Каждый Он и Каждая Она

… Она стояла на краю крыши, делала, может быть, последние вдохи и выдохи в своей жизни. Именно этим вечером воздух был особенно вкусным и мягким. Редкие капли полудождя бились о стекла очков, стекая вниз, заменяя слезы.
Там, далеко, под белой дымкой тумана плыл и растекался город, играя множествами оттенков серого. По улицам сыро хлюпали маршем пары ног, миллиарды мыслей пересекали друг друга, поднимаясь вверх, в небо – в мастерскую Бога, где он ужасался думам людским, ведь он не учил их такому. В этом хаосе и безобразном звучании земных желаний Всевышний не мог расслышать, быть может, последнюю просьбу той, стоящей на краю открытой крыши одной из городских высоток.
… Он вернулся домой после тяжелого учебного дня, сил не оставалось даже на то, чтобы приготовить себе еду, и его тело безжизненно погрузилось на стул за компьютером. Экран рябил в глазах, раздражая зрение, буквы прыгали, подобно бесам в пламени, гримасничая и корча рожи. Музыка, поражающая своим многообразием, в этот день звучала похоронным маршем, сгущая тучи и приводя чувства его в тупик, но вот только стена этого тупика была на самом деле из пенопласта, кирпичи всего лишь нарисованные, а кто ему об этом скажет? А если скажет, он не услышит. Он был безнадежно глух, и непоправимо слеп.
Вид из окна окончательно вывел его из строя. Грязно-белые улицы, ошметки природных внутренностей, сваленных в одну кучу, ленивый фонарь, болезненно-желтым светом брезгливо одаривающий лабиринты города. Среди бетонных перегородок и стандартных скульптур современности не было места высоким чувствам, и если биться головой об стену, ей не будет дела до твоей боли. Он стоял и молча кричал в пустоту, вынося удары своих мыслей, бумерангом возвращавшихся в сознание. Полубред, когда-то давно поразивший его, был непобедим и своей силой, смешанной с ненавистью и злобой, вгонял под ногти отравленные иглы. Смысл был потерян, и он никогда не мог подумать, что найти его можно на одной из многочисленных листов крыш, и что какой-то шаг в любой момент может отнять у него все, ради чего он жил, неосознанно и беспечно.
… Вечером становилось холоднее, и ветер свирепо бил ее по лицу. Дьявол поджидал ее там, внизу, сервируя праздничный стол, параллельно записывая в пылающую книгу имя грешной души. Почему именно Дьявол забирает самых лучших?
Пошел снег…
Это удивительный город, у него есть душа, он улавливал малейшие изменения в настроении и подстраивался под него. Его постоянной температурой была 36 градусов - температура трупа, но он умудрялся жить и процветать. Он умел плакать, смеяться, и, самое важное заключалось в том, что он был влюблён… Где вам еще доведется такое увидеть? И она, одиноко стоящая на краю, была такая одна, и он, смотрящий сквозь серое и мокрое стекло, был один… И они были вместе такие одни.
Небо расступилось и, придерживаясь за облака, сохраняя равновесие, еле перекатываясь, появилась луна: помятая, заляпанная космической грязью, с перекошенным лицом. Она с трудом приоткрыла глаза и сквозь щели оглядела город. В поле зрения оказалась та самая высотка, она и кольцо мыслей, плотно сжавшее ее тело, дрожащее, существующее отдельно от разума. Луна выдавила из себя привычный городу желтый свет и направила широкий луч на нее, стеклянными глазами пожирающую темную бездну. Лживо нежный лунный поток мягко озарил ее силуэт…
Снег перестал падать.
… Он отошел от окна, сел на кровать, опустил голову, вцепился в волосы и заплакал…
Она вдохнула лунное тепло и села на край крыши, свесив ноги. Ей вспомнился его запах, принадлежавший только ему, который ни с чем нельзя спутать. Ей захотелось жить и дышать им каждый день. Она достала записку, в которой разъяснялась причина ее ухода их жизни, придуманная, как и все окружающее, разорвала ее на много-много частей, и они полетели вниз, на раскаленную сковородку Дьявола, который не понимал, что происходит, и почему все пошло не по плану.
Город плакал от счастья, город отмер и затрепетал всеми своими асфальтовыми существами. Он бессмертен, он живой, и он – влюблен. С неба летели сияющие стразы-слезы, которые люди называли звездопадом. В этот вечер была спасена душа… Он выполнил свой долг, прощально окинул любимый город взглядом и растворился во тьме…