Город без Бога

/отрывок из космической оперы/

Когда дверь моего дома слетела с петель, я мирно сидел в кресле у камина и читал свежий выпуск «ТаунНьюс». Пятеро накаченных парней, отбросив в сторону таран, которым они так лихо отработали часть своей пенсии, без лишних разговоров скрутили меня. В мою комнатушку, недовольно хмурясь и потирая ушибленную тараном ногу, вошел молоденький лейтенант.
- Этого в фургон, - палец копа, задрапированный в перчатку из металлизированной ткани, презрительно посмотрел в мою сторону, затем поочередно ткнул в двух молодцов, стоящих перед моей раздолбанной дверью. – Вот ты и ты – останетесь здесь до приезда яйцеголовых, никого не подпускать, ничего не трогать.
Про мои права, вернее о их полном отсутствии, мне прочитали лекцию уже в каком-то сером фургончике без опознавательных знаков. Значит плохо мое дело – из рук инквизиции никто живым не вырывался. А руки у нее будут подлинее, чем у закона, да и не в пример сильнее.
Что взять с жителя трущоб, расположенных рядом с Периметром. Какое обвинение они смогут выдвинуть против меня? Мысли лихорадочно проносились мимо, фургон оставлял за собой квартал за кварталом, а я так и не мог ничего придумать.
Тормоза фургона резко взвизгнули. Приехали. Я выглянул в зарешеченную форточку. Громадное здание администрации господствовала над Городом, оно располагалось точно в его центре, и представляла собой пирамиду с крестообразным основанием. Ее окончание терялось в низких облаках в пятистах метрах от поверхности. Говорят, здание имело и подземные уровни, зеркально отображающие подавляющую бутафорию административного центра.
Меня пинками выгнали из фургончика. Эти умники не постарались даже заковать мои руки в наручники, да и куда мне бежать. Вокруг пирамиды запрещалось строить что-либо на расстоянии трехсот метров. Пули бегают быстрее.
Пока меня волокли куда-то внутрь этой громадины, я с интересом осматривался. Хоть какое-то развлечение перед смертью. Внутреннее убранство пирамиды поражало. Выглядевшая снаружи мрачной и неприступной крепость, попирающей небеса, внутри пирамида была столь богата и разнообразна, сверхсовременный аморфный дизайн сменялся средневековыми залами с каминами, рыцарскими доспехами и прочей бутафорией. Передо мной проплывали эпохи: античность, возрождение, упадок.
Экскурсию прервал лейтенант, уже начинающий заметно нервничать. Он подошел к замысловато украшенной панельке и нажал на кнопку в виде креста. Картина с изображением крестоносцев, дерущихся с какой-то нечестью, оказалась дверью лифта, который вознес нас на самый верхний сектор.
Когда дверь лифта с шипеньем втянулась в стену, мои и без того утомленные от постоянных открытий глаза обнаружили вещь столь невероятную, что я не беспочвенно стал опасаться за свое зрение – как бы не ослепнуть от переутомления.
Мы вышли из лифта в комнату не украшенную ничем, голые металлические стены, пол, потолок. Не было ни окон, ни каких-либо приборов искусственного освещения. Лишь колонна голубого света посреди крестообразной комнаты, - от пола и до потолка, три метра в диаметре она соединяла собою четыре прохода «креста» ведущие к четырем лифтам. Инквизиция, полиция, городская администрация и пресс-служба. Значит там, наверху, сам Наместник.
Меня пинками загнали внутрь колонны, и мы перенеслись еще выше…И, оказались на небе. Так я подумал в первый момент, но, посмотрев себе по ноги, обнаружил металлический пол. Замершее сердце нервно дернулось из груди и снова пошло.
Меня можно понять. Мы оказались на самой вершине усеченной пирамиды выше уровня облаков. Для полноты картины не хватало праздношатающихся ангелов и райских врат. Все это с лихвой заменял человек, сидящий за столом, который был единственным предметом планировки «на небесах». Даже сидящий, он был высок. Благородная седина и белые одежды Наместника делали его похожим на Бога. Но было в нем что-то неприятное, подавляющее. Взгляд бесцветных глаз бесстрастно скользнул по мне и снова ушел вниз. Наместник со скукой изучал мое дело. Наверное, прошло минут десять, пока он читал его. Они показались мне вечностью.
Его скучающие глаза снова поднялись ко мне. Сердце замерло в моей груди, что же… Что! Свободной рукой Наместник, левой он все еще держал мое дело, с деланной ленцой перекрестил меня. Левой рукой Наместник выкинул бумажки через плечо, они, лениво кружась, взмыли вверх и, достигнув какой-то незримой черты, сгорели и обратились в прах, развеянный по ветру.
Не церемонясь, лейтенант схватил меня за плечо и потащил к колонне голубого света, которая, как мне показалась, вытянулась еще выше и сливалась с голубизной неба за пределами атмосферы. С трудом различимый, каким-то чудом уцелевший и неведомо как попавший внутрь колонны, листок, медленно вращаясь, уходил в небо.
       Мы спустились в «колонную комнату», как я окрестил ее. Мои сопровождающие молча стояли, не выходя из колонны и, почему-то, избегая смотреть мне в глаза. «Странно!» - Подумалось мне. Некий предмет, легкий как перышко, коснулся моей головы. Я взял в руки листок из моего дела, чудом уцелевший. Я не видел, как он уцелел, и не ведал, как попал он в руки мои – ведь не было его с нами, когда спустились мы с «небес». Всего лишь одна строфа была на нем, черным по белому: «Отныне и во искупление грехов – смертник, да хранит тебя Бог!»
На меня напал столбняк. Перед глазами промелькнуло мое детство и юность, наполненное ужасом и страхом. Уличные войны – восстание, сплотившее жителей трущоб против всех власть придержавших. Против Инквизиции. Но инквизиторы нашли простое и действенное решение всех проблем. Вместо того, чтобы жечь всех кто попал в их руки, они миловали их и назначали «искупление грехов» в отряде смертников. Тех, кто, отказывался стрелять в своих родственников, друзей и соседей, расстреливали на месте, но таких было мало. В этом кровавом хаосе погибли все мои родные и друзья.
***
Опять коридоры, лифты, эскалаторы, бесполезная роскошь, неуместная музейность обстановки. Мы продвигались сквозь все это в гробовом молчании, почти не встречая людей.
Постепенно вся эта бутафория шла на убыль, мы покидали инквизиторский сектор и продвигались в сторону полицейского управления. Когда я полностью оправился от столбняка, мы уже спустились ниже уровня земли. Здесь царил вечный аврал, люди в форме носились в разные стороны с какими-то бумажками, кто-то громко отчитывал нерадивого стажера; кто-то спорил, доказывал что-то, срывая голос до хрипоты.
Меня сдали с рук на руки звероподобному сержанту, лейтенант что-то прошептал ему на ухо, хитро косясь в мою сторону. Сержант улыбнулся мне открыто и приветливо, отчего моя кровь застыла, а волосы под мышками встали дыбом. «Пытать! Точно пытать будут», - пронеслось в моем воспаленном мозгу.
Сержант что-то чиркнул в журнале и потащил меня куда-то, попутно раздавая пинки и подзатыльники всем попадающимся по пути стажерам. Каково было мое удивления, когда меня втолкнули в какой-то кабинет. Ни тебе холодной, сырой тюремной камеры, ни жарких пыточных. Простой в обстановке, но вполне современный кабинет. Правда дверь за моей спиной мелодично оповестила о герметизации и блокировке. Хм, осталось только воздух откачать.
Шорох в неосвещенной части кабинета привлек мое внимание. Эти шестеро стояли до моего прихода неподвижно, их серые одинаковые одежды сливались с металлом стен.
- Кто вы? Кто здесь? – У меня стало появляться стойкое чувство, что все это хорошо поставленный спектакль. Что ж, в моем случае режиссера не выбирают.
       Они одновременно шагнули в мою сторону, выходя на свет. Похожие не только одеждой, они были близнецами во всем. Я шагнул назад, желая как можно больше увеличить расстояние между нами, но уперся спиной в дверь.
- Проклятые! Клоны?! – Все что я смог выдавить из себя. Не то чтобы я боялся, но любому станет не по себе в обществе «идеальных солдат». Во время уличных войн обе стороны не брезговали клонированием, в своих попытках создать идеальную армию, которая бы стала решающим аргументом с их стороны, они дошли даже до такого античеловеческого и богопротивного явления, как клонирование и опыты с генным кодом людей и их клонов.
- Не бойтесь нас. – Хор их голосов, не имеющий ни оттенков, ни чувств, отвлек меня от неприятных воспоминаний. – Мы не причиним вам вреда.
- Как вас зовут?
- А разве ты не видишь?
Я пригляделся и, к своему ужасу, увидел выжженные римские цифры на лбу каждого. У клона нет души, у него не может быть имени.
- Простите…
Кто-то нервно засмеялся за моей спиной. Через бесшумно отворившуюся дверь вошел давешний лейтенант с двумя накаченными громилами в белых хламидах инквизиции поверх формы. Последней вошла низенькая молодая женщина в форме капитана полиции. Она же и заговорила со мной:
- Не стоит, им это безразлично, как и вам. – У нее был приятный голос, ее можно было бы назвать красавицей, но она была права – в данный момент мне было все равно.
- И что же ждет нас, - я постарался придать своему голосу будничное спокойствие. – Зачем мы вам? Неужели у вас не хватает своих людей для грязной работы?
- Вам объяснят все по прибытии. – Она сделал вид, что не заметила моего не слишком скрытого сарказма. – Если сочтут нужным. Пройдемте.
- Только после вас, мадам!
Она даже не улыбнулась.
***
Вопреки моим ожиданиям, нас повели вниз. Снова коридоры, люди в форме, которые становились с каждым пройденным этажом спокойнее и солиднее. Когда я перестал считать эти проклятые этажи (капитан, наверное, специально издевалась над нами и полностью игнорировала лифты и эскалаторы, отдавая предпочтения простым лестницам), мы вышли к бронированной двери. Никто не охранял ее, только два спаренных пулемета безразлично смотрели на нас из своих гнезд под потолком.
- Мы что, банк грабить будем? – не смотря на все усилия, в моем голосе отчетливо проглядывал сарказм. И опять ноль внимания, фунт презрения.
Капитан кивнула лейтенанту, они подошли к двери и, поколдовав с хитроумным замком, отошли в сторону. Дверь, послушно зашипев, уползла в стену.
Перед нами открывался вид воистину замечательный. Никак не ожидал увидеть еще «живую» подземку. Здесь все дышало стариной. Наверное, этому способствовал довольно-таки толстый слой пыли повсюду. Станция метро была вырублена в скальных породах глубоко под землей и неизвестно, сколько веков назад. По-военному ничего лишнего, будка контроля, пустая и мертвая сейчас, ряд скамеек и металлических ящиков, да рельсы, уходящие куда-то во тьму.
«Станция-то конечная!» - подумал я. Рельсы вели только в одну сторону, и на них ничего не было. «На чем мы собираемся ехать, тут даже дрезины нет. Они на прогулку собрались что ли? Да и ведут себя как-то странно, обращаются с нами не как с заключенными и смертниками». - Мне стало не по себе от этих мыслей,- «что ждет нас в конце пути»?
От тревожных мыслей меня отвлек лейтенант. Размашистой походкой он подошел к будке и, размахнувшись ногой, изо всех сил пнул ее. «Гунг!» - сказала будка и послушно приступила к своим обязанностям. Станция окрасилась кроваво-красным светом аварийных огней, взвыла серена. Лейтенант с идиотской ухмылкой, потирая руки, направился в сторону перрона.
То, что я раньше принял за тупик, в который упиралось полотно, с противным скрежетом отъехало в сторону, пропуская проржавевший состав. Старенький поезд и один вагон с надписью «приятного вам пути».
Путь приятным не был. Два часа тряски в полной темноте. Когда наше путешествие закончилось, все с облегчением покинули доисторическую рухлядь. Мы оказались в точной копии станции, с которой стартовали, также скрипнула потайная дверь, и древний поезд укатил внутрь.
Капитан с лейтенантом ушли колдовать с бронированной дверью. У меня оставалось еще время подумать. Я всю дорогу пытался найти выход из этой нелепой истории, но в голову не приходило ничего путного. На клонов надежды никакой, они даже ни разу не почесались за последние два часа, ни слова, ни жеста. Одному с двумя качками мне не справиться. Выхода не было.
Я уныло проследовал к выходу. Маленькое помещенье с лифтом было таким же запущенным, как и все вокруг. Наконец-то, хоть вверх не пешком, слабое утешение. Мы с трудом разместились в тесной кабине грузового лифта, лейтенант нажал на единственную кнопу. Поехали…
Через открывшиеся двери лифта нам в лица ударил свежий воздух. После такого количества пыли, которой я наглотался внизу, эта свежесть сбила меня с ног. Стоявшие позади меня мальчики в белом оперативно вынесли мое безвольное тело. Смеркалось.
Потайной выход вывел нас в какой-то заброшенный парк. Мы оказались в трущобах Периметра. Высокая стена смутно виднелась в лучах заката. Запахи парка кружили голову.
Какой-то невзрачный тип в полицейском мундире выглянул из кустов и помахал нам рукой, идем мол. Мы дошли до каменной ограды, отделяющий парк от старого двухэтажного особняка. Здесь нас уже ждали. Кроме встретившего нас полицейского, в кустах томилась целая бригада инквизиторов в маскировочных костюмах с белыми полосками на беретах. «Охотники на ведьм» - лучшая застрельная команда инквизиции. Неподалеку был припаркован полицейский фургончик, искусно замаскированный ветками. Из него вышли двое в гражданской одежде. Отсалютовав капитану, они доложили, что все тихо и можно начинать. Потом пристроились за спиной лейтенанта, а качки в белых хламидах присоединились к оставшимся инквизиторам.
Наступила тишина. Казалось, все ждали чего-то. Ждать долго не пришлось. Из-за спин Охотников, переваливаясь и пыхтя, вышел низенький толстый инквизитор в белой хламиде вышитой золотом и начал торжественную речь, из которой стало ясно, что нам предстоит пасть в неравном бою с нечеловеческим отродьем во славу Божью. И не только смертникам, нет! Бравые служащие правопорядка тоже пойдут с нами, дабы подхватить победу из наших слабеющих рук. По кислым лицам служащих было видно, что они об этом думают. Хотели провести разведку боем, а потом по проторенной дорожке. Увы, вам! Инквизиторы решили прибрать лавры победителя себе.
Мы нестройною толпой поплелись к фургончику экипироваться. Бронежилет, шлем со встроенной рацией и навигатором, стандартная импульсная винтовка, лазерный пистолет, запасные батареи к ним, аптечка. Стемнело.
Я подогнал экипировку по фигуре, проверил оружие и направился к открытым воротам. Слабый ветерок раскачивал деревья над головами, одна из створок проржавевших ворот почти слетела с петель и, раскачиваясь, противно скрипела. В душе было пусто и одиноко.
Никто не решался переступить незримую черту, что пролегла между парком и двориком особняка. Даже клонам изменила их непробиваемое спокойствие. Я сделал шаг одновременно с капитаном, мы пересекли Рубикон первыми.
Мы шли сквозь мертвые деревья, они тянулись своими когтистыми лапами, чтобы навеки пленить наши тела и испить наши души. Усиливающийся ветер выл нам в спину что-то прощальное. Старый проклятый дом смотрел на нас темными провалами выбитых окон. Зачем мы здесь? Все так бесполезно, тщетно, бессмысленно.
- Знаешь, я хотела бы извиниться перед тобой. – Голос капитана дрогнул.
- За что? – Я посмотрел в ее сторону. На ее прекрасном лице отчаяние смешалось со смертной тоской.
- Я не должна была допустить всего этого, должна была разобраться во всем. – Она остановилась у двери особняка и повернулась ко мне. – Почему им важна твоя смерть, и смерть всех кто замешан в этом? Может, мы смогли бы…
- Вряд ли. То, что я нашел, слишком опасно для них.
- Что же нашел ты такого, чтобы заставить инквизиторов бояться тебя.
- Бога…
- Где?
- В себе, в тебе, во всех нас! – Сказал я, улыбаясь, и перешагнул порог.


Рецензии
Здравствуйте!

Организован увлекательный Конкурс Фонда ВСМ, посмотрите - http://www.proza.ru/2008/08/21/209
Мы будем Вам рады.

С теплом и уважением.
Григорий.

Фонд Всм   28.08.2008 18:02     Заявить о нарушении
Здравствуйте!

Много увлекательных
Конкурсов

организовано,

посмотрите -
http://www.proza.ru/author.html?velstran9

Будем рады, если Вы примите участие.

С уважением.
Григорий.

Григорий Иосифович Тер-Азарян   10.09.2008 19:11   Заявить о нарушении