Община поможет

-- Не уговаривайте, Антон, не уговаривайте. Понимаю ваше искреннее желание познакомить меня с Учителем, однако предпочитаю встречи на нейтральной территории.
Молодой человек, не сбавляя шага, покачал головой. Его собеседник, примерно тех же лет, но какой-то фанатично-возвышенный, не сдавался:
-- Чего вы так боитесь, Вадим? Мы не собираемся никого принуждать. Посмотрите, как живёт община, поговорите с людьми. Не понравится, так всего лишь потеряете немного времени.
-- Не старайтесь, не поеду. Может, давление массы и психологическая обработка – сказки, но предпочитаю не рисковать.
Тот, который Антон, печально вздохнул:
-- Как же вы упорны в своих заблуждениях. Вбили себе в голову, что наша община – очередная секта. Ну разве я похож на обдолбаного полуробота, с пеной у рта отстаивающего величие и непогрешимость учения святого старца?
Вадим улыбнулся:
-- На обдолбаного полуробота вы действительно не похожи. Однако величие и непогрешимость учения отстаиваете с завидным упорством.
-- Благодаря Учителю я встал на путь истины, единственно правильный и верный. И теперь хочу донести свет до душ достойных, чтобы прозрели они и пришли к нам.
-- Чтобы жить в простоте и благочестии, усердно молиться, слушать своего гуру и уделять ему от щедрот своих столько, сколько попросит.
-- Как вы неправы. Да, мы выбрали отказ от материальных благ. Но каждый сделал это совершенно добровольно, никто его не принуждал. А Учитель первым отдал имущество своё в общину, дабы можно было оказывать помощь тем, кто достоин её. И отказываясь от своего ради общего, немало доброго сделали мы не только братьям и сёстрам, но и тем, кто стремится к истине, хоть пока и не нашёл её.
-- Чтобы те наконец нашли истину и отдали кредит с процентами.
-- Помощь наша безвозмездна.
-- И облагодетельствованные вливаются впоследствии в общину исключительно по собственной воле.
-- Истина побеждает.
-- Ну, если верить специалистам, при правильном подходе побеждать будет всё, что угодно. – Вадим остановился у подъезда, принялся озабоченно шарить в карманах. – Ну надо же. Похоже, ключи потерял. Странно, на меня это непохоже.
-- Действительно? – Антон задумался. – Я бы на вашем месте сменил завтра замок. На всякий случай.
-- Ерунда. Всё когда-нибудь случается. Потерял, и потерял. -- Вадим принялся набирать код на домофоне.
-- Как знаете. Но…
-- Хорошо, я подумаю. В гости, кстати, не зайдёте? – открывая дверь, спросил Вадим. – С женой познакомлю.
-- Не сегодня, -- покачал головой Антон. – Может, на выходных?
-- Не получится, уезжаем.
-- Удачно отдохнуть.
-- Спасибо. Так как?
-- Увы, увы, действительно не могу, неотложные дела. А насчёт визита – не в последний же раз встречаемся.
-- Действительно.
Пожав друг другу руки, мужчины разошлись.

В гости Антон зашёл уже в понедельник. Переступил порог, покрутил головой:
-- Спартанская у тебя обстановка.
-- Как нашёл? – удивился Вадим.
-- Элементарно. Сам же на стене новый адрес написал. Да, приношу свои соболезнования, печальная история.
-- Однако быстро новости расходятся.
-- Ну, в общине не отшельники живут, телевизор посматриваем. Я, как твой дом узнал, сразу решил, что надо зайти. На всякий случай.
Вадим почему-то смутился:
-- Извини. Что я тебя в коридоре держу? В комнате, если честно, бардак полный, но на кухне посидеть можно.
Антон разделся, прошёл за Вадимом. На кухне сидела симпатичная девушка.
-- Ирина, жена, -- сказал Вадим. – Антон.
-- Чай, кофе? – тут же предложила Ира.
-- Я на минуту, -- отказался Антон. – Как всё случилось?
Он пристроился на свободную табуретку. Вадим тоже сел, вздохнул:
-- То ли наркоманы, то ли юные отморозки. Потерянные ключи нашли. Пошарили в квартире, потом подожгли.
-- Говорил же.
-- Сам себя корю. Только вот сделанного не воротишь.
-- Это точно.
-- Может, всё-таки чаю?
-- Я действительно на минуту. – Антон поднялся. – Услышав о вашей беде, община решила помочь. Вот.
Он положил на стол толстую пачку.
-- Подождите… Зачем… Я ведь не член общины.
-- И что? Вы – хороший человек. И открыты для прозрения.
-- Но всё равно как-то…
-- Дар благословлён Учителем, так что не могу принять его обратно, как бы вы ни уговаривали.
-- Я если только в долг.
-- Можно и так.
-- Не знаю даже, как благодарить.
-- А вы загляните в общину. В гости. С Учителем поговорите, на братьев посмотрите. Можете даже пожить некоторое время. Бесплатно.
Вадим напрягся:
-- Поймите меня правильно…
-- Мы обязательно приедем, -- вдруг сказала Ирина.
-- Вот и замечательно. Но я не настаиваю. Ведь заботы, проблемы, времени свободного практически нет.
-- Нет, ну что вы, завтра же, у нас как раз свободный вечер, -- сдался Вадим.
-- Хорошо, будем ждать.

Дородный старик, поглаживая окладистую бороду, взирал на пруд. Старик выжидал. Не созерцательно, а потому что надо куда-то смотреть. Вызванный уже давно стоял за спиной, но торопиться с разговором не следовало, ибо куда важнее общение Учителя с высшими силами. А что такового нет, есть лишь тупое глазение в пруд, всяким разным знать необязательно.
Наконец Учитель решил, что пора. Не поворачивая головы, спросил:
-- Что заблуждающийся?
-- Всё ещё сомневается.
-- Ничего. Молитвы, беседы, совместные трапезы – и свет истины прольётся на него.
-- Не слишком ли мы давим?
-- Давим? Мы спасаем.
-- Но я думаю, он и сам постигнет, надо лишь только направить.
-- Ты прав. – Учитель развернулся и посмотрел говорившему в глаза. – Умный человек дойдёт, нужно лишь подтолкнуть. Но с какой силой? Нынешняя среда одурманивает, развращает и разлагает. Она – болото, в котором тонут благие помыслы. Когда-нибудь мы будем столь сильны, что сможем изменить мир. И это станет временем всеобщего просветления и счастья. Ну а пока приходится спасать только достойных. Любой ценой, иначе может случиться непоправимое.
-- Простите, что сомневался, Учитель.
-- Ты и должен сомневаться. Сомневаться и преодолевать сомнения. Ибо следует принять учение и душой, и разумом, дабы обрести крепость в вере. И тогда сможешь ты спасти тысячи и тысячи.
-- Я буду стараться.
-- Хорошо. А пока найди брата Антона, скажи, чтобы пришёл ко мне. Буду в Комнате Бесед.

Комната Бесед предназначалась для общения с высшими силами. Служила, так сказать, тамбуром. Правда, не между землёй и небом, а между двумя сторонами жизни Учителя. Ибо если проповедуешь простоту и самоограничение, крайне желательно подтверждение личным примером. Потому личный бар, домашний кинотеатр, обширную коллекцию порнофильмов и двуспальную кровать приходилось оберегать от глаз братьев и сестёр. За исключением особо приближённых, знавших, что во время бесед Учитель растворяется не в божественном эфире, а через тайный проход в стене.
Антон относился к особо приближённым. Потому молитв небу возносить не стал, а повернул Священный Круг пять раз по часовой стрелке, три раза против, после чего похлопал по макушке Творца Всего Сущего. Дверь отворилась, и Антон шагнул в святая святых порока и разврата.
Учитель, развалясь на кровати, делил своё внимание между немецким пивом и очередным шедевром отечественной порноиндустрии. И то, и другое ему нравилось. Антон взял бокал, плеснул туда коньяка на два пальца.
-- Во дают. – Учитель ткнул рукой в экран. – Жаль, наших так не заставишь.
-- А попробовать? – предложил Антон.
-- Не поймут.
-- Неужели? Ведь приняли же и постигли необходимость телесной близости для полного духовного единения.
-- Нормальный секс – это одно. А разврат – совсем другое. Ради него придётся всю концепцию менять, а этого, боюсь, ограниченные мозги возлюбленных наших братьев и особенно сестёр не выдержат.
-- Хорошо, тебе виднее. – Антон выпил. – Но всё-таки жаль.
-- А в чём проблема? – удивился Учитель. – Снял девку побойчее, и развлекайся. Или хочется полной власти над душой и телом?
-- Наверное. Глупо, конечно, но некоторых так и хочется в дерьмо макнуть. Собственными руками. Чтобы о себе не воображали много.
-- И откуда такая нелюбовь к людям? – Учитель доглотал пиво и сел на кровати. – Как брат Пётр?
-- Под контролем, с хаты не вылезет.
-- Эх, подведёт он нас когда-нибудь своими послеоперационными отдохновениями.
-- Пока заменить некем, грамотно по квартирам лазить больше никто не умеет. К тому же водка неплохо оберегает от лишних мыслей.
-- Ну, эта роскошь Пете не грозит, -- заметил Учитель.
-- Всякое случается, -- парировал Антон. – Как там, кстати, последний клиент? Ещё трепыхается?
-- Ничего. Молитвы, беседы, совместные трапезы: вышибем всю чушь из мозгов. А потом пусть верует и трудится. Убытки компенсирует. А то ведь квартиру поджигать пришлось, ремонт теперь в копеечку влетит.
-- Ну, жильё он нам ещё не отписал.
-- Куда денется. В общине жить правильней. И выгодней.
-- Для тебя? – спросил Антон.
-- Для нас, -- погрозил ему пальцем Учитель. – Ибо все вы – возлюбленные дети мои, одни – простоватые, другие – понятливые, и потому более любимые.
-- Раз зашёл разговор касаемо любви…
-- Понятно. – Учитель, кряхтя, дотянулся до тумбочки, вынул оттуда пачку и протянул Антону. – Завидую я тебе: свобода, ни в чём себе не отказывай, только осторожность проявляй. А здесь сидишь, запертый в четырёх стенах, и ничто не радует: ни власть, ни бабы, ни деньги, ни водка.
-- Знаешь, мне пора. Дела. – Самотерзания духовного наставника Антон очень не любил.
-- Да посиди ещё. Хотя нет, ладно, иди. – Учитель зевнул и повернул лицо к экрану. – Кстати, ничего не забыл?
-- Не забыл. – Антон встал, подошёл к шкафу, выдвинул один из ящиков.
Потом вынул из кармана связку ключей.
-- Чтобы удача не оставляла.
И кинул ключи в ящик.