Паранормальная история. главы 4-6

       глава 4

Лето обрушилось на город со всей силы. Помня весеннюю свежесть, все еще надеялись на дождь. Но, к середине июня стало ясно, что раньше августа легче не будет.
Женщины надевали на себя такое, что уже трудно назвать одеждой. Лишь бы не прилипало и продувало. В десять утра жара уже была нестерпимой. Ночью термометр не опускался ниже 30 градусов. Все накалилось до предела.

Еж благополучно сдал свои бумаги и улетел в неизвестном направлении. Мне он даже не позвонил из опасения, открыть тайну своего обитания.

Семен, как удав, невосприимчив к жаре и холоду. Давит меня, как пресс. Усталые мозги после работы вообще ничего не воспринимают. Отжимает. Это он умеет – выжать все до последней капли.
 
Вадик, конечно, сдал меня. Он отрубает мне хвост по куску, чтоб я не мучилась. В результате – я мечусь между двумя офисами. Рубил бы уж сразу.
 
Кабинет Семена для меня такая же темная пещера, как он сам. Слушаю его, собрав в кучку остатки разума, и мечтаю о доме. Гена не звонит, придется самой добираться.

-Есть хочешь?

Я вздрагиваю от неожиданности, как будто заговорил не Семен, а его кресло. Голос совсем другой, похожий на человеческий.

-Честно говоря, хочу. Пора по домам.

-Я отвезу. Составишь компанию поужинать?

-Я не могу долго задерживаться.


Первый раз слышу его настоящий смех.

-Думаешь, я могу? Я тоже подневольный.


Ну-ну, так я и поверила. Новенький «Пежо» у юного главбуха. Да черт с тобой – поехали. Все равно не отвяжется.

Сидим «У Швейка», что совсем не по дороге к моему дому. Семен пьет, но остается абсолютно трезвым. Я, помня жару, решаюсь только на бокал шампанского.

-Ну что, Рита? Так и будешь делать вид, что ничего не замечаешь?

Глотаю, начинаю понимать, тупо смотрю на Семена, представляя себя со стороны. Наверное, если бы мой кот дома сказал: «Хочу есть!», я бы меньше удивилась. Барин изволит шутить и развлекаться… Не пойму, почему я его так боюсь? Может, оттого, что слишком много слышала и знаю о нем? Уж очень темное прошлое, знаю, что конкурентов он давит, как тараканов. В том числе и бывших друзей. Понятия дружбы для него не существует. Обманувшего его человека, он утопил в фундаменте особняка, который тот начал строить. Не сам, конечно. Тяжело работать с человеком, которого боишься, еще хуже, если он начинает ухаживать. Совершенно не понимаю, как себя вести. Даже какой-то нерв на подбородке задергался…

-Я же с тебя глаз не свожу.
 
Пожимаю плечами.

-Рита! Я серьезно. Чего ты хочешь – скажи? Давай уедем вместе, куда скажешь, отдохнем, хоть завтра. Я тоже смертельно устал и к тому же смертельно влюблен. Смешно? Ты очень умная, придумаешь что-нибудь. Я больше не могу так – невыносимо видеть тебя рядом…

-И не иметь доступа к телу? Это жара, Семен!

Берет мою руку и начинает целовать пальцы. Поцелуй белого медведя. Семен огромный, как медведь, красивый и очень коварный. Зверь. Самое безопасное – держать дистанцию, чтоб не мог достать. Проклятая жара! И надо же ему было запасть именно на меня… Девочек мало. Мне тридцать пять осенью стукнет.

-Можно я промолчу?

-Тебе нечего мне сказать? Нужно, чтоб я помучился. Согласен. Освободи вечер в субботу – пойдем в консерваторию. Что ты так смотришь? Думаешь, я только на бирже торчать люблю? Начнем знакомиться, Рита.

Молчу. Влип, очкарик. Понимаю, что где-то в глубине это человек, который может испытывать обычные человеческие чувства. Нет! Пресс не может испытывать обычные чувства. «Хочу, любой ценой. Раздавлю, а получу.»

-Семен, помнишь анекдот: «Вы будете смеяться, мама…» Так вот, Вы будете смеяться, но я люблю своего мужа.

-Во-первых, это чушь. Он слишком мелок для тебя. Ты не можешь его любить… Ладно, не смотри на меня так. Во-вторых: речь идет о музыке. Всего лишь маленькое культурное мероприятие. Абсолютно безобидное. Неужели ты так боишься меня?

-Я тебя действительно боюсь, но в консерваторию не пойду не поэтому. Не умею изменять даже в мелочах, понимаешь? Все и так не просто.

-Отлично. Я подожду, пока все будет совсем не просто.


Сто типунов тебе… Только тебя не хватало с твоими пожеланиями. Все материально, любая мысль, поэтому я боюсь всего, что может покачнуть мое неустойчивое равновесие.

По дороге домой никакого продолжения не было. Семен приготовился к осаде крепости. Это хуже всего. Обижаться пока не на что. Когда въезжали на третье кольцо, я почувствовала Генку. Мимолетно. Он явно проезжал где-то недалеко. Такое и раньше случалось, я даже дома ему говорила. Но на этот раз он был другим. Он был счастлив, и рядом была женщина. Точно. Я не ошиблась. Что-то странное, очень простое…

-Ты чего так встрепенулась?

Я сидела неподвижно.

-Думаешь, только ты умеешь чувствовать других людей? Рита, в моей работе без этого пропадешь.

-Интересно, и что же ты чувствуешь?

-Ну, если поднапрячься, могу определить, как человек настроен по отношению ко мне и соответственно строю свое поведение.

-Я примерно то же самое. Интересно.

-Ты представляешь, какие дела мы могли бы ворочать вместе?

-Ты меня переоцениваешь. Спасибо, до завтра.

Автомобиль неслышно трогается с места и почти беззвучно исчезает в темноте.

Окна темные. Лялька гуляет. Муж, похоже, тоже.

       глава 5

В квартире, нагретой за день, тяжелая тишина и духота. На мобильном ни одного звонка от мужа. Первый раз за всю нашу совместную жизнь. Он умудрялся позвонить даже из неведомых деревень, чуть ли не с телеграфного столба. Набираю сама. «Абонент недоступен».

Не в состоянии больше ни о чем думать, сижу в кресле. Вот оно. То, чего я боялась. Мой муж сейчас с другой женщиной… Впрочем, может это просто знакомая, подвозил. Нечего раньше времени паниковать. Целый день не звонил. Не надо об этом думать, ерунда какая-нибудь.

Иду к холодильнику с телефоном в кармане. Не удержавшись, набираю еще раз.

-Ген, ты куда пропал?

-Я у себя. Решил заехать.

-Напугал. Я думала, что-то случилось…

-Я не приеду, Рита. Мне нужно побыть одному.
 
- Одному?

-Да. Хочу научиться снова быть мужиком, хозяином.

-Я тебе мешаю?

-Ты давишь. И очень сильно.

-Я не буду давить, приезжай, пожалуйста. Обсудим все.

-Хорошо. Завтра обсудим. Спокойной ночи.

В голову вползают стихи любимой Ахматовой:
 «Я давно предчувствовала этот
 Светлый день и опустевший дом».

Нет! Нет! Я не дам ему уйти. Сделаю все, чтоб завтра он остался здесь. Блажь, ерунда. Нет там никакой женщины. При ней он не стал бы так говорить. Просто устал, блажит, дергается. Скорей бы завтра.

Лялька вернулась. Посмотрела, на меня с кружкой водки в руке, спросила, где отец. По моим поднятым плечам все поняла. Милая Лялька. Залезла ко мне в кресло, как котенок.
-Мам, все обойдется. Жара. Нервы.

-Я тоже так думаю, Кошка. Не обращай внимания, что я пью… Все будет нормально, кроме того, что никогда не станет нормальным…Давай спать.

Ложусь в постель и чувствую, что не усну одна. Стелю на ковер простыню, беру подушку и сворачиваюсь в позе зародыша, которому очень тяжело одному. Все не так. Даже часы раздражают. Не могу дождаться завтра. Сон мутный, рваный, встаю разбитая, с теми же мыслями, с которыми уснула. Уже завтра. Уже скоро все будет нормально. Скоро я смогу дышать. Нужно потерпеть до вечера.

Прошу передать Семену, что сегодня меня не будет. Умоляю Тоню приехать, привести меня в порядок. Знаю, что у нее полно клиентов, нужно договариваться минимум за неделю. Тоня все понимает, приедет. Лялька деликатно уходит к подруге.
 
Пока убираю квартиру, ловлю себя на мысли, что все время с ним разговариваю. Пение закончено. Начались монологи. Проговариваю все варианты, все повороты будущего разговора. Только не раздражать, я действительно многое свалила на него и на Ляльку. Надо реабилитироваться. Ни в коем случае не злиться – что бы ни говорил.
 

Тоня привозит хорошее настроение.

-Да я сейчас из Вас такую конфетку сделаю! Только увидит, закачается! Это же надо! Впрочем, у всех так. Мужики с ума посходили. Мой пока не вернулся. Мы сделаем такое необычное, я уже вижу – супер! Помолодеете лет на десять, хотя Вы и так смотритесь отлично. Я честно говорю. Зачем мне врать клиентке? Тем более, что мы почти подруги.

-По несчастью.

Тоня плюет через плечо и стучит по голове.

-Еще ничего неизвестно. Вернем, как миленького.

Пока она воркует, на душе становится теплее. В Тоне, несмотря на встречи с разными людьми, концентрат положительной энергии.


Подойдя к зеркалу, виду вместо деловой женщины пацанку с короткими неестественно белыми волосами и мертвыми глазами.

Пьем зеленый чай со льдом, Тоня рассказывает, что она получает кайф от каждой удавшейся работы. Сейчас она просто светится. Спасибо тебе, милая.

Вечер такой же бесконечный, как жара. Устав подбегать к окну на звук каждой проезжающей машины, ложусь на пол лицом вниз, раскинув руки и вою. Самое близкое слово, весьма приблизительно передающее вытекающие из меня монотонные звуки. Мне чуть-чуть легче в таком распятом положении, умом понимаю, что он не приедет, но голова еще ловит звуки двора.
 
Вернулась Лялька, вся заплаканная. Оказывается, она сидела в чужом дворе и ревела. Не знает, как жить дальше, что говорить подругам. Нам обеим кажется, что все уже все знают.

-Не приехал?

Мотаю головой, стараясь не плакать.

-Понятно. Отец нас бросил. Вернее, он так думает. На самом деле еще неизвестно, кто кого бросил.

-Я люблю его.

-Знаю, я тоже. Что будет, мама? Будем учиться жить одни? Это ужасно, я не понимаю, как можно вот так все бросить и уйти… Что с ним случилось? Мы все не можем жить друг без друга. Потерпи, мамуля, ты потерпи немного. Я с тобой.

Милая Лялька! Конечно, что еще остается делать – терпеть.


       глава 6

Монотонные дни мартеновской жары. Возвращаясь с работы, бросаю в холодильник продукты, готовлю Ляльке вкусность и ложусь. Все. Больше я ничего не могу, только лежать и разговаривать с ним, продолжать бесконечный разговор с пустотой, представлять себе нашу встречу. Один раз приснился сон, что муж рядом и все прошедшее было сном. Единственный счастливый сон. Спать я практически перестала, так же, как и есть. Не хочется ни того, ни другого. Вечером усталость валит с ног, но через час просыпаюсь от страшной мысли, что его все еще нет.

Легче не становится. Наоборот – все напоминает о нем. Музыка в магазине доводит до слез. Не могу слушать музыку, которую слушали вместе, не могу дышать воздухом, которым дышали вместе.

«В немилый город брошенное тело…» Почему человек все время думает? В общем, это хорошо, только не моем случае. Если бы переключить мысли на другой канал, хоть ненадолго, чтобы дать отдохнуть голове. Она перекручивает одну и ту же информацию, как фарш. Я вся заполнена этим фаршем. До отказа.


Постепенно перебираюсь в Лялькину одежду. Все мое стало велико.


Семен молча пожирает глазами мой «скандинавский блондин» и ноги, обтянутые джинсами. На его фоне я выгляжу веткой вербы. Засохшей прошлогодней надломленной веткой. На работе держусь изо всех сил, удивляясь, почему Семен не грузит меня по полной программе. Все знает, все отсканировано.
 
Лялька позвонила и сказала, что ждет меня после работы у метро. Каждый раз, выходя из офиса, смотрю на место, где он ставил машину, когда встречал меня. Иногда даже мерещится, что он идет ко мне. Так можно подвинуться. Все безразлично, разговор с пустотой продолжается.

Идем в кафе, она не знает, что мы тут были с ним несколько раз. Спасительница моя, только ты меня держишь.

-Я была у отца.

Мороженое с ложки плюхается обратно в изогнутую вазочку.
 
-Мама, он не один. Там какая-то продавщица появилась. Что ты молчишь?

-Ты рассказывай. Я не могу говорить.

-Если бы видела, как он изменился! Такой самодовольный, ухмыляется. Только сначала испугался, когда я вошла, пытался чаем напоить. Она … Мама, на кого он тебя променял! Это кошмар какой-то. Ну, ничего нет – пустое место.

-Это для тебя пустое. Папе нравится.

-В общем, я сказала, что он нас предал, и я его больше видеть не хочу. Извини, не сдержалась, глядя на эту пастораль. Ты, как хочешь, а у меня больше нет отца.

Лялька отрезала последние рваные лохмотья. Цепляться не за что. Жить тоже не хочется, но нужно, ради Ляльки. Это невозможно уложить в голове, она и так уже стала, как квадратная комната. Только снаружи не видно.

Дома дочь пытается меня накормить, делаю вид, что вкусно. Сама понимаю, что долго так не протяну. Нужно возвращаться к жизни. Только как?


Появляется, как снег на голову. Уже в дверях понимаю, что пришел другой человек. Самоуверенный, безжалостный, довольный моим видом.

-Оля приезжала. Ты ее на разведку посылала?

-Нет, но это не имеет значения. Ты все равно не поверишь.

-Ты изменилась. Но все такая же красивая.

Ухмыляется, заглядывая в холодильник.

-Как я и думал, вырабатывает только холод… Ты когда-нибудь начнешь готовить?

-Нас с Лялькой устраивает. Жарко, мы много не едим.

-Тебя все устраивает. Деловая женщина!

- Ген, мне непонятно, почему ты так со мной разговариваешь. Давай спокойно все обсудим. Я знаю, что у тебя есть причины для недовольства. Мы же семья, все можно решить.

-Да я не хочу ничего решать, поняла? Потому, что я свободен от тебя и твоей бесконечной работы, от твоих подачек, подарков!

-Подачек? Ты ни разу не отказывался от них. Ты свободен? Пришел сказать мне, что я плохая хозяйка? Что ж ты молчал все время? Я готовила все, что ты любишь, ты, а не Лялька! Нет, Гена – ты нашел не свободу, а другую задницу – попроще, поудобней. В самый раз для тебя. Знаешь что – собирай свои вещи и катись отсюда! Это не ты ушел, а я тебя выгоняю! Ты нас предал. Лялька правильно сказала. Предал и променял на какую-то дрянь!
Слова вылетают из меня я, я выплескиваю их на него.

-Мне ничего не надо. Я устал от тебя. А дочь все поймет.

Захлопнув дверь, пытаюсь отдышаться, но все во мне клокочет. Бритва, все его приборы летят вдоль коридора и разбиваются о дверь, в которую он вышел. Ярость бушует во мне. Я достаю его сорочки, пытаюсь их рвать, то, что не рвется, режу ножницами. Все летит к двери, все попавшиеся пол руку его вещи. Коридор полон осколков.


Приходит Лялька, успокаивает, сметает мусор семейной жизни и уносит на помойку.

Продолжение следует.