Как-то, мутя нифеля в домике в Болшево, я спросил
Матроскина:
- Матроскин! Как ты, вообще, рыбу уважаешь?
- А то! - ответил Матроскин.
- Ну, в таком случае - тебе гостинец.
(Матроскин облизнулся.)
А я влил в пивную кружку полбутылки пива и
четвертинку водки.
- Вот тебе, Матроскин, ерша!
Матроскин понюхал ерша и сморщил рожу.
- Ну ты чё киксуешь, плесень? - возмутился я. - Просил
рыбы - вот тебе рыба.
Пойманный на слове, Матроскин оглушил всю кружку.
И всё было бы хорошо, если бы последующие несколько
часов я не отговаривал Матроскина от навязчивых идей: то
пойти набить морду соседскому бульдогу, то устроить
группенсекс со всеми новогорковскими кошками, то
объяснить мне, кто в доме хозяин...
Наконец, получив пивной кружкой по кумполу,
Матроскин затих. А я подумал: так вот ты каков, русский
народный коктейль!

***

Как-то, замучивая нифеля в домике в Болшево, я
подумал, что неплохо было бы бы замучить ещё кого-то.
И тут мой взор упал на Матроскина, и кстати
вспомнились чудные лирические строки: "Недолго мучилась
старушка в высоковольтных проводах".
- Ну что, старик, - обратился я к Матроскину, - сразу
хочешь умереть или желаешь немного помучиться?
- Лучше, конечно, помучиться, - смиренно ответил
Матроскин.
О-ба-на! Он прямо мои мысли прочитал, можно сказать,
живём душа в душу. Но поскольку обрывать высоковольтные
провода было как-то лениво, я решил замкнуть Матроскина
на простые домашние 220, ведь старушка-то мучилась
недолго, а Матроскину я хотел продлить удовольствие (друг
всё-таки).
Матроскин искрился красивой синей дугой, но, увы,
недолго, секунд двадцать. После чего пробки вылетели и в
кромешной тьме искрящийся синий шар прошёл сквозь
двойное оконное стекло, как через папиросную бумагу. И
исчез в снегах.
Долгие годы крестящиеся старушки пугливым шёпотом
рассказывали о загадочном сверкающем привидении,
терроризирующим одиноких прохожих в глухих переулках
посёлка Новые Горки, и о странном бородатом человеке,
выходящим по ночам из дома №13 по Госпитальной улице и
тяжко вздыхающим: "Матроскин! Друг мой".

***

Как-то, сидя в домике в Болшево и вспомнив фразу из
американского фильма "Солдаты: тупой и ещё тупее", я
сказал Матроскину: "Эх, правду говорят, Матроскин!
Лучший способ борьбы с депрессией - провести выходные в
компании двух дебилов. Причём один из эти дебилов - ты".
- А второй? - поинтересовался Матроскин.
- А второй, Матроскин, - моё подсознание.
- Интересно получается, - соизволил поиздеваться
Матроскин, - выходит, твоё сознание всего-то как моё
подсознание, а твоё подсознание - как интеллект средней
кошки.
Умеет Матроскин нарываться на неприятности, что есть
то есть.
- Запомни, огрызок, - ответствовал я, - из гениального
дебильное получиться ещё может - как негатив, как минус из
плюса, а вот из дебильного гениальное - никак: сколько из
минуса ни вычитай, всё одно будет минус. Вник?
Но Матроскин ни хрена не вник, он только зевнул во
всю пасть и вышел на улицу - клеить очередную кошку.
А я крепко забодяжил свежего купеческого и подумал:
вот дороги, которые мы выбираем, - одним - возвышенное
созерцание, другим - помойные кошки.

***

Как-то, сидя на вахте в Доме ОВОП и вдумчиво-
созерцательно заценивая, как сотрудница поливает заросли
цветов на подоконнике, я подумал: а чего это они растут без
всякого толку? Пора, брат, пора внести творческое
разнообразие в рутинное однообразие цветочной жизни!
И внёс. Вернее, влил.
Кактусу досталась лошадиная доза ядрёного, правильно
заваренного чифира, розе - стопка "Посольской" водки,
остальным - пиво. После чего я крепко зачифирил сам и,
добродушно покуривая, покинул ОВОП.
Три дня спустя, ОВОП, моя смена, вечер. Запершись на
четыре двери и восемь замков в 317-й комнате, я, чифирнув
на ночь, спокойно залёг на диван, - чисто порешать судоку.
- Эй, братан! Ты, часом, ничего не забыл? -
поинтересовался хриплый бас.
"Ну всё, дочифирился до чёртиков", - понял я и нюхнул
нашатырю.
- Э, с тобой разговаривают! Как насчёт мне чифиря
забодяжить?
Я включил электричество, подошёл к подоконнику.
Говорил, оказывается, кактус.
- Ну и чё ты смотришь? Купеческого мне подвари, а то
хрен ты сегодня уснёшь, а если и уснёшь - хрен проснёшься.
- А мне водочки, - прощебетала роза, - желательно
"Посольской", а ещё лучше - "Парламента".
- И пива хотим, пива! - рявкнул - аж затрясся
подоконник - хор голосов.
Вот уроды! Взяли в оборот. Ну и что делать? Так вся
получка на пойло этим гадам будет уходить (Чернышевского
на них не хватает!). Но чтобы я сорняки не обломал? Блин!
- Ладно, уломали, сейчас проставлюсь.
Короче, кактус вместо чифира получил настойку на
сигаретах "Оптима" аналогичной крепости, роза - стопку
чистого нашатыря, а все остальные... даже неудобно сказать
что.
Крики затихли.
И долго потом сотрудницы ОВОП, созерцая на
подоконнике бурьян из засохших листьев, размышляли о
причине массовой гибели растений.
А я и без лишних размышлений понял, что жадность
губит не только фраера, но и забуревшие сорняки.

***

Как-то, сидя на вахте в Доме ОВОП, я - от нефига
делать - разрабатывал проект по охране дачных участков.
И разработал: дачи надо охранять пираньями!
Короче, это делается так.
По внутреннему периметру забора вырывается ров, куда,
собственно, и запускаются эти милые рыбки. Всякий,
пытающийся переплыть ров, съедается без предупреждения.
А то: нефиг лазить по чужим дачам!
Однако тут всплыл вопрос о питании (рыб).
Действительно, одними протухшими бомжами и зелёными
пацанами рыб не прокормишь. Да и сомневаюсь я в
полезности проспиртованных бомжей и прокомпьючеренных
пацанов для рыбьего здоровья. Нужно что-то ещё.
И тут меня осенило: кошки!
Короче, в заборе делаем небольшое отверстие (чтоб
кошка могла пролезть), присобачиваем подпружиненную
откидную досточку, а на конец досточки - приманку. Кошка,
пролезая в отверстие (последнее в своей жизни), радостно
шагает по досточке, пока наконец - бултых! - не попадает на
обед несчастным голодным рыбкам. И рыбы сыты и
очередной помойной кошкой стало меньше. Кроме этого,
мой проект избавлял Землю от собачек-жучек, крыс-мышей и
прочих мелких оглоедов.
И всё было бы хорошо, если бы однажды я не забыл
распечатку своего проекта (вместе с чертежами) в зале, куда
на своё очередное собрание пришли любительницы кошек из
клуба "Москва".
Пусть фантазия подскажет тебе, читатель, как много я
узнал о себе нового и интересного. А проект - под угрозой
расстрела - пришлось закрыть.