Святая Анна

   Долго не решался представить на обозрение эти записи, сделанные мной сегодня по памяти, на основании буквально крупиц слов, обрывков фраз, в разное время и в разных обстоятельствах оброненных моей тёщей – Анной Константиновной…
Конечно, на этом материале можно было бы создать рассказ или повесть… что-то додумать, прибавить… Могу, но не хочу.
И понимаю, что с чужих слов всей правды не узнаешь.
Но нет других источников, нет!
…………………………………………………………………
Пробую просто передать почти телеграфным текстом.
………………………………………………………………
……………………………………………………………….
 
   Анна Константиновна родилась в Крыму в 1915 году. В гражданскую войну её родители умерли (или погибли?), оставив сиротами четырёх дочек. Старшая из сестёр не дала умереть остальным, практически заменив им мать. Образования дети не получили никакого, умели лишь читать и кое-как писать. Работать начали с детских лет.

    В 1941, когда стало ясно, что немцы прорвутся в Крым, спешно формировались советские партизанские отряды, дабы на оккупированной территории продолжать борьбу с врагом. В такой отряд и попала Анна. Попала по комсомольскому призыву, т.е. просто-напросто была насильно мобилизована органами симферопольского НКВД. Сотрудники НКВД составляли руководящее ядро отряда, а местные члены партии и комсомольцы «добровольно» привлекались в качестве рядового состава.

   Их партизанский отряд обосновался в Крымских горах. Никаких операций против немцев этот отряд не вёл, а отсиживался в своём районе. Очень скоро начался голод. Заранее заложенные базы продовольствия и оружия были известны местным татарам, которые немедленно выдали эти базы немцам. Партизаны, спасаясь от голода, стали грабить татарские деревни. В свою очередь татары организовали вооружённые отряды самообороны. Эти отряды не только охраняли деревни и дороги от партизан, но и активно выслеживали партизанские группы и связников. Взаимная вражда была смертельной, никакой пощады стороны друг другу не допускали. Заподозренного в принадлежности к партизанам человека татары немедленно расстреливали. Немцы вооружали и всячески поощряли татарские отряды. Конечно, немецкое командование держали с ними тесную связь.

   Партизаны тщательно охраняли тайну расположения своего лагеря. Любой человек, случайно попавший даже на дальние подступы к лагерю, задерживался и доставлялся в лагерь, сурово допрашивался и в обязательном порядке расстреливался независимо ни отчего. Не играли роли ни показания задержанного, ни его национальность, ни пол, ни возраст. Расстреливали и подростков, (об этом однозначно сказала Анна Константиновна). Никто не должен был выйти живым, если забрёл на партизанскую территорию. Расстрелянных скидывали в заранее выкопанную большую яму и трупы засыпали совсем немного, чтобы оставалось место для следующих. Вскоре эта процедура повторялась. Когда яма слоями заполнялась на две трети, то её закапывали и копали новую, такую же глубокую.

   Быт лагеря.
   Из всего услышанного – это самое страшное, потому что это быт…
Постоянный голод на уровне сумасшествия… Сытыми и пьяными были лишь командир, комиссар, палач и ещё несколько приближённых к ним лиц. Могу лишь крамольно предположить, что Анна всё-таки была среди приближённых.
Первые лица отряда имели молоденьких наложниц (отказаться – значит в яму)

  Весной 1942 года беременную Анну (и ещё одну беременную женщину) командир с комиссаром отпустили из отряда. Хотя по всем законам отряда беременных женщин и тяжелораненых расстреливали. (Повторюсь: этот факт очень чётко выразила А.К.)
 Предвижу выкрики из зала: «Вруны! Ренегаты!!! И т.п.» Помню так же и Сахарову кричали…. А я верю, ибо наши палачи не отличались от любых палачей всех времён и народов…

   Из факта, что отпустили Анну и другую – делаю вывод, что они были наложницами первых лиц отряда…. И командиры их вдруг пожалели, хотя это и странно...
 
   Со слов Анны их не отпустили прямо и чётко… Им просто разрешили выходить за оцепление для сбора щавеля и намекнули, что не возбраняется зайти в деревню, попросить еды… (Голод просто свирепствовал…)

   Обе женщины знали об участи им подобных… Они решились (или им разрешили?) уйти… Они ушли, но не очень далеко… Быстро попались в руки татар. Их тут же хотели расстрелять, но один из татар лично знал Анну с довоенных времён, когда она ещё девочкой батрачила в татарской деревне. И татары не расстреляли женщин, а просто передали их немцам.

   Несколько недель беременные женщины провели в подвале симферопольского гестапо. Допрашивали их строго, но не били. Других из того же подвала били беспощадно… И каждую ночь кого-нибудь уводили на расстрел.
Били или нет Анну? Не знаю… может она не хотела об этом говорить? Может и в гестапо иногда попадались «гуманоиды»? Не знаю… Однако известно, что к немцам пришёл человек, который поручился, что Анна просто жительница Симферополя, и за город пошла из-за голода собирать щавель…
Чудо или случайность: Анну отпустили... В июле 1942 года у неё родилась девочка Галя, которой судьба уже приготовила очень нелёгкую судьбу.

   В 1944 – ура! – наши освободили Крым!
   Умные люди говорили Анне: уезжай из Симферополя к сестре в деревню… Если ты побывала в гестапо – тебя в покое не оставят! А она возмущалась: «Я ни в чём не виновата! Зачем мне скрываться?»

Лето 1944 года… Анну арестовывает контрразведка СМЕРШ. «Ваш отряд погиб, а Вы живы! Вы сбежали и предали!!!.....»
В отличие от гестапо в СМЕРШе били. И не только били. Но интересное дело: на следствии присутствуют и командир, и комиссар отряда! Они не говорят открыто, что отпустили женщин. И не утверждают, что женщины сбежали. Командиры просто юлят… Но встать на защиту брошенных ими женщин боятся и не хотят…

Я очень интересовался историей партизанского движения в Крыму. Изучал документы, читал мемуары. Книги Козлова (руководителя Крымского партизанского движения) до сих пор помню почти наизусть… и мне действительно интересно: если погиб весь отряд Анны, (а по документам это так), то как остались живы командир и комиссар?

Анне очень повезло, очень! Ей дали всего 10 лет. Хотя в тот период многим повезло. В тот момент 10 лет лагерей с одинаковой лёгкостью давали и старухе, работавшей уборщицей в немецкой комендатуре, и полицаю, который участвовал в карательных операциях. Огромное количество мерзавцев полицаев почему-то тогда избежало смертной казни… (Это факт, и пусть его попробует кто-нибудь опровергнуть! )

Дальше по наезженной колее… Север, лагерь…
23 февраля 1945 года у Анны прямо в лагере родился сын Алексей. Потом все звали его: Лёнчик. (У меня есть маленькое эссе, посвящённое ему, см. рассказ «Лёнчик»)

Сопоставляя время ареста Анны и дату рождения Лёнчика не трудно было догадаться, кто мог быть отцом ребёнка…
Лёнчик почти до четырёх лет рос за колючей проволокой, каким-то путём матери удавалось держать его при себе.

В конце 1954, когда кончился срок, Анну освободили из лагеря, но выезда не дали. Да и куда ей было ехать? Она так и прожила в Инте в таком же бараке ещё тридцать лет…

Если о партизанских временах Анна Константиновна иногда проговаривалась, то о наших лагерях говорить почти не могла… плакала… И у меня не поворачивается
язык рассказать два-три эпизода, услышанных от неё.

И эта женщина нашла и вызволила из дет.домов своих детей, вырастила их, помогла им получить образование. Она пережила смерть своего любимого сына…

Это была просто святая русская женщина.