Египтянин, или Обедня безбожника - последняя глава

 
       16

Он лежал на диване с книгой и читал. Ему уже исполнилось двадцать пять, "четвертак", как он с удовольствием повторял, хотя вообще-то старался избегать жаргона, слэнга и всяческой фени ("Это всё не моё"). Жил он один в однокомнатной квартире, подаренной родителями; после института не стал устраиваться на работу, а начал писать компьютерные программы. Две первые просто прошли, а третья очень понравилась, теперь к нему присматривались серьёзные пользователи и был обещан важный, хорошо оплачиваемый заказ.
       Он поклонялся своей профессии. Кроме неё - поклонялся Шекспиру (книгу Гилилова о графе Рэтлэнде знал только что не наизусть), из русских классиков выше всех ставил Гоголя, из современников - Виктора Пелевина. В весёлой компании любил хвастнуть неожиданной цитатой из Шекспира, вроде:
       "Чихать на всё,
       Плевать на всё,
       Свободны мысли наши!"-
а потом - уже с запинкой - процитировать это место из "Бури" по-английски. Вообще, английским занимался, язык ему нравился.
       Он гордился тем, что не ходит на выборы, никогда не ходил в церковь ("Это абсолютно не моё") и не позволял звать себя Димой (" Я - Митя").
       И вот впервые с тех пор, как засел за компьютер, он уже почти месяц не работал, совершенно выпал из деловых отношений и интересов (только вспоминал заказ, скорее всего ушедший) и - читал, читал, читал одну и ту же книгу. Книга была Евангелие.
       Во-первых, очень нравился сам Иисус - ослепительная фигура, возвышающаяся над всем и всеми. До чего хорош! Как-то всё в нём доведено до предела: человечность, самоотверженная готовность к действию, тонкость понимания и, главное, конечно, - доброта. Он весь безоговорочно привлекает тебя, притягивает, как магнитом. Будь ты сто раз атеист, невольно во всём с ним соглашаешься, идёшь ему навстречу, в любой ситуации готов играть по его правилам.
       Собственно, что он положил на стол, с чем явился перед людьми? Так сказать, каков был сабжект его мессиджа? Доброта, человечность, любовь к ближнему - и это всё. (К сожалению, в жизни этим ценностям нередко уготована судьба спама, который летит в корзину). - Но этого человечеству хватило уже на две тысячи лет, и ещё на столько же хватит. И, естественно, самого Иисуса нельзя не любить.
       Во-вторых, ошеломил сам контэнт книги - вся эта масса событий, сложных ситуаций, оценок, отношений между людьми. Тех единиц, которые упомянуты, плюс те, что возникают ассоциативно, столько, что, если выстроить их в цепочку, ими можно обмотать земной шар по экватору. Эта масса - отчасти он воспринимал её как программист - была живой, двигалась, все её элементы были отражены в четырёх зеркалах, показаны глазами четырёх евангелистов - Матфея, Марка, Луки и Иоанна.
       Книга, которую он читал, была без обложки, старинная, изданная до революции, в ней было синкретическое Евангелие, то-есть, к каждому эпизоду текста в конце страницы было указание, где именно этот эпизод встречается у других евангелистов. Общее впечатление - плотно сбитая совокупность материала с мощнейшей энергетикой.
       И был вопрос, который возник в сознании уже в первую неделю чтения и - сверлил мозги. А именно: как один человек всё это проделывал? Скорее всего, здесь должна была работать администрация президента или - на худой конец - группа поддержки. Ведь предстояло организовать и запустить сложнейший процесс, весь, так сказать, до последней минуты (распятие) и после неё (воскрешение). Так кто это осуществлял? Эта сторона Евангелия казалась захватывающе интересной, но для объяснения не такой уж трудной: здесь были возможны версии, и он остановился на первой же.
       Эта версия сложилась в голове сразу, в первую неделю чтения. Перечитывая текст, он следил за этой версией, удержится ли она? Она укоренялась в его сознании, всё больше и больше обрастала материалом.
       Он нарезал на узкие полосы несколько листов бумаги и стал делать закладки в книге, завёл страничку с надписью "Общий план" и ежедневно вписывал , вычёркивал и добавлял что-то. В том, что все описываемые в Евангелии события происходили в действительности, он не сомневался.
       Подумал, что, может быть, этот материал - бегущие один за другим эпизоды - годился бы для киносценария, но он не представлял, как за это взяться.
       Временами он откладывал книгу (чаще - ради кофе и сигарет), включал музыку (у него был хороший подбор, который постоянно пополнялся), что-то обдумывал, потом записывал на листах бумаги.
       О себе он думал, что вряд ли разбирается в искусстве, но у него был свой секрет, правда, довольно простой: если почувствуешь - читая или рассматривая что-нибудь - " я хочу туда, хочу сейчас же там оказаться" - вот! это и есть попадание, ты уже там, куда хотел. И неважно, идёт ли речь о свидании при луне или о дуэли со смертельным исходом. Если ты сказал себе: "Хочу туда, хочу быть с ними," - не сомневайся: ты ли прикоснулся, тебя ли коснулось, назови это, как хочешь, но Встреча с Искусством произошла, и это дорогого стоит.
       И вот за эти недели, сидя дома, никуда не выбираясь, он успел столько пережить! И всё это время находился "там". Для собственного употребления имя "Иисус Христос" он сократил до двух начальных букв и мысленно звал Иисуса "И-Ха" ( с ударением на "а"). Столько передумал, перечувствовал в тишине своей квартиры с выключенным телефоном (приятелям было сказано: уезжает, позже всё объяснит), - что не мог вот так просто расстаться со старой, с пожелтевшими страницами, книгой.
       Не мог и не хотел, потому что это был случай прибегнуть к его любимой ёмкой формуле: "Это не для меня". Просто вернуть книгу на полку, теперь, когда он уже сроднился с И-Ха? ("Нет,это не для меня"). И версия... - ведь она будет преследовать меня всю жизнь. "Я увидел всё это так, - сказал он себе, - пусть это будет нечто вроде обедни безбожника; в конце концов, всё готово, осталось только записать."
       Он включил компьютер (пыли-то, пыли!), не удержался и просмотрел накопившуюся почту (и вдруг радостно замер: заказ от него не ушёл, пользователи ждут его возвращения!), потом вышел в Ворд и написал:

                 
                 Египтянин, или Обедня безбожника

                       Глава 1
Они сидели во дворе, в тени, возле сараев: гость (он же "брат из пустыни", он же "друг из общины") - на скамье, младший слуга в доме Иосифа - перед ним на корточках...