Женщина мглы

Он не знал её имени, не видел её лица. Её лицо расплывалось перед глазами, словно серый асфальт, растворённый дождём. Словно блестящая, текучая змеиная шкура дороги под колёсами его «Лексуса». Её глаза подмигивали золотыми бабочками автобусных огней, её имя мерещилось ему в утреннем звоне трамваев. Покрывало туманных дней окутывало её. Женщина мглы. Артур не думал, что любит её, но ему так хотелось увидеть её, догнать, остановить. Просто – чтобы больше не думать о ней.

Был обычный ветреный день. В такой день неожиданно насмерть ссорятся лучшие друзья, затеявшие разговор о сравнительных преимуществах сотовых телефонов разных марок. В такие дни в милицейских протоколах часто фигурирует неопределённая фраза «убийство на почве неприязненных отношений». В такой день супруги, благополучно прожившие вместе много лет, вдруг неожиданно решают подать на развод. Автомобилисты и гаишники устраивают массовые драки с применением огнестрельного оружия с обеих сторон. В такие дни люди проходят по улицам с безотчетным и радостным вызовом на лице. Поэты выбрасываются из окон, а тихие подчинённые бьют начальников по лицу. Рушатся опоры мостов, вылетают стёкла небоскребов, реки выходят из берегов, а вековые деревья, падая со стоном, перегораживают дороги. «Никак, опять какой-то выброс атмосферный», - покачивая головами, говорят мудрые бабушки.
И в такие дни по улицам проходит она. Ветер брат её, тьма ноябрьской ночи - её сестра, и океанская буря - её дочь. Женщина мглы, бегущая по волнам города, по волнам, которые не гасят ветер, а только передают его дальше. В своих чёрно-серых одеждах, высокая и стройная, она не страшится ничего. Кто-то принимает ее за монашку, кто-то за нищенку, кто-то – просто за женщину, которая оплакивает своих родных. Но Артур всегда называл ее женщиной мглы.

«Лёсик у нас золотой, а Софочка серебряная», - так всегда говорила мамаша Лёсика. Из этого следовало, естественно, что сына, непутевого сладенького Лёсика, она любит больше, чем отличницу-дочку. И вот «серебряная» Софочка уехала учиться в Москву, где имеет теперь свой бизнес, и постоянно присылает родителям денежные переводы, а Лёсик… А что Лёсик? Лёсик, мамино утешение в старости, женился после большого семейного скандала. Жена быстро родила ребёнка… До свадьбы она говорила, что хочет много детей, как минимум шестерых малышей, и собирается сама круглые сутки заниматься их воспитанием. Но, родив одного, через полгода сбежала на работу, бросив дитя на бабушек и приходящую няню. Чтобы оплатить услуги этой няни, Лёсик должен был ещё и денег заработать. Деньги часто приходилось просить у матери, которая никогда ему не отказывала, а только говорила, что жена Лёсика плохая хозяйка. Домой идти по вечерам Лёсику не очень-то хотелось, по причине громогласных воплей наследника, а также вечных разговоров о подгузниках и детском питании. Когда Лёсик объяснял жене, что вечерами задерживается на работе, то слышал в ответ вполне логичное: «А где же тогда деньги? И вообще, твоя мама нам совсем не помогает!»
Работал Лёсик в одной компьютерной фирме, вместе с какими-то старыми неудачниками, которые дни напролёт только тем и занимались, что раскладывали на экранах пасьянс, обсуждали пробки на дорогах, грязь на городских улицах и косу Юлии Тимошенко. Когда Лёсик уверенно заявил, что коса у Юли ненастоящая, а привязанная, старые лузеры были оскорблены в своих лучших чувствах. Похоже, Юля Тимошенко вообще являлась для этих старпёров тайным женским идеалом. Таким же недостижимым идеалом, каким когда-то был для них компьютер с 486-м процессором.

Браслет Лёсик нашел на лестничной площадке, куда выходил покурить. Говорят, что здание, в котором их фирма арендовала помещение, было выстроено с таким запасом прочности, что выдержало бы землетрясение в 12 баллов по шкале Рихтера. Хотя какие у нас могут быть землетрясения, да еще в 12 баллов… Смешно. По этой лестнице вполне мог проехать танк – ничего бы ей не сделалось. Просто начальник строительного отдела был одержим идеей прочности. Любопытно, что свои дни этот человек закончил в сумасшедшем доме. «Да, строили же раньше, - подумал Лёсик. – Не то, что сейчас. Не прилетай к нам, дедушка Бен Ладен на голубом вертолете, не утруждайся, у нас и без тебя всё обвалится».
Уже потушив сигарету, и кинув бычок в лестничный пролёт, Лёсик увидел этот браслет. Браслет сначала показался Лёсику золотым… занятная безделушка, завитушки узорчики, орнамент, модненько так, изящно и со вкусом. Такую штучку Лёсик мог бы подарить своей любовнице, если бы она у него была. Впрочем, нет – слишком дорогой подарок. Подумав, Лёсик решил, что это все-таки не золото, цвет не тот, скорее сероватый, но и не серебро тоже… Может, платина, или какой-то драгоценный сплав? О пропаже браслета, равно как и о вознаграждении нашедшему, в окрестностях их конторы ничего не было слышно, и в обеденный перерыв Лёсик решил прошвырнуться по пятачку, где торговали сувенирами и прочим шурум-бурумом. Предложенные за браслет суммы Лёсика категорически не устроили, однако навели на размышления. Впрочем, личности, торгующие на пятачке, однозначно заявили, что это не золото и не платина, хотя капать на браслет кислотой Лёсик им не позволил. Что пробы нет – это он и сам увидел. Подумав, Лёсик решил позвонить Артуру…

В далёком 93-м году Артур Р. и Алексей Ш., под покровом ночи вынесли из палатки, торгующей видеотехникой, товара на сумму в две тысячи американских долларов. То есть Артур отвечал тогда за непосредственное исполнение, а Лёсик – за реализацию. На реализации-то они как раз и погорели… После общения с инспекцией по делам несовершеннолетних Лёсикова мамаша строго-настрого запретила сыночку общаться с Артуром. Лёсик тайно, но неукоснительно обходил этот запрет до сих пор. Потому что на Артура всегда можно рассчитывать, у него всегда можно было попросить совета и одолжить денег, а болтать лишнее он бы никогда не стал. Впрочем, в последнее время друзья виделись нечасто.
В девятнадцать лет у Артура было три киоска, окрестные менты здоровались с ним за ручку и называли по имени-отчеству. В двадцать три он бросил бизнес, восстановился в университете и с жаром принялся за учебу. Сейчас Артур учился в аспирантуре и занимался нанотехнологиями, о которых Лёсик имел самое смутное представление. Знал только, что это модно и актуально, и щеголял этим термином к месту и не к месту.

Сегодня Лёсик договорился встретиться с Артуром «под варежкой». Так в народе обозначали традиционное место встреч – памятник танкисту и рабочему, стоящий около вокзала. Рабочий как раз и простирал вперёд руку в вышеупомянутой варежке.
Лёсик подумал, что Артур нисколько не изменился, за то время, что они не виделись, – все та же полурасстёгнутая кожаная куртка и чёрная водолазка под горло. Высокие скулы, коротко подстриженные рыжеватые кудри, несколько раздолбайская, по-детски обаятельная улыбка, и настороженные серые глаза простого парня с заводской окраины.
 
Артур покрутил браслет в руках, осмотрел со всех сторон, колупнул ногтем и даже попробовал на зуб. Лёсика позабавило выражение растерянности на обычно невозмутимом лице старого приятеля.
- Лёха, вот положа руку на сердце, - я не знаю, что это за металл, - задумчиво сказал Артур, по-прежнему вертя в руке браслет. Давай-ка, я возьму его, отнесу в лабораторию. Завтра позвоню, если что-нибудь выясню. О;кей?
- Нуу… не знаю, не знаю, - Лёсик сделал вид, что погрузился в серьезные раздумья. – Вещь-то ценная. Не потеряешь?
- Что, может тебе расписку написать? Ты мне не доверяешь? – усмехнулся Артур.
- Ну что ты, что ты, - замахал руками Лёсик. – Тебе-то я доверяю, а вот ваша лаборатория… Помещение ведь не охраняется, мало ли что. Мало ли кто там ходит. Да и закатиться он может куда-нибудь. А у меня это единственная память, оставшаяся от прабабушки.
- Тогда ладно… - Артур подошел к своей машине и достал с заднего сиденья новенький дорогой ноутбук. – Вот, надеюсь, это устроит тебя в качестве залога?
- Вполне! – Лёсик с горящими глазами ухватился за тоненький чёрный чемоданчик. Он все как-то не удосуживался обзавестись подобной игрушкой, хотя хотелось уже давно.
- Да, а как семья твоя? – спросил Артур. – Привет передавай.
- Спасибо, всё в порядке, все здоровы, - слегка скривившись, ответил Лёсик. – Передам, передам… Ты-то сам когда женишься?
Артур неопределённо пожал плечами.
- Ну и правильно, - сказал Лёсик, - по-своему поняв его жест. – Успеешь еще накушаться такого вот светлого счастья.

Вечером Артур вскипятил чайник, рассеянно пощелкал кнопками пульта, дольше других задержавшись на канале «Спорт». И зачем ему этот экран во всю стену, спрашивается? Артур зевнул… Завтра он придёт в лабораторию и первым делом займется загадочным браслетом. Ну и задачку ему задал друг Лёха… Неужели в наше время можно открыть неизвестный науке металл?

Артур проснулся оттого, что окно было распахнуто и дождь, направляемый ветром, непрерывно хлестал прямо в комнату. Артур прекрасно помнил, что окна он не открывал. Она сидела на подоконнике. Ее чёрно-серые одежды походили сложенные птичьи крылья, где каждое перо было прекрасней, чем все сокровища Британского музея. Её лицо слегка светилось в темноте. Кроме этого, неоткуда было взяться свету, но Артур смог очень хорошо рассмотреть черты лица женщины, которая сидела на подоконнике. Жемчужина сумерек, сестра ветра, дочь дождя, порождающая бурю. Женщина мглы. В ушах у нее были серьги из того же металла, что и браслет, принесённый Лёсиком – это Артур определил безошибочно. А на шее - ожерелье из тёмных камней, которые чередовались с маленькими золотистыми колокольчиками. Они и издавали тот нежный и требовательный, замирающий в пустоте звон, который напоминал Артуру утренние голоса трамваев.

- Юля Тимошенко! С тайным визитом! – радостно сказал один из Лёсиковых коллег, увидев женщину, плывущую сквозь влажно мерцающий утренний туман, в гулкой тишине, что сменила разговор ветра с дождём.
- Какая тебе Юля, Юля ведь настоящая блондинка, и с косой, пусть ненастоящей, - возразил ему другой. – Ты что, не видишь, это же Катарина Витт! Надо же, самая настоящая Катарина Витт. Никак, приехала выступать в Ледовом шоу. А я так давно ничего не слышал о ней, даже думал, что она умерла.

Лёсик ничего не видел. Выпрыгнул из одной маршрутки, которая, отъезжая, обдала его грязью, запрыгнул в другую маршрутку, номер которой он не успел разглядеть, Лёсик думал о том, как хорошо было бы, если бы Артур потерял браслет. Тогда бы ноутбук остался у него – Лёсик полночи провёл за играми, но этого показалось досадно мало. А то, и в самом деле, зачем ему какая-то безделушка? Жена, которой Лёсик заикнулся о находке, доступно объяснила ему, что он, Лёсик, просто лох, и красная цена такому браслету на турецком базаре – десять долларов. Какая-то студентка потеряла, а то и просто выбросила, а у него, Лёсика, вечная привычка подбирать всякую гадость. Артур Р. наверняка просто над ним подшутил, когда сказал, что не знает, какой это металл.

… Волны Тирренского моря, разбиваясь об утёсы, пели Горацию о наступающей зиме, о ветрах, которые сминают корабли. Нет, Левконоя, не нужно спрашивать, последняя ли это зима разбивается об утёс тирренской волной. Не нужно пытать вавилонские числа, не нужно знать наперёд, что нам готовит судьба. Лови мгновение, carpe diem, лети сквозь мглу, беги по волнам, не оглядывайся, не верь, не бойся, не проси…

Ветер брат её, тьма ноябрьской ночи - её сестра, дождь – ее отец, океанская буря - её дочь, туман ее покрывало, одежда жемчужины сумерек. А бесследно исчезнувший Артур Р. всегда называл её женщиной мглы…