Белая ворона

       …Снова и снова думала о себе. Всё заглядывала в себя и видела столько фальши, столько гадости!.. И вдруг, кажется, поняла кое-что… причины… Я всегда была не такая как все, как большинство. Во многом – не такая. Я не осознавала это, но чувствовала. Мне было интересно и дорого то, что другие игнорировали или презирали. И было мне совсем неинтересно и не нужно многое, что ценило большинство. В детстве это были шумные игры, большие компании. Мне всегда больше нравились цветы, лягушки, в небо глядеть, лежа в траве, а играть – так нешумно, с близкими друзьями. С самого раннего детства я очень умела ценить дружбу. Потом – различий становилось больше, и они становились глубже. Но в то же время мне было очень одиноко, я тянулась к людям, но инстинктивно знала, что такую, как я есть, они могут высмеять, оттолкнуть, не принять, и я старалась походить на них, чтобы не остаться одной, и в этом была фальшь, неискренность. С детства… Порой я сама начинала верить, что мне нужно только то, что всем, но чаще внутри оставалась собой, а внешне отрекалась от себя.… Это (такое!) не могло пройти безнаказанно. Душа покрылась грязной, мерзкой коркой лжи и фальши.… Всё труднее и труднее было её пробить даже тогда, когда я этого хотела.
       И вдруг – Сергей… и всё слетело, что было ненужное и чужое, и я снова, как в далёком детстве, стала собой. Но очень ненадолго.… Вскоре я почувствовала, что и он не принимает меня в моей сути, что и он не хочет увидеть, понять, полюбить мою душу – очистившаяся было душа заскорузла снова. «Защитилась» мерзкой грязью неискренности. Не хватило силы и мужества стоять обнаженной и чистой на виду у всех, на суду у всех.… Как будто ложью можно спастись. Только хуже от этого и гаже, и все всё равно чувствуют мое притворство.
       Не хочу больше. Хочу чистоты. Хочу освобождения. Хочу быть собой. Всегда – только собой. И весь день легко почему-то.


19.3.99


       Алёша мой тоже белая ворона. Но у него с самого детства достаёт мужества не красить свои перья. Он сознаёт, что белая ворона, и таким остаётся. В нем нет фальши и лжи, он чище, целомудреннее меня. Я очень уважаю его за это.


19.3.99