Радужное небо глава 27

ГЛАВА XXVII
О КУЛЬТУРЕ
       - Кажется, сегодня будет дождь, - сказала Вера, поглядывая на небо.
       Мария тоже подняла вверх глаза. Действительно, небо хмурилось, но будет ли дождь, пока сказать было трудно.
       - Похоже на то, - согласилась Мария. – Тучи затягивают небо.
       Вера поднесла ко рту бутылку пива и сделала глоток.
       - Ты поосторожней с этим делом, - предупредила Мария. – Заметит хозяин, устроит нагоняй.
       - Подумаешь, - Вера презрительно передернула плечами. – А у лотка, что же, будет сам стоять? Ничего он мне не сделает. А ты сама не хочешь?
       Вера указала на бутылку.
       - Нет, - запротестовала Мария.
       - Зря, пиво очень помогает стресс снимать. Да и моя дочка тоже любит пивко. Возьмет, бывает гамбургер, и под пиво его, как настоящая американка.
       - Американки толстые все стали с этих гамбургеров, да и пиво не способствует сохранению стройной фигуры.
       - Велика важность. Надо не за фигурой следить, а свою жизнь устраивать. Сколько вон красавиц наших на заводах гниют, да нищету разводят. Разве они не пускают свою жизнь псу под хвост? Нет, моя Катька такой жизни не хочет.
       - А чего она хочет? Есть у нее в жизни какая-нибудь мечта? – спросила Мария.
       - Конечно, есть. Как и все девчонки, мечтает выйти замуж за бизнесмена, желательно за иностранца.
       - А что же свои-то, русские не нужны?
       - А какой прок от своих-то? Россия скоро все равно перестанет существовать, я имею в виду существовать, как держава. Нас заполонят китайцы, так пускай уж хоть она спасется, за границу уедет, там хоть поживет, как человек.
       - Так неужели же нельзя нашу страну поднять? – с болью в сердце воскликнула Мария.
       - Ну, попробуй, подними! Тут даже Санта-Клаус не поможет, если он и прилетит на своих оленях.
       - Ох, и здесь Санта-Клаус! Но почему у нас даже Деда Мороза стали называть Санта-Клаусом? У нас испокон веков был Дед Мороз, а этого Санта-Клауса нам Запад навязал, за последние пятнадцать лет.
       - Ну, какая разница? – пожала плечами Вера. – Ну, пусть будет Дед Мороз, что от этого изменится?
       - Так ведь потому-то и наша Россия распадается! Все наше, все русское вытесняется западным! Дед Мороз вытеснен Санта-Клаусом, Буратино вытеснен Пиноккио, вместо колобка, чебурашки, репки, появились покемоны, Гарри Поттеры, Микки Маусы, Джек с бобовым стебельком. Культура наша вытесняется, поэтому и Россия умирает, все цивилизованные стали, Запад копировать стараются. Наша российская мультипликация вытеснена Диснеем, кино стало похожим на Голливудское. Даже имена стали иностранные. Алексеев стали называть Алексами, Наташек Натали. Ну, зачем все это нужно? Нет, я, конечно, не против диснеевских мультфильмов, пускай дети смотрят этого Микки Мауса, и прочих мультгероев. Но зачем же заменять ими наших, исконно русских персонажей? Пускай идут себе параллельно, пусть дети знакомятся с другими культурами. Да и кино тоже, хотят люди смотреть западные боевики, пускай смотрят. Но зачем нашему кинематографу слепо копировать их. Я допускаю, что и большинство советских фильмов ничуть не лучше западных. Весь их смысл можно уложить в одну фразу: «Как хорошо без Бога жить». Но ведь можно и кино делать душевнее и добрее. Кино должно учить человека хорошему, показывать ему выход из тупиковых житейских ситуаций. А пока же кино только развращает человека, призывает его к раскрепощению всех низменных инстинктов.
       - Мы живем в современном мире, - сказала Вера. – Что поделаешь, хорошо это или плохо, но это факт. Уйти от него мы все равно не сможем.
       - Сможем, - возразила Мария. – Но сможем лишь тогда, когда поднимем нашу культуру, ту самую, которая была до семнадцатого года.
       - Наша культура мертва! – холодно констатировала Вера. – Ее уничтожали семьдесят лет, наши дедушки и бабушки, матери и отцы. Что ж, в этом они преуспели. Наша культура мертва.
       - Вот поэтому нам и необходимо ее возрождать! – воскликнула Мария. – Это задача для нашего поколения.
       - Как можно возродить то, что давно умерло? Мертвое нельзя оживить. Да и, к тому же, наш народ все равно не захочет возрождать нашу дореволюционную культуру. Не для того он ее уничтожал, чтобы теперь ее восстанавливать. Не нужно этого нашему народу. Наша культура мертва, а западная жива. Запад живет и процветает. Так давайте же и переймем их культуру. Совсем без культуры жить все равно нельзя, так будем жить по западной, если нет своей.
       - Так ведь западная культура для нас неприемлема! – продолжала настаивать Мария.
       - Почему же неприемлема-то? Запад живет по ней и богатеет, уже столько веков, а Америка, так та вообще является первым государством мира.
       - Так ведь это же лишь иллюзия! Это всего лишь видимость. Ты считаешь, что запад процветает, но это не так! Запад погибает, он полностью разложился. Любой разврат там поощряется. Разрешены однополые браки, если девушка выходит замуж девственницей, это считается патологией, среди священников множество гомосексуалистов. Что это? Разве это является процветанием? Вспомни, отчего распалась римская империя. Она распалась из-за крайнего развращения своих жителей. Она тоже считалась нерушимой, а исчезла. То же самое произошло и с советским союзом. Государство, которое создается без Бога, наперекор его заповедям, обречено на разрушение.
       - Но американцы-то верят в Бога, - возразила Вера. – Они своих храмов не разрушали.
       - Все верно, храмов они не разрушали, но это не значит, что они верят в Бога. Они просто посещают храмы.
       - А разве посещение храмов не является верой в Бога?
       При этих словах Мария едва не рассмеялась. До какого же безбожья дошло русское общество, если простое захождение в храм считается у него истиной верой в Бога.
       - Посещение храмов – это лишь видимая часть веры. Да и не вера это в Бога вовсе. На самом же деле, верой в Бога является жизнь по этой вере, то есть, соблюдение заповедей, данных нам Богом.
       - Да разве же кто-нибудь живет по ним?! Ведь это же совершенно невозможно, нереально.
       - Да почему же невозможно? – спросила Мария.
       - Да потому что Иисус Христос жил две тысячи лет назад, и учение свое оставлял для людей своего времени, а не для нашего.
       - В том-то и дело, что нет. Заповеди даны на века, на все времена. Иначе бы в них не было и смысла.
       - Да невозможно по ним жить!
       - А ты сама пробовала поступать по учению?
       - При чем здесь я? Если бы это было возможно, то люди бы давно по заповедям жили.
       - А ты попробуй сама, не смотри на других.
       - Ну, что же я, совсем с ума сошла, тратить свою жизнь на утопию. Жизнь дается только один раз, а если я потрачу ее на поиски невозможного, то потом, в старости, горько плакать придется от разочарования. Христианство – это всего лишь утопия, которой не суждено воплотиться в жизнь.
       - Никакая это не утопия. А не соблюдают люди заповеди только потому, что это тяжелый труд. Это борьба с самим собой, это переделка своего характера. А тяжела эта борьба потому, что человек должен перешагнуть через самого себя, через все свои страсти, желания, помыслы. А человеку мешает пойти на это неверие в Бога, неверие в справедливость его суда, неверие в загробную жизнь.
       - Вот! – подхватила Вера. – Здесь ты правильно сказала. Но как может человек верить во все это, если тому нет никаких доказательств. Вера должна иметь под собой основание, фундамент. А если нет такого основания, то и вера не может существовать. Я спрашиваю тебя, где этот фундамент, на котором я должна строить свою веру?
       - Библия, - ответила Мария. – Евангелие.
       - Я не читала Библию, и не собираюсь ее читать, по одной простой причине; я в ней ничего не пойму.
       - Библия, действительно, очень трудная для понятия книга, - призналась Мария.
       - Видишь, ты сама это признала. Тогда чего же ты от меня требуешь? Ты осуждаешь меня за то, что я люблю читать детективы и фэнтэзи. Но должен же как-то человек снимать стресс, должен же как-то расслабляться. Я хочу видеть справедливость, то, как зло бывает наказанным. Потому я и читаю подобные романы. Да, они дешевые, да, они наивные, возможно, большинство из них просто глупые, совершенно непохожие на реальную жизнь. Так ведь этим они и привлекают людей. В них торжествует доброта, справедливость, и это главное. За это их так любят читать люди. Такие книги дают мне надежду, успокаивают меня. После таких книг, мне на душе становится легче, хотя я и понимаю, что все прочитанное неправда, что ничего подобного в реальной жизни нет. Но этот выдуманный мир освобождает меня. Что с того, что это дешево, и порождено чьей-то фантазией. Я что же, теперь не должна вообще книг читать?
       - А почему бы тебе не попробовать читать русскую классику?
       - Какую классику? Читать о том, как Анна Каренина под поезд бросилась? Зачем мне это нужно? Или о том, как Герасим Му-Му утопил? Да после таких книг в петлю хочется влезть! А советская литература у меня вообще отвращение вызывает. С души воротит читать о том, как ударники коммунистического труда светлое будущее строят, и как богу Ленину молятся. Тьфу!
       Вера с отвращением плюнула.
       - Привел нас этот коммунизм в светлое будущее, спасибо!
       - А ты попробуй читать Достоевского, - робко предложила Мария.
       Вера махнула рукой.
       - Я в школе его пыталась читать. Слишком тяжело и нудно пишет, и непонятно.
       - То было тридцать лет назад, - улыбнулась Мария. – А ты попробуй прочитать его теперь. Может быть, по иному на все это взглянешь.
       - Ну, не хочу я читать про девятнадцатый век! – воскликнула Вера. – Не интересно мне это! И не будут люди сейчас читать эту классику. Они устали думать, им надоело, что их постоянно кто-то учит, промывает мозги. Людям нужна легкая литература, литература для отдыха, а не для размышления. И чтобы в этих книгах был «хэппи-энд». Непременно «хэппи-энд»! Иначе, без этого, и читать их люди не будут. Или уж, в крайнем случае, люди станут читать книги, где были бы затронуты их проблемы, и не просто затронуты, а был бы показан выход из их тупиковой ситуации. Книги должны давать людям надежду, а не вгонять в отчаяние, и должны быть легко написаны. Но таких книг все равно нет, так что и нечего про это и говорить. Поэтому люди и будут продолжать читать детективы и фантастику. Эти книги легко написаны, чего нельзя сказать о классике.