Неизвестный Д Артаньян

Д’Артаньян, как нам известно из книги, в первый день своего приезда в Париж, назначил три дуэли: графа де Ла Фэр ака «Атос» пихнул в незалеченное плечо, стянул плащ с Портоса, обнажив фэйковую перевязь; ну и с Арамисом, как водится, разошлись во мнениях об учении Блаженного Августина.
Однако, немногие знают, что тогдашний издатель Александра Дюма попросил его вырезать несколько глав, посвященных томительным часам ожидания Д’Артаньяном дуэлей, так как они утяжеляли и без того объемный роман.
Вот как обрывается глава:
«Молодые люди раскланялись. Затем Арамис удалился по улице, ведущей к Люксембургскому дворцу, а Д’Артаньян, видя, что уже довольно поздно, зашагал в сторону монастыря Дешо.
- Ничего не поделаешь, - рассуждал он сам с собой, - поправить ничего нельзя. Одно утешение: если я буду убит, то буду убит мушкетером».
После чего был вырезан довольно обширный кусок, который, тем не менее, биографам Дюма удалось найти. Его я и привожу ниже.
«Д’Артаньян опустился на пыльные ступени монастырской лестницы. Крикливый лоточник рядом недобро покосился и отошел на несколько шагов. Д’Артаньян положил на колени ножны и уткнулся лицом в ладони.
- Уебок страшный, - прошептал Д’Артаньян, чувствуя подступающие слезы. – тебя же от****ят! От****ят как щенка. Уебошат как собаку. И в жопу шпагу засунут. ****уй, мол, малыш, в свой гасконский мухосранск и не выебывайся. Даже если этот калека с татуировкой «не забуду миледь родную» не отчешет мне яйца, это толстое ***ло отмудохает - мама-не-горюй. У него кулаки больше моей головы. ****а! ****а мне! Да вот если эти двое по каким-нибудь неведомым причинам меня не угандошат, этот третий, монах, ****ь, обязательно мне щщи набьет, а потом еще и выебет. Наверняка выебет – уж больно гомосячьи замашки…
Д’Артаньян всхлипнул и полез за платком.
- Денег еще нет ни хера! – продолжил он, высмаркиваясь. – Спасибо папашке! Подсунул говно, а не кобылу, цыган хренов, и башлей никаких не дал. Ну пожру я с утра, а потом что – *** сосать?! Хотя о завтра можно не беспокоиться. Пожру и потом меня эти гастролеры на перо посадят – и привет! Не жди меня, мама, хорошего сына… Стоп!
Д’Артаньян выпрямился.
- Маманька же какое-то средство мне присунула целебное. Может намажусь и ничего! Пройдет?!
Развязал свой рюкзачок, порылся, извлек небольшую склянку, тщательно замотанную бечевой. Потужился. Открыл.
- Ну-ка… Ну-ка! Запах знакомый. А на вкус?... да это ж… да это ж горчица!!! Горчица, ****ь!!! Мама, ты что думала, я ей царапины замазывать буду?! Нет, ну это ****ец вообще!!!
Д’Артаньян швырнул банку об стену дома. Склянка лопнула, брызнув на побеленный камень темно-желтой кашицей. Лоточник нахмурился и отошел еще дальше.
- Что же делать?! – в отчаянии закрутил ус юноша. – Как же жить хочется!
Из-за угла появилась группа гвардейцев кардинала в развевающихся на ветру красных плащах. Гвардейцы пинали яблоко и весело переругивались.
- Гвадейцы, - повторил Д’Артаньян. – Они же с мушкетерами в контрах. Это же… Это надо использовать.
Он подхватил шляпу и подбежал к гвардейцам.
- Ребята! Не подскажете, ближайшее отделение у вас где?
Ближайший гвардеец обернулся, подозрительно смерил Д’Артаньяна взглядом.
- Вон там, через два дома.
- Спасибо!
Д’Артаньян схватил рюкзачок под мышку и побежал по указанному адресу.
- Куда? – преградил вход в заставу здоровенный охранник.
- Есть полезная информация о мушкетерской дуэли! – выпалил Д’Артаньян.
- Мушкетеры?! – зарычал гвардеец. – проходи!
 Д’Артаньян прошел по темному, пахнущему известью коридору и постучал в дверь. Внутри сидел пожилой гвардеец и вгрызался в жареного цыпленка.
- Что надо? – рявкнул он.
- Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, - проговорил Д’Артаньян. – У меня есть сведения, что завтра мушкетеры затевают аж несколько дуэлей позади Люксембургского дворца.
- Дуэли запрещены! – нахмурился гвардеец.
- Вот и я о том же! – с жаром поддержал Д’Артаньян. – Потому и решил оповестить Ваше сиятельство.
- Ухх, - выдохнул гвардеец. – Совсем мушкетеры оборзели. Спасибо, сынок. Пошлю туда отряд. Держи.
Гвардеец протянул Д’Артаньяну луидор.
- Спасибо, монсеньор, - поклонился Д’Артаньян.
Гасконец вышел на улицу уже в приподнятом настроении.
- Хорошие ребята, - подумал он. – Пойти чтоль к ним работать? Ну да ладно. Бабло есть – хоть сабельку починю. А завтра… будет завтра!