комната

Комната.

Пустая комната. Белые стены, белый кафель, белый потолок. Окно. Широкое, чистое. Из него в комнату бьют лучи полуденного горячего и усталого света. Лучи высекают из разогретого воздуха полосы пыли, парящей по пустующей комнате и никогда не оседающей.
Улица. За окном двор: припаркованные машины жильцов, игровая площадка, искрящиеся теплом и добротой, улыбки детей.
Комната тяжело дышит, прогретая насквозь летним, палящим зноем. Если бы у нее была кожа, то она вся покрылась бы солеными ручейками пота. Порыв ветра распахивает окно. Старая, пожухлая краска устало осыпается с деревянной рамы. Окно облегченно вздыхает: «ветер…». Опавшие листья, мертвые, но молодые весело кружатся на разбитом кафеле, оставляя за собой безбашенный шлейф из осколков пьяного и молодого уходящего лета.
Сколько прошло времени? Неважно, но…. Ветру пора уходить. Вместе с ним в никуда улетят и листья и целлофановый пакет, незаметно присоединившийся к этой компании.
Комната снова одна. Снова. Год назад ее вот так же внезапно, не прощаясь, покинул молодой парень. После его ухода ей немного грустно и одиноко. Будда может подтвердить мои слова, парень не хотел уходить, но он должен был - Он был болен. Граница между реальностью и его миром стерлась и превратилась в грязную труху.
В этой комнате после него жила девушка. Как она туда попала, она и сама с трудом помнит. Просто однажды проснулась на подоконнике. Ее разбудила затекшая шея и ноющая рука. Наверное, ее принесли сюда большие птицы. Птицы беспристрастного восприятия мира и нейтральных суждений. Серые птицы из мира, где не только наблюдают, но в то же время решают судьбы. они мягко опустили ее тело на подоконник и одна из них заботливо прикрыла крылом створку окна. чтобы девушку не продуло.
Проснувшись, она улыбнулась. Лишние вопросы задавать себе не стала. она поняла, почему оказалась здесь. "Значит я все сделала правильно".
Когда человек совершает определенное действие - решается его судьба. Девушка поднялась на ступеньку. На ту самую, на которую ей Нужно было подняться. Мечтой ее жизни (не физической, но той о которой она смутно догадывалась и даже туманно припоминала фрагменты) было подняться в горы и увидеть сверх людей, которые координируют жизнь на земле.
Она попала в эту комнату. Она поднялась в горы. Но ей еще предстояло найти этих существ. В себе.

Каждый в той или иной мере - сверхчеловек. Девушка была из высоких пород дерева, что росло в замке прямо из пола и пробивало своей кроной Золотую крышу. Девушка была из мира Фридо.
Этот мир эфемерен по своей сути и мало кто может не то чтобы попасть, но даже увидеть его или просто почувствовать. Она была управительницей в зеленом крыле замка.
Случилось что-то страшное. Наверное война во внешнем мире. А может быть и в ней самой. Но только в результате она выпала из мира Фридо и забыла о нем. Птицы отнесли ее на землю. Она должна была заново научится всему, что знала. Она должна была заново научиться быть самой собой. У всех есть слабости. Она не хотела учится - она хотела вспомнить. Так было сложнее. Ведь у управителей Зеленого Крыла хорошо развито воображение и она могла запутаться в обманчивых сферах своих образов. Чтобы не путаться она писала. А в перерывах жила. Она дышала мусорным и пыльным воздухом грехов и пороков. Иногда они попадали в ее рот и горло першило. Тогда она смачивала горло белым вином. Грехи и пороки в таких случаях покидали ее ротовую полость яблочным выхлопом. Она ложилась на кровать и наслаждалась легкостью и чистотой своего тела.
Чтобы быстрее вспомнить, она вкалывала в ниточки вен на руках сыворотку правды и просила задавать ей вопросы, заранее написанные на листке. Перебивая сама, себя она отвечала и приклеивала ответы к своей памяти.
Она училась быть человеком. Она училась любить, как это делают люди на земле. Но ей было это сложно. Она не понимала глупых законов земной любви.
Один раз она даже предсказала историю любви одной девушки. Она думала, что пишет о себе. На самом деле она написала про другое существо. Девушка эта не была человеком. Раньше она была хранителем пражских часовен. Звали ее, по-моему, Эльхартха. В отличие от Анойи она не путалась в образах. У нее была другая проблема - мир ее был перевернут. То есть шел с конца.
И она была не так подвержена страстям, как Аноя. Влажный пражский ветер высек на ее лице морщины сдержанности, но не смог сузить большие глаза цвета индиго. Она была, может быть более человечной, нежели Аноя. Зато Аноя была сильнее. Внутри.
Эльхартха была не менее удивительным существом. Но о ней мы мало что знаем.
Она справилась со своими заданиями и вернулась в Прагу, слушать музыку колоколов.
С Аноей появились проблемы, когда она переняла двойственную природу людей.

Аною рассекло надвое белым лучом. Она потеряла зрение. Птицы печально смотрели, как она ползет по промерзшему асфальту. Яркое солнце выжигало на ее теле резкие блики. Она ползла в темноте. Паники не было. Было ощущение небытия. На самом деле страшного ничего не произошло. С точки зрения человека. Аноя потеряла внутреннее зрение. И душа ее, залезла в двух проходящих мимо людей, чтобы спасти то, что от нее осталось. Ведь две половинки Анойи думали, что другая вдруг испарилась, стерлась... это сложно объяснить словами, картинками, звуками. Это просто случилось.

Люди в бетоне.
Стенные люди говорят. Много говорят, шумят, спорят. Это соседи. Их можно увидеть в подъезде. Всего пара мгновений. Они не знают меня. Я их не знаю. Но мы все знаем чем живет стена справа – стена слева. Истории. Их очень много. Все они хранятся в тяжелых книгах, увидеть которые можно только если ты не будешь пристально вглядываться в лицо соседа. Для этого нужно часами сидеть и смотреть сквозь бетон, покрытый разноцветными обоями. Я начинаю видеть. Я вижу детскую комнату. В ней засыпает мальчик лет двенадцати. Рука его под одеялом двигается. Он закусил губу, а лоб его покрыт капельками пота. Темные волосы, обрамляющие лицо мокрые, глаза полузакрыты, а взгляд затуманен картинами, которые он представляет себе. Он издает тихий стон и одеяло прекращает свое хаотичное движение. Он закрывает глаза и дышит часто-часто. Я отворачиваюсь от стены, вытаскиваю руку из пижамных штанов, подношу ее к лицу и вдыхаю запах. Потом иду на кухню курить. Я включаю телевизор.
Когда я засыпаю, мне снится геморрой. Он вырастает из моей задницы и похож на член. Я боязливо дотрагиваюсь до него, боясь боли. Прикосновение грубой кожи рук к только что сформировавшемуся кожному покрову оказывается приятным.

К чему может привести похоть человека? К его самым низменным, самым потаенным и извращенным желаниям, мыслям. Тем самым, которые формируются еще в детстве. Их строительный материал – травмы. Увидеть случайно, как ебуться родители, или член брата, или домогательства старшей сестры – жирной лесбиянки. Это не все. Родители застают тебя за «запрещенным занятием», когда ты ласкаешь себя. Сначала тебя бьют, ругают и говорят, что это НЕ ПРАВИЛЬНО. Потом ведут к невропатологу и в их присутствии врач, специальностью которого сексология не является, начинает расспрашивать тебя – почему ты делаешь ЭТО. Он разговаривает с тобой при родителях. Ты начинаешь врать. Основа детских комплексов и замкнутости заложена.
Ребенок мастурбирует. Он познает основы плотского наслаждения. Учится доставлять себе удовольствия и приоткрывает завесу взрослой жизни. Ему приятно это маленькое исследование. Когда его бьют по рукам, не объясняя ЗА ЧТО, он рассуждает – я получаю удовольствие, меня ругают за это – удовольствие это плохо.

Анойя откинулась в кресле. В голове ее мысли летали со скоростью света. Она молча взирала на них. Там был и мальчик из бетонной стены и невропатолог и родители, почему-то без голов. Безголовые родители воспитывали мальчика. Они грозили ему пальцем без причины и хвалили за пустые поступки. Анойе не хотелось думать о том, что этот мальчик вырастет. Ей было его жаль. Она отогнала мысли прочь и закрыла сознание для посторонних видений.

Птица летела по фиолетовому небу. Широкий размах ее крыльев оповещал о скором ее прибытии в замок. У окна стоял серебристый старец и выцветшими глазами, которые обрамляли длинные седые ресницы, ждал прибытия птицы.
Она опустилась на вытянутую сухую ладонь.
- сегодня начинается поток.
- я знаю. Боюсь, это помешает возвращению.
-никак нельзя предупредить. Она закрыла все каналы. Умышленно или нет осложнив задачу возвращения.
       
Задача
«Когда перед ним стояла задача, он выполнял ее четко и быстро. Но когда она сидела или лежала, он даже не начинал, а если и пытался что-то решить, то бросал на пол-пути. Без поддержки сегодня было никак не обойтись. Деньги заканчивались, заканчивался и порошок. Голова отказывалась соображать. Подступали первые признаки ломки.»
…глупость какая. Кто будет это читать? Кому это интересно? Посредственность, да и только. Мелькнул образ девушки, но вот только ее в этом бреде и не хватало. «Рассказ на заказ». Глупее ничего нельзя было придумать. Глупее ничего нельзя было написать.
А за окном меднеет осень и светятся листья.

О вампирах

Анойя проснулась от звонка телефона. Это звонили два молодых вампира. Энергия у них закончилась совсем. Они еле передвигали ноги и шевелили языками. То, что они приехали издалека за новой энергетической порцией, не оставляло сомнений. Анойя, едва открыв им дверь, почувствовала резкий запах неудовлетворенной плоти. Одного вампира она знала. Это была красивая молодая девушка с чувственным взглядом и растрепанными короткими волосами. Она была начинающим, но подающим большие надежды вампиром. Ее приемы были Анойе хорошо известны. Каданта идеально владела приемом зеркала. Именно благодаря этому навыку, в свое время, она выпила много чистой и сильной энергии Анойи. Девушке пришлось долго восстанавливаться после того случая. Что касается второго вампира, то это была не такая уж и серьезная угроза для Анойи. Эта молодая светловолосая девушка только начинала постигать Знание. Она еще не умела скрывать запах. Он был настолько сильным, что создавалось впечатление, будто бы она специально так делает, чтобы быть обнаруженной. Но нет. Она даже не догадывалась, что выдает себя на самом простейшем - физиологическом уровне.
На второй день ближе к вечеру у Каданты на шее проступил красный след и она стала похожа на «висельного мальчика» из книги Уильяма Берроуза «Города красной ночи». След от веревки со временем проступал все сильнее. Это говорило о том, что Каданта окончательно обнаружила себя. За нейтральными беседами о наркотиках и Полетах, было видно, как вот-вот веревка проступит окончательно и задушит девушку. Она не могла справиться со своим желание. Ее ломало, как будто она довольно долго принимала мусор и резко бросила. Как будто она была голодным котом, привязанным к дереву, перед которым стояла целая миска свежей консервы из тунца. Она видела эти потоки, которые скользили вокруг Анойи. Они были чистейшими и обещали лучшее винтовое забвение. Она видела их, но не могла впитать себя и малой доли Энергии. Анойя первый раз в жизни поставила блок. В одно это Каданта не могла поверить. Ведь ее постоянный энергетический донор, как она думала, и не догадывался о ее намерениях. Она не могла поверить и была очень растеряна. Снять блок не было никакой возможности, потому что она потеряла контроль над своим оголодавшим сознанием.


Похоть
Анойя в тупике. Ей нужно знание. Ответ на запрос приходит внезапно. Ее отбрасывает волной в прошлое воплощение и она видит, как из мужчины ее дух перешел в женщину. Это произошло на Гийомском кладбище сразу после захоронения тела. Перемотка пленки на несколько кадров назад. Дух сопротивляется и буквально виснет на Киноби. Он (Киноби) отталкивает прозрачное голое женское тело не понимая, что отторгая дух он больше не сможет жить в этом воплощении.
В своей следующей жизни Киноби становится молодой девушкой. Он встречает женственного мальчика и влюбляется в него. Через год к нему приходит ответ. Киноби выворачивает на дорогу противоположную знанию, полагаясь только на свою интуицию. Он чувствует, как его ведет кто-то. По длинному коридору без чувства времени и пространства. Он просит на один ответ больше, но если приоткрыть Знание – Киноби сойдет с ума. Он уже с трудом различает грань между двумя мирами. Хотя в это время дух его проходит сквозь несколько галактик и получает информацию, человеческая сущность которую не может воспринять. Его сексуальная энергия выходит из под контроля. В женском теле возникают ощущения мужской эрекции. Чувство неудовлетворенности преследует его даже во сне. Киноби боится. Если его паника будет проявляться во время путешествий в иных мирах, то обнаружится, что Анойя в нем. Тогда ее найдут и она не успеет исполнить свое предназначение.

Краски стираются. Грани уплывают в зеленоватой дымке. Подсознательные змеиные укусы. Сильной рукой он одергивает полотенце и вот он женщина. Его лицо приобретает более мягие черты, вырисовывается грудь. В панике Киноби разбивает зеркало.
Приснится же такое? Он встает с постели и подходит к окну. Раннее утро. Свежие лучи солнца падают сквозь стекло. Киноби открывает банку пива зажигалкой и делает глоток.

Прохожие
Мы слишком похожи
Значит выберут нас на роли
Совершенно случайных прохожих
И я кричу – остановите пленку
Это кино я уже смотрел
Эй, режиссер, заканчивай съемку,
А он смеется в объектив, как в прицел
“Brain Storm”
Анойя приняла решение. Она больше не будет слушать чужие потоки. Ей надоело.
Идти по-своему пути намного сложнее. Особенно когда приходится преодолевать препятствия.
Наверное так будет правильнее.
Зигзагами выруливая на асфальт, машина остановилась и из нее вышел, появился, «с огромным луком и в бескозырке моряка» молодой человек. В руке у него была бутылка коньяка. Но Анойе не было скучно. В этот момент она сидела на ступеньках и не думала ни о чем. Ясный солнечный день. Ясно в голове. Мыслей нет никаких – это все же редкость. Тем более что сегодня, она сдала экзамен. Пожалуй, самый сложный из тех, которые ей приходилось когда-либо сдавать. Она перестала стремиться к объему и сосредоточилась на содержании. И хотя взгляд ее изредка падал на количество страниц, это уже не было самоцелью. На появление молодого человека она никак не отреагировала. Скорее она заметила бутыль в его руке, чем его самого. Он предложил ей выпить. Содержимое бутылки было не равно объему.
«и будет взгляд твой с поволокой
И будут виски при свечах
И я узрею Пенелопу в твоих простых очах»
Павел Кашин

С того дня прошло уже много времени, Анойя не помнила точно, сколько. Может быть, несколько месяцев. А может и лет. Павел все это время был рядом. Но чем больше они были вместе, тем реже она связывалась с учителем. Летать становилось все сложнее.

- И что же теперь с нами будет? – спросила птица
- ничего не измениться.
- Но ей придется начинать все заново. С азов. Учиться говорить, ходить, мыслить, жить. Только через большое количество периодов она придет к тому, что теряет сейчас.
- Она выбрала путь опустошения. Это тоже своеобразная гармония, Ки. Только в конце этой жизни она станет одним из миллиардов атомов. Это большой шаг назад, но это не плохо. Выбор нужно уважать. Атомы тоже нужны Системе. Все нужны. Знание не может быть доступно всем. Это истина. Простая и сложная как атом.

Ки взмахнуло крылом и полетело через бледно розовые пласты. На другой стороне замка думалось легче. Влажный воздух. Родник. Закат, который никогда не кончается. На этой стороне всегда закат. Ки думало. Этому существу не полагалось вмешиваться в ход вещей. Таково было правило. Но никто этого и не запрещал. К тому же, никто этого никогда не делал.
Ки полетело на Землю.
Анойя сидела на полу и что-то набрынькивала на своей гитаре. Ки не было видно. Эти существа не могу вступать в контакт напрямую. Но, если ментальный уровень оппонента достигает хотя бы среднего уровня, это существо можно почувствовать. Ки обнял Анойу за плечи и решение пришло само собой.