День выборов в губернском городе N

Утром 1 марта доцент Ипполит Матвеевич Воробьянинов проснулся в отвратительнейшем расположении духа. И это притом, что с улицы из репродукторов с восьми утра неслись бодрящие дух мелодии эпохи покорения Енисея, а из кухни долетали возбуждающие запахи жарящихся оладий.

День начинался с проблемы: «Кто я – тварь дрожащая, или голос имею?» По всему выходило, что голос у гражданина Воробьянинова был, но использовать его по назначению категорически не хотелось. Выборы главы губернского города N по традиции предполагались безальтернативными. То есть, конечно, в списке претендентов наличествовало четверо кандидатов, но выдвинутый нынешним мэром его наследник Чижиков намного превосходил всех остальных. Не ростом, конечно, не статью, и не красотой лица, а тем, что на него указал хозяин города. Никто не сомневался в его победе, а газеты весь прошедший февраль наперебой предлагали читателям размышления разных политологов, которые глубокомысленно вычисляли, сколько процентов, шестьдесят или семьдесят, получит на грядущих выборах Чижиков.

Ипполит Матвеевич натянул спортивное трико, пожужжал электробритвой, наскоро ополоснул лицо в ванной, плюнул на вывешенный женой в коридоре плакат, где нынешний мэр и его избранник стояли в обнимку под броским лозунгом: «Кто не с нами – тот в Магадане!»

-Киса, - приветствовала его жена, - ты как раз вовремя. Оладьи готовы. С медом? Вареньем? Сметанкой? – ласково вопрошала она, выставляя на стол из холодильника пол-литровые банки. «Знает кошка, чье мясо съела», - мысленно укорил он супругу, горячую сторонницу мэрского наследника Чижикова и его партии «Единение».

«Быть или не быть?» - так же в уме задал себе вопрос Воробьянинов, усаживаясь за стол и наваливая прямо через край из миски в тарелку теплые душистые оладьи, а после накладывая сверху щедрой ложкой и варенье, и мед, и сметану. «Не быть» пока не хотелось. А быть? Разве это бытие? - мрачно бубнил он в тарелку, с аппетитом уписывая оладьи.

Оладьи были недурны. «Достойно ли смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье?» И то, и другое казалось невозможным, а голосовать «против всех» запретили.

Жена, сбивая остатки теста с ложки, застучала ею по краю кастрюли, как в колокол на башне вечевой, и вскользь заметила:

-Ты знаешь, у нас в партии говорили, что после выборов в комиссии составят списки тех, кто не ходил голосовать.

«Вот! Он так и знал. Конечно, ведь это же проще простого. Сатрапы, полицейское государство. Ну, хорошо, сам он готов взойти на Голгофу, но что будет с близкими ему людьми: дочерью, женой Людмилой, ассистентом их кафедры Эсфирью Моисеевной, аспиранткой Белых, студентом Геворгадзе – близким ему в хорошем смысле слова, конечно». Умница Геворгадзе не утруждал себя штудированием учебников, и, приходя на экзамен, обычно довольствовался тем, что деликатно вкладывал в зачетку небольшой очаровательный сувенир с портретом выдающегося американского либерала Вениамина Франклина.

М-да, ситуация. В знак протеста Воробьянинов забарабанил пальцами по пластику стола мелодию песенки: «Чижик, пыжик, где ты был …»

«Что ж, подчиняюсь насилию. Придется идти. Но за кого голосовать?»

Чижиков исключался однозначно. Никогда Воробьянинов не протягивал руки власти! И сегодня, несмотря на постоянное и беспардонное давление жены, он не пойдет в Каноссу!

Геннадий Авдеевич Тюрбанов баллотировался в мэры от партии коммунистов. Чтоб он, внук уездного предводителя дворянства, голосовал за краснозадого… Никогда!

Герасим Вульфович Жирнов? Шовинист, экстремист, популист. Никогда! Что скажет Фирочка, если он проголосует за Жирнова? Что подумает талантливый студент Геворгадзе? Он, Воробьянинов, никогда не поддерживал лозунг Жирнова «Хорошо местным, хорошо всем!», потому что местные, как правило, на экзаменах не демонстрировали своих политических симпатий, и ничего не клали в зачетки, лишь в редких случаях довольствуясь изображением памятника православному монархисту князю Владимиру. И только «неместный» Геворгадзе мог так тонко прочувствовать либеральные взгляды своего доцента.

Кто же остается? Лидер Детерминической партии Антон Васильевич Романов. Он ни с какой точки зрения не импонировал Воробьянинову, но в силу вышеизложенного был признан наименьшим злом.

Жена, убирая сметану и варенье в холодильник, продемонстрировала стоящую там большую бутылку водки, улыбкой намекая, что Чижик-Пыжик, про которого он стучал по столу, не просто где-то был, а «на Фонтанке водку пил», и все, кто сегодня пойдут за Чижикова, тоже на ужин водки выпьют: «Нам в партии сказали, что день выборов должен стать праздником в каждой семье».

Что было делать? Возражать о пире во время чумы? О задушенной демократии? Все равно, что талдычить корове о либеральном дискурсе. И это мать его дочери! Как он мог когда-то польститься на ее, в общем-то, незначительные достоинства, быстро превратившиеся в изрядные недостатки! В последние годы он и сам поверил в свои стенанья, которыми убалтывал аспирантку Белых, что «брак с этой интеллектуально неразвитой женщиной был его страшной ошибкой».

Оделись и пошли. Она вся в белом, по случаю праздника, он – в черном, понятно по сезону. Неподалеку от избирательного участка их парочку обогнала Эсфирь – тоже вся в черном, как эсерка Каплан, летящая на завод Михельсона, и даже в черных очках. Она дьявольски сверкнула зубами, мол, Remember, Ипполэт, помни о наших героях, выдавленных разными Чижиками-Пыжиками на обочину политической жизни: о Грише-500, о Железном Винни-Пухе. Помни, и отомсти за поруганную и лежащую в грязи демократию! Они церемонно раскланялись, и жена плотнее прижала локоть Воробьянинова к своему дородному телу.

У входа на участок уже собралась вся местная политическая элита: Остап Ибрагимович Бендер, секретарь региональной организации партии «Единение», Шурка Балаганов с недавних пор возглавлявший «Справедливость» и даже вдова Грицацуева из «Народной силы». Они подпрыгивали на легком морозце, согревались коньяком и гомонили о том, как хорошо будут жить аж до 2020 года.

Господин Бендер проникновенно глянул Ипполиту в глаза, сжал руку, дернул подбородком, типа штабс-капитан Овечкин в детском фильме про корону империи, и звенящим полушепотом спросил:

-Вы офицер?
-Лейтенант запаса, - пролепетал Ипполит Матвеевич.
-Я полковник безопасности. Не агитирую, но предупреждаю: докладывать о том, что Вы проголосовали за кандидата Чижикова, не обязательно!

Остальные подленько подхихикивали. Воробьянинов кротко кивнул.

В физкультурном зале школы, где проходило голосование, Ипполит Матвеевич тщательно проверил в списке свою фамилию и паспортные данные, расписался и получил бюллетень. Полдела готово. Семья и друзья в безопасности. Теперь надо спасать родной город. Сжимая в руках бюллетень, он на негнущихся ногах прошествовал, как к барьеру, в завешенный пыльными бархатными портьерами закуток для тайного голосования.

И только тут, в душной тесной кабинке, он почувствовал себя по настоящему свободным. «Ваш выстрел, лейтенант!» - словно взывала к нему из глубин сознания красотка Эсфирь, глядя с любовью и надеждой. И он, видя себя властителем судеб народных, но, все-таки, оглядываясь и прикрывая бюллетень рукой, ударил четкой галочкой в квадратик против фамилии волосатого детерминиста Антона.

«Делай, что можешь - и будь, что будет», - резюмировал Воробьянинов, отходя от избирательной урны, и, как ни в чем не бывало, улыбаясь жене.

Уверенная в победе своего кандидата, супруга весь вечер была радостно возбуждена, и на ужин порадовала мужа грибками, солеными и маринованными, вареным языком, буженинкой собственного приготовления и жареной на гриле курицей. А водка легко примирила противоположные полюсы политического спектра.

Гуляли до половины второго.

Утром Воробьянинов проснулся от того, что жена исступленно била его рукой по спине. Он перевернулся на бок:

-Что случилось? Мы заняли Москву? – процитировал он актера Броневого из «Семнадцати мгновений».

-А – а – а, - по-звериному стонала жена, кивая подбородком на экран включенного телевизора.

Диктор вел себя как-то нервно, шуршал бумажками, заговаривался, но, наконец, собрался и сообщил Urbi et Orbi главное:

-Окончательные итоги выборов еще не подведены, комиссия пока обработала 98% бюллетеней, но уже сейчас с уверенностью можно сказать, что мэром губернского города N большинством голосов избран лидер Детерминической партии, - он внимательно посмотрел в текст и буквально по слогам прочитал, - Антон Васильевич Романов.