Уходящая натура, или портрет на фоне
В общем, нашему Анри не приходилось их долго уговаривать и упрашивать, попозировать в обнаженном виде. Ведь, чего не сделаешь ради искусства!.. А, то, что потом между ними могло произойти, никак иначе, как, простым увлечением, нельзя было назвать — отдых и полнейшее «блаженство», после трудов праведных, которому вскоре пришел конец… А пока что, он ощущал себя настоящим Султаном, глядя на эти сочные молодые идеально-сложенные, точеные тела… Надеюсь, Ваши дети сейчас спят?.. Да?.. Тогда, продолжим наше повествование…
Так вот, ночь в объятиях эдакого Аполлона — Анри обладал, именно, такими качествами, — была для многих, просто незабываемым приключением. Ну, что здесь можно добавить, если это, действительно, так и есть? Разве, что ярких красок на его грубые грунтованные холсты, да и то, исключительно, ради колорита, чтобы картина выглядела неслишком убого. Работы, от которых невозможно было взгляд оторвать, создавались на одном дыхании. В каждое свою картину Анри вложил не только частицу сердца, но и души. Ведь, он часами просиживал перед своими полотнами, мучительно занимаясь поиском подходящего решения. Все его женские портреты выглядели по-настоящему живыми и дышали как бы свежестью. В них, по его разумению, должна была присутствовать какая-то законченная идея… И решение было найдено. Анри впервые решил отобразить на заднем плане, позади своей модели, живые цветы, разбросав их повсюду, — где придется.
Получилось довольно неплохо. Ему даже самому понравилось... А не должно бы: настоящий художник — самокритичен в своей оценке, ему недолжны, нравиться свои работы, поскольку ему необходимо сосредоточиться и противопоставить себя зрителю, на секунду представив, что это он и есть, тот самый, зритель… Но сделать это практически невозможно… Художники, так же, как и многие люди творческой профессии подвержены опасному заболеванию, имя которому Тщеславие. Здесь, на главную сцену выходит Дьявол. Он находится за кулисами и постоянно нашептывает магическую комбинацию из трех обычных понятий — славы, успеха и богатства… Это одно из его условий, при заключении с ним опасной сделки… Увы, но деньги правят миром, а должно же быть совсем наоборот: подлинное искусство не может являться предметом торга… Но это, только в идеале...
У Анри, впрочем, как и у многих друзей из его окружения — своеобразной богеммы, — была своя Муза, его муза. Поначалу — одна из его знакомых фотомоделей. Позже, им на смену пришла красавица-жена, Элеонор, о которой нельзя было «ни в сказке сказать, ни пером описать...»
Она тогда служила в столичном драмтеатре ведущей актрисой, и, несмотря на свой молодой возраст — ей было двадцать пять лет, — во многом преуспела, быстро сделав карьеру… По-окончании Щепкинского училища, Элеонор стала ведущей актрисой бывшего Императорского театра, и ни один серьезный спектакль, теперь не обходился без ее участия. Ей прочили главные роли известные режиссеры, и недолюбливали соседи по творческой мастерской, поскольку считали Элеонор бездарной выскочкой. Завидовали ее успеху… А причина была банальна — всему виной являлась красота.
Элеонора Пальчикова, с рождения, обладала красивой внешностью от природы, и наличие на ее лице косметики не портило ее облика, а, только добавляло актрисе шарма, создавая классический образ роковой красотки, давая ей преимущество над другими актрисами, которым в этом повезло меньше. Честно говоря, они ей, даже «в подметки не годились». Элеонор постоянно следила за собой, проводя, часы перед зеркалом, в гримуборной, поправляя на лице косметику, перед каждым выходом на сцену. Она блистала не только там, но и на светских раутах, куда ее постоянно приглашали многочисленные поклонники, заваливая комнату живыми цветами.
Анри, был приглашен в театр, оформлять новый спектакль, который назывался: «Ветры Судьбы», по одноименному роману Маргарет Митчел — «Унесенные Ветром». Со своей задачей он справился с лихвой. Его пригласили сначала на «прогон», а после — на премьеру спектакля, которая прошла с помпой. В роли Скарлет О' Хара блистала несравненная Элеонор Пальчикова, прочитал он тогда в программке и был заинтригован настолько, что возымел желание с ней познакомиться.
После успешной премьеры, в фойе был организован пышный «банкет» при стечении всей труппы театра и толпы журналистов. Там Анри вновь увидел Элеонор, пребывавшую, в атмосфере всеобщего веселья. Эту красивую женщину, с черными, как смоль, блестящими волосами. Он несразу ее заприметил, в толпе пришедших. Там, на сцене, она была совсем другой: в зеленом, если помните, сшитом из гардин, платье, с шикарной прической и розовой розой в роскошных волосах, но, это, уже была выдумка режиссера-постановщика, что основной сути не меняло, и служило какбы дополнением.
Он подошел к ней не сразу, а, немного погодя. Сначала растерялся, хотя с другими женщинами вел себя свободнее чтоли, как-то раскованнее. При встрече с эдакой, Настасьей Филипповной, Анри ощутил себя, просто истинным идиотом, когда же, наконец, он решился к ней подойти, то произнес какой-то яркий комплимент, глядя в ее большие, выразительные серые глаза, кроме того, количество выпитого в тот вечер Шампанского, будто добавило адреналин в бурлящую кровь. Вино было не столько виновником их встречи, сколько связующим звеном, в какой-то странной игре. Острая стрела Амура пронзила сердце, связав их, казалось, навсегда, невзирая на большую разницу в возрасте — тогда ему было тридцать пять лет, — и разные характеры: он был, хотя и упрям, но всеже мягок. А она же, совсем наоборот обладала довольно капризным и вздорным характером, к тому же еще и счеславна, как многие актеры. В последнем случае, здесь небыло ее вины, потому что Пальчикову постоянно, как я уже описал выше, куда-то приглашали, то на вечеринки, то сниматься в рекламе, то — в сериалах, которые уже давно шли по нашему телевидению. Тщеславие каждый раз одерживало верх… Отыщите мне такого актера, который бы не был подвержен этому тяжкому недугу, и, если найдете, я просто сниму при встрече шляпу… Но, боюсь, что этого не случится: во-первых, у меня ее нет, во-вторых, далеко не многие могут противостоять этому явлению, в искусстве. Элеонор не стала исключением из правил.
На этом торжественном вечере повстречались две судьбы. Два красивых и успешных человека. Отношения их возникли абсолютно на пустом месте, практически из ничего, и, теперь развивались по закону жанра — поначалу, очень бурно, с того самого вечера, и эта сладкая иллюзия обоюдного счастья повелевала ими какое-то время, пока в один «прекрасный день» Муза не собрала вещички и не ушла от Анри, теперь уже навсегда. Скажу только, что она это уже совершала не одиножды, но после, «как побитая собака», вновь возвращалась. Элеонор ушла, к его знакомому состоятельному спонсору… Однако не буду забегать вперед…
С этого самого вечера жизнь обоих сильно изменилась: у Анри появилась женщина, которой он мог полностью доверить все свои тайны, посвящая ее во все дела — он даже написал на ее имя завещание, — Элеонор вдохновляла его на творческий поиск самого себя в искусстве, и, как я уже упоминал ранее, стала для него не только музой, но и заботливой женой, единомышленницей во всех его начинаниях. Она же, наверное, и подсказала Анри идею с цветами:
— Анри, любимый, напиши мой портрет! — предложила она однажды, проснувшись раньше обычного, сидя, перед высоким и роскошным трюмо. Элеонор выглядела отдохнувшей и посвежевшей, после легкого контрастного душа, и теперь занималась своей внешностью. — Ты не забыл, что мы приглашены на торжественный вечер, в «Дворянское Собрание»? Там будет Леон Топорелли — известный бизнесмен и филантроп… Он может быть нам полезен, — как бы намекала она, делая короткие паузы, и, подводя глаза, по ходу разговора с мужем.
— И, чем же, Милая? Я что-то не пойму, к чему ты клонишь?
— Как это, к чему?! Ну, ты меня, порой, просто удивляешь своим простодушием… Топорелли поможет нам с выставкой, кроме того, у него имеются прочные связи, с сильными мира сего. В том числе и за границей… Только представь на минутку — твои картины покоряют «Лувр»!.. Представил?..
— Да, но я и так успешен, Эля! Мне вполне достаточно признания и здесь, на Родине…
На лице Анри появилось некоторое недоумение.
— А будешь не только знаменит, но и богат, дурачок. Разве, не к этому ты всю жизнь стремился подсознательно, когда создавал все эти «шедевры?!» — промолвила она не без сарказма, как-бы издеваясь, над ним. — Мы будем много путешествовать по миру, кроме того, я, наконец-то, куплю себе новенький «Порше»… На днях, я посетила Автосалон и была очарована: и цвет, и форма кузова, по-моему, подходящие... В общем, это то, что мне нужно — темно-красный металлик! У меня и костюм уже подобран под тон, и туфельки на шпильках, и лак… Кстати, ты еще не видел мой новый лак!..
Элеонор вскочила со стула и подбежала к Анри.
— Не правда ли, он красивый, Милый?! Ну, как он смотрится на моих ногтях? — заканючила она.
— Он… Великолепен, Элеонор!.. Мне иногда кажется, Дорогая, что ты живешь со мной, только ради денег, — промолвил он, немного запинаясь, от возмущения, и, не отпуская ее руку. При этом Анри сжал длинные пальцы так сильно, что побелели костяшки, проведя своим большим пальцем по идеально-гладкой поверхности ее ногтей. После этого, добавил: «Неужели, я ошибся, когда поверил тебе, Эля?.. Неужели, я работаю, только ради того, чтобы ты их «спускала на ветер?.. Чего тебе нехватает — не понимаю: у тебя есть все!.. По… чти все, о чем мечтает любая московская красавица, с «Рублевки». Квартира — здесь, и дача, на «Соколиной горе», автопарк коллекционных, совсем еще необкатаных новых, машин… Посмотри, в кого же ты превратилась!.. Кем же ты стала за эти годы?!»
В этот момент Глаза Элеонор сузились… Нет, не от яркого солнца, а, скорее, от притворной и наигранной злости. Вспыхнули. Ее взгляд не выглядел, как обычно: от этого взгляда, Анри всего передернуло от страха.
— Во-первых, отпусти меня, слышишь!.. Ты делаешь мне больно, — зашипела она, как змея. — Во-вторых, все, чего ты достиг… Так это все благодаря, только мне! До нашего знакомства кем ты был?.. Художником-декоратором, жалким сценографом?..
— Да, я!.. Был, прежде всего, человеком, причем самым уважаемым!..
Она ехидно рассмеялась ему прямо в лицо.
— Да, не смеши ты меня! Кому, теперь нужно твое уважение, без денег!..
— Оно нужно, прежде всего, мне, Элеонор! Понимаешь — мне!.. Его невозможно: купить, или продать, его необходимо заслужить… Эх, да разве тебе понять то, что я сейчас чувствую...
И после этих сказанных слов, Анри махнул рукой.
— Раньше, я тебя понимала, поскольку знала, для чего ты живешь… Неужели, ты, теперь разлюбил меня, свою девочку? Твою красотку, куколку, как ты меня раньше называл при всех? Тогда, я тебя не смущала, когда была излишне откровенна, здесь, на этой кровати. Ты шептал мне бесстыдные слова… Помнишь?.. Да, где же тебе вспомнить!.. Ты всегда был поглощен своей работой, тебя даже, не возбуждало мое роскошное тело, никогда не волновало то, о чем я мечтала все эти годы. А, теперь ты корчишь из себя праведника: разве не я предлагала тебе родить ребенка?..
— Ты, не смеешь меня упрекать, слышишь? Ты понимала, за кого выходила тогда… Так чего же, теперь…
— Да, я понимала. Я прекрасно понимала, за кого выходила: за красавчика, имевшего успех, у женщин… Как же, мне не помнить твоих измен!.. Ах, да! Это твоя профессия — Муза… Как же их много было — по пальцам не пересчитать: Анна, Белла, Жанна. Продолжать?..
Тут Анри не выдержал и, перебив на полуслове, ударил ее. Впервые за столько лет, он ударил свою жену по лицу. Она пошатнулась и упала на кровать. На щеке вспыхнул красный румянец, при этом он выглядел багровым. На глаза тут же навернулись слезы, и потекла тушь.
Не будем же вдаваться в дальнейшие подробности, чтобы понять: кто здесь прав, а кто виноват. Элеонор вовсе не была ангелом, как хотела выглядеть в глазах Анри. В общем, как и наш замечательный художник. Все, что здесь происходило, было закономерно: в их отношениях, на тот момент, не было гармонии, и «каждый тянул одеяло на себя», играя, в этом странном спектакле свои драматические роли. Их, только объединяли две вещи — Слава и Успех… Больше ничего, а разделяла огромная пропасть, которая с каждым днем увеличивалась. Им не помог бы сейчас, даже длинный «Бруклинский мост», на котором довелось побывать однажды, во время одной единственной поездки, в Америку, куда он, конечно, не хотел ехать, но жена, как обычно, настояла.
Уход Элеонор был воспринят поначалу спокойно. Он, даже получил какую-то отдушину. За все годы, которые он с ней прожил, имел, только стрессы и одни нервные расстройства. Элеонор практически постоянно устраивала ему скандалы, выводя Анри из себя, своей необоснованной ревностью. Он, даже перестал спать, его часто мучила бессонница и головные боли. Мысли, теперь были совсем о другом: художник, грешным делом, подумывал, как бы поскорее от нее отделаться. Когда Элеонор отсутствовала, Анри проворачивал в своей голове план, как это лучше сделать?.. В общем, способов было множество, но ни один из них ему не нравился, потому что, художник был, прежде всего, человеком и, только потом, несчастным мужем красивой жены-стервы…
…И вот, когда она ушла от него окончательно, идея об убийстве, слава богу, отпала сама собой… Его, видимо, спас Всевышний, который наблюдал за несчастным все это время. Богу было интересно следить за ними обоими и одинаково жалко, его и ее, одновременно, но по-своему: он захотел дать им еще один шанс, но в этой игре произошла ничья, поскольку никто здесь не выиграл и не проиграл, хотя их испытание, так и небыло до конца пройдено.
Спустя месяц, хандра внезапно овладела Анри. Он начал пить, причем в больших количествах, перепробовав, почти все напитки, когда-либо стоявшие, в его баре, ища вдохновения, в вине. Совсем себя запустил, перестав следить, за собой. На полу и стенах его мастерской, теперь повсюду валялись краски, рамы и его начатые, но так и незавершенные работы: портреты, пейзажи, натюрморты. Посреди стены, висел портрет его Элеонор, в ярко-красном шифоновом платье, с откровенным вырезом глубокого декольте. Она сидела, в барханном и мягком кресле, в своей обычной раскованной позе, положив ногу на ногу, и, смотря на него, все также высокомерно, как и прежде — сверху вниз. В ее пристальном и, пронзающем насквозь, немигающем взгляде красивых, но бесстыжих глаз, чувствовался какой-то немой укор. Чувственные и мягкие густо-накрашенные губы, расплылись в лучезарной демонической улыбке, в которой, Анри почудилась какая-то жуткая насмешка. Элеонор сидела на нем, словно царица на троне, ее красивые изящные руки лежали на резных, золоченых подлокотниках, а длинные, тонкие пальцы хищно вцепились в них длинными ярко-красными ногтями. Подле кресла, на маленьком полированном столике, стояла красивая хрустальная ваза, в ней — большие красные тюльпаны. Его взгляд остановился на цветах: они были мертвы, как и его жизнь, и, взглянув, на них, он тут же потерял сознание. Его мозг прошила невыносимая и острая боль. Тело вздрогнуло и сразу обмякло, при этом голова безвольно отклонилась немного в сторону, будто художник уснул… Уснул навсегда.
Вскоре, вслед за нашим художником, ушли и те, кого он хорошо знал. Первый его друг погиб в Чечне, во время спецоперации, его разорвало на куски, взорвавшейся на трассе, миной, и хоронить его не пришлось, так, как было нечего… Второго — убила молния, во время, разыгравшейся в Москве, августовской бури… Третий — был убит боевиками, в Сербии. Они вырезали всю его семью, не пожалев никого, даже детей. Дом взорвали и долго потом снимали все на видеокамеру, чтобы после хвалиться перед родственниками, гордясь проделанной работой… Четвертый — разбился на самолете, во время испытания нового сверхзвукового истребителя. Катапульта при этом не сработала, и он згорел заживо, так и, не успев понять, что произошло… Пятый — погиб в горах. Он сорвался со скалы в водопад, встав, на скользкий выступ. Его Жене и дочери долго ничего, не хотели говорить. Она приехала к нему, в больницу, в самый последний момент…
Картины Анри были проданы и многие вывезены за границу. Часть из них попали, в частные коллекции. А знаменитая «Мертвые цветы», пропали, и никто до сих пор не знает, где находится эта картина. Было, правда, подозрение, что портрет увезла жена, которая часто приезжала в Москву, хлопотать о наследстве. Как я уже говорил, Анри переписал на нее все свое имущество.
Свидетельство о публикации №208022500269
Марианна Либерте 27.07.2008 22:59 Заявить о нарушении
Бумбокс Боксович 27.07.2008 23:14 Заявить о нарушении