трамвай нашей жизни вместе

наш трамвай заходит на второй круг, минуя первый...

смотрю в окно не понимая почему остановок нет
мы как мыши в паравозике цирка катаемся по арене под аплодисменты вызванные восхищением сотен глаз,
измененных в улыбках и смехом струящиеся из самой глубины... мы везем наши жизни в больших заспинных
рюкзаках, из которых пробивается крыло пушисто-ободранное клоками об арматурины строительных площадок,
на полигонах разорванные ботинки просят есть, высверливая шнурками, похожими на спагетти, пол под сидением...
чтобы вырваться на свободу из душного пространства, где пахнет слегка подгнившим счастьем, спрятанным нами и
немного подзабытым в череде упреков и недосказанных мыслей... не зная правды я ставлю на топографической карте
засечки флажками, засечки на проводниках, похожих на разжеванный орбит, еще пахнущий, но уже бесвкусный и потерявший
всякое подобие формы.. я смотрю в окно на проходящих мимо людей, по иронии судьбы, одетых в оранжевые куртки, насмешки над моей
некогда рыжей шкурой линяющей по весне так обильно, что скоро на ней не останется шерсти... оголенные пространства напоминают
оазисы в пустыне, в которые хочется укрыться, припасть ртом и напиться... из них - воды, из моей плеши - крови синего цвета,
кипящей от возмущения невозможности выхода на нужной остановке этого чертового города, превращающего мое с тобой
время в хитрое переплетение спиральных конструкций, по рельсам которых двигается трамвай, везущий 2х людей,
скорее похожих на зверей... жирдяя, с двойным подбородком в очках и прекрасную женщину на высоченных каблуках,
которая по случайности запрыгнула в мой трамвай в закрывающиеся двери, не зная на что идет... жирдяй постоянно не доволен,
вот и сейчас меня раздражает безостановочность пути и тухлый запах моих, подгнивающих в суете мыслей, носков, некогда еще
чистыми одетых на резервуар души... я никогда не таскал ночами суп из чужих кастрюлей, не гадил в тихую под двери чьих-то домов,
или домов, где меня принимали, но я с успехом компенсирую эту порядочность хамством и немногословностью, свойственной натуре жирдяя,
вечно не довольного и молчаливого. я совершенно не понимаю зачем ты катаешься со мной по этому кольцу, почему не выпрыгнешь в окно
или не попросишь сделать для тебя остановку. добрый водитель не слушает только меня, словно по приказу не открывая мне двери, но
тебя он услышит обязательно, все слышат красивых женщин, иногда даже я замираю, когда ты говоришь что-либо, пусть даже самую
большую на свете глупость или ноешь... наш трамвай заходит на третий круг, а ты все находишься в нем, вместо того, чтобы выйти...не понимаю...