Тайная Дорога. Глава 14. Поединок

Елица опустила ножницы, и Яночка в ужасе схватилась за голову. Как только она позволила сделать с собой такое? Теперь ей придется челку подстригать самолично. Если, чего доброго, подстрижет криво, нужно будет бежать в парикмахерскую. А где деньги?
       -Подумаешь, - отмахнулась Елица, - сбегаешь к Насте. Всего-то через двор.
       -Ты что, Яна, это же супер! – выдохнула Элоиза, понахватавшаяся от Янека непотребных словечек. Она крутилась перед зеркалом, так и сяк закалывая волосы. Ее сестра, которая знала одну прическу – лошадиный хвостик, с интересом наблюдала за ней. А Елица следила за Яной. Наконец она взяла процесс в свои руки и стала учить странную девочку процедуре наведения красоты.
Яна брыкалась. Ей казалось, что распущенные волосы носят только распущенные женщины и вообще, это не удобно для физического труда. Покрасить ногти? Нет! Это вредно для ногтевых пластинок. Шершавые руки – это так естественно, а употребление крема плохо сказывается на умственных способностях. Алина говорит, в нем есть такие вещества… Что? Шампунь? Использование шампуня ведет к раннему облысению в семьдесят лет. Хозяйственное мыло – это полезно и дешево.
Королева и наследница потешались вовсю. Совместными усилиями они победили Янино сопротивление и сделали с ней что хотели. Из зеркала на девочку глянул кто-то невероятно очаровательный. Туда же сунулась веселая мордашка Элоизы. Девочки ахнули. Они казались близнецами – настолько были похожи. С хохотом сестры бросились надевать одинаковые платья и продолжали веселиться перед зеркалом, когда Елица уже ушла.
Девчонки ждали Тхаа, но она где-то задерживалась, и Яна с Элоизой вышли на крыльцо.
- Смотри, опять они здесь, - прошептала наследница.
Невдалеке тусовалась группа явно враждебно настроенных лиц.
- Не показывай, что боишься, - сказала Яна. Она давно поняла, что именно это лучший способ избежать мордобоя. Тебя могут начать доводить или игнорировать, но драться не полезут. Элоиза, наверное, никогда не сталкивалась с таким отношением и могла не знать, как себя вести.
       -Идем в мастерские, - предложила она. – Там Янек.
       -Там Тхаа нас не найдет.
       -А что, лучше торчать у них на виду?
Да, под такими взглядами не поторчишь.
       -Идем, - решила Яна и, сойдя с крыльца, девочки свернули направо. Толпа шевельнулась, всколыхнулась и преградила им дорогу.
Высоко задрав головы, девочки шли прямо на угрюмых людей, глядя не на них, а куда-то вглубь себя. Там, в глубине, было очень страшно. Когда они почти уперлись вздернутыми носами в животы тех, кто стоял впереди, их догнала Тхаа. Толпа расступилась. Три девочки прошли сквозь нее.
Они обогнули основное здание дворца, прошли по дорожке между постройками и, входя в одну из мастерских, оглянулись. На них смотрели, неприветливо нахмурившись.
       -Это что значит? – вопросила Тхаа, плотно закрыв двери.
       -Это мы у тебя хотели узнать, - взвилась Элоиза.
       -А ты что, сама не знаешь?
       -А чего тогда спрашиваешь?
       -Это вы о чем? – потребовала ответа Яна.
       -Они что, постоянно так делают? – захотела узнать Тхаа.
       -Периодически. Собирались в кучки и глядели. А сегодня не захотели нас пропустить.
Подошел Янек, послушал и сказал:
       -Плохи ваши дела. Сидите дома.
       -Что, вот так и сидеть?
Возмущению Яны не было предела. Она согласна была кусаться и драться, лишь бы отстоять свое право свободно передвигаться, где пожелает. Ей говорили, что она гость!
- Я скажу дяде. Захотите прогуляться – зовите взрослых, посоветовал Янек. – Между прочим из-за тебя, соседка, может пострадать Элоиза. Вы же все время одинаково одеваетесь. И вон даже причесываетесь. Кстати, классно.
- Да чего они ко мне привязались? Что я им сделала?
Яночка попала в переплет. Она привыкла, что одноклассники избегают и дразнят ее. Но чтобы драться?! А эти люди могли и побить.
Она сразу поняла: обитатели Белого Острова делятся на два лагеря. Но не по политическим убеждениям, а по отношению к ней.
- Да что я им сделала? – истерически повторила она.
Этот вопрос остался без ответа.
Когда они вчетвером пересекали двор, там уже никого не было.

***
Беглецы отдыхали на Белом Острове четыре дня. Если бы не тревога о близких, оставшихся в Нетуме, если бы не боль при мыслях о тех, кто погиб, этот отдых был бы лучшим в жизни каждого. Сначала все просто приходили в себя и осматривали окрестности. Потом каждый нашел себе дело по душе.
Семен и Аглая учили местных поваров готовить блюда кочевых племен.
Солдаты восхищались местным оружием из какой-то особой стали. Молчаливый кузнец Демьян нарезАл круги возле кузни, надеясь свести тесное знакомство с оружейниками и об этой самой стали поговорить.
Доктор Грэм ссорился с Тхаа. Она, оказывается, была авторитетом в деле изготовления всяких лекарств и вообще, интересовалась медициной. Но Грэм ее методов не понимал.
Лука, Вальк Тэимар и Эм Роу за бочонком пива учили местных советников, как надо жить. Почему-то в эту веселую компанию были безоговорочно приняты Тоэм, Тим, Тогу и Дрэйт под предводительством неугомонного Шоэтта.
Юный Клавдий был счастливей всех. Озеро! Корабли! Лодки! Куча полезной литературы и множество знакомых среди матросов! Он просто окунулся в свою стихию и даже нагло заявил правителю, что если в Нетум не вернется вода, он останется в Лесном Крае и переманит сюда младшее поколение Ниго, чтобы оно не спилось. Но Эжен называл его будущей гордостью флота Нетума, а Янек и Внедрилий, пока еще незаслуженно, величали капитаном. Это значило одно: В Нетуме будет вода и будут корабли. И Клавдий не знал, куда деваться от восторга. Он даже ничего не ломал. Может, подействовали уроки правителевой дочки?
Правда порой на него нападала задумчивость, парнишка бродил неприкаянный, ковырял ногтем искорки в стенах и считал местных ворон под окнами Элоизы. Из этого Яночка сделала вывод, что Клавдий влюбился в ее сестру. Ну что ж, когда-нибудь разница почти в четыре года станет незаметной, и они поженятся. Яна будет ходить к ним в гости и …
       -Ты меня слышишь?
       -Что, Клавдий?
       -Как ты думаешь, я могу понравиться девушке? Многого ли нужно добиться, чтобы тебя полюбили?
Яночка, чья смелость улетучилась, едва окончился местный экстрим, замялась. Зато встряла Тхаа:
- Вот – вот. Многого добьешься, а потом будешь думать, стоило ли нравиться именно этой девушке.
       -Ты, Тхаа, в любой пробке бутылка, - обиделся парень и ушел посидеть на берегу.
       -Кажется, он хотел сказать, в каждой бочке затычка, - покрутила пальцем у виска Яночка.
       Только она чувствовала здесь дискомфорт с самого начала. Ее беспечную жизнь на Белом Острове отравляло странное отношение некоторых здешних жителей.
       Сегодня Яна, Элоиза, Тхаа и Янек все утро играли на невысоких скалах на северной оконечности острова. Они скакали по камням, лазили по пещерам и прямо в одежде резвились под водопадом. Пришлось бежать переодеваться. По пути Элоиза признавалась Яне в любви, но не к Клавдию, а к Лесному Краю.
       - Столько деревьев! Таких больших! Таких зеленых! – выкрикивала она. – Водопад! Целый водопад! Я только читала, никогда не видела. Ты понимаешь, здесь столько воды, что я могу научиться плавать! Плавать! Ура!
       - Пожалуй, завтра я тебя научу, - сказала Тхаа, и счастливая Элоиза в мокром платье закружилась, раскинув руки.
       Яночку выловила в коридоре маленькая, пухлая, словно сдобная булочка, старушка, жена то ли какого-то волшебника, то ли школьного учителя. Она просила отнести своему мужу записку. Сам он находился в гостях у друга на том берегу.
       - Во-он его дом, - показала бабулька.
Яна согласилась. Старушка не сделала ей ничего плохого, так отчего не уважить?
       Помня, что не следует ходить одной, Яна отправилась искать своих подруг, или Янека, или еще кого-нибудь. Все словно испарились. Она выглянула в окно, но не увидела никого из злобно настроенных личностей. И решилась. В конце концов, дом-то рядом, только переправиться.
       Беспечная Яна добежала до пристани и прыгнула в одно из небольших суденышек, что курсировали с берега на берег. Она отметила, как некоторые из пассажиров шарахнулись от нее, а другие осуждающе посмотрели на них и ободряюще – на девочку. «Прямо как дети», - подумала она.
       Старичок и его друг сидели в теньке во дворе. Яночка передала записку, и ее попросили подождать ответа.
       О ней забыли очень быстро. Приятели болтали, а девочка, слышавшая разговор, дивилась, как можно такие вопросы обсуждать всерьез. Речь шла о каком-то магнетизме, грустным последствием которого является прилипание всего подряд к одному несчастному человеку. Старички говорили себе, а девочка стояла поодаль, слушала и переживала, что её сочтут невежливой, если она опоздает к обеду. Пришлось покашлять и пошуршать ногой по гравию - только тогда на Яну обратили внимание и вспомнили, что она ждёт ответ на записку.
       Она все-таки успела к обеду. Забежав на минутку к себе, Яна некстати вспомнила о магнетизме.
       - Ну-ка! – сказала непоседа и вытянула палец в направлении чашки на подоконнике.
       Чашка подвинулась к ней и забалансировала на краю.
       Яна приподняла руку – чашка отодвинулась.
       Она поводила пальцем влево и вправо.
       Чашка поелозила туда и сюда.
       Это уже не магнетизм, а – что? Яна вытаращила глаза и опустила руку.
       Чашка пролетела по воздуху и прилепилась к ее пальцу.
Девочка сказала:
       -Ой! – и попыталась отцепить посудину. Но та не отцеплялась. Она снова сказала:
       -Ой–ой! – и потрясла рукой. Ничего не вышло. Чашка держалась крепко.
С криком Яночка промчалась по комнатам друзей. Их снова не было!
       -Да где же все, где? – всхлипнула она и понеслась в столовую. Может, уже обед?
По пути ей попалось множество народа. Все смотрели на нее с привычным хмурым выражением. Но Яне было наплевать.
Дверь в столовую по непонятной причине оказалась запертой. Девочка поколотила в нее кулаком и каблуком, а под конец вдарила чашкой. Та раскололась, но одна половина продолжала болтаться на пальце.
Тут Яна заметила, что возле неё снова стала собираться толпа. И все разглядывали её правую руку. Она поспешно закопала ее в складки юбки и, пробежав по коридору и холлу, вылетела во двор.
Здесь Яну ждало еще одно испытание. Чей-то взгляд заставил ее резко остановиться. Чья-то лютая злоба смотрела ей в глаза. Девочка без сил повалилась на колени. Прямо в ее голове зазвучал голос:
- Что, страшно? Будет еще страшней. Погляди-ка наверх.
Яночка покорно задрала голову. Там, на большой высоте, кружились три тени. Девочка знала, как они выглядят вблизи. Среди жаркого дня холод пробрал ее насквозь.
Внезапно ее дернули за плечи и поставили на ноги. Король Эжен развернул Яну к себе.
- Не бойся, - твердо сказал он, держа перед ней раскрытую ладонь. – Не бойся. Все прошло. Все нормально.
       -Акорс? – прошептала она.
       -Да. Но здесь ты его не бойся.
       -А где бояться?
       -Там, где меня нет, - засмеялся Эжен. И тут он увидел половину чашки.
       -Вот, прицепилась, - виновато поведала Яна.
Он легко избавил ее от осколка.
- Больше никогда так не делай, пока ты здесь, - предостерег хозяин Лесного Края. - И одна не ходи, тебя же просили.
- Я не нарочно. И к тому же все куда-то подевались.
В коридоре они никого не встретили. У дверей столовой толпились домочадцы и гости Эжена. Елица как раз только что открыла замок при помощи магии. Ключ от замка давным-давно был потерян. Тхаа возмутилась:
       -Папа, почему заперли дверь?
       -Кто? Ее никогда не запирали. Зачем?
Обитатели Блестящего Дворца подивились интересному событию, но не придали ему должного значения. А ближе вечеру стало ясно, что зря.

***

Елицина сестра Марыся – девчонка невозможно легкомысленная. На Иллене она держала себя в руках, но вообще-то носила юбки чуть ниже попы, каталась на роликах, и однажды покрасила прядки светлых волос малиновой краской. Летом независимая Марыся торговала мороженым, зимой училась, как бешеная, и тусовалась с толкинистами. Там её имя и имя её сестры считали прозвищами.
Елица злилась на сестру. Ведь ей самой уже несколько месяцев нельзя было встать на ролики и сколько-то еще нельзя будет. «Но потом мы отправимся на Поклонную гору, - мечтала королева, - и я покажу ей высший класс! Ха! Куда ей, малявке, до меня!»
Родители, не последние люди в Высоком Совете, были недовольны дочерьми. Считали, что приличные волшебницы так себя не ведут. И это точно.
Елица только головой качала, наблюдая, как Марыська уже час дурачится, заставляя Внедрилия и его дочку скатываться с горки на роликах. Вокруг собралась толпа восторженных наблюдателей. Жители Белого Острова болели за лихую девчонку, нетумцы, естественно, - за тех двоих. Внедрилий вошел во вкус, и после очередной своей победы показал Марыське язык, чем пролил бальзам на душу ее сестры. Элоиза, оказываясь внизу, крутилась вокруг своей оси и, закрыв глаза, верещала от счастья.
«Бедная девочка, как тяжело ей без мамы, - думала королева. – Да, ее все любят, отец нежен и заботлив, но такой праздник может устроить только женщина».
Над поляной гремела музыка. На Белом Острове было-таки электричество, очередное изобретение Виктора Лаэнса.
       -Ну, знаешь, есть такое устройство… - объяснял Яночке его сын. Она ничего не поняла.
В какой-то момент Элоиза устала, незаметно улизнула, и на лавочке за кустом передала ролики Яне. Сама осталась сидеть там же.
       -Деточка, отчего ты одна? Вы поссорились с сестренкой? – спросила сдобная старушка Элоизу и присела рядом.
       -Почему поссорились? Я отдыхаю. Отдохну – и к ней пойду.
       -Да? А я только что видела ее у переправы. Она собралась на тот берег.
       Элоиза выглянула из-за куста. Там, между ее отцом и Марысей катилась Тхаа. Яны не было.
       -Она там одна? – ужаснулась наследница.
       -Совсем.
Элоиза сорвалась с места. Ее сестра вовсе сдурела, раз отправилась с Белого Острова одна. Надо перехватить её у переправы. Девочка никого не позвала с собой – зачем портить людям праздник?
На пристани Яны не обнаружилось. Кораблик уже отходил – и Элоиза вскочила в плавсредство. Интересно. Здесь сестры тоже нет.
Притоптывая от нетерпения, наследница следила за приближающимся берегом. Надо догнать дурочку и вернуть обратно. Привыкла дома в одиночку лазить по окрестностям!
Кто-то в чем-то ярком, помахал ей с кормы. Девочка не обратила внимания.
На пристани стоял старичок волшебник. Он улыбнулся и показал направление. Понятно, Яна только что здесь была. Честно говоря, наследница думала, что сестрица хочет побывать в детском городке или на школьном дворе. Чего ее понесло в лес?
Элоиза помчалась по тропинке. Она бежала довольно долго, когда вдруг на нее напал страх. Что она делает? Почему отправилась одна, никого даже не предупредив? Но отступать поздно. Тут деревья расступились и девочка оказалась на поляне. И ей немедленно захотелось уйти обратно.
Потому, что из кустов вышли люди. Все те, кто не давал им с Яной проходу.
И они сразу отрезали путь к отступлению.
Элоиза мигом сориентировалась. Всё подстроили. Где бы ни была сейчас её сестра, их наконец-то перепутали. Старички подслеповаты, а этих ослепляет злоба. Поэтому, когда наследницу спросили:
       -Ты Яна? – она тут же ответила, обмирая от ужаса:
       -Да.
       -Ты знаешь Закон?
И Элоиза снова безнадежно сказала:
       -Да.
       -Ты понимаешь, зачем мы здесь?
       -Я понимаю. Но король Эжен отменил Закон в своих владениях.
       -Есть традиции, Яна, то, чего нельзя отменить так сразу.
       -Есть страх, - возразила наследница Нетума, глядя в глаза бородатому говоруну. Тот даже не стал отрицать:
       -Да, Яна, страх. Перед тем, что всё повторится.
       -Из-за меня.
       -Так лучше даже для твоего народа, пойми. Сейчас ты такая одна, но стоит дать поблажку…
       -И нас разведется много. Все ясно. Приступайте, смельчаки. На меня не подняли руку даже слуги Акорса на Тайной Дороге. Сделайте это вы, те, к кому я пришла за помощью. Кстати, прекрасный способ сорвать переговоры и погубить Нетум. А там, кто знает, может, и Лесной Край.
Никто не двинулся с места. Это впечатлило.
Наконец бородач отмер.
       -Закон должен быть исполнен, Яна. Возможно, твой дядя не знает, что ты волшебница.
       -А вы-то уверены? – хмыкнула Элоиза.
       -Мы проверили. Сегодня днём. Да, ты не училась магии, но это ничего не меняет.
       -Раз не меняет, что же вы стоите? – крикнула наследница. – Что там у вас для меня? Стрела? Яд? Верёвка? Давайте, исполните свой долг, и ваша совесть будет чиста. А король Эжен – он добрый, он простит.
Нет, эти страдальцы за идею не страшились наказания. Бородач сделал шаг вперед.
       -Не бойся, Яна.
       -Я боюсь? Да ты сам наложил в штаны. Предлагаю побить меня камнями. Вместе не так страшно.
Дочка правителя прилагала огромные усилия, чтобы просто стоять. Пусть всё поскорей кончится, пока она не потеряла сознание от страха. Где же Яна? Здесь, на этом берегу? Пусть не попадется им!
Круг сужался быстро. Бородач подходил ещё быстрее. Элоиза судорожно вздохнула. Сердце почти перестало биться.
«О, папа!»
- Ни шагу больше!
Все замерли. Перед девочкой стояло крохотное пушистое существо в оранжевом с серебром платье. Однажды бабушка на собственном примере показала Элоизе, как на самом деле выглядят Хранители Жилищ. Вот именно так. Хранители Жилищ и Хозяева Садов.
Бородатый негодяй замялся, но сказал:
       -Уйди, Дини. Кто стоит на пути исполнения Закона, умрет.
       -Тогда убейте вашего короля. Убейте всех Хранителей. Они не исполнили того, что должны были. Они стоят на пути. Убейте владыку Нетума, что пришел к вам с миром. Он в курсе.
       -Дини, что ты говоришь? Как у тебя язык поворачивается?
       -Как у вас рука поднимается? На ребёнка!
       -Ты вселяешь в неё ложную надежду. Только мучаешь её. Отойди – и с тобой ничего не случится.
Дини обернулась к девочке, пребывающей в полуобморочном состоянии и подмигнула ей. Умнице Элоизе удалось потянуть время – и женщина успела позвать на помощь. Теперь дело за ней.
       -А хотите узнать, что будет с вами, если причините мне вред? – спросила она – Вам рассказать, или у самих воображалка работает? Предлагаю просто разойтись, и я не выдам вас.
Хмурые люди не подумали послушаться.
       -Мы просто подержим Дини, - решили они.
Но женщина молча вынула кинжал и прижала острием к груди. Сторонники соблюдения традиций шарахнулись назад. Дини улыбнулась.
       -Что же вы? Вам всё равно хотелось меня убить.
Элоиза поняла, что это победа. Сейчас их оставят в покое и уйдут. Облегчение было так велико, что у наследницы подкосились ноги и она осела в траву. И тут же вскочила. Наверняка у друзей Закона есть ножи. Кинут в девочку сзади, а попадут в её защитницу.
       -А сейчас вы узнаете, как здорово влипли, - обрадовала собравшихся Дини. На поляну выскочили король Эжен, Шоэтт и с ними куча народу, знакомого и незнакомого.
Хозяин Лесного Края был уже возле девочки. Он тормошил ее, обнимал, шептал слова утешения и радости. Он прижал к себе ее и Дини и поднял голову. В его взгляде было столько счастья, что поборники законов отступили. Это подействовало сильнее слов и угроз.
       -Хорошо, что ничего не случилось, вы, идиоты! – крикнул король. – Как бы вы потом жили, если б убили девочку?
Он поцеловал Элоизу в макушку. Дини очень тихо спросила:
       -Ты ничего с ними не сделаешь?
       -Зачем? Они поймут. Это будет гораздо хуже всего.
       -Ну и правильно.
       -Домой! – велел Эжен. – Возвращаемся. Там разберёмся.

***

Как они узнали о том, что происходит?
У переправы на обоих берегах толпился народ. Здесь был отец Элоизы и все ее спутники, обитатели Белого Острова и окрестностей. Гвалт стоял ужасающий. Толпа расступилась, пропуская отряд к судам. Где-то на пути к пристани Дини нырнула в толпу и Элоиза все оглядывалась, пытаясь ее увидеть.
Едва ступив на берег Белого Острова, она бросилась к отцу.
- Папа! Папа, где Яна?
А та уже налетела на сестру и чуть не задушила от радости.
       - Папа? – поразился бородатый главарь.
       - Папа? – подхватила его шайка.
Эжен и Внедрилий стояли друг перед другом.
       -Ты сказал, мы гости и нам ничего не грозит, - укоризненно произнес правитель. Все замолчали, и до многих дошло, что они натворили. А до Внедрилия дошло, как можно решить все проблемы с помощью одного эффектного жеста. Жаль, что его дочери пришлось пережить такой ужас. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
- Папа, подожди! – взмолилась Элоиза. – Дядя Эжен не виноват. Они сами. Они от страха. Они думали, что я – Яна. Мы будем ее беречь. Как-нибудь решим это!
Они не отводили друг от друга взглядов. Молодому королю было невыносимо плохо. Он не понимал, что ответить, как оправдаться. «Я не знал»? Он этого не скажет. Надо было лучше следить за девочками. Это чудо, что Дини увидела Элоизу на судне.
Эжен закрыл лицо ладонями. Представить мертвую девочку и глаза Недди было выше его сил. Так отблагодарить этого человека за бесконечное доверие! Правитель бы не отступил, не изменил своего решения ради Нетума, но такая хорошая дружба была бы порушена навек.
Подошла Елица, обняла Эжена за плечи.
- Прости. Простите меня, - прошептал он, и сердца присутствующих дрогнули от жалости к королю.
«Да пойми же наконец!!!» – мысленно взывал правитель. Никогда, никогда он бы так себя не повел, ни за что не заставил бы Эжена пережить такую боль, такой позор. Все можно было бы решить другим путём. Но требовалось представление – и правитель Нетума играл свою роль. Ради своей страны, ради Лесного Края.
- Мы прошли трудный путь, - говорил он, - мы сберегли своих детей. И чтобы их убили те, кто предлагал нам дружбу?! Мы явились в страну, где слова и законы государя ничего не значат. И нам некуда больше идти.
Чего бы сейчас ни дали друзья бородатого, лишь бы не видеть унижения своего короля!
- Виновные понесут наказание, - сказала Елица, имея в виду шайку консерваторов. Правитель отвел взгляд от всхлипывающей на груди Шоэтта Марыси. Боги! Что она думает о нем!
- Не надо, папочка! – простонала Элоиза, обнимая отца.
Эжен вдруг отнял руки от лица и, вскинув голову, посмотрел на Внедрилия.
- Я виноват, я отвечу.
Тогда правитель произнес древнюю священную формулу и назвал время: завтра утром.
И Эжен принял вызов.


***

- Почему вы повезли его в Крэис, почему не сразу ко мне, в мой лагерь?
Толстый человек, что стоял перед Акорсом, сладенько улыбнулся и ответил:
       -Мы же не получили четких указаний, господин. Здесь разворачиваются такие события, так беспокойно… Когда ты захватишь Белый Остров, мы примем тебя в замке Крэис как дорогого гостя. Там ты разберешься с Виктором. Уже после победы. Зачем сейчас осложнения и лишние хлопоты? Старший Хранитель, даже связанный, слишком опасен. А у нас в подземельях – он обычный человек. Там нет места магии. К тому же мы приняли меры, чтобы в Лесном Крае думали, что Виктора отвезли в замок Стани. Он далеко, он на границе, его обитатели преданы тебе, и, если повезет, схватят Эжена.
       -Возможно, ты прав, - пробормотал Акорс, хотя он с удовольствием разобрался бы со своим личным врагом прямо сейчас.
Фе опустил заплывшие глазки. Он всегда прав. Он прибрал Акорса к рукам, и тот пляшет под его дуду уже много лет. Демон – он и есть демон. Ни капли собственной воли. Если никто не пользуется Сердцем Реки, Акорс найдет себе такого вот Фе, будет жаловаться ему на отсутствие свободы и незаметно для себя служить его целям.
«Что ты станешь делать со своей вожделенной свободой, нелюдь? – порой думал толстый колдун. – Ты знать не знаешь, что это такое. Я дал тебе иллюзию – и ты мой с потрохами. А когда перестанешь быть полезным в нынешнем качестве, я воспользуюсь Камнем Хранителей».
- Иди, Фе, приготовься, - произнес Акорс. – Тебе предстоит нелегкое испытание. Сейчас в нашем мире нет волшебника, которому такое по плечу. Только ты, хотя ты не с Иллена. Замечательный ход: войска Лесного Края торчат на границе, не зная, что Белый Остров захвачен! Тебе нипочем расстояния, тебе подвластны пространства – и это послужит нашей победе. Подумай, что начнется в приграничных гарнизонах, когда они услышат или увидят, что мы наступаем со стороны Лесного Края.
- Смешно представить, господин, - откликнулся Фе.
Акорс хотел добавить: «Им будет весело узнать, что мы расправились с их государями». Но что-то кольнуло там, где у людей помещается сердце. Его собственный этот орган очень редко давал о себе знать. Акорс считал Эжена мальчишкой. Умным, смелым, быстрым в решениях, но все же мальчишкой, восторженным и дурашливым. Таким он сам не был никогда. Но колдун помнил весенние дожди Сплошной Пустыни, после которых в песках расцветали цветы. Поднимется ли рука на воплощение весны? Его жена ждет сына и дочку. Девочку… С каких это пор Акорса стали волновать такие мелочи? И странные мысли о том, каково будет Виктору узнать о гибели своей семьи?
С какой стати он думает об этом, что ему до них до всех? Он Акорс. Он делает то, что положено. И он мстит.
- Я доберусь до этой девочки, до Яны, - сказал Акорс. – Я заберу себе Сердце Реки - и тогда все будет по-моему.
«Держи карман шире»! – подумал толстяк, глядя в лицо Акорса, в его глазки побитой шавчонки. И без зазрения совести сказал:
- Не сомневайся, господин.

***

Завтра утром.
Это значит, у них у всех есть вечер и ночь, время сомнений, переживаний и переосмысления.
«Они поймут», - сказал Эжен, этот местный пророк, и они поняли.
То один, то другой подкатывали к нему или к его королеве с просьбой поговорить. Всех мучила совесть и осознание непоправимости последствий заговора. Но им всем было отказано в разговоре. Владыки Лесного Края не желали видеть поборников законности, их раскаяние теперь ничего не значило.
Внедрилий представлял, что сейчас происходит во дворце. Где-то собираются в кучки и осуждают его те, кто вместе с ним прошел по Тайной Дороге. Не понимают, как дружба и взаимное доверие правителей в одночасье стали враждой. Да, случай произошел ужасный, но у его соратников сложилось впечатление, что ради Нетума Внедрилий стерпит все.
Чтобы его не трогали, не приставали с просьбами одуматься, он сразу же заперся в своей комнате, вытурив оттуда Клавдия с его картами. Он не говорил ни с кем, не впускал никого, кроме Элоизы. Слишком часто за последнее время жизнь ее отца висела на волоске. Девочке требовалось утешение, и она получила его. Дочка Внедрилия была единственным человеком, кто знал, что произойдет завтра. Но она не проболталась никому, даже бедному, донельзя встревоженному Луке.
Правитель гнал от себя мысли о том, что чувствуют сейчас Эжен и Елица, Янек, Яночка и Тхаа. И Марыся. Да, и Марыся.
       -До завтра, только до завтра… Тогда все встанет на свои места!
Он повторял это, как заклинание и молился о том, чтобы утро скорей настало.
Внедрилий еще не знал, какое страшное известие потрясло этим вечером Блестящий Дворец.

***

Тхаа, думала, папа скажет: «Сделаем так»! – и отправится спасать дядю Виктора. Но он, очень бледный, стоял, привалившись к колонне, и не говорил вообще ничего. Девочка не выдержала.
- Папа! Ну что? Что делать-то будем?
Но Эжен молчал. Случилось то, чего он давно опасался: маги Высокого Совета встали на сторону Акорса. Конечно: он силен и зацапал весь мир. Того и гляди доберется до замка Крэис, который занимал Высокий Совет. Маги могли бы совещаться в другом каком-нибудь мире. Но здесь было тихо, тепло, пустынно, никто не мешал, не лез со священными книгами и попытками вразумить путем сожжения на костре.
За это волшебники обязаны были исправно платить арендную плату Хранителям (именно им принадлежал замок), разумно хозяйствовать на землях провинции Крэис, также сданных в аренду Совету, и ни под каким видом не должны были вмешиваться в дела Иллена. Таков Договор.
С кем из Хранителей древности он был заключен, давно забылось.
Ныне Виктор Лаэнса навещал замок примерно раз в полгода, имея в виду единственную цель: арендную плату. Да, у него имелись приятели и в Высоком Совете, но в целом эта компания была ему неприятна.
И вот теперь маги нарушили священный Договор и открыто выступили против Хранителей…
…Акорс сметает войска Лесного Края и пирует на Белом Острове. Почему? Да потому что кроме Виктора, только Эжен может противостоять магии Акорса, но его нет дома, он мчится на помощь брату. По-другому быть просто не может.
Король понимал: что бы он сейчас ни сказал – это просто попытка отсрочить поражение. Все было предрешено ещё до рождения братьев Лаэнса. Просто кто-то из их предков, заглянувший в Сердце Реки для того, например, чтобы снять с себя некое проклятие, имел в душе глубоко запрятанный страх перед Акорсом. Его сердце трепетало при воспоминании о не раз мелькавших перед внутренним взором картинах будущего.
Горящие сосны. Пылающие корабли. Вода Тихого Озера, подобная жидкой лаве. Маленький мальчик Эжен, в ужасе стоящий на крыльце, прижимающий к себе белую собачку Насти. Их единственное спасение – мама и Виктор. Но где же они?
Виктор!
Эжен поднес дрожащую руку к глазам. Ладонь показалась странно большой. Он вспомнил, что давно уже не мальчик, и стал думать о брате. Оставить Виктора в беде – выше его сил.
Тянуть с решением было нельзя, а он впервые в жизни не знал, что предпринять. Страх туманил его разум: страх за брата и страх за свою землю и семью. И это было очень, очень больно.
Требовательный голосок Тхаа донесся до Эжена словно сквозь пелену. «Что-то здесь не так, - подумал он. – Должно быть простейшее решение для этой головоломки. Надо лишь взять себя в руки». А этого он почему-то не мог.
Тхаа посмотрела на Янека. Мальчик свернулся клубочком в большом кресле и от нервов покусывал обивку. Примчавшаяся на зов семейства, Настя сидела рядом и гладила сына по головке. Она не плакала. То ли в нее влили слишком большую порцию валерьянки, то ли она поверила словам Эжена, что ее муж жив и с ним ничего не случится в этом гнезде предателей.
«Пора это прекратить, - решила девочка, - а то Янек сгрызет всю мебель!» - и она бросилась к Эжену, затормошила его и закричала:
- Папа! Папа! Ты что, заболел? Отвечай!
«Да! – вдруг вспомнил король. – Тэин! Это она напустила на меня наваждение. Это действие её проклятья. Я расплачиваюсь за то, чего не совершал. Но я не поддамся. И не прикоснусь к Сердцу Реки, чтобы избавиться от этого ужаса. Но если так будет продолжаться, сумею ли я устоять? Отправить Сердце Реки подальше отсюда... От меня... От бед, которые я натворю, лишь поглядев в него, попросив исцеления... А Виктор...».
       Эжен услышал голос. Вроде бы свой.
       -Что ты сказала, Тхаа?
       -Я говорю, может, ты заболел?
       -Нет. Просто мне надо было принять очень тяжелое решение.
Эжен говорил медленно, словно вспоминая забытые слова чужого языка.
Янек оторвался от обивки и привалился к маме. Он знал, что так и будет. Короли всегда принимают именно такие решения. Пусть судьба никогда не поставит его самого перед подобным выбором!
- Ты не станешь выручать папу, - сказал мальчик в отчаянии, - тебе нельзя покидать Белый Остров. Я знаю. Ты чувствуешь то же, что и я. Акорс будет здесь раньше, чем мы могли бы подумать.
Тхаа закашлялась и, вытаращив глаза, уставилась на Янека. С ума сойти! Еще один оракул! Настя нахмурилась. Ее потрясли слова сына.
       - Битва здесь? На Тихом Озере? Нет! Я уже видела это!
- Мыслишь в государственном масштабе. – Эжен грустно улыбнулся Янеку. Страх всё ещё мешал ему нормально говорить. Но он уже был прежним. Может потому, что к нему прижималась Тхаа. – Сделаем так. Ты, племянник, в этой истории проявил себя с лучшей стороны. Ты со многим можешь справиться. Выручать твоего отца придется тебе. Не одному, конечно.
Янек опешил.
- Э? Я – что? Мне? Как это? Я готов. А кто пойдет со мной?
Кто бы там ни пошел, мама его все равно не отпустит. Скорей, она отправится сама. А его приставит к благородному делу выпаса Алины.
       -Разумно ли? Он ещё мальчик, - всхлипнула Елица.
       -Да уж! Это такой мальчик… - подражая ей, шмыгнул носом Тогу. Он дотронулся до шрама на голове, радуясь, что своими словами вызвал улыбки. Интересно, почему его пригласили сюда?
       -Янек пойдет, и он справится, - отрезал Эжен. – Настя?
       -Я не сомневаюсь, - улыбнулась она и поцеловала сына. – К тому же с ним будут лучшие бойцы трёх стран, я правильно понимаю?
Янек чуть не бухнулся в обморок. Мама так спокойно отпускает его, да еще говорит, что не сомневается в нем? Вот так мама! Всё понимает!
       Тут мальчишка задумался вот о чём. Взрослые, конечно, заранее всё обговорили и решили, это же ясно. Такой большой совет собрали только после маленького семейного советика. И есть причина, по которой мама не очень тревожится за сына, отпуская его в опасное путешествие. Например, уверенность дяди Эжена в том, что с Янеком ничего не случится, что он взрослый, самостоятельный, и способен выручить папу. Да, Янек такой, он может, а как же! Он оправдает доверие! Возможно, была ещё причина, по которой родные и близкие так спокойно отправляли мальчика в путь, но ему пока не говорили об этом. Янек так проникся гордостью, ответственностью и нетерпением, что не стал долго размышлять над загадочным и непонятным поведением взрослых. Скорей всего ему просто дадут надёжных провожатых. Янек воспрял духом и осознал, что в кабинете дядя собрал тех, кто вместе с ним бежал из Нетума. Да с ними куда угодно! Хоть в замок Крэис, хоть в Сплошную Пустыню!
Были названы имена: неразлучные Шоэтт с Тимом и примазавшийся к ним Клавдий. Лука, по непонятной причине решившийся бросить своего дорогого мальчика на произвол судьбы. И Тогу, которому предложили хорошенько подумать до утра. Может, он лучше вернется к Акорсу? Лейтенант не ответил ни да, ни нет.
- Тхаа, - тихо сказал Эжен, - помнишь, о чем мы говорили? Отряд такой маленький, в замке Крэис полно магов. Ты сильная волшебница и могла бы помочь. Иди с ними.
       Она только головой помотала и спряталась за маму.
       -Зря прячешься, для тебя сейчас остаться здесь опасней, чем уйти. Предчувствие у меня такое.
Тхаа взглядом попросила у Янека прощения и опустила полные слез глаза. Елица прижала ее к себе.
- Отстань от нее, дядя Эжен, ты все нервы истрепал ребенку. Ей здесь спокойнее. Вот и весь сказ.
Брат всегда заступается за нее, а она… Тхаа уткнулась носом маме в плечо. Было очень стыдно. И очень страшно.
- А я? – спросила обиженная Элоиза. О ней даже не упомянули. – Мне что, сидеть здесь, ждать, когда все закончится? В Нетум вы меня не возьмете, это точно, так я хоть с ними пойду!
- Нет! – в один голос сказали Эжен, Елица и Настя. – Это не прогулка до песочницы. Ты - наследница своего отца и тебя надо беречь.
- Вы так говорите, будто он уже умер! Не смейте называть меня наследницей! Мой папа проживет очень долгую жизнь! Но я тоже хочу сделать что-нибудь хорошее. И разные страны увидеть. Вот Яна-то с ними, конечно, идет!
И она топнула ногой, и вылетела за дверь, хорошенько шарахнув ее о косяк. Все укоризненно посмотрели на Тхаа: ясно, чье это влияние.
- Я не поняла, куда я иду? – отмерла Яночка.
- Как куда? – удивилась Елица. Ты не хочешь по-соседски помочь Янеку и его отцу?
- Хочу. Конечно хочу. Только какой от меня толк? Я не воин и не волшебница.
- Ну, мало ли… - философски заметила королева. – Могли бы потом поискать Забытую Скалу.
- Фигушки! – нагло заявила Яна. – Никаких Забытых Скал! Я знаю, как это бывает. Приходишь в такое место – и все Акорсы быстро дохнут. Не желаю никого убивать. Вот, заберите это.
Сорвав с шеи мешочек, она швырнула его на стол. Эжен и Янек отпрянули. Остальные засмеялись. Молодой король отошел от стола как можно дальше и сказал:
- Яна, знаешь, почему выбрали тебя? Помимо всего прочего, ты ненормально добра и не можешь причинить вред никому. Даже тому, кто тебя обижает. И найдешь оправдание даже этому старому убийце. Вот скажи, что ты о нем думаешь?
- Он несчастен, - выпалила девочка. - Он запутался. Он не знает, кто он такой и для чего все это им делается. Его жизнь – сплошные утраты – и ни одного приобретения. Никому нет дела до того, чего он хочет на самом деле. Он и сам этого не знает. Даже того не понимает, что мечтает увидеть Золотую Реку. Нет, не увидеть, а жить ее жизнью. Как… О! Как на картине в кабинете у дяди. Для него это и награда, и начало… чего-то.
Яночка выдохлась. Это был самый длинный монолог за всю ее жизнь. Ощущение было таким, будто говорила не она. Чужими глазами девочка смотрела на кучу желтоватых камней среди леса. На эту самую Забытую Скалу. Слова сами приходили к ней откуда-то с той стороны. Они были печальны, они шли прямо из чьей-то души, находили отклик в Янином сердце и становились ее собственными. И ей было невыносимо жаль того, что показал ей эти камни. В тысячу раз больше, чем Акорса.
- Если ты захочешь, он останется жив, - сказали ей. – Потому Камень у тебя. Ты все понимаешь правильно.
- Хорошо. Скажите, где эта Забытая Скала. Я пойду туда и растопчу стекляшку!
«Благодарю!» – шепнули ей, и Яна взмахнула руками, отгоняя вдруг налетевшее видение разрушенного храма Раззы.
Вокруг смеялись.
- Благодарю! – сказал Эжен. – Только никто не знает, где эта скала. Отчего я сказал именно так, сам не понимаю. Может, специально, чтобы долго думали, где ее забыли? Может, это для чего-нибудь нужно?
- Ты не знаешь, где то место, о котором говорил? – уточнил ошарашенный Янек.
- Нет, - объявил беспечный король. – Но вы его найдёте. Собирайтесь. Очень скоро вам выступать. И, Яна, забери со стола эту пакость.
До боли сжав ладошку Тхаа, он добавил:
- Надо скорей унести Сердце Реки с Белого Острова. Как можно дальше от меня. Боюсь, иначе быть беде.
       - Но государь, уверен ли ты в том хотя бы, что твоего брата повезли в замок Крэис, а не к нам, в замок Стани? - задал вопрос Тогу. - Я слышал, улики убедительны, и слухи, и доказательства... И ведь это очень логично.
       - Мои доказательства убедительней, - улыбнулся Эжен.
       - Но откуда?
       - Из надёжных источников.
       - Что за источники? И как вы можете отправлять детей в путь с таким маленьким отрядом, с Сердцем Реки в виде багажа, а мне предлагаете подумать? Да без меня...
       - Не спорь, Стани, Эжен знает, что говорит, а мы все знаем, что он прав, и знаем, что это за источники, - вмешалась Настя.
       А хозяин Лесного Края коснулся рукой Знака Рода и подмигнул Тогу. Тот вытаращил глаза.
       - А-а-а! Тогда ясно, - улыбнулся и Стани. А про себя подумал, что без него всё равно никак. Даже, можно сказать, тем более.

***

На следующее утро полки Акорса готовились к выступлению, а на Белом Острове готовились к поединку.
Мрачные люди молча вбили колышки и огородили квадратную площадку белыми лентами. Народу было полно, но все вели себя очень тихо.
В отличие от Яны. Она как раз изо всех сил требовала ответа на свой вопрос, поймав Эжена в коридоре за рукав.
- Пожалуйста, пожалуйста, скажите, вы не убьете моего дядю?
- Ха! А если ему приспичит убить меня? Меня тебе будет жалко? Конечно, я стану защищаться. В конце концов, я имею большую семью, а у него только Элоиза. Я позабочусь о ней. О тебе тоже.
- Нет–нет!
- Что–что?
Глаза девочки были невозможно несчастными, и Эжен сжалился.
       -Что бы ни случилось, Яна, я никогда не подниму руку на Недди. Никогда. Все должно окончиться хорошо.
       -Для кого? – пролепетала она.
       -Ага! Вот ты вспомнила и обо мне. Значит, все же немножечко жалко? Может, по такому случаю перейдешь на «ты»?
Девочка умоляюще сложила ладошки. Если дядя убьет этого человека, как она будет жить? Эжен потрепал ее по каштановым волосам и увлек к огороженной площадке. Там он перешагнул через ленточку и встал в уголке, улыбаясь детским воспоминаниям.
Вот он просыпается на своем коврике в Поющем Доме. Тогда там вообще почти не было мебели и спали кто на чем. Очень холодно – и Эжен пытается воспользоваться краем коврика, как дополнительным одеялом. Что-то ему чересчур просторно, и свет мешает уснуть вновь. Так и есть. Его средний братец чертит что-то в углу.
- Ты зачем встал? Я весь замерз! – возмущается Эжен. Дрожа от холода, закутавшись в лоскутки, что служат им одеялом, он подходит и лишается дара речи.
Этот маленький негодяй заклеил обложку книги оберточной бумагой, потому что пока другой нет, и уже закончил рисовать орнамент по краям. Теперь он перешел к изображению главного героя. Изображение это смахивало на нечто среднее между водокачкой и самосвалом.
       -Ну чего ты? – удивляется братец на наречии Анорры. – Завтра праздник, а ты всегда говоришь, что тебе картинка на обложке не нравится. Я же должен сделать тебе подарок?
       -Я так говорил? Когда? – стонет Эжен.
       -Вчера, например. И в тот день, когда мы с тобой познакомились.
       -Но это же память. Единственная память о маме!
Мальчишка заливается слезами.
       -Прости!
       -Виктор же выгонит тебя! Только не это!
В коридоре слышны шаги. Их старший брат берется за ручку двери с той стороны. Эжен прижимает к себе кудрявую головку и шепчет те же самые слова, что сказал вчера. Ведь это ему не нравилась картинка.
- Это я виноват. Я отвечу.
Сейчас, стоя у всех на виду в уголке дурацкого квадрата, король потер запястье. Будто бы там еще побаливал след от укуса. Таким образом его эксцентричный братик, этот любитель живописи и графики, отучал его от вредной привычки брать вину на себя. Всё без толку.
Все лица искажены горем, у всех в глазах отчаяние. Как бы ни закончился поединок, для этих людей это будет крушением мира. А как он закончится – никто не сомневается. Всем известно, что Внедрилий не уступает Луке в искусстве фехтования, а уж каков Лука, об этом в Лесном Крае знают непонаслышке. И каждый знает, что их король вообще не владеет оружием. Зачем ему это, если он маг? Но магии здесь не место.
Правитель Нетума появился через полминуты, и они сделали несколько шагов навстречу друг другу.
Меч Внедрилия звался Светлая Молния. Он принадлежал его предкам с незапамятных времен. Его ковали еще на Синем Берегу.
Все окончилось за несколько секунд.
Когда Эжен еще только наполовину вытянул меч из ножен, размышляя, что же ему делать, Светлая Молния взметнулась в салюте. Внедрилий перехватил клинок и рассчитанным красивым движением швырнул точно между собой и Эженом. Меч, свистнув, лег в траву сверкающей чертой.
Это был Жест древней родины Недди. «Я отказываюсь с тобой воевать, потому что уважаю тебя». Вот, что он значил.
Эжен никогда не видел такого и даже не слышал. Но он понял. Еще не веря тому, что произошло, наклонился и поднял меч. Он немного посмотрел на него, держа в обеих руках. И, пряча вдруг покрасневшие глаза, вернул клинок Внедрилию. Рукоятью под правую руку.
Правитель принял оружие и сказал громко и четко:
- Слов Изгнания больше нет. Золотая Река твоя, Хранитель.
И они обнялись.
- Вот паршивцы, стОят друг друга! – смеясь и плача сказал Тогу смуглому пареньку и его темноволосой девушке, что стояли рядом. Они ответили гордыми и счастливыми улыбками.
Сердце Тогу больше не принадлежало Акорсу.
Ликованию не было предела.