Человечность

- Уходи.
- Нет. - ответил он.
- Ты погибнешь...  – планета была настойчива.
- Погибну. – голос был спокойным и при этом решительным.
- Но во имя чего?! Зачем?... – гудение планеты стало умоляющим.
...действительно, зачем? Ангел запрокинул голову и посмотрел в затянутое тучами небо.
И улыбнулся, нашарив трубку и спички в объемистом кармане хитона.

                ***
    Все началось с того, что он родился. Точнее, не родился – вряд ли это понятие применимо к ангелам – а появился, материализовался из ничего. Юноша, почти мальчик, он тут же с удивлением и даже каким-то удовлетворением начал разглядывать свои тонкие руки, светлую кожу, и под конец, ощутив, что за спиной у него тоже что-то есть, с шорохом развернул небольшие серые крылья. Помахав ими, он пробормотал: “Так вот оно...”, поднял голову и встретился взглядом с улыбающимся Господом.
- Что ж, приветствую тебя, Сын мой, – раздался у него в голове всеобъемлющий, но при этом добрый, полный спокойствия голос. Юноша, тряхнув темными волосами, незамедлительно встал на колено и склонился в глубоком поклоне.
- О.. Отче. – голос Ангела был хриплым от волнения. – Великий Боже.. Чем я могу служить Тебе?
Улыбка, которой ангел не видел из-за опущенной головы.
-  Встань, крылатое дитя. Знаешь ли ты свое предназначение?
    Ангел осмелился поднять голову и посмотрел на Бога. Воцарилось молчание, длившееся нескончаемое число мгновений.
-  Я... Полагаю, что теперь знаю, Господь мой. – да, он все понял. Из непроизнесенного Божьего слова, из собственных инстинктов, которые ждали своего часа, хранясь в его душе миллиарды миллиардов лет. Он - Ангел. Хранитель. Его задача, как и цель существования других ангелов – оберегать людей, непутевых детей Божьих, обитателей одной из точек Вселенной, от плодов их же собственного рассудка. Помогать им выжить, не позволить сломаться, призвать не сомневаться в себе и Господе. Ставить на ноги. Вытирать слезы. Поддерживать, идя с ними бок о бок против ветра. Делить радость удачи и горечь утрат... Нести свет.
Все это Ангел понял в тот самый момент, длившийся Вечность.
- Откуда я взялся, Господи? – непроизвольно спросил он.
- Материлизовался из тысяч песчинок, молекул, атомов, капель, крупинок мыслей, звуков и запахов, – был ответ, – воплотился в жизнь. Я увидел тебя, и я призвал тебя.
 – Ты меня создал, Отче?
Взгляд мудрых серых глаз. Ангел явственно различил усталые морщины на лице, окруженном ореолом света. 
- Нет, ангел... Ты сам себя создал. Я просто попросил тебя Появиться. Ты внял моему зову... - После паузы Бог продолжил: - Это твой дар. Как и дар всех ангелов... Ты можешь распадаться на свои составляющие и благодаря этому материализоваться в любой точке Вселенной. Всегда. Везде.
    Юноша завороженно слушал.
- Какие запреты наложишь Ты на меня? – вопрос опять возник сам собой.
Бог одобрительно взглянул на подопечного:
- Верно мыслишь, о дитя. Перво-наперво ты должен запомнить: человек – несовершенное существо... Сложное. – вздох . – Самое важное правило – ты не можешь показываться человеку в своем обличие. НИКОГДА. Таков закон.. Тебе придется трудно, мой Ангел. Чтобы раскопать в человеке доброту, нужно будет пройти через его зло. Чтобы помочь увидеть что-то – пробиться сквозь слепоту... Чтобы добраться до любви, иногда надо достучаться до сердца, закованного в броню льда...
Хорошо, если не бетона, подумалось ангелу. Ему вдруг стало страшно. А если он не сумеет оправдать оказанного ему доверия? Не выполнит, не сможет выполнить возложенную на него Миссию. Он ведь всего лишь только что явившееся на свет создание... И хотя опыт, в течение времени копившийся во всех его... эээ... ингредиентах, воистину колоссален, ничто не защитит от собственных ошибок. Так новорожденный ребенок делает первый шаг, при этом рискуя подвернуть ножку, наступить на стекло или раздавить какую-нибудь букашку, растение, кошкин хвост, в конце концов. Читая по его лицу, Господь мягко сказал: - Да. Никто ни от чего не застрахован... Будут ошибки, будет и боль... Но в конечном итоге ты сделаешь все правильно. Ты научишься. Ты поймешь. Истинно веруй в это, мальчик... И да исчезнет сомнение из твоей души.            
     Последние слова зазвенели серебряным звоном, и на ангела вдруг снизошло удивительное спокойствие. - Прости раба Своего за колебания, Отче. Не смею и не хочу усомниться. Я сделаю все, что Тебе будет угодно, Господи.
 Почувствовав стальную решимость в его голосе, Бог снова улыбнулся и подозвал ангела к себе. Ступая по мягкому облаку, тот несмело приблизился и увидел большое зеркало.
- Ты должен выбрать себе человека. Они еще не рождены... Но здесь мыслеформы из каких-то моментов их будущего.
    Ангел кивнул, и на поверхности зеркала стали появляться образы. Грустная девочка в синем платьице, рвущая васильки. Немолодой мужчина, спешащий на работу. Лысый толстый субъект, отдыхающий на пляжном лежаке в цветастой гавайской рубашке. Заливисто смеющаяся белокурая женщина. Плачущий мальчик, держащий в руках сломанную машинку. Искаженное ненавистью лицо какой-то старухи, трясущей клюкой в адрес проходящего мимо молодого человека. Кутающийся в теплую куртку парень, сосредоточенно сидящий с короткой удой над лункой во льду. Образы, образы, лица, лица... Ангел не знал, сколько их было. Казалось, время замерло вокруг.“Ничего не чувствую”, - подумал он с волнением. И вдруг... в тот же момент серебристая поверхность зеркала показала человека. И ангел мгновенно понял, осознал, ощутил каждой клеточкой своего тела, что это ОН.
    Это был мужчина лет тридцати. Светлые волосы, карие глаза. Добродушное лицо. Небритый и какой-то взъерошенный – похоже, шел дождь. Но самое главное – он улыбался дружелюбной, светлой и открытой улыбкой.
В тот же момент Господь, уловившй импульс Ангела, простер руку к зеркалу, и оно исчезло. - Отныне ты несвободен, - сказал он, – ты сделал свой выбор... Иди же.
Ангел выпрямился, медленно вдохнув. Он сразу начал ощущать на себе бремя ответственности. Бог встал с облака. –  И помни, дитя... Человек не должен видеть тебя. Нужно, чтобы он только чувствовал твое присутствие, свою связь с тобой. Полностью открыться – значит погубить его индивидуальность, способность воспринимать жизнь такой, какая она есть, желание самому преодолевать препятствия... Таковое уже было. – лицо Бога омрачилось. – Когда человек находит кого-то, на кого можно переложить всякую ответственность, от него остается лишь кожаная оболочка... А душа?.. Душа сгорает. Ей незачем жить, ведь он не хочет развивать ее, мыслить, выходить на новые уровни... Люди не плохие, нет, – они просто ленивые. И предпочитают, чтобы за них все делали Небеса.
    Ангел посмотрел на Бога, задумчиво окинул взглядом то, что их окружало – со всех сторон сплошные белые кучевые облака, ступая по которым, представлялось, что под тобой перина, а сверху – пробивающийся кусочек ослепительно голубого неба.
– Я ухожу, Господи. И я... Я не подведу Тебя. Прощай. - Раздался хлопок, Ангел словно бы рассыпался на невидимые крупинки и исчез.
“Бедное наивное дитя, - прозвучал грустный шепот в тишине. – не прощайся. К горю ли, к радости – до свидания. Да хранит тебя Свет...”

                ***
    Через небольшое окошко палаты проникало солнце. Ветер шевелил колышащуюся занавеску. Ангел сидел на подоконнике и смотрел на новорожденного малыша. “Какой он... маленький”, - подумал он и понял, что улыбается. Закутанный в пелёнку карапуз лежал на руках у мамы и вдруг посмотрел в окошко – прямо через невидимого Ангела.
“Ох, приятель... Долго нам с тобой еще общаться”.
Мальчика назвали Мишей.

                ***
    Прошли годы. Малыш превратился в жизнерадостного ребенка, затем – в улыбчивого и обаятельного юношу. В жизни его бывали взлеты, бывали и падения, хотя в целом его характер не менялся – Михаил Деревянцев оставался добродушным, веселым и явно неглупым человеком. Когда мальчику исполнилось девятнадцать, его постигло несчастье - родители Миши погибли в автокатастрофе. Он очень тяжело переживал их смерть, но сумел пересилить свое горе. Все это время Ангел жил, незримо помогая юноше быть самим собой. Хранитель очень привязался к своему подопечному. Нередко ему хотелось показаться на глаза Михаилу, но он твёрдо помнил наставления Господа.
Сам ангел внешне не сильно изменился, но изменения коснулись его сознания, обострив   восприятие окружающих его миров.
    Михаил пошёл по следам отца – тот окончил космолетное училище по специальности “кораблестроение”. Однако строить космические корабли Миша, по зрелому размышлению, не захотел – поэтому поступил на курс пилотов-транспортировщиков. Их главной обязанностью была перевозка грузов по межпланетным путям. Занятие это очень захватило студента, и он окончил курс с отличием и с твердым намерением продолжать работу на том же поприще.
    И ведь правда, было за что любить этот труд. За семь лет учебы молодой человек в совершенстве освоил управление кораблями. Изначально студентов тестировали на тренажерах, затем стали доверять им настоящие космолеты на безопасных маршрутах, а в итоге пилоты осваивали все более серьезные пути. Из них получались опытные космолетчики, хорошо ориентирующиеся в Открытом космосе и отлично разбирающиеся в механике кораблей. Многочисленные заказы на транспортировку грузов давали им возможность увидеть другие планеты своими глазами, общаться с дружественными видами существ, населяющих Вселенную. Обо всем этом и не помышляют люди, выбравшие профессию, не связанную с космосом, разве что они настолько обеспеченны, чтобы позволить себе космотуризм...
    Миша, как человек интересующийся и в меру любопытный, был вполне доволен своей жизнью. Поскольку космос не так давно начал интенсивно осваиваться, расценки на все, связанное с ним, были ого-го, какие. Соответственно, и заработки от перевозки товаров тоже считались колоссальными по сравнению с общепринятыми. Так что Михаил без особенных проблем и в относительно малые сроки накопил денег на небольшой личный космолет, в котором идеально умещались груз, запчасти, запасы пищи и воды и, собственно, он сам.
    Однажды Миша перевозил на Эдру-5 луковицы желтых тюльпанов. У эдрийцев очень нестабильный климат, поэтому цветы там выживают крайне редко... Но – вот парадокс! –
голландские теплолюбцы отлично себя чувствовали на негостеприимной к растениям планете. Поэтому с Земли нет-нет, да поступали поставки этого, казалось бы, не слишком необходимого груза.
    По дороге капитан космолета получил известие о метеоритном скоплении в 3-ем секторе Галактики. Но, к несчастью, до корабля это известие дошло слишком поздно – он как раз приближался к эпицентру метеоритной бури, когда по рации раздалась сводка ближайшего космометеоцентра. Путнику некуда было деваться – для того, чтобы развернуться и добраться до ближайшего населенного пункта, Мише абсолютно точно не хватало горючего, а до Эдры-5 можно было долететь, только миновав опасную зону... Остальные же планеты сектора были признаны непригодными для нахождения на них человека.
    Стиснув зубы, капитан сжал штурвал и направил корабль в сторону виднеющегося вдалеке облака. Ангел, который невидимо устроился в соседнем кресле, начал волноваться. Да, Миша был опытным летчиком и попадал во время полетов в разные передряги, но в настолько плачевном положении еще не был... Потому как метеоритная зона, знал Ангел, это возможность катастрофы в 99% случаев.
    Маленький корабль достиг гигантского облака. По бортам начали скрежетать мелкие метеориты. То ли еще будет... Если им не повезет, то огромные раскаленные камни моментально размелят космолет, как жернова. Лицо Деревянцева исказилось, но не от страха – он был полон решимости сделать все возможное для спасения. - Помирать, так с музыкой! – его голос звонко раздался в тишине рубки. А Ангел молился про себя.
    Впереди лишь пылевая завеса с прячущимися в ней камнями. Михаил вел корабль, полагаясь исключительно на свое чутье. “Так вот что чувствовали члены экипажа подлодок, когда их забрасывали минами с кораблей...” – пронеслось в голове у Ангела. Его частички помнили всю историю человечества, поэтому Ангел хорошо мог представить себе то, чему он сам не был свидетелем.
    Вдруг раздался сильный удар, сопровождаемый ужасным грохотом – два камня зажали кораблик со всех сторон. Обшивка пока еще не была пропорота, но метеорит задел и смял хвостовую турбину. Космолет начал гореть. - Господи!! – Ангел закричал,  до крови впиваясь ногтями в кожу ладоней. – Не дай ему умереть здесь! Спаси, Всемогущий!
На мгновение ему послышался серебристый звон, и тут вдруг метеоритный туман расступился, и взгляду открылась маленькая планета. Показалась – и вновь скрылась за завесой пыли. Выжимая последние силы из горящего звездолета, Миша направил машину туда.
    То, что они прошли-таки через метеориты и с грехом пополам приземлились на неизвестной планете, можно было считать чудом. Чудом? Или проклятием, спрашивал себя потом Ангел... Как только капитан, наспех натянув скафандр с запасом кислорода, выскочил из корабля и успел отбежать на несколько шагов, машина взорвалась. Материализовавшийся рядом с лежащим на земле Мишей Ангел с облегчением убедился, что тот жив и не сильно пострадал – взрывная волна лишь отбросила его на несколько метров. Потом он оглядел то, что было их кораблем. Гибель старенького космолета означала потерю как минимум воды и пищи. Дела были плохи... Вся надежда на то, что на планете будет, чем прокормить себя, думал Миша, потирая ушибленный бок.
Он кинул прощальный взгляд на останки родного корабля, развернулся и пошел, куда глаза глядят.
    Она была очень красивой, эта планета. Даже Ангел, далекий сейчас от абстрактных мыслей, обратил на это внимание. Что уж говорить о Михаиле, который был прожженым романтиком... Там, где они так неудачно приземлились, колосилось поле чего-то, очень напоминающего пшеницу. Неподалеку виднелись заросли высоких деревьев. А под ногами была трава. Трава. Много-много зеленой, высокой, живой травы. Единственное – здесь не было видно солнца. Все небо закрывали тяжелые серые тучи, которые гонял с места на место ощутимо сильный ветер.
“Тут должен, должен быть пригодный для жизни воздух...” – тоскливо подумал Ангел. Он видел, как полузадыхающемуся Мише хотелось снять осточертевший скафадр. Но, пока есть вероятность того, что здешняя атмосфера ему повредит, этого делать нельзя.
- Как же определить? – прошептал Ангел, остановившись перед деревом. Внезапно ему сдавило виски. В уши полились тысячи звуков, образующих один вибрирующий глухой голос. - Увы, этого не определишь просто так. - прозвучало в ангельской голове.
- Кто здесь?!! – Ангел обнаружил, что озирается почти что в суеверном ужасе, и попытался взять себя в руки.  – Кто это говорит? - спросил он уже спокойнее.
Тихий смешок. Если короткое басовитое гудение множества голосов можно назвать смешком, конечно...
- Это говорю я, Олеандрия. Планета, на которой вы находитесь... – прозвучал простой ответ.
    Ангел стоял, как громом пораженный. - Но… Как ты говоришь? – выдавил он из себя.
- Как и ты. Рта у меня, конечно, нет, но... Есть миллиарды живущих на мне существ. Я могу посылать им импульсы, которые преобразуются в нужные звуки. Правда, доступны они не всем – только высшим созданиям...
- Потрясающе... – прошептал ошеломленный Ангел. – Но я прожил на Земле тридцать лет, почему же она не сказала мне ни слова?
- Земля... – похоже, Олеандрия улыбнулась. Печально улыбнулась... – Она не умеет этого.
Хорошо. Я расскажу тебе...  – тяжелый вздох, – когда-то... в одно и то же время во Вселенной появились две планеты. Не важно откуда, из-за чего... Просто появились, возникли на месте неизменной вселенской пустоты. Обе планеты были малого размера, – продолжала Олеандрия, - и похожи, как две капли воды. Миновали века, прежде чем Планеты решили, что им необходимо совершенствовать себя. Но пошли при этом разными путями... Одна из них начала генерировать новое существо – человека. Постепенно, через большой временной период, человеческий род стал развиваться. Эта планета – Земля, о ней ты все знаешь. Кроме того, пожалуй, что она за время своего существования росла в размерах, благо ей это позволяли большие внутренние запасы энергии.
- Вторая планета – это ты? – тихо спросил Ангел.
- Да, это я. Я тоже могла бы ставить эксперименты с принципиально новыми видами существ... Но вместо этого потратила все мои огромные внутренние силы на то, чтобы развить свой разум. Чтобы научиться разговаривать. Я использовала все свои резервы сверх меры. И поэтому я не расту... – снова вздох.
В голосе Ангела появилось восхищение. - Но зато ты стала разумнейшей планетой! В моей памяти хранится история всего мира, но об этом я слышу впервые! Почему ты грустишь? Ты должна быть счастлива от осознания своей уникальности.
Молчание.
- Не молчи... Олеандрия?...
- Я печалюсь не из-за того, что произошло со мной. Твой друг...
- Миша? Что с ним?! – Ангел в волнении завертел головой, стараясь разглядеть лежащего на траве подопечного, о котором в течении разговора вообще каким-то образом забыл.
- Ничего. Пока ничего. Он спит. Слишком устал... Но сейчас я не об этом.
- О чем же?... – прошептал ангел.
- Земля создала людей. Она сделала свою атмосферу пригодной для их жизни. Не подогнала ИХ под себя, а изменила СЕБЯ для них. А здесь, – планета умолкла, собираясь с силами, - если с него сейчас снять скафандр, твой друг проживет еще какое-то время. Неделю... Две... Или месяц. Не более.
    Ангел слушал и отказывался верить. - Должен быть какой-нибудь способ остановить это, – произнес он наконец пустым, безжизненным голосом.
- Едва ли. Человек, вдохнувший мой воздух, уже неизлечим. Постараюсь продлить ему жизнь, но ведь мои дни тоже сочтены. В свое время я потратила силы сверх меры... Медленно, но верно атмосфера убивает меня. Я меняюсь, но уже не контролирую этот процесс. Через некоторое время я погибну окончательно.
    Ангел думал. Напряженно думал, как избавить Михаила и Олеандрию от неминуемой гибели. Но ему так ничего и не приходило в голову...

                ***
    Когда Миша открыл глаза, он не сразу понял, где находится. Он лежал в густой траве, прислонившись к дереву, и смотрел на падающие капли дождя. Дул все тот же ветер, по небу гуляли тучи. Он почувствовал, что в скафандре осталось совсем мало кислорода. “Перед смертью хотя бы вдохну чистый воздух...” – подумал он, поморщился и снял с головы осточертевший предмет. Тысячи ароматов, слившихся в один-единственный – запах свежести, вошли вдруг в его сознание, да так резко, что голова сразу закружилась. Миша сидел, зажмурившись и счастливо улыбаясь.Слегка повернув голову, он вздрогнул от неожиданности. На камне под дождем сидел юноша и смотрел на него. - Кто ты? – спросил Михаил после нескольких минут ошеломленного молчания. - А ты не знаешь? – тихо ответил Ангел, развернув свои серые крылья.
- Ангел, – прошептал Миша. “Так значит, смерть не за горами,” – прочел крылатый в его голове. После длинной-длинной паузы, показавшейся Ангелу вечностью, Миша поднял голову, посмотрел на него ясным взгядом и продолжил, открыто улыбнувшись:
– Выходит, ты... мой?

                ***
    Произошло то, о чем Ангел даже не мечтал. После стольких лет одинокого существования он обрел настоящего друга. Михаил, который треть жизни провел в своих одиноких полетах, чувствовал то же самое. Ангелу не пришлось говорить Мише о скором конце – тот и сам все понял. Они вместе строили хижину, искали съедобные плоды, делали снасти для ловли рыбы, которой здесь было множество, беседовали на всевозможные темы, смеялись, делились мнениями. В какие-то моменты Деревянцев мрачнел, не разговаривал с Ангелом  и отправлялся бродить по лесам планеты. Тот переживал, но видя, что Мише легче, когда он возвращается из таких прогулок, мирился с перепадами его настроения.
    С Олеандрией Миша не мог говорить – это было доступно лишь ангелу... Но со слов друга он понял, что представляет из себя планета, и по-новому смотрел на окружающую его природу.
    На пятнадцатый день они с ангелом сидели на большом камне. Солнце по-прежнему не появлялось – Олеандрия медленно, но верно гибла. Поэтому день ото дня становилось все ветренее, бушевали грозы и дожди. Миша и ангел не жаловались. Они любили такую погоду, да и она, в общем-то, отражала то, что было у них на душе...
    Миша достал из комбинезона свою трубку, табак и коробок спичек. Это была одна из тех вредных привычек, от которых Ангел не смог уберечь Михаила. В полетах курить было запрещено, но, прибывая в место назначения, Миша первым делом неизменно раскуривал свою трубку, с большим удовольствием вдыхая запах ароматного табака. Вот и сейчас он задумчиво смотрел на Ангела, попыхивая дымом. Настолько задумчиво и внимательно, что тот не выдержал и спросил: -Что?
- Ты знаешь... -  тихо прозвучало в ответ. - Я ведь всегда чувствовал твое присутствие. Не видя тебя, не зная, кто ты, я верил, что ты есть. Ощущал твое тепло и поддержку. И это придавало мне сил...
    Сейчас Ангел чувствовал себя так, как будто они с Михаилом поменялись местами. Как маленький ребенок, он нуждался в поддержке и утешении.
    Гроза усиливалась, превращаясь в настоящую бурю. Ангел, дрожа, смотрел, как ливневые струи стекают по его длинным волосам. Миша взглянул в небо и, поспешно, словно боясь не успеть чего-то, схватил ангела за плечо, перекрикивая шум ветра.
- Помнишь, ты говорил.. Рассказывал мне, как ты появился? Ты создан из частичек, которые образовали тебя, слившись воедино. И ты можешь перемещаться в пространстве, рассредотачивая их в себе и соединяя снова. Так вот... Я должен погибнуть. Я много думал и смирился с этим. Смог смириться. – Миша взволнованно заглядывал в глаза ангела. - Пойми... Я не умру. Я всего лишь развоплощусь. Так, как это можешь ты. Прими это. Я просто исчезну отсюда и появлюсь где-то еще. Мое существование не закончится... И я всегда буду думать о тебе. Ангелам ведь тоже нужны хранители...
    Ангел медленно поднял голову и, не моргая, долгое время смотрел на Мишу. - Да... Так действительно легче это воспринимать. И я надеюсь, что все будет, как ты сказал...
- Ангел... Ты всегда был сильным... Я не мог видеть этого, но чувствовал кожей, просто знал. А теперь... Ты стал уязвим, как... как человек... Обещай, что ты будешь держаться. Что горе тебя не сломит. Обещай мне. - он крепко обнял ангела и хлопнул его по плечу. - С каких-то пор в голове у меня словно метроном... И он отсчитывает время. Мне пора уходить. Спасибо, Ангел. Спасибо судьбе за то, что она дала мне такого друга. - Миша положил ладони на мокрую землю. - Олеандрия... Благодарю тебя за то, что приютила нас. Я не могу общаться с тобой, как мой крылатый брат, но, мне кажется, я тебя понял.
С этими словами он медленно погладил пучок травы и поднялся на ноги. И тут Ангела словно током ударило – на лице Михаила играла улыбка. Та самая широкая и лучащаяся светом улыбка, которую он увидел в Господнем зеркале. Как завороженный, ангел смотрел на своего подопечного. Тот тоже не отрывал своего взгляда от глаз ангела и словно останавливал время, улыбаясь.
    А потом в ушах Ангела раздался рев Олеандрии, а из черного неба вылетела огромная слепящая молния и ударила в Мишу.

                ***
    Когда к Ангелу вернулись зрение и способность осмысливать происходящее, он уперся взглядом в то место, где мгновение назад стоял Миша. Теперь у его ног зияла глубокая воронка, выглядящая живой раной среди травяного поля. А на камне одиноко остались лежать трубка, пачка с табаком и насквозь промокший коробок спичек. Ангел машинально взял их в руку и, шатаясь, медленно побрел куда глаза глядят, ни о чем не думая и не видя дороги.
А Олеандрия, тревожась и переживая, все звала и звала его, цеплялась веточками и травинками за хитон, пытаясь вывести из транса...

                ***
    Господь сидел на облаке и, хмурясь, смотрел на заходящие лучи вечернего солнца. Спиной Он ощутил еле слышное колебание воздуха. - Здравствуй, Ангел. – промолвил Создатель, не поворачивая головы.
    Внизу под облаками, издав крик, пролетела какая-то хищная птица. Хранитель медленно подошел и молча опустился рядом. Они сидели и смотрели, потеряв счет мгновениям. - Я нарушил Твой приказ. – хрипло произнес Ангел.
- И правильно сделал, – спокойно ответил Господь.
- Я понял это.. Сначала не понимал. А потом вдруг будто что-то щелкнуло.. – Ангел вздохнул. – Ведь это Вера... Он ПОВЕРИЛ и действительно смог перевоплотиться, а не сгинуть бесследно.
- Да, ты прав. Ты тогда показался ему, конечно, не из этих убеждений, а из-за того, что не мог и не хотел оставить близкого человека совсем одного перед смертью... Но получилось так, что он, встретив тебя воочию, воспрял духом, мобилизовал все силы, многое обдумал, переосмыслил... Даже незримо для себя. И благодаря тебе, только тебе, смог подняться на новый уровень.
- Он действительно... жив? – тихо спросил ангел. – Просто я... всегда его чувствовал... А сейчас не могу.
- О да, он жив. Не сомневайся... Но он очень далеко. Тебе туда никогда не добраться... Прости. - губы Господа печально искривились, - Прости меня за то, что обрек тебя на душевную муку. За то, что я не могу взять на себя твою боль. За то, что я знаю, как это бывает мучительно, и не могу ничего изменить.
     Ангел взглянул на Бога. - Все в порядке вещей, – тихо промолвил он. – это ведь моя обязанность. Ты не виновен в том, что я оказался слишком... человечным.
- Слишком человечным?  - на ладони Господа расцвели серебряные искры, и Он мягко сдул их в воздух. - Если бы не было подобных тебе ангелов, то некому было бы давать крылья...
 Ангел, не мигая, смотрел на летающие перед ним серебряные снежинки. Воцарилось молчание.
- Куда ты теперь? – через некоторое время спросил Бог.
- Я полагаю, Ты знаешь.
- Да... Но я все же хочу спросить тебя: не станешь ли ты Хранителем опять?
- Увы, Господи, - ангел печально улыбнулся, - на повторение всего этого не хватит резервов моего получеловеческого сердца... А бездушным куклам не место среди несущих Свет.
- Что ж... тогда прощай. Ты не приходил сюда тридцать лет, но это ничто по сравнению с вечностью... Спасибо, Ангел, за сотворенное тобой маленькое чудо.
- Не жалей. Ты верно учил меня... И я... рад, что мое существование протекло именно так. Ты подарил мне смысл жизни. Бесконечное спасибо Тебе... Прощай. На этот раз действительно прощай... – с грустной улыбкой произнес Ангел и медленно растаял в воздухе.

                ***
    Он возник на Олеандрии. С гибелью Миши бури на ней слегка утихли, и сейчас просто накрапывал мелкий дождь. - Ты пришел попрощаться со мной? – прогудела планета.
- Нет, Олеандрия, - ответил Ангел, приобняв ствол пушистого дерева. – Я остаюсь с тобой. До конца.
    Веточка дерева выгнулась и благодарно потерлась о руку ангела. - Как же хорошо... Что ты вернулся.

    Прошло три месяца с тех пор, как Ангел жил на планете, наблюдая за дикими животными, учась распознавать разные виды растений. А Олеандрии становилось все тяжелее. Населявшие ее звери теряли силу, и она всё реже разговаривала. Ангел, как мог, скрашивал ей существование, рассказывая о том, что видел на Земле и во время своих странствий с Михаилом, или о том, что ему подсказывала память веков. Юноша привык к мрачной погоде, к непрекращающимся дождям и серой небесной хмари. Просыпаясь по утрам в подобие хижины, которую они тогда построили с Деревянцевым, он всей грудью вдыхал свежий лесной воздух, радуясь тому, что у него есть такая возможность.

                ***
    В то утро планета сказала ему, что умирает. “Я разделю твою участь,” – ангел не дрогнул.
- Уходи.
- Нет. - ответил он.
- Ты погибнешь... – планета была настойчива.
- Погибну. – голос был спокойным и при этом решительным.
- Но во имя чего?! Зачем?... – гудение планеты стало умоляющим.
...действительно, зачем? Ангел запрокинул голову и посмотрел в затянутое тучами небо.
И улыбнулся, нашарив трубку и спички в объемистом кармане хитона.
 - Ты спрашиваешь, во имя чего, Олеандрия? Тебе ли не знать... За это время ты стала мне домом. Когда умер Миша, я остался один. Опустошенный и неживой. Ты вернула меня к жизни... Здесь я почувствовал себя счастливым. - Ангел замолчал и, набив трубку табаком, чиркнул спичкой. Отсыревшая еще в тот памятный вечер, она не захотела зажигаться. Он взял вторую. Третью. Четвертую. - Одна из них зажжется, – прошептал он, опустошая коробок.
- Зажжется. – в рокочущем голосе Олеандрии он уловил новые ноты. Похоже, она… плакала. - Ангел, мне никогда никто не говорил таких слов... Потому что было некому. Но вот появились вы... И твой друг погиб. При таких обстоятельствах ты должен был бы меня возненавидеть... Но нет, ты остался со мной. Ты мой единственный друг. - голос планеты потеплел. - Как знать... Мне кажется, если мы развоплотимся, то попадем к Мише.
Сердце Ангела гулко стукнуло. - Я тоже так думаю. - спичка загорелась маленьким огоньком. Ангел вдохнул знакомый запах табака и расправил крылья. - Время покажет.
    По земле, как змеи, заструились уродливые трещины. Стоная и скрипя, выворачивались с корнем деревья. Тревожно кричали испуганные птицы, и обезумевшие животные, давя друг друга, метались среди гибнущих лесов.
А потом раздался взрыв, и ангел в последний раз в жизни распался на составляющие. Но он ещё успел увидеть яркие лучи ослепительно желтого солнца, пробившиеся сквозь небесный мрак.

----------
The End
© LeA