Солнце сегодня светило как-то по особенному...

       Часть седьмая.

       Второй старт.


       В результате мы простояли четыре дня.
За это время посёлок городского типа Высоцк был исхожен нами вдоль и поперёк.
На оставшиеся деньги нами были скуплены почти все значки с советской символикой, юбилейные рубли с профилем Ленина и ещё какие-то сувениры…
       Всё это мы надеялись продать, поменять, или каким-то другим способом пристроить там, за пределами нашей новой, демократической Родины.
       Ремонт тем временем шёл полным ходом.
Команда во главе с Виталиком, оббегав весь городок, отыскала автопарк, или какие-то мастерские, где за жидкую валюту были приобретены нужные детали. Оттуда же для консультации был даже приглашён какой-то местный специалист, дядя Вася, который с чувством собственной значимости осмотрел судно и дал несколько абсолютно бесполезных советов.
       Борис, чтобы не терять время зря, решил с нашей помощью довести до конца, начатый ещё в Лахте, косметический ремонт. Музыканты красили снаружи борта и корму, а мы с Мишкой заливали эбокситкой болты в палубе, а затем и её саму покрывали каким-то составом.
       За эти дни весть о корабле обошла весь Высоцк.
Не считая вездесущих детей, которые крутились у корабля с утра до вечера, каждый день посмотреть на нас приходили местные жители. Ближе к вечеру, парами они как бы невзначай прохаживались мимо места нашей стоянки, словно по набережной…
Кто с завистью, а кто с недоумением, но и те и другие с нескрываемым интересом, разглядывали плавно переваливающийся на лёгких волнах парусник.
       На третий день стоянки все обитатели корабля, к всеобщему удовольствию, посетили местную баню. Баня, как баня. Ничего особенного. Грязная, запущенная… Как, собственно, и сам городишко. Одно слово – разруха.
Оставлять наше плавсредство без присмотра было естественно не возможно. Поэтому баню посещали группами, извиняюсь за слово, партиями… В нашу партию, кроме меня и Мишки, попали Попов и навигатор Саша, которые, как и мы воспринимали баню не просто, как помывку, а согласно старинным русским традициям, как процесс… Со всеми сопутствующими процедурами… Благо водки взятой с собой было ещё много.
       В тот же день, обуреваемые неотвратимым желанием сообщить родным о своих приключениях, мы отправились на поиски телефона. И вскоре реализовали и это желание.
       Наконец грязный, усталый, но довольный Виталик, после нескольких пробных запусков машины, торжественно объявил, что ремонт закончен!
Из глубоко законспирированной заначки, втайне от некоторых членов команды, были изъяты две бутылки водки.
       Вечером, в ярко освещённой кают-компании отметить это радостное событие собрались практически все. Даже молчаливый и не пьющий четвёртый день Ваня, скромно простоял в дверях весь вечер.
       В предвкушении бесповоротно надвигающегося второго старта, все были празднично возбуждены. И даже сообщение Попова о необходимости перед отплытием ещё раз пройти таможню, не вызвало у нас никаких вопросов.
       На следующее утро, сразу после завтрака, мы мягко отошли от порядком надоевшей косы. Сделав плавный разворот, Борис, стоявший за штурвалом, направил корабль вниз по течению, в крошечную бухту, для прохождения ещё раз всех погранично-таможенных формальностей.
       Аккуратно пришвартовавшись у старенького деревянного причала, мы вновь принялись наводить порядок в каютах и в личных вещах… Никому не хотелось привлекать к себе внимания таможни.
       Захватив сопроводительные бумаги, декларации и паспорта, Попов с Сашей отправились к пограничникам.
       Вдоль грязного, обшарпанного причала, на самом краю, для продажи изредка появляющимся интуристам, кучками стояла водка, шампанское, матрёшки… Хозяев всего этого богатства поблизости не было. А прохаживающиеся вдоль берега пограничники не обращали на этот валютный товар никакого внимания.
       Вот они, первые ласточки свободных экономических отношений, – разглядывая самопальный duty-free, задумчиво произнёс я.
       Спрос рождает предложение, - сказал Мишка, выбрасывая за борт дымящий окурок.
Вскоре у корабля был выставлен пограничный пост.
А ещё через несколько минут на палубу с Поповым и Сашей поднялись два таможенника и офицер пограничник.
       Кто капитан? – уверенно глядя на импозантного Бориса, спросил один из них.
       Я, - выглядывая из-за Бориного плеча, чуть слышно выдавил растерянный, испуганный Нарик…
С удивлением оглядев щуплого старичка с разбитым в кровь лицом и растрёпанными седыми волосёнками, они заулыбались, переглянулись и стали рассматривать наши бумаги.
       Ну-с, начнём, - довольно потирая руки, приступил к своим обязанностям главный таможенник, - Показывайте, что тут у вас…
Для начала они бегло осмотрели судно, затем пограничник с паспортами отправился в кают-компанию, а таможенники начали внимательно осматривать жилые каюты и, к нашему разочарованию, личные вещи.
       Закончив осмотр и не найдя ничего запрещённого, они несколько раздосадованные приступили к осмотру нежилых помещений.
Не найдя ничего предосудительного и там, вспотевший таможенник предложил предъявить для осмотра груз.
       Услышав в ответ, что кроме продуктов и двух коробок с сувенирами у нас никакого груза нет, бедный таможенник совсем расстроился.
       Да кто вы такие!?. Что значит частное судно?.. – начал возмущаться он, - Как это, цель поездки – туризм?! Нет, что-то здесь не то…
Ну, никак не мог понять бедный человек, что старые времена кончились. Что частная собственность, если пока и не поощряется, то, по крайней мере, не запрещена. Что любой законопослушный гражданин, согласно новому, демократическому мышлению, конечно при наличии правильно оформленных документов, имеет законное право выезжать, куда ему только заблагорассудится.
       Одним словом, можно всё, что не запрещено!
Может и хотел он всё это понять, но не мог. Старая закалка не давала.
       Будем смотреть ещё раз! – серьёзно произнёс он, - Доставайте продукты, сувениры, вещи, вообщем всё, что есть…
       Да нас же в Питере досматривали. Сказали всё нормально. Да и документы в
порядке… - кто-то из наших робко попытался воспрепятствовать обыску.
       Но спорить с таможней, как и шутить, было делом не только бесполезным, но и опасным. Поэтому все нехотя разбрелись по своим каютам распаковывать только что запакованные вещи.
       На этот раз досмотр проходил особенно тщательно, по-настоящему…
Ощупывались рубашки, носки… Простукивались стены, открывалось всё, что можно было открыть… Пришлось даже вскрыть пол в трюме и предъявить дотошному таможеннику мешки с картошкой, консервы, крупы…
       Пограничник, не найдя никаких нарушений в наших документах, уже давно пожелал нам счастливого плаванья и сошёл на берег. А неугомонный таможенник вскрывал одну коробку за другой, внимательно рассматривая каждую матрёшку, каждую игрушку, каждую мелочь…
       Осмотр длился уже несколько часов.
Время было обеденное и нам, уже привыкшим к режиму, хотелось есть. На берег выходить было нельзя, и мы без дела слонялись по палубе, ругая про себя Высоцк, Высоцкую таможню и всех её сотрудников…
       Наконец взмокший от усердия и расстроенный тем, что ему так и не удалось найти то, к чему можно было бы придраться, таможенник махнул рукой и полез из трюма…
       Что, можно отчаливать? – осторожно спросил Саша, ни на шаг, не отходивший от таможенника всё это время.
       Да ну вас… Идите вы… - сходя на берег, пробурчал он.
       Ура… - вполголоса, почти шёпотом произнесла, стоящая рядом с нами, Юлька.
С плохо скрываемой радостью, суетясь и толкаясь, мы помчались приводить в первоначальный вид распотрошённые каюты и трюм…
       Довольная повариха Таня побежала на кухню разогревать давно приготовленный обед.
Одним словом, работа закипела.
И тут в самый разгар подготовки к отходу, кто-то заметил, что прямо на нас несётся пограничный катер…
       Что это он делает? – только и смог вымолвить, выскочивший из кают-компании Боря.
Все, кто были на палубе, замерли.
Не сбавляя скорости, катер лихо описал дугу и как приклеенный застыл у нашего борта, придавив нас своей массой к причалу.
       Принимайте! – ничего не объясняя, крикнул командир катера.
Не успели мы опомниться, как у нас на палубе оказались носилки, накрытые грубым, грязным, пропитанным кровью брезентом, из-под которого доносились тихие стоны.
       Схватив носилки, мы потащили их к противоположному борту, к берегу, желая поскорее от них избавиться.
Но как только мы попытались перегрузить их на причал, командир катера закричал: Вы что!? Куда вы его тащите?..
       А нам-то он зачем? – в недоумении остановились мы.
       А вы разве не в город? – с удивлением спросил командир катера.
       Да нет, мы в Норвегию… - извиняющимся тоном ответил Попов.
       Тьфу ты, чёрт! Давайте его обратно! – махнул рукой командир.
Матросы с катера быстро перетащили носилки на свою палубу.
Мотор взревел и катер, быстро набрав скорость, понёсся в сторону города.
Как оказалось, одному из рабочих, валивших лес где-то в районе Выборга, падающее дерево размозжило голову. И его нужно было срочно доставить в больницу.
Пограничники думали, что мы идём в Питер и решили отправить раненого с нами.
Но, увы…
Может это и к лучшему. Ведь мы бы шли в город часа четыре, а они проделают этот путь минут за двадцать…
       Всё происшествие заняло несколько минут. А настроение было испорчено.
А появление на корабле перед выходом в море покойника, как рассказал Боря, не очень хорошая примета.
К плохим приметам нам было не привыкать. Ещё одна никак не могла повлиять на наше желание как можно скорее продолжить прерванное путешествие.
       Не желая оставаться здесь больше ни минуты, Борис, к всеобщему удовлетворению дал команду к отходу. Виталик и Сергей отвязали канаты, и мы медленно направились к выходу из злополучной бухты.