21

***

Сначала полюбил ее..., надавил - и брызнули дети! С удовольствием хлопочу теперь в своем маленьком оазисе. Чего еще надо в жизни? - вечерами и на выходные попадаю в рай...

А у тебя творческий рай, я понимаю, но будет ли у тебя счастливая семья, возможно ли, чтобы на земле было так много рая?

Ты влюбляешься, но все-таки ты невнимателен к девушкам.  Тебе понадобится премудрое равновесие теперь, когда ты понял, что одного малого оазиса мало и захотел  преуспеть везде...

«Они консервы в пустыне мира», говоришь ты, «два недостатка», но есть и маленький плюс внутри крепости, где они выжили и существуют. Обогрей их, покажи другой мир и, если это лед, то он начнет таять, а если это створки, то они начнут раскрываться. А ты пытаешься отыскать такой чудесный меч, при виде которого все крепости сдаются от восхищения и страха. Конечно, крепости и танки премудро греть надо и благодатные местности показывать им небезопасно, но ты сам выбрал этот путь...

Все это так, пусть и снаружи потеплеют танки с семейным оазисом внутри, но все же лучше спрятавшихся одиночек искать - они  не в мире - и тех, кого ветер носит - они не в танке. Да, ловить ветер и искать тайны, пребывая среди танковых орудий.... Ты представь: у них и рай, и супер-оборона -  сплошное «слава Тебе, Господи» и  «отойди, лукавый». Если ты цепями к ананасовой кормушке прикован, у тебя никогда не будет ни желания, ни возможности что-либо изменить. Или, вернее, где желание - там невозможность, а где возможность - там нежелание. Хорошо, если хотя бы не гавкают, озабоченные обустройством деток своих в этой системе... (И мои дети свободы тоже идут продаваться, надев на себя рамочки, но они их скинут как шлемофоны и маски!)

***

«Прежде всего, милая, я хотел бы услышать от тебя обнародование  факта нелюбви ко мне, а затем: «Милый, ты понял? А теперь давай общаться. Какие у тебя предложения? Можно и на философские темы поспорить». А ты как со мной разговариваешь, крыса? Что это за «не хочу»  и «не могу» - убожество! И что за неровность - то с помелом встаешь, а то без?!» (сразу две редкости: пересчет зубов и философские темы…)

***

Боюсь, сегодня  буду не столько делать что-то, сколько бороться со снедающим меня внутренним напряжением. Развеяться бы. На лыжах сходить? Одному не интересно: если с кем-то, то я отвлекся бы, а так ничего не изменится, всю дорогу буду всё так же погружен в себя, оттуда смотреть и радоваться, если, конечно, повод для маленькой радости будет...

***

В строю можно выделиться, только задрав нос и приняв внутренне гордую позу - все задрали и опять никто не выделяется! Поднятый нос как копье боевое, только очень маленькое... Да, как только поднимается нос, мозги внутренне опускаются, становясь петушиными или куриными в зависимости от пола носа...

Большое творчество им так же не нужно, как не нужна и большая семья: парочка деток и два десятка славных стихотворений - довольно для счастья в нашей коротенькой жизни в пару десятков взрослых лет...

Христианство - это братство свободных, а религия и культура -  братство рабов. Они смело идут по широкой дороге робости и иногда даже помогают друг другу…

«Начинаем наш серенький концерт и наши высокие чувства и мысли» - будничный аэродром в серенькой глуши, музыка, поднимаются и опускаются маленькие самолетики - у каждого по два крыла и нервно шевелятся пальцы...

Герой: дал очередь, перекинулся, еще очередь, перезарядка, еще три очереди, тут враг сзади напал и закипела рукопашная, потом еще три врага... -  беспрерывно, обалдеть можно; а я? Выключил газ, положил еду в холодильник, три двери закрыл - одну на засов -  убрал со стола хлеб и повидло... -  беспрерывно, обалдеть можно! и очень быстро: спать хочется - страх...

Когда тебе исполнится 35, ты поймешь, что 25 тебе было вчера, а 45 будет завтра - нам досталось интересное путешествие, но в конце его никто сам не выходит на перрон: всех выносят вперед ногами. Видимо, какие-то террористы в поезде и что-то надо сделать, превращая поезд в самолет, а самолет в небесное орудие...

Обжегшись на молоке, дуют на воду и едят мясо - а там, за горячим молоком, поднялся ветер, раскрылись все окна и двери,  запела великая жила...

Я пофигист теперь, понимаешь, обитель мира на всех этих бесчисленных войнах самолюбий и страхов. Щедрая помощь всем добродушием, скудная – меланхолией…

***

Женщина в салопе, величественная как рыцарь. Нет в ней легкомыслия - это ходячий колодезь с премудростью, веско звучит ее слово...

***

Раньше я был река - с одного берега мораль напирала, с другого - дела - а теперь что-то случилось и кругом одна водная гладь-благодать...
А дела вокруг лодками, а мораль - островами.
Реки – это переулки и улицы, а то, что теперь – это, видимо, площадь. Так хорошо на ней, когда народ не толпится…
(П.С.: ситуация накануне провала в болото…)

***

Перечитал дневник, а там об этом нет... Как же так, это же самое главное! Почему-то всё время мне вспоминается (вот и верь дневникам)... Я тогда разлюбил ее и немедленно в другую влюбился и теперь другая принялась на мне свои скудоумие с туподушием опробовать, и вот, выхожу я раз после такой пробы в коридор - а он темный, да и сам я слегка в прострации и против света - и вдруг слышу из темноты очень мелодичное «здрасьте». - «Это ты, А.? Привет»  - и всё на том, я был очень горд, что мигом опознал ее по голосу и откликнулся приветливо, не взирая на былое... Она очки надевала, чтобы выглядеть постарше, да и поумнее и я про себя называл ее «старушкой». И даже довольно долго та любовь тянулась, пару месяцев, но, главное, понимаешь, света тогда там не было, и теплый голос шел из темноты...

***

Игра, стихи, вино... - это всё интересно, конечно, но сбоку жизни, а сбоку все эффекты ослаблены до степеней условных. Сама жизнь - игра, стихи, вино! Вода - вино, в обычных словах - стихи и игра со  всем, что движется. Но тут уже мало отклонений вбок - чтоб в центр попасть, где радость творчества и садов непрерывна, надо стать странником на земле асфальтированной и изгнанником под мраморным небом...

***

«Милая, ты ведь не ненавидишь меня?! не презираешь?! не боишься?!» - вопль, крик, стон;  изумление, восклицание, вопрошание, непонимание, переживание и молчание...

Не любила она меня - хотя в мире слегка фантастических предположений моих всё менялось - а я любил - хотя в возможно существовавшем мире подобных же предположений ее я выглядел, минимум, ожесточившимся, поверхностным и невнимательным - и потому пришлось поменять мне любовь на мечту-собаку, чтобы скрасить свои одинокие будни. Иду и, как больной, в уме себя печально вопрошаю: «что люблю (вообще, в жизни)? Ее» - я использовал имя и сладко щемил душу...

***

Иначе дела не делаются, чем по-немецки и иначе успехи не достигаются, чем по-американски. А по-русски я отдыхаю, умудряясь расслабиться даже посреди нынешних дел и будущих успехов. ...Отдыхаю я, значит, и говорю: «дела, мужики, без хладнокровной рассудительности не делаются, а кто владелец холодного рассудка на планете, а? Немец. Пойдем дальше: без размашистой решительности успеха не видать...»

***

Кажется, она имеет наглость предложить мне любовь без взаимности - перед кем-то  выглядеть будет хорошо, если  рядом буду вздыхать по старой памяти. Уйди, сука,  сыт по горло, никогда больше к такой дряни не притронусь! …А общения с той, которая меня без взаимности любит, так и не попробовал..., но предполагаю, зная законы логики, что это равносильная гадость, только уже не по холодным улицам бегаешь, а в горячей постели мучаешься...

***

«Черт, моего тоже уже научили, что надо рисовать танки - такая малютка... И откуда только в них входит бесовская  воинственность?» - снился маленький мальчик, возможно, мой сын, по которому как вши ползали танки размером с крысу...

***

Религия - священный 2-ой класс духовной школы, вечные второгодники. За спиной священников-второклассников огромные ранцы, в которых слова «Христос», «наш Спаситель», «наш Учитель» существуют в количестве 125 тысяч экземпляров, а «Бога» просто как песка в карьере…

Культура - прекрасный 2-ой класс той же школы, тоже второгодники. Старательно вырисовывают взрослые женские ляжки и прочую очень красивую снедь - за спиной классиков-второклассников тоже огромные ранцы...

***

Они способны чувствовать себя хорошо, вести себя нормально, что-то сделать самостоятельно.... а то, что всё это крайне ограничено и задано Системой, ими не воспринимается остро: родились с этим и другого не знают. И им не понять, какие перегрузки испытываешь, когда из резервации выходишь на свободу, да еще почти в одиночку. Что это совсем другой уровень жизни. Всё непривычно! Всё непонятно! Ничего не известно! И все против... Они только видят, что я частенько чувствую себя неважно, а веду себя уклончиво, раздраженно и не очень уверенно...

***

Бросил свое самое сильное оружие и свой самый крепкий щит и полез обниматься, но она оттолкнула меня простою ручонкой и остался я слабым, голым и несчастным стоять на очень темной улице с шикарными джипами; дрожащими руками пытался высечь искру, дрожащими глазами укрытие высматривал, на полусогнутых добирался до дома... - но там! налетело на меня нечто воздушное и прекрасное, юное и нежное, горячее и преданное и я сразу всё вспомнил! Вдруг из меня сила поперла, и мои руки стали мечами, а  грудь - колесом! глянул наверх, а там голова рубином сверкает! И ноги  как столбы, как крылья возносят наверх, под самый потолок, на главное сраженье с любимой...

***

В недостатках как в одеждах. Пока одет, не говори, что совершенен. Говори, что плоховато всё, но тоном бодрым, с лицом нежным и уставившись в голубое небо. Сегодня праздник - голубое небо, да и одет я нормально этой зимой...

Он говорит, что мир безнадежен - голый, ни одной надежки на нем. А раз голый, надо делать детей - тут он сообразил всё правильно ...

Она неплохая - не поможет, конечно, но пощадит. Она от всего отвернется скептически, вот только не знаю, куда...

Они честно сетуют, что не летают, что грязные, плохие - раньше я к таким относился со всяческим сочувствием, а теперь опять-таки охладел душой: «перестанут петь и действительно пойдут всякой ерундой заниматься». Я ко всем охладел; и к себе; никого не вижу - нет конца эпохе лилипутов...

***

Сначала увлекся Богом, а потом девушками - и началось: «Силен как бог - и она очарована». «Бог приходит и берет и ни в одной девушке нет силы противиться». «Богу всё удается: он и картины рисует, и гвозди в стену забивает как бог». А ведь, возможно, не только девушки, но и Бог отнесся ко мне без взаимности. Разве что, сочувствовал  иногда...

Высматривал приметы, а не зарплату - что взять с такого мудреца! Курячье племя мечтал выучить экстазам своим и астралам! Они мне прокудахтали, что я бунтарь белибердовый – да-да, в их кудахтанье их было много буквы «б»...

***

Толпа, в толпе она мелькнула: «Смотри, вот эту девушку я любил!» - «Правда?!» …Девушка с веслом - байдарочным. Или теннисной ракеткой. Соответственно и попка - тугая, как боксерская груша...

***

На их полях я вынужден играть в их игры: для продавцов, например, живопись - это только товар. Но я же еще концептуалист и  идеолог! И я знаю, что идеология - это лучшая реклама! Что самый первоклассный товар судится из низшей оценки, чем самая небольшая идеология! Но нет идеолога без своего поля, а кто же мне его позволит завести - кругом такие «билдинги» громадные...

***

«Милая, мила-ая, мила-а-ая» - вот чем заполнено мое молчание. Тихо,  вяло, в медленной тоске. (А она в турпоход намылилась. А я в пустом курятнике вот так теряю человеческий облик, покрываюсь такой препаршивой коростой, что и за десять лет не смыть)

***

Чем не рыбаки все эти писатели, поэты - ловят образы чувств и мыслей – а потом на них, как на наживку, и человеков…

***

Самоубийство (по Достоевскому) - возврат билета Богу. А обычная жизнь - это передача его детям. Кто жить по билету будет?! А?! Не слышу?!

«Бога нет» - ««Бога нет здесь», ты хотела сказать? И жизнь не складывается?» ...А, значит, и зверя нет, потому что некому сказать «есть» и ничего слова уже не значат. (Зверей действительно видим мы не чаще Бога - если не считать собак, кошек, классиков и церковников)

«Бог есть» - сказал он, но в дальнейшем выяснилось, что «Бог есть фанера», в фанере Он, фанера - Бог. (Фанеры, кстати, тоже не было хорошей,  видели мы ее не чаще Бога...)

***

Тупых скотов, готовых с каким-нибудь Сталиным, Титановым маршировать бесконечно всегда с большое море, маленький соленый океан – «чего их жалеть, побитых слабаков» -  но дело в том, что незаслуженное наказание порождает такую ненависть в слабом человеке, что он перерождается - ах, от любви бы так! - становится сильным и крылатым, и скоты начинают ежиться, примолкать, чувствовать, что и у них  есть нежное горло, которое  легко перегрызть...

***

Папы Карлов труд в домах, на дачах. Мрачноватое упоение от того, что всё делаю удачно: «нигде не подорвался - а мог тысячи раз». Уставал до бессонницы и страшных снов: в первую ночь снилось, что ослеп в молодых годах, а во вторую - что насмерть разругался с братом. Но как на свежий, нежный воздух выйду, так сразу и голова ясная, и душа чистая - и тело вполне работоспособное. И чуть дальше тупая боль от ее равнодушия...

Из разговора с матерью там же: «детьми Божьими себя называете, а я вот сегодня ночью проснулся, подумал о вашей бестолковой скупости, расстроился и давай в сердцах восклицать: «не дети Божьи вы, а   олухи Царя небесного!»

Крестьянский труд отучает от прожектов: наклонишься раз сто пятьдесят с лопатой без имени и будь ты вначале в намерениях своих тверд как запор, всё равно поносом просрешься, проклиная маниловщину.

Сладкая дрема - рай, а бессонница - ад: «в чем тут дело, как перейти из ада в рай? - лежу и думаю в аду, вроде за райский намек ухватился, а все же ни «тпру», ни «ну» - лежу...

***

Как хорошо, что я максималист и в снисходительности, а то просто ни с кем не смог бы общаться – «детский сад», «роботы». Всё во мне есть и я среди всего перемещаюсь: вот я требую, а вот прощаю – и всё это очень улыбисто и быстро… Культурные живы, но спят, а религия – это сплошная традиция и привычка, прогресс автомата…

Ползу вверх – везде стена, скала, но я не упаду, пока верю, что не без конца стена. «Я на стене, а не в пропасти» (в каждом запущенном месте и дворике  чувствую пропасти и себя мысленно в них помещаю). Ужасно страшно, кстати, в самом конце из пропасти выбираться, потому что уже вся высота ее под тобою, а ты отвык от неба…

***

Взрослый мертвый дядя функционирует, но у него есть сынишка малый, в котором Бог и оттого он еще живой. Вырастить бы из сынишки человека-христа, а дядю понемногу в могилу свести… (кровожадно-благочестивые намерения)

В каждом Христос рождается, но не в каждом  вырастает до 33-х летнего мужика. Где непорочности, детские голубизны и лазури, там боги как грибы зачинаются, сплошные чудеса, коих наши голубые небеса есть лишь простое покрывало...

***

«Музыка выше слов» - «О музыке тоже можно сказать слова, а с другой стороны между словами всегда есть какая-то музыка. Вот и сравнивай слова со словами и музыку с музыкой...»

***

Многие вначале пишут на манер раннего Толстого - так и не становясь Толстым поздним. Многие принимают горячее участие в общественной жизни как Достоевский - не удосужась поучаствовать в жизни личной, собственной с аналогичным пылом...

***

Перестал вести «дневник» - потому что неважным всё кажется; привык к этому уровню жизни, и он мне наскучил; какая-то надоевшая пластинка всё крутится, но я ее уже не слушаю - сплошное «и т.д. и т.п.» 

(А возобновлю-ка я его, но только уже как дневник фактов! А фамилии в нем заменю номерами – пусть играют как хоккеисты!)
***

Чтобы никто не переехал вдоль, перееду вас поперек, это недолго - а чтобы набрать скорость придется-таки переехать вас сначала вдоль, но я совсем нежно и только один раз, я доктор!..

Они спят и мне не разбудить их, но я введу в них свои сны на тот случай, что кто-то всё же проснется - ему захочется делать совсем не то, что он делал в последний раз, прошлой ночью... (просто будить их даже опасно)

Снаружи я буду толкать их философией, а внутрь запущу сон - нормально художественный, он, тем не менее, будет врагом их собственным снам...

Общий интерес - одиночество и общий разговор - о тишине, так нет же, шумим и разобщаемся...

***

Резину культуры хочется дополнить революцией Бога, а камень религии -  эволюцией души.  Но этот Бог должен быть теплым, чтобы культура Его любила и эта душа должна быть сильной, чтобы религия уважала ее...

***

«Милая, ты меня не любишь,  не зная - сдается, что не любишь ты совсем другого человека! И в себе ты не знаешь того, что я открыл и хотел бы тебе показать...»

***

Христос был не только Богом, но и человеком, не только Христом, но и Иисусом, а они Ему польстили, дали звание «полного Бога», мол, кашу маслом не испортишь... - пропал Бог с земли, в итоге.  Отец далеко, Сын близко, а Дух в нас, все слова наши через Него проходят еще до того, как на язык лягут!

Бог-Отец воплощен рядом, в природе и растворен вдали как электромагнитные и прочие волны и Бог-Дух растворен рядом, в волнах эмоций и мыслей и воплощен где-то вдали?! Где-то существует еще одна природа, небо, похожее на землю?! Деревья из мыслей и чувств!!! Ведь и люди воплощены там, где находятся и растворены всюду, где, так или иначе, на что-то влияют…

***

Три мушкетера - в цирке; и даже «звезды» - поварами, комментаторами, мемуарописателями...; а любовь - в театре; и горе с тоской  где-то там же, только в зрительном зале...

***

Вдруг головная слабость напала: обсуждаю дела - и рассыпаются даже проекты! Рассеиваются от рассеянности. Помекал я, поохал и сказал себе довольно членораздельно: «надеюсь, никакого особенного крушения не случится все-таки, если я немного того - отдохну и побуду дебилом»...

***

Картины прошлого года - это Ветхий Завет, а рисунки нынешнего - Новый. Осталось обозначить как-то улет в небеса и нарисовать всё наиболее земное...

Черное паспарту как черный пиджак, а белый лист как белая рубашка! – я на ней галстук нарисовал! А рамка – это гроб, в котором лежит этот господин!

__

Д1-у: «...это вы такой профессиональный мрачноватый альбом записали... Типа: приходит папа домой с работы и дети сразу от греха подальше под стол  прячутся!»

Всё, что было, пока я не вел «дневник» - это немного возни с А3 и немного возни с А. Пара-тройка картинок продалось и столько же по Салонам висит, непродажностью нервирует. С Б. переписывался - без толку. А у Вовки с О1 муровый роман, секс ему теперь снится, спит не с пиписькой, а с ***м...
 
***

Темные январские дни... Чувствую себя удивительно хорошо - а ведь именно с ними связано мое первое, детское представление о холоде жизни. Один из начальных классов, вставания, видимо, были в темноте, но я их толком не помню, не буду приукрашивать картину, а вот что помню, так это как зябнешь от мороза на улице и, главное, бесконечную желтую мочу, почему-то называемую светом для помещений. И вся остальная цивилизация, занятия были таким же мраком, бредом для маленьких зомби - слава Тебе, Господи, что ты сделал маленькими и не очень восприимчивыми наши нежные ушки, но глаза от мочи не могли отвлечься ни на минуту, если не было солнца...

***

С ними и логика не помогает. Вы бы видели, что они с ней делают! какие причудливые нелепости выговаривают на свет Божий! Это  те же самые люди, что населили древний мир тремя китами!

Он любит твердость, а не истину, поэтому для него и праведник, и разбойник равно хороши! Только гнилых не любит -  «за фальшивость».  В казино у него Бог в кармане, а в храме - чертик, но всё так сладко и твердо, что не гниет эта смесь и на вид вроде бы даже съедобна...

Она замечательная, спору нет, но уж очень эмпирически всё воспринимает... Хватает всё, что движется. Не мудрствует, но лукаво... Ценит: а) здоровые зубы б) голос в) волосы г)  то, что при поцелуях ее не царапают  своими, допустим, усами... - ну и так далее, до конца алфавита. Меня, например, как попробовал заглянуть в сей букварь, растрясло на первых же четырех  перечисленных пунктах дистанции...

…(«Устал») А вот еще: крутые... эпигоны. («Устал»). А в чем, всё-таки, крутизна? («Устал») В озверении в домашних тапочках…

***

Ведь есть же в теле женщин щель для входа члена? Значит, и в человеческой душе есть такая щель, и в уме - и они тоже интимны и не для каждого доступны, хотя мы и тут хотим «потрахаться», душу размять и ум встряхнуть... - «Не только щели есть, но и члены, так что можем и сами себя «трахать», как онанисты...»

Писание стихов - это обрисовывание контура верхних частей нашего организма, души и головы, полет над этой пустынной территорией, полет штучный, осторожный и регламентированный, чтобы не раствориться, не пропасть в ее, территории загадках... А кто обживать будет ее? Только зверообразный, инстинктивный низ обжит, как полагается. «Один раз наверху пролетелась, миллион раз внизу продергалась, теперь еще один полетик в повестке и уже продуваются пыльные трубы...»

«Правильно, правильно, так ему и надо. А это я просто так.  Хотя, чем я рискую?!» - и т.д. и т.п. Этот вторичный мусор и есть то единственное «мышление», которое обычно доступно. Соображение это, а не мышление...

Жизнь беспокойна. Дьявол тоже говорит «придите ко мне, и я  успокою вас» - и все успокоены - а я как в пустыне спокойной...

***

Я понял теперь, кого бичевали классики как «плотоядных буржуа, рассуждающих о высоких ученых материях и общественной морали»  - спасибо, Б. Парамонову с радио «Свобода»! Ум семиклассника, но плотоядность добавляет взрослости, конечно. (Вещают, сволочи, народам и миру, их там, наверху, очень много:  кирпичик к кирпичику, целые башни - Кремлевская, Вавилонская, Нью-йоркская...)

**

Счастье в консерве. Счастье в ночном трамвае. И попытка любить город Казань…

***

Религия - это умение трудиться, культура - умение отдыхать, а истина -  умение жить - и в отдыхе, и в труде. Без этого умения и отдых, и труд - только фикция, и даже вреднее оказывается фикция умелая...

***

Нет любовей без расчетов, уверяю вас, просто при безумных крайностях выглядят эти расчеты, например, так: «палач был невозмутим, но только до определенного момента – после которого бросил свой топор и побежал каяться» – и поступать в монахи…

***

На самом-то деле и днем думается не больше, чем на половину и ночью, под утро - не меньше, чем на нее же.... Даже  больше скажу: мне днем думается ровно настолько же, насколько мне думается ночью, под утро. И вряд ли написал я что-то хорошее в те дни, в которые спал без мысли и снов...

Во мне  разум всегда силен, а вот нежность живет только с музыкальным протезом: включайте его всегда  и я не буду не-нежно стрелять...

(Я простил себя такого - других ли мне не простить?! Только тихо об этом, тихо, т.е. с нежностью...)

Я - типичный пророк, взявшийся, наконец, за ум! Слишком легкая смерть - людей осуждать! И жизнь слишком легкая где-то. Более  не имею нужды уже отпугивать врагов своих видом: «Пинайте меня, если это вам так интересно»...

***

Сама душа не может быть ни сильной, ни слабой, это не та категория... - она сильна, когда ей хорошо и слаба, когда ей плохо. Да, она только отличает «хорошо» от  «плохо»,  постоянно следит за тем, чтобы ей было хорошо... (Она повсюду, когда ей хорошо - и мне тогда пишется легко-легко...)

***

Сказав слово, ты уже уклонился, потому что еще не известно, вспомнишь ли ты о всех других словах... Слово – ошибка: ошибка сначала была нам от Бога. Там, наверху  разбилась истина и на нас целенаправленно посыпались осколки - мол, соберите,как было и верните ее Нам...

«Узкий путь к истине» - точнее, путь корректировок в узких пределах: всё время надо идти извилисто, прямо только по общей совокупности. Так рыбы плавают. Т.е. если уперся, то ты виноват, а не кто-то - ведь проход всегда где-то рядом, «просто надо иначе вопрос поставить и на это дело посмотреть немного гибче, мягче и не утыкаясь»...

По сути, получается, что я должен бороться со своими мыслями до тех пор, пока не опровергну их! Что нормальное состояние сознания человека - это когда все  мысли его опровергнуты! Но при этом сам он находится в состоянии веры, а не скепсиса и действия, а не апатии. Ведь действие неизбежно корректирует все наши предположения, всё находится в постоянном движении и надо не мешать ему своими утыканиями в очередную эффектную гениальность...

***

«Милая, жизнь будет тебе навязчиво улыбаться, но только с двух сторон - а их у неё, видимо, четыре. Ты будешь пользоваться успехом как профессионал и как женщина, но вот как человек ты легко можешь проиграть половину и ума, и доброты, сыграв тем самым с пустотой вничью...»

(Зачем ты мне нужно, лето, когда я в яме, где нет ни дня, ни лета. Для молоденьких я вообще уже старик…)

***

Культурные - кисель (более или менее деликатесный), религиозные - палки (более или менее прямые). Неплохо, конечно, кто-то сыт, а кто-то обустроен, но всё же палка религии стала бы столбом, если бы над ней появился цветок, а кисель культуры стал бы таким цветком, если бы под ним появился стебель. А так что: палка и кисель - это стебель и цветок, ненавидящие друг друга...

***

Уже в литераторах состарился, а всё чувствуется, как его армия согнула…

А вот его она вообще вдвое сложила и теперь он и в литературе как солдат: добросовестность, сила и смерть…

А он? Он в армии никогда не бывал и потому довольно неприятно выглядит в роли ухажера. Вообще, всего лучше  выглядит как литератор, а в жизни довольно приятным образом разве что руку пожимает…

***

Убиваюсь, пытаясь спастись. Пытаюсь и других спасти - тот не спасся, кто не спас. Это не творчество, это креста трезвон. Распинаюсь со счастливым лицом...

(О, эта сотня вечеров, черных как могильная земля, через которые я шел домой оттуда, где меня, по сути, убивали...)

Манилов Нил, Нилов ил. «Ллладно, Манил, я тебе это припомню»…


***

Всему свой срок, «вопросы истины и философии» никуда не денутся – сначала сварка, а потом и диалог. С ней же можно разговаривать. А то много желающих  слиться и возможен телесный контакт в темноте, когда не видишь ее и не слышишь - помалкивает твой «объект» и разнежился - но что я с ними делать буду потом? Я же философ, мне родная среда нужна, условия, а не бессмысленные гости...

***

Хорошие люди объявлены несуществующими – и хорошие настроения тоже. «Да и глупы они, не имеют будущего…»

***

Фантастический человек: 50 лет здесь живет, а не знает даже, есть ли у соседей водопровод! Уверяет, что видел кого-то из них с ведрами. Хотя как выглядит дом соседний, я тоже описать вам не смогу! (Хотя нет: двухэтажный, цвета старости...)

***

«Учитель изменил учению и ученик его прибил»! Погибли все в междоусобице. «Сто лет прошло, прежде чем на сожженное  сердце вновь ступила нежная нога человека. Он дрожал и боялся растить на нем сад…»

***

«Горе от ума» - это о скептиках, скептикам горе, не хотят они что попало за ананасы считать. «Глупое счастье» - это то, за которое приходится расплачиваться. Что ж,  значит, чем глупее оно, тем ближе к рыночным отношениям... «Мрачные рыночные отношения» - как будто нет товара, и есть только деньги...

«Она талантлива и даже профессиональна, но скепсис делает ее талант криворожим» - подумал я о ней сначала, когда она выступала. «В ней на самом деле гонора много» - подумал  затем, когда она ушла, со мной не попрощавшись. Но потом я почему-то потерял в себе ее гонор. И криворожесть вызвала нежность. Моя проклятая нежность – ведь я шел по холодным дорогам…

Жизнь - это кладбище и страна лилипутия. Страна лилипутия на кладбище или в пустыне (пустыня - очень хорошее кладбище, там замечательно чисто всех похоронили). Я целовал мертвецов и стрелял в них, чтобы они ожили и меня не нервировали. Горе – это псих… И в лилипута я пытался впихнуть слово ртом, который в 20раз больше его всего… Не получилось, зато теперь все ответные выстрелы в меня как хлеб насущный, они мне помогают исправиться, измениться, получить другие впечатления (от того же самого)… (И вся любовь в меня…)

Мы оба с ней строим из себя существ сильных - но на самом деле мы слабы и талантливы...

(Жил бы на кладбище как дома, но у меня рука вдруг сделалась змеей. Боролся с этим и, видимо, с ума сходил, борясь, потому что ум мой вдруг сделался козлом. В общем, странным стал на кладбище и, когда, наконец, добрался до столицы, был беспомощен и все еще что-то постигал - все стали надо мной смеяться...)

(Они недоверчиво смотрели на мой смех - им всё казалось, что я обманываю, что я заплачу  перед лицом неизбежной гибели - и уже заранее отказывали мне в праве на трагедию. Они были такие славные и мудрые - и только бесконечно скучные и недоверчивые. Впрочем, они охотно брали у меня картинки в рамах, ведь те были вещью. «Взять что получше на этой дешевой раздаче и потихонечку уйти»...)

(Скепсисом хорошо бурьян расчищать. Допоздна, до поздних сумерек. Столько его наросло. Да и мусора - горы. Всё же запущено, нет никого, безнадега, но я расчищаю - ожесточая скепсис...)

***

Их картины красивее и понятнее, а мои нежнее и умнее... Нежность – это тонкость, а может ли  тонкость быть без ума и красоты…

***

«Да не помню я анекдотов, и шуткам смеюсь до тех пор, пока их не забуду! ...Если говорить не о чем, позаимствуйте половину «базара» у соседнего столика...»

***

У Высоцкого всюду Эзоп. Молния бредит от удушья, попав в громоотвод...  Бог как бомба в бутылке и на предохранителе. Что делать-то было?! Теперь я понимаю, что никому без лома в ухо ничего не скажешь...

Крест  в неверии в мир - это труднее, чем «верить в Бога». Все религии верят в Бога и верят в мир - получая  экскурсию в «правильную жизнь» вместо дела. А кто отвергает мир, тот действительно оказывается на одной доске с разбойниками и циниками. Т.е. циников надо учить вере в Бога, а верующих - неверию в мир... С разбойниками я еще не общался, поэтому в основном имею  личину нигилиста… Некоторые даже тужатся, веря в мир, не верить в Бога - правда, получается это у них меньше, чем им кажется...

(Тексты, помогающие обрести духовное зрение)

***

За эти два года я так привык к бесконечным неудачам, что  врасплох застиг меня бешеный успех!

***

«БГ старался служить Богу истинному, но вот только ни высоты, ни Ваалы, ни дубравы, ни служение воинству небесному не были окончательно отменены...»  - Из Библии н.э., мол, да здравствует дружба народов и дружба богов - «аэроплан» («кто-то постарался и вывернул карман» - Высоцкий)

  ***

Представление о загробном мире: «почти такой же, только как будто всё время носишь темные очки...» 

***

«Раз звезды зажигают и винтики привинчивают, значит  это кому-то нужно» - и во Францию собираются, чтобы цвесть, а не гнить, конечно… Проблема, мол, не в домах-машинах, а лишь в их качестве. В наших, мол, рай еще не пересилил ад, а так они на то вполне способны…

***

Буддизмы и толкиенизмы так же подделывают суть истинного христианства, как религии подделывают его формы. Первые говорят о «постижении» и «совершенстве», а вторые - о «собраниях братьев и сестер». Они  хотели, чтобы у них и вправду получилось, но 30 сребренников всё же взяли за «работу»…

Я-то знаю, как и в собственной душе истина поминутно рассыпается. В таких условиях преступление - объявлять дела и постройки воплощением истины. Есть только личность, часть и есть только эксперимент, часть - эксперимент личности, часть части. А общество пока обречено на подделки по ходу собственных похорон (процессия приостановится, чтобы посмотреть и испробовать очередной вариант оживления покойника, но потом медленно двинется дальше...)

Национальный ракурс многим мешает добраться до начальных веков христианства (и просто - до Евангелия). На уме - сплошные «судьбы народа», что в темный век, как стадо баранов, был согнан князьями в воду... («брат, волк, от христианства мясо становится нежнее и душистее»)

***

Пока не любим, прав всяк, кто говорит нам «убирайся». Правда, мы уверяем, что сначала нас прогнали, а уже потом мы не любим, но это же смешной спор о первенстве между яйцом и курицей...

***

А он тихую сапу любит, чтобы не спорить. Возразить нечего, но он и не слушает вопроса, сразу ест. «Меня нет, я не существую: когда  ем, я глух и нем, и знаю только анекдоты»...

***

«Мужеложец с манией величия - и всё равно серость. Ницше с гуманистической жилкой. Наполеон в столичном детском саду и промеж женских юбок. Учитель, что на уроке учит доброму и прекрасному, а на переменке в «курилке» онанизму. Или наоборот - свобода...» - Н. Козлов, учитель, молодец - учуял, чего хочет молодой подлец. А в общем: жалкий буреломщик, аморальность всем хочется цивилизовать. Детишки его научили, а не он их, вот у него и поехала в открытую крыша...

***

Устал, а не проголодался, но все же стал есть для немедленности в деле улучшения своего состояния… Сильный бы не ел торопливо, а отдыхал неторопливо. Сильный никогда не торопится. Он и «на дорожку» всегда посидит... Надо учиться мне медленно запрягать, чтобы не бояться быстро ездить...

Лучше  ничего не делать, чем делать плохо, лучше ничего не знать - в том числе и про скорбь от неполного и недостоверного знания. Плохо сделанное - это кошмар себе на голову. Люди за многое берутся, много чего наделали - и в каждом их деле таятся кошмары, мир просто переполнен ими... (Нет, лучше не знать об этом! (П.С.: пришлось))

***

«Нет пророка в своем отечестве», все тебя знают как «обыкновенного» - зато в чужом все хотя бы немного загадочны как пророки. «Удивительный народ, эти иностранцы!» - и я с завистью смотрю: так мне здесь никого  не удивить. Но и там я буду удивителен только как тот же иностранец. «Нет пророка личности в местностях, называемых отечеством нации»...

***

«Ужасно, когда муж не заботится о жене, а жена - о ребенке». Но тогда Бог крайний, лишний? «Ужасно, когда муж не заботится о Боге, а жена - о муже». Но тогда ребенок крайний. Тогда Бог  заботится о ребенке?! А в первом случае, наоборот, ребенок позаботится о Боге?!
«Жена, поддержи меня своей заботой, чтобы я был в состоянии позаботиться о Боге» - «Нет, муж, подержи-ка лучше эти пеленки, чтобы я могла позаботиться о ребенке»...

***

Всё просто и определяется количеством смысла и чувства,  приходящихся на одну словесную единицу (ну и, конечно, знаком этого смысла)...

Многие в поисках полноты отказываются и от чувства, и от смысла, пытаясь вернуться на начальный уровень мозговых и нервных ощущений (это не так глупо в ситуациях, в которых ничего не происходит - возвращается спокойствие и тонкость)

***

…Он об Антику споткнулся, на ней раскалился, ничего не понял и назад, в природу убрался, уцелев. Типа: «не буду думать, буду слушать силу природы вокруг и в себе». Т.е. силен, немного поломан и задвинут...

...Авангардисты, ломая, выпускают пар и нормализуются, а он по провинциальности своей на сей проспект не выбрался - и сгустился его пар страшно, какой-то мистерией веет...

(Думаю о художниках, в уме обозревая запомнившиеся  картины…)

***

Моя душа - это такой трудный случай, что меня никак не испугаешь «женой - трудным случаем»! Лишь бы любила и нежной была - моя душа нежна ужасно и случай ее становится безнадежным, когда ее не любят или любят, но не нежно...

***
 
Надо было на свиданку пойти, но хлеба не было, и я побежал в булочную...

Опять надо было на свиданку пойти, но  ехать далеко, талоны придется компостировать...

Сама пришла, не надо никуда идти, но по телику фильм классный  и меня дома нет. Вдруг слышу - орет: «открой, гад, я знаю, что ты дома,  трубку брал - это я звонила. Дай денег, чтобы я могла  хотя бы талоны компенсировать - мне  на хлеб не хватает!»...


***

Сначала как бы не было женщины, но желание Бога было так велико, что Он всё равно произвел человека, потом женщина была, а как бы не было сношения, но желание Бога опять было так велико, что Он все равно произвел христиан, людей новой породы, разработки, модели. Он очень верил в нее, и потому Ему очень хотелось... (В третий раз будет всё - и получится тоже всё абсолютно)

***

Крест - это символ подбитого полета, перечеркнутой вертикали. Наша христианская эра - это эра страданий, в общем...

В каждое мгновение своей жизни человек должен испытывать три ощущения: как прекрасен Бог; как проблематичен я, как плох мир. Если увидел что-то хорошее - приписывай Богу, а не миру. Не ошибешься. А мы хороши только тем, что можем оценить ситуацию правильно...

Они к себе относятся безусловно хорошо, мир считают проблематичным, а к Богу относятся безусловно плохо. Религия - это Бог в резервации, а культура -  Бог на поруках. Оставили лишь жизнь Ему - без всяких удобств. - «Спасибо и на том» - иронически сказал им Бессмертный, «еще бы кружечку воды холодненькой в камеру, а, начальнички?!» Система «идеальная», но трудная и посильная вполне только жлобам…

Бог птицей мимо людей пролетел, но успел оценить ситуацию: «склевать не могу, взять с Собой как-то иначе - тоже. Ждите, когда к вам прилетят крылья или когда от вас улетит вес» (прилетели крылья, увезли вес, и я толкнулся вверх и полетел как белый божий одуванчик)

***

Вялость. Нет смысла. Смотрю, но ничего не вижу. Ничего нет. Всё есть, но всё мимо, спит. Жизнь напирает, всё время напирает и я устал. Мне надоел напор, он так однообразен. Вяло опущены руки и безразлично расслаблены пальцы - и мимо струится поток, серый поток, на который  смотрю как во сне...

Когда кризис жизни, надо спать, потому что тогда расцвет снов. Расслаблюсь, чтобы не мешать течь сну, сосредоточусь, чтобы не споткнуться, поспевая за течением жизни во сне. Больше мебели нет, только предчувствия на стенах. Нарисуй их на стенах...

***

Рифмы - мания формы. Боятся, что всё прольется? Всё уже пролилось, но все лужи обводятся некой каемочкой - для культуры и формы. Материя любит формы, а дух их не выносит - вот как обстоит дело, душа...

***

«...Надо быть простым и сильным» - из моего дневника. Додумался на 12-ом году писаний!

«Придите ко мне и я успокою вас, у меня обителей много» -оттуда же, в том же, в том же - «продвинутом», кстати - году, по поводу бесчисленных любовей своих. Расскажи мне кто такое, хохотал бы до упаду - а это я сам!

__

Я, конечно, романтик, а романтика омолаживает, но всё же у нас чудовищная разница в возрасте...

Вспомнил, как я А2 картинку подарил («14. Грусть 17.04»). Задник интересный: картон с белыми заплатами на пробоинах - мол, вот что испытываешь, когда тебя не любят. Причем для контраста С2 подарил картинку веселенькую с задником приятным...

...Ну, и этот знаменитый эпизод, когда я прокурора города (?), гнусно пристававшего к А3, говном назвал...

***

Режиссер Михалков и другие - здоровая, «просвещенная» русская линия в культуре. С достоинством - а значит и с гневом! Хотя есть в них, конечно, ограниченность советско-сурового плана – и ценность их творчества для меня  довольно условна. Выше православия не летают, гонор заедает... - по сути, только достоинство по-настоящему нравится, это что-то в мире, превращенном змеями и свиньями в тундру, степь и пустыню.
...Будь много таких, во как жили б, а так, и при такой холодности, с таким количеством позы, будут только мечтать о «народе» и делать всякие ненарошные подлости...
(Евреи научат всех гибкости-тонкости и растают!)

***

Когда-то  имел склонность к представлению, что я овладеваю универсальными истинами, потом зачастило обычное «по-моему»... - а теперь у меня опять склонность: хочется говорить о моем «мнении здесь и сейчас»! Поток изменяющихся, варьирующихся мнений. И он позволяет, в частности, не отрицать и универсальные истины. Только к обычности относится  прохладно, но это уже традиция...

***

«Любовь превозносится над судом» - т.е. душа в любви превозносится над склонным к суждению и осуждению разумом. Но: превознестись можно, если только есть этот суд и разум. С мощного, современного аэродрома мощные, новехонькие самолеты летают на могучие молодые небеса, а с хилого, в бурьяне хилые, фанерные летают на небеса застиранные и скрипучие...

***

Хорошая и плохая половинки человека... Отломить плохую нельзя, но можно стараться жить только в хорошей - и тогда плохая придет в запустение и упадок... А если бы люди приучились жить ночью и спать днем, то жизнь быстро стала бы страшным садом с ядовитыми плодами...

«Открой глаза и действуй, закрой глаза и думай» Закрыл глаза и жизнь ушла; было солнце, а проснулся странным, в сумерках...

 Выполнил все рецепты Бога и все равно в ад попал. Или не выполнил? Но я старался! Эти рецепты либо невыполнимы, либо не помогают...

Пока сидел дома, Бога у меня в руках было много, чуть ли не целая Библия, но вот я вышел в мир и Бог стал таять, уменьшаться. Теперь у меня только карманное издание, почти отрывки и обрывки.

Здесь я знаю, что говорю, но не знаю, не обманываю ли я, а вон там, я, судя по чувствам, не обманываю, но вряд ли  знаю, что  говорю...

Я знаю одно: кризис начинается после греха, согрешил, раз пишутся мрачности.
(Ну да: молоденькая соседка придет позвонить и у меня сразу желание...)

***

Урок популярной ботаники: «древесина дерева взаимодействует с землей, берет ее соки, а листва взаимодействует с небом и солнцем, впитывая воздух и свет. Все это смешивается, соединяется и течет в плод как питательная смесь. Плод ничего не делает, только питается, растет и красуется...»

***

Ну, я любил ее очень, а она да, сначала только позволяла любить и немного жалела меня. Я как безумный ласкал ее, когда мы голые лежали, без конца ее имя повторял и всякие особые слова, а она откликалась мало. И я тогда клал  голову свою на берег, на теплый песок, под ласковое солнышко и говорил  с печалью: «не любишь ты меня, а я так тебя люблю» и тихонько целовал ее тело по новой. Я искал дорогу,  придумывал всё новые тонкости,  думал над ней, когда любил,  был  строг и точен, даже бесконечен - и жар всё рос, пожаром своим охватывая сразу целые страны - и она задышала часто-часто, благодарно-благодарно и всё прежнее исчезло в этот миг живого сердца, она навсегда разомлела, просияла, истончилась - и стала такой замечательной бабой...

***

Поднимался, поднимался и, наконец, перед самым носом увидел чьи-то ноги - ноги Бога. Что ж, славная награда, но кому же откроется Его прекрасное лицо?

Бог есть нечто неназванное еще. Уходит самомнение и ты, наконец, понимаешь, что Он тебя Своим поверенным не делал...

Бог больше, но сатана ближе и он всегда заслоняет почти всего Бога. Только нежность ему неприятна, только задумчивость ему непонятна - и так избавлен я от его навязчивости, Боже...

***

Яркие люди, цветной день, сочная жизнь..., но понадобилось  мне заскочить к одному - собственно, я сам вызвался, от избытка радостей - а там у него, не дом, а серый склеп. Все неожиданно злы и агрессивны. Шумит водопроводный кран. И издали какие-то звуки. Знаешь, такой старый дом с коммуналкой под снос. Почему-то сильно омрачил меня. Потерял целый час на этой грязной стирке. Суки!

***

«...Да подходит он мне! И он. И он тоже! В том-то и дело, что, получается, таких мужей у меня может быть много - а мне нужен один...»

Он как черный квадрат, что почти никакой, потому что плоский, но все же плохой. А другой имитирует окно, уверяя, что просто сейчас ночь. Но нет никакой ночи  - день! И квадрат днем! К черту все эти фокусы...

***

Павел заместил Иуду. А Достоевский Смердякова всю жизнь замещал. Духом, фантомом пришлось им жить и носиться, потому что у врагов, которые им достались, тоже немалое было оживленье в мозгах. Фантастические планы имел в голове Иуда, когда предавал Христа - потом фантастика схлынула, а жалкие гроши остались - слышите, Достоевский и Павел во мне?..

__

Расстроил просмотр рисунков-97 - столько грязной невнятицы! Одиноко буксую...
(П.С.: Писк про попаданье в болото… - рисунки изначально были отличные)

 «Что вам угодно купить?» - «Хочу чувствовать себя хорошо, на «обычно с плюсом» - сколько возьмете?!»

Буксует моя одинокая душа; но потом вообще болеет: снятся армия и тараканы в тесте (но если крепок сон, то это ко здоровью, терпи все эти виденья и боли). К тому же я уже старый для нее, ста-арый, скрипучий, труды вырыли ямы на моем лице и вырытое на нем же осталось, буграми. Иногда кто-то приходит, но с пустыми руками, с тоской неполета и,  если даже отмякает от подарков моих, все равно ни на что не  способен. Или приходит заниматься собой, а не мной, не говорить, кто я такой. Думают? Едва ли, они заняты собой, им плевать, что я сегодня никакой. И с женой я поторопился, не поверил, что выберусь из кучи не любящих и нелюбимых. Вот сидит она где-то здесь - наверное, в спальне - и ничего не дает ни уму, ни сердцу, а я вчера такую девушку видел! Но я старый для нее, ста-арый, буксующий, одинокий и снятся мне тараканы...

***

Смотрю-смотрю в экран, пытаясь за названием увидеть хороший фильм, ничего не вижу и тупею, но все же пришла мне вчерась в голову хорошая мысль;  кино-картинки! Т.е. то же самое, что вот эти мои тексты-фрагменты! Ведь все равно главное атмосфера, а не длительный сюжет...

***

Это хорошо, что ты думаешь о них, но подумай лучше о том, что они думают о тебе... Ориентиры таковы: видят они тебя почти нулем, с удовольствием констатируют, что ты к таким-то крестам пригвожден и потому не развиваешься и ничего не понимаешь. Видят и малозначительные, «отдельные» достоинства, причем иногда это такой же вымысел, как и некоторые из недостатков - которые в целом - правда, хотя и не вся. Ты же сам так смотришь на них - забывая о том их мире, видеть который  не можешь по недостаточности знакомства - а он ведь тоже смотрит на тебя...

***

Он бог, просто хорошо пользуется своей способностью быть человеком. Не очень-то верь... А он, наоборот, человек, просто хорошо пользуется своей способностью быть богом. Не очень-то верь...

Кем лучше быть, танком или яблоней, богочеловеком или человекобогом? Танк стреляет по яблоне, пытаясь сбить себе яблочко и тогда яблоня сбрасывает ему в люк бомбу: «Надо быть слабым снаружи, а не внутри».

***

Ну вот, опять не тот расклад. И опять один выход: «сцепи зубы». А не умру я так? в итоге? У меня же зубы не железные. Т.е. железные, как раз…

Творчество - это печальный опыт. Все неудачники, даже гении, просто из них зачем-то делают священных коров. Так что с любовью и печалью слушай очередную подпрыгивающую песенку. А в случае чего - сцепи зубы...

(В темноте я многое упускаю из виду, а на свету  хорош и упускаю лишь то, что придет темнота…)

***

Снаружи я делаю, а внутри  только слушаю музыку и от этого  делаю несуетливо. Понял, какими делами  должен быть окружен снаружи и какой музыкой заполнен внутри... А на других и остальное мне наплевать - но и плююсь  теперь вроде бы  спокойно и музыкально. Сказки буду сочинять, если попаду в теплицу...

***

Умник  тот, у кого есть задний ум. Передний - только прихожая, задний - вот где квартира большая. У меня там всё время целый трезвон, стоит кому-то в прихожую явиться через дверь, навестить меня в отрытом мной монастыре…

«Ты ему слово, а он тебе - десять. Ты ему  посылку, а он тебе - десять вариантов. Причем торопится и говорит, что это только для начала...» (И пришедший тоже начинает торопиться, собираться)

***

Было солнце, мне было хорошо и я... лег на стол. Просто так; раскинул руки, чтобы ощутить всю силу жизни, как в кино... (И только потом вдруг вспомнил, что и мертвецы на столах лежат. Да и жестко…)

***

«Теория мальчиков и девочек»: 1) Если муж больше любит жену, чем жена мужа, то будут мальчики. И наоборот. 1,а) Уже по повадке видно: например, если в женщине есть что-то мальчишеское - будут мальчики (они уже просвечивают!) И наоборот. (Обыкновенно, конечно, возможны и те и другие) 1,б) Человек способен меняться: например, я раньше был слишком жестким для того, чтобы производить девочек, а теперь ощущаю в себе мягкость. Кроме того, к конкретному человеку можешь относиться более жестко или более мягко в те или иные моменты и периоды. 2) Талант ребенка определяется суммой любовей при его зачатии!

Если любишь и мягок, то заведомо талантлив!

Талант - это необычно большая сумма мужского и женского начал в человеке!

Т.е. пол -  уже залог ограниченности таланта? Чем талантливее человек, тем он более «бесполый»?

Любить имеет смысл даже безответно - ведь в награду мужчине будет мальчик, а женщине - девочка. Да, любя противоположный пол, мечтают о ребенке своего! Законы компенсации.

Т.е. любящий любит свой пол в человеке пола противоположного? Если в тебе нет женского начала, тебя ни одна женщина не полюбит? Но подчинится, если ты гигант? со страхом и непониманием? Гигантов «любят» замухрышки?!

А широта человека определяется разницей между родителями. Талант - это широта, прогретая любовью. Т.е. талант есть умножение широты на любовь...

***
 
«Философа трудно убить, а вот сказочника очень легко» - «В философе сказочника легко убить, а в сказочнике - философа» - «Да, философу нужно окружение доброе, а сказочнику - умное» - «Погнавшись за двумя зайцами, ни одного не поймаешь?» - «О, это вопрос и сказочный и философский!..»

***

Идея «беспорядочного» сада: «плодитесь и размножайтесь, «культуры» и заполняйте собою нашу землю.  Побольше любви и поменьше геометрического порядка. Тоже и в духе - текстах, рисованиях. Всю жизнь - так.... Но сорняки - долой! И трава - растение подсобное...

***

Всех воскресит последний человек, будучи всезнающим и всемогущим, заключив в себе всех предков, всё человечество... Люди будут стараться всё понять и всё мочь, и это почему-то   уменьшит их число. Ужасаясь незнаниям своим и неумениям, станут бояться появляться на свет и освободят землю...

***

«Есть симпатия, которая выше любви - как детство выше взрослости, как первый рай...» - «Второе детство - и совершенство в любви...»

***


Самочувствие неплохое, но снился сломанный газовый вентиль. И гнев бултыхнулся разок. В гневе я готов убивать, «дерьмом» называть тех, с кем годами  бок о бок. Вот будет дело, если завтра они сразу обе заявятся...

***
 
Убивали скотов - не меряно; убивали людей - много; и убивали богов, пророков и христов - немало. «Не убивайте тело скота, душу человека и слово бога». Слово как тело: вот ломится как слон через чащу, вот крадется как умный леопард. И душа как тело: как носорог, скульптура неслыханная, как соловей неописуемый и букашка невероятная. И слово как душа, нежная как антилопа...

***

Перед расстрелом стоял как ракета на старте.

 Перед расстрелом подальше ушел от себя, отвлекся в места приятные.

Перед расстрелом твердил машинально: «чпок», «чпок», «чпок»...

***

Иду лесом - однообразная зелень. «Так зима же была... Жизнь первой ступени; религиозно-культурная!..» Философ чертов; там целая лекция дальше, мол, тщетно упорствовать будете, меня, плодовитого отрицая. Впрочем, вот еще одна любопытная штучка: «нельзя быть вечно праведником, как нельзя быть вечно полярником»! (Задубел не только праведник, но и грех его  - никак не подлезет теперь, горемыка…)

***

Ели перед учреждением, статные, колючие, неживые...

«Все члены этой банды на Новый Год обряжали себя елочными украшениями. Дьявольски дерзкие и до зубов вооруженные, они наводили ужас на весь огромный город...» («Кстати, уже Деды Морозы выглядят очень зловеще» - «Все ряженые зловещи. Детей потрясает, что такое непонятно-ужасное существо дарит вкусные подарки. Что он исключение из правила и, значит, есть надежда, что и «там» теперь присутствует доброта» - «Там, в зимнем саду, летнем аду...»

***

По телевизору жирафа поразили паразиты - и он умер. Потом львица повредила себе лапу - не смогла охотиться и умерла... А  человек? Только тело его душисто от благ цивилизации, а вот дух еще по джунглям и прериям бегает - а уж паразитов развелось! причем многие еще с этикетками и бирочками, заверяющими в лечебном эффекте... (П.С.: да, повредил я себе лапу и как только выжил…)

«А я тогда бабочку поймал, но отпустил - хотя она и могла пригодиться мне, как художнику» - «Думал, что так запомнишь как у неё всё нарисовано? Так не запомнил же - и рисуешь одну муру!» - «На фото где-то, наверное, тоже бабочки есть» - «Легче убить было»


***

Всё так 20-ые-30-ые напоминает: машины были той же формы, что и эти «джипы». И «капитализм» примерно такой же - у начальников тогда прислуга была, машины им воском холопы натирали. Да и штаны у меня - холщовые, как тогда...

***

Манера Христа отвечать «ты говоришь», если отвечать вынуждают - молчание вслух! Каждый молчащий молчанием своим говорит  «ты говоришь, говоришь...»


***

«Достоевские» не более больны - они более врачи,  исследуют духовные болезни и воюют с ними - прописывая не засахаривание в сиропе попсы и не проспиртовывание алкоголем...
(Но мечта человечества - умереть во сне, самой легкой смертью, во время самой легкой жизни...)

***

По ТВ хоккеисты-ветераны: вот они грузные дяди в мятых черных пиджаках, а вот кадры хроники, где они молодые, боеспособные волки... Как люди теряют жизнь и лица...

***

Переедаю: творог с маслом, орехами и специями. «Чревоугодие как реальность». Секрет прост: 1) Что-то возбуждающее аппетит (специи) 2) Что-то вкусное (сахар и масло) 3) Что-то навязчивое как семечки (орехи) - готов наркотик...

***

Все «хорошие» авторы проходят в моем восприятии три стадии: 1) Непонятно и интересно 2) Понятно и интересно 3) Понятно и неинтересно - слишком понятно...

***

Философ - это крест, крест - это монах: художник-многоженец Христом на том кресте висит...

__

Был О2 - мылся, сырки приносил. Звонила Е.А. - у неё дядя при смерти, никаких обид у неё нет.

Спал так себе. И похоть посетила.

***

Смешно - для «вещи в себе», каковой я по-прежнему вынужден являться - но меня не перестают посещать откровения, после которых у меня возникает явственное ощущение, что я сдвигаюсь, развиваюсь и прогрессирую. По сути, это шаги и путь, вера в это мне дается без напряга. Внутри эти перемещения измеряются в микронах, но наружу они выходят веером. Внутри я сдвинулся всего на толщину пачки исписанной бумаги! Но снаружи пока пустота и  инерция, потому что слишком большие расстояния... Крутых как будто совсем нет. Талантов много, но что от личности остается после окончания служебного, рабочего, учебного дня? - смирная лошадка и скромные утехи. Молодые, конечно, больше ерепенятся, выдают за крутизну какой-нибудь вопль убогий или чернуху, или дурацкое занудство - суета сует, круче Библии книги нет, это у молоденьких бюргеров еще ломается голос и нет места под рекламным солнцем...

***

Сон - это яма и плохо, когда ощущаешь сквозь сон, что эта яма пуста. «И день, значит, не будет бугром». Жизнь - это риск: не знаешь, будешь ли пить полную чашу или свалишься в яму...

***

Шри Чин Мой - очередной вариант буддистской  стерилизации мегаполисных душ. Чистота сплошная, сиди и жди, когда подадут на стол. О, сиропов золотоносно-бирюзовая жила!

«Особенности национальной охоты» (кино): кретинизм - дело чести, доблести и геройства. Или: геройство - дело чести, доблести и кретинизма... Ну, и так далее. Не так глупо, кстати, хотя смотреть и не стал...

***

Это другие тексты -  тексты про меня... А вы идите все в жопу из текстов про меня!

***

Снова добрый добродушно служит злу, а умник очень раздражен. Полудобро обмануто, а полуум в плену. Добро всегда свободно, но вот обмануть его можно, а у ума обратная история. Добро обманывается порядком, а ум в плену у гордости, конечно, насчет условности порядка он прекрасно знает...

***

Воюй как Давид с мамонтом, как Самсон с ослами, как Саул с марсианами...

Воюй как Давид со словами и гуслями, как Самсон с мылом и волосами, как Саул с бабочками и цветами...

***

Журналисты - актеры, играющие пьесу «Общественная жизнь».

***

«Слава от песенок»! (или стихов!) Ну, совсем нет у людей исторического мышления! И что есть индустрия песенок не знают, как полагается - не менее убогая, чем индустрия колготок! Как будто в Древнем Риме не было сотен «звезд» и толпы кретинов не «тащились» веками от одной и той же бурды, перелагаемой на разные лады. Я и сам пью, ем кое-что из этого набора, но только потому, что до славы всем нам очень далеко...

***

Они думают, что я приятен и безмятежен потому, что смирился, но не на себя, а на них  махнул я рукой.

***

Физкультура в помещении вредна! Точнее, вредно всякое удушье, нехватка кислорода.

***

Нынешние «не утыкайся» и прочее - это просто смирение в действии. Раньше знал лишь статическое смирение и мягкость - как чувство и ощущение, позволяющее расслабиться и нормализоваться...

__

А П. всё с продажей мотоцикла своего подкатывает - очередную неудачу нам навязывает...

***

«Потерял жажду, а с ней и вдохновение». Потеряй страдание, потеряешь и радость; потеряй корни, потеряешь и крону. Нужно напряжение, чтобы тек ток. Причем этот ток расходует напряжение и сводит его на нет - надо вовне искать то, что снова заставит испытывать жажду и вдохновение...

«Актер прекрасно сыграл высокие чувства» - это ужасно, что всё можно подделать. Хотя я-то уверен, что на самом деле всё было  вовсе не так хорошо...

***

Свобода - это не хиппи (стадо хилых юнцов с задранными носами и хвостами). Свобода - это не бурлаки (бригада разношенных  прокуренных мужичков). Свобода - это не Робин Гуд (миф о насилии во имя сомнительно понятой справедливости). Свобода - это Христос. «Марфа, ты заботишься и хлопочешь о многом, а одно только нужно...»

И все-таки я не против комнат - должны быть и мастерские, и места для отдыха и сна. И оборудованы они должны быть как можно лучше. И делать творчество мне очень нравится. И собирать всё хорошее - тоже...

***

«Ствол срубить легко, а вот ты попробуй выкорчевать корни» - говорю я тому, кто хочет сравнять меня со всеми, говорю я себе, желая избавиться от того, что мешает мне подняться над всеми...

По радио всё про репрессии, но не про те репрессии, от которых мои депрессии...

***

Организации используют молодость - «веру, надежду, любовь» - своих служащих, а затем выбрасывают их на помойку с пенсией - где им остается с удивлением, ужасом и усмешкой наблюдать как точно такие же, как они в молодости, с энтузиазмом изобретают велосипеды и открывают сотни америк, полагая, что только их и не хватало для того, чтобы вдохнуть, наконец, жизнь в эти мертвые структуры...

***

Монах-затворник твердил о Громадном Боге, но на самом-то деле объем его понимания жизни определялся объемом кельи, в которой он, покашливая и пошаркивая, находился. Просто ему удалось найти центр всего, привязку, свести всё воедино. Нужно  нахождение не только большого Бога, но и большого себя - и парадокс в том, что возможно оно только при действиях личных и начинаниях с нуля - этому невозможно научиться...

***

«Мне такие свитера нравятся» («Ему плюс») Матом ругнулся по делу (Сказала, что не любит, когда я матом ругаюсь, но всё-таки плюс). Стоял столбом («Минус, минус!») - «Какая ты красивая сейчас!» («Плюс, плюс, тут уж ничего не поделаешь»)... - и т.д. и т.п., беспрерывной чередой, чтобы не было никаких случайностей в любви.... (Против всех моих советов - типа «надо расслабиться и думать, а не нервничать и балбесничать» - она, кажется, по прежнему ставит диагноз «туфта»!)

***

Шекспир, Пушкин? Мистер Никто и господин Никакой, типусы зыбко-радостные и уклончиво-задумчивые - просто не о чем говорить, толкуй как хочешь.

Хиппи - панки, иксеры - рейверы... - вечно молодежь пробует себя на стезях бунта, но у интеллигентов (хиппи, иксеры) он всегда такой робкий, а у работяг (панки, рейверы) такой тупой, что, ясное дело, кроме погремушек ничего не выходит.

(Вроде бы говоришь им то, что не очень-то прочитаешь где-то, а они не удивляются - знают, сами подобное думали, но сказать более чем не решаются: все внутренние восстания уже подавлены, уже и внутри – государство)

***

«И все-таки ты любишь меня» - «Всё не так просто, милая, не так просто» - «Ненавидишь?!» - «И это тоже» - «Ну и ладно, лучше испытывать много чувств, чем мало» - «Нет и «мало чувств» тоже есть...»

***

«Приходите ко мне - я расскажу вам о себе». «Вы мне нравитесь, но то, что нравится вам, меня не интересует». «Я хотела бы  дать вам  кислых яблок, которых у меня избыток, чтобы выказать свою доброту, и чтобы в дальнейшем можно было рассчитывать на вас». «Вы мне так помогли с этим, вы очень добрый человек и давайте, попрощаемся»...

***

«Мир - карга, но эта карга наша мать и поэтому надо любить  его, ее»  - ««Ёб твою мать», как говорится...»

***

Узнал, что воры и разбойники - это отнюдь не затравленные волки, что они живут всего веселей. Их и милиция в битком набитый ресторан пускает, мне же говоря: «им можно, а тебе нельзя: они смелые, а ты - нет!» - «Я так легко пугаюсь только  потому, что  очень устал» - «Ну вот, и иди, работай, работай. Иди отсюда, тебе говорят!»

***

Не верь тишине, никогда не верь тишине, если кто-то говорит в тишине: «что-то не то»...

***

От моего нехорошего смеха вся мебель в комнате  сдвинулась. И даже упал кто-то - глухо, словно ставилась последняя точка... (кто после такого поверит, что ты не алкаш?)


***

«С улыбкой слушала дева соблазнителя: «умен, красив, ничего не скажешь; не любит меня, конечно, но что я проиграю? - давно не «целка». А как приятна игра - она же еще только начинается... И потом он мне за «палку» больше сделает, чем даже тот алкаш за бутылку».

***

Пасутся стадом, не поднимая головы и что у всех модно, то на устах и каждой конкретной особи. По продуктивности это то же самое, что и мое заумно высокопарное монашество.

***

Группа «Аукцион»: то тошнит от чернухи, а то говорю  пренебрежительно: «так и у них про природу, времена года - это разве круто?» (У  всех стандартная музыкальная структура и даже рифмы...) 

***

Кладбище моих мыслей... - но я не жалею, ведь успело народиться новое поколение - которое, собственно, и состарило, унизило, закопало своих родителей - столько в них превосходства...

***

Люблю тебя, пусти меня в свой детский сад.

Пусть наши органы как папа с мамой трудятся внизу, а мы взглядами, а также и руками играться будем до конца…


***

Дождь, льющий в пустоту.
Земля, ставшая частью черного космоса.
Но на самом-то деле встречают дождь корней ручонки, и ладошки, закопанные в землю. Они там пауками  прижились на славу, навсегда - ты лей, вода, на землю космоса...

***

Можно сделать тысячу прекрасных дел, но куда девать открытый рот и выпученные глаза, и пот болезни.

Можно сделать открытый рот и на время запихать в него всю тысячу прекрасных дел, но для этого ты должна  сесть на мои колени.

Я приму душ, чтобы смылся пот и глаза закрою, а ты будешь торопиться, просовывая свои любящие пальчики в мой всё еще открытый рот, тебе неймется…

Читать других? Это то же самое, что работать на других. Я не хочу считаться с ними.

Я заперся с тобой и титьками твоими и не хочу читаться ими...

***

Они очень вяло шевелят своими волосами.
И ты, сынок, очень вяло ковыряешься в своем песочке.
И ты, милая, очень вяло шевелишь своими волосами.
А я, Господи, очень вяло своими руками шевелю…

 В книжку похотливый взгляд: «Ты зачинатель детей-паразитов!» В книжку романтический взгляд: «Ты стрекоз и бабочек зачинатель, да?»...

Бежал по плоду изо всех сил  и все же скорее съел его, чем обежал...

В мыслях уцепился за  листочек и качался на нем как на качели. В реальности укрепил черенок листа железным стержнем, а тело - броней из меди - и качался на нем как на качели...


***

 Я подпрыгнул только на полметра и не знаю, что бы  стал делать дальше, но, к счастью, появилась лестница. Я полез на верх с помощью лестницы, но по-прежнему подпрыгивал почему-то. Не знаю, что бы  стал делать дальше, но,  к счастью, у меня выросли крылья. Я полез наверх с помощью полета, но лестницу почему-то не бросил, а на ней всё еще подпрыгивал кто-то. Для огромности счастья осталось сделать только одно движение, но если я брошу свою лестницу, то она завалит всю землю и на ней даже муравьи запрыгают на полметра…

***

«Горе»? «Был такой сильный дождь, что солнце потухло навсегда»?

«Счастье»? «Было такое сильное солнце, что ни одна капля не долетела до лица»?

Пустыня счастья моего и сезон тропических дождей. И снег - вот во что превратил я свои слезы. «Я вымок на юге и на севере замерз, но  так и не заплакал - не верьте никому в пустыне счастья моего…»

***

Есть вода под названием «небо» и есть порошок под названием «земля», но уже мало воды и порошка – просто не знаю, что будет делать наша огромная лаборатория дальше. Слитком сильные сексуальные трения в коллективе, а живут все долго - из умерших тоже можно было бы получать небо и землю...

***

Философия и проза - это всегда уступка, отступление к каменной стене. А поэзия -  движение вперед. Когда мы пойдем вперед, оттолкнемся от мира, полного стен…

Раньше я боялся, что  они испортят меня своим эклектизмом – а  они опасались, что я испорчу их своей философией…

***
 
Ты дней читатель и ночей плохоспатель...
 Ты дней писатель и в ночи творитель хороших снов...

***

«Где здесь Бог живет?» - ««Бог»? Это та лавочка в конце улицы? Но она только два часа в воскресенье работает. Хотя, может, есть еще Кто-то? Тут сейчас довольно много Богов. Спроси еще, мужик, я не Бог, не всё здесь знаю...»

***

...Они же стали отроками, и мир их холодит; он только детей не холодит, у всех остальных ради них тепло отнимая...

***

Мне нечего сказать вам, мне нечего слушать - догадайтесь, зачем я нахожусь среди вас?
(По моей версии,  в незапамятные времена на земле обитали существа, называемые «мамонты, наступающие на ухо»...)

***

«Я подарю вам больше, чем вы ожидали, чтобы  мое собственное сердце растаяло -  оно слишком много знает о вас...»
«Я подарю вам меньше - подозреваю, что от моих щедрот ты, сударыня, стала как свинья!»
(Дарить последнее с усмешкой…)

***

«...Он со мной роман крутит или что? Смотри, задумался о чем-то на природе, как блаженный, и про меня забыл, не смотрит, а ведь меж нами и так все тридцать метров...»

Рвалось сказать: «а пошла ты в жопу!», но придержал себя пока. Рвалось сказать: «славно, продолжай в том же духе», но скрыл пока пренебрежение, «хорошо», сказал, «нормально» - не правда ли, нейтрально?..

***

Работал лихорадочно и лихо - полон мифических угроз покой, который гонится за мной: «Золотые города на горизонте - но тараканы всё испортят! Не позволяйте красному закату приходить! Я подтверждаю сей сигнал тревоги...  (П.С.: не иначе, как рисунки портить продолжал)

Жизнь - это погоня хищника из зоопарка в душе моей за какой-то настоящей антилопой...

***

Жил один, потом попал в тусовку. Стал рассказывать им как жил один, увлекся... но потом увидел, что им непонятны и неинтересны эти высшие разделы математики. Замолчал, стал жить один средь них, потом попал в другую тусовку. Стал рассказывать им анекдоты про первую тусовку – и им было так понятно и интересно, что они от смеха надорвали свои вонючие животики...

***

В книгах можно узнать как живут другие и как описывается жизнь других. Мы же почти не общаемся во время своей жизни и почти не живем во время своих общений…

***
 
Человек рождается лет за 70 до смерти... Ей столько нужно, чтобы подкрасться незаметно.

***

Нынешние примитивы так уверены в своей сложности, что уже не стесняются  занятий примитивным искусством. На самом деле всякая сложность их просто душит, и они выбрасывают из себя все дорогие встроенные модули…

***

Любовь в романе ни про что…
Любовь - венец всего…
Венец горит на голом человеке, но сгореть не может ни за что...

***

«Великолепно это ваше озеро глубиною в десять сантиметров!» Светят на меня фонариками... (Их буркалы - фонарики, а так живут они очень хорошо)

Сделав поворот и выехав на другую улицу, в другой «случай жизни»,  каждый раз вынужден менять колеса у машины, а также кое-что еще. Она у меня полуразобрана, машина и я каждый раз ее по новому дособираю - в зависимости от того, какое настроение создает во мне та или иная улица. Хотя, по правде, в основном я езжу зло...

***

Рыбы продают свой аквариум в качестве торта: «мы все равно собираемся летать»...
В сна глубокой темноте вдруг заработала машина. Тронулась с места, американская колымага, а сзади, на капоте три птицы рядышком: «мы больше не хотим летать»...
Они тоже едут на базар, он открывается рано, а ехать придется долго по дорогам – это не летать…

***

Всего лишь раз над травинкой танк промчался, а уж загорелась: «хочу быть таким, как он!» Думает теперь, качается, пока другая голова не выросла...

В жизни хорошо быть всем, потому что все - под солнцем. И танком, и дебилом, и травинкой. Только человеком больно, а также всем, кому достается от профессионала-мясника…
__

А ведь из-за любви к А3 у меня снова поэтический прорыв в писаниях случился! Но после неудачного звонка он, конечно, быстро мутировал и в обычный гротеск превратился…

***

Абсурд - это то, что остается от поэтики, когда уходят чувства, а философствовать не хочешь. Стоишь посреди жизни, состоящей из одних пожаров и обломков, и все-таки в логово уходить не хочешь. Кричишь, бормочешь, грозишь кому-то кулаком...

(Кого любить, глиста или черную крысу? – вот мой страшный выбор)

***

Бежать, бежать от обычных людей. О, ужас: и он обычный. И она. Самая обычная мороженая сука. Бежать, бежать от обычных людей. Такое обыкновенное неустанное бегство… Нет, я устаю - и останавливаюсь в каком-нибудь пустынном месте и озираюсь, и вижу, что обычные уже начинают сползаться. К тому же, рядом - железная дорога, по ней обычные развозятся в обыкновенные места. Включаю утром музыку и сразу начинаю бег. Бежать, бежать от обычных людей. Обычно они ничего не дают, но это я вам объясню по дороге...

***

Все  по-прежнему учат устав, шагая по четверо; просто там теперь непонятно написано, но чудится мед и они херачат его стихами! Их теперь даже солнце боится. Карачун нам, подружка, в этом ебнутом мире. Глянь: сумерки - и вспомни, сколько уже это длится...

***

«Агата Кристи» - смешно: слава за стоны…

***

«Не получается у меня писать» - «Не получается, если только мало хочется. Когда очень хочется - само прет. И, что бы ни перло, в общем, всё это - «получается», раз хотеть получается…»


***

Всё, рабочий день закончился, повсюду выключают свет. Интересно, что свет пропадает совершенно беззвучно: есть - нет. На том этаже уже полчаса как темно, а теперь и на нашем: все ушли, и кто-то ходит, выключает свет. А я останусь: пережду в шкафу, а потом сяду и  включу свой маленький  настольный генератор. У меня нет семьи, и я буду работать всю ночь, чтобы создать и ее, и сад в своем воображении...

***

В разговоре повеяло полем и, как из под земли, меж нами встала   продолжительная пауза. Пускай, топтать не стану, раз воздух свежий и я на краю ее еще тихонечко играюсь...

***

Жизнь! Баховской веселой мордой об стол! Кровь ручьями. Жизнь!..
(Убитый, к жизни прислонюсь и исцелюсь. Бах, солнце, ручеек и жизнь. Жизнь...)

***

БГ для меня сейчас добродушный русский Ваня. Правда, больше в манерности просвещенность его. Увлечение пидарасами, будь он хоть какой Вертинский, знаете ли, даром не проходит всё равно…
 (Когда крепка природа, человек не откалывается в личности, в тех, кто основывает новые народы)

***

Меня с самого младенчества укокошить хотели, и спасло только то, что я сразу же научился стрелять. «Изничтожить заразу, прихлопнуть, ударить» - и я прямо в колыбели занял круговую оборону, принялся за себя воевать…

***
 
На самом-то деле я уже не по делу пришел, а смотреть. По художественным надобностям. Вы уже кино для меня. Текст…

Лучшее, что услышал за вечер - это строчка из стихотворения: «как долго счастья ждать, что у других не наступает».

Надеюсь, кстати, всё еще, что есть люди - и целые группы, и «слои» - где жизнь бурлит...

Всего обиднее то, что правда. Но как обидно им должно быть, что это не те обиды, что они наносят!..

***

Колеса медленно ползут, но в душе возница мечется, он побывал стремглав уже и там и тут, мысленно прокладывая путь; он и возвращался сотню раз и снова сидел дома...

***

«Шеф, этот тип добрым и умным быть вознамерился» - «Убейте его, показав голую женщину или большие деньги, или славу, или всё это вместе. Но не транжирьте!» (Куда там транжирить, такие экономы, что только измучили меня!)

***

Древние старики, сидя в ряд, играли с красивыми шарами - они летали всюду... - «Проходите, проходите, дорогие гости, внимания большого не  обращайте; мы сейчас будем чай пить». Маленькие мальчики, стоя в ряд, трясли своими седыми волосами  и все на клюшки опирались... - «Ну вот, теперь пойдемте в гостиную, я покажу вам то, чем занимаюсь. А сюда не смотрите – можно испугаться с непривычки»…

 (Тем временем в спальне моей штабель женщин лежал, а во дворе тренировался особый отряд мужчин, исполненных достоинств...)

***

Опять бессонница случилась - ощущение такое, словно никак не можешь попасть в дырку, за которой мир иной. Т.е. это что-то вроде неудачного секса...

***

Не надейся ты на рокеров крутых - это явление вдоль возрастное, а поперек временное, они раскачают только лодки, затишье будет и жить придется в тишине...

***

«Меня самого устраивает только я-будущий, поэтому я не расстраиваюсь из-за того, что я и вас не устраиваю. К тому же вам самим меня не устроить никогда. Так что на данный момент Мир Совершенства безлюден и существует лишь мое будущее...»

***

У ней таких  полное шахматное поле и я на нем  только конь...

***

Жизнь слишком сложна, жизнь слишком убога... - жизнь так редко бывает впору…

Улица - гадины грустное зрелище...

***

Пересмеялся? - заплачешь; переговорил? - язык отсохнет. Закон справедливости: получи то, что заработал, заплати за то, что съел. Молчу и иногда немного улыбаюсь...

***

До неба не дошел, зато расширил границы творчества и теперь везде потолки высокие. А насчет жизни на небе учил, что это так же невозможно, как стул на потолке...

***

Мороженую рыбу чищу и думаю: «вот рыбы - это да, буддисты. Им впору и нож мой, и учение...»

Рыбы - это вообще религия. Да и с культурой у них порядок - чисто и красиво - с тех пор, как водой себя залили, ведь вода - это небо на земле...

Уйду на дно и лягу рядом.

В воде вообще всё хорошо: и лежать, и ходить, и музыку слушать. И зимы там мягче, и продукты дешевле, и шума меньше. Только трудно научиться ходить в воде. Это примерно как в стране иностранной. Но я уже хожу, привык к воде не хуже, чем к одежде. По пять часов в день хожу. И рыбу в ней же чищу...

***

Их так много, мыслей - и людей могло быть много...

Лицо, ну расскажи мне про себя. Помоги мне прочитать тебя. Скажи хоть слово от себя. Скажи лицом, руками слово и станешь вещью человека, а не тела...

По земле смерти ступаю медленно и неуклюже как космонавт по луне, по звезде. Вокруг изваяниями миллионы поэтов, звезду воспевающие с помощью легкого пара...

Привык, привык бывать в мыслях в домах недостроенных. Любим мною этаж подвальный, где поздней ночью теперь лампочка горит - я приучил. Киваю ей наверх и, напевая, спускаюсь вниз...

(«Закрывал себе рот, но он все-таки раскрывался сквозь пальцы и что-то клокотал еще» - ничего, это круги на воде…)

***

А приятно в уюте тяжелые книги читать - так осенью приятно в уюте... Да и писать их приятно! Мне бесприютный теперь не скажет «нашел брата» - лучше в тюрьме тихо-мирно и жестко сидеть, чем в компашке транжир-мазохистов...

***

Поэтов отсутствующие ноги…

Жизнь - сон; поэзия жизни - сон; чтение поэзии - сон; писание о чтении - борьба со сном во сне…

***

Звонят, давя концом копья на кнопку, и огонек я торопливо в коляске детской прячу. Качу ее, качу, чтоб сунуть в комнату пустую и закрыть, но не находится она, всюду лица, хотя я  далеко отъехал. Вставай, малыш, мы побежим, среди машин лавируя отменно, как в кино - пока они натянут луки, мы  будем далеко. Они пойдут, заблудятся, а мы войдем в кафе и выпьем один кофе на двоих и будем дальше некуда...

***

А всё же:
Кто  любовью льды топить на кухне будет?
Я же чувствую: надо поднапрячься и сломать
стену, что - как раз с моим приходом -
в ее квартирочку вселилась...

(«Хотел дыхнуть любовью жаркой, но лучше я опять на дружбе Спокойным Человеком прокачусь» - «С оглядкой будешь ты кататься: дыхнешь-таки и транспорт задом наперед поедет - к ней...»)

***

 Они не помогают мне всего лишь потому, что у них разинут рот - от удивленья на меня!

Понял, что сам себе я помогать не буду, что в некоторых точках  я сам себе никак не помогу. Я лучше подожду и конкурс на самый широко открытый рот устрою…

***

«Пап, что-то у нас пол ходуном ходит» - «Ты что, не слышал? - теперь наши квартиры будут покачиваться как колыбели...»

...А те, вот уроды, всё стоят на своей Голгофе и проповедуют, но  потом переходят на личности и снова кого-то режут. В крови стоят и проповедуют до почернения, а потом все-таки режут!

***
 
Нашла коса на камень, и явились искры, похожие на глаза Бога и буркалы беса; они следили за нашей борьбой, но непонятно было, кто из них за камень, а кто за мою бывшую любимицу косу...

***

Шахтеры-мясники: так много мяса, что можно, прорубаясь, строить шахту!

Мясники-шахтеры: почернели от злости, протыкая бок коровы долотом…
 
***

Смерть ждет нас за оградой тюрьмы нашей. Она вместе с мамой неотлучно за оградой - дожидаясь срока. Мама плачет, а она сажает черные розы на железную ограду...

Теперь мы знаем, что дети и рукописи горят, что только каменные здания - пустые и черные - будут стоять здесь всегда, дожидаясь времен расцвета того света, что был пока напрасно  назван золотым…

***

Да, все проповеди, картины и стихи пора пронумеровать как анекдоты в известном анекдоте. - «Проповедь №931»  - «Аллилуйя!» - «Картина «Медведи Шишкины в лесу»» - «Слава Тебе, Господи» -  «Стихи «Как грустно жить на свете, господа»» - «Спаси и сохрани»…

***

«Ада боится, а в рай не верит» - овражные дела. И рай без ада холм, а не гора...


__

У Вовки глубокая депрессия, просто недуг – смотреть противно, что он вытворяет (О2-у: «нам маргарин не нужен, у нас еще есть»! – тот занес в кои веки и – на тебе! И к мраковидной музыке пристрастился сверх меры)

Очень сильно зациклен я на расширении своей музыкальной коллекции.

Я всё к ней с духом и душой, а ей тело ой как важно –  поступаю благородно, но совсем не умно. Сейчас  подозреваю, что в ту субботу она пришла не только после пьянки, но и ебли – с кем-то мне неизвестным. Сокрушалась очень. Весь разговор – с третьими лицами – у неё был на половую тему. «Божественности в совокуплениях не хватает»!


***

Приветствую и вас, мастера выпендрежа из цветных журналов! В журналах вы как плавки, вы - праздник, который на пляже всегда с тобой, вы - племя вечно молодое и знакомое, вас тысяч пять человек нынче на нашем небосклоне, гвардейцы, молодцы!

***

«В море слов протюкнулся, родился кораблик маленького дела».  «Стреляю по всем словам в фразах и оставляю только бессмертные....»

***

Если у девушки взгляд не нежный, то ей сны про любовь с тобой не снились...

(«Ты что, думаешь, я не хочу тебе вставить?! Он у меня знаешь, какой горячий! Не нарадуешься, всю жизнь будешь охать и удивляться!»)

***

Видите, светает? Значит, наш поезд прибудет уже через полчаса - это его фары так светят. Но он забирает только тех, кто вырабатывает свет… (Солнце -  клубок праведников в раю)

***

Сумку поднял и понес - через пять минут разрушился весь рай во мне. Кто-то не то слово сказал, и рай вообще сразу скопытился. А бывает, что и два часа работаешь  и ничего, всё время - рай. И даже целый день - сплошь хорошие слова. Или три дня. Втянуться бы и жить в раю, но, с сумкою, наверное, нельзя; в ней всегда не те слова...

***

Уже все боги окровавлены, пришел и мой черед, наверное, все обороны бесполезны - но я все же попытаюсь...

Еще ползет по пустыне один враг, перед собой свой самолет толкая, но остальные уже благополучно потерялись. И даже, сообщают, образумился один - сидит сырой в избушке и уже ничего рука дрожащая не хочет, кроме чая...

***

Я вымою руки ледяной водой. Эта бочка без звезд, этой воды боятся поэты... (То, что нельзя описать наверху, называется «небом», а то, что нельзя описать внизу - это еще земля…)

Я посмотрю невыразительным взглядом. Это лицо без звезд, чего как огня боятся поэты... (То, что нельзя описать во мне - это я. Описуемы лишь окрестности мои - весь алфавит с падежами. Устал описывать и обозначил оставшееся спецбуквой - «я»: «устал описывать я...»)

***

Полюбив, я ее тут же начал ненавидеть - за то, что ответно не любит. А что уж говорить про любовников ее? - нет, любовь породила только ненависть...

***

Хорошо было в собрании, в доме молитвенном, в храме святом:  общение молодежи, песни, музыка - какие красивые девушки -  умные речи, но вот только Бог на главном месте несуществующим сидел и сзади, за порогом некие нехристи издевались над странным бродягой так, что тот был весь окровавленный. Хотел я сначала Богу помочь, а потом во двор выскочил, того странника отбивать... ...Посадил  окровавленного  рядом с Богом, как отца с сыном - сам уже тоже весь грязный, побитый - Он и у других платья перепачкал, пока через залу шли - хлеба дал, вино в кружке и говорю: «начинайте мистерию, сударь»...

***

Чтобы сделать бомбу, нужен ум, а чтобы взорвать ее - смелость. Но умные осторожны, а осторожность - это, скорее, трусость,  не смелость. А смелые безрассудны и им трудно разобраться со сложным устройством... - вот почему не взрываются бомбы, хотя полно и умных, и смелых. Хотя есть что взрывать - столько чудовищ народилось в зазоре между умом и смелостью, во сне и убегании. Большую бомбу на большое чудовище, а маленькую - на маленькое - и даже игрушки взорвать - и всё было бы замечательно, не бойтесь, понятно?..

***

Рукописи горят - и хорошо, лишь бы грели и не сгорали...

Потреплет по щеке, ударит по щеке... - всё равно уйди в другую, живи второй половиной лица...

На улице все с топорами  нынче - пилы уже не в моде - и у соседей сплошные похороны, а я живу, разрубленный и похороненный наполовину... А  что, пусть и в червях, полно еще  цветов и музыки. Да и у соседей, слышу, прорывается любимый дэнс, повод для веселья. Топоры-то лишь в одной руке у всех и, второй по-прежнему хочется погладить...

***

«...В это время человек настолько ослабел, что ему понадобились сильные машины. Люди перестали убивать, но не от доброты, а от слабости...» - а вот работяги, у которых по-прежнему труд ручной и силовой, всё так же полны звериной силы и сноровки и пугливо на них озирается дитя прогресса, пробираясь со своей чистоплюйской работы домой…

***

Учил их тому, что необязательность (не-возврат книг и кассет, например) -  признак принадлежности к низшей расе людей - раздолбаям...

***

«Не поговоришь с тобой; выскальзываешь как мыло» – «А у тебя разговоры про то, что всех ведут на убой - а мы, например, просто гуляем...» – «Нет, пора, говорю тебе, пора намыливаться и смываться...»

***

Так что, наказал меня Бог, заставив влюбляться в тех, с кем так трудно? Это как у патриарха в Библии: семь лет отработал за Лию и семь - за Рахиль…

***

Идет художопый,  красуется, руку с чадом напружинил, клеш свой ветошный гордо выставляет, а рядом скромной павой супруга - и  тут всё новое, дородное и белое. Следом парень с девушкой – оба холеные, в джинсе и коже. И только дальше Золушка. И лишь за поворотом - я…

***

Сначала он голый подметал, потом чайника свисток принял за звонок междугородний и, наконец, поел пельмени соло... (Он, лодырь, мылся, а я его подначил, срочный мусор подметая: «что, какие отговорки у тебя на этот раз, чтоб не подметать?!» - «О, их просто масса! Еще трусы не надел, например!» А в городе другом у него приятная девица - упорхнула на пока,  студентка-шмакодявка... Пельмени, кстати, я не очень-то люблю; фигню придумали, что это блюдо русское – русские мясо ели раз в году, да и трудоемко делать; диковина, наверное, была, да и то лишь в каких-то зажратых областях…)

***

Мужик забрался на горку, а потом кубарем скатился с нее - пьян. Мужик вошел в трамвай, но тут же пошатываясь, вышел - пьян…
 («Мужик к  женщине вошел, забрался...» - «Нет, мужик делал «па-па-па», это веселый мужик, бабами он не озабочен, счастливец...»)

***

Картошку надо чистить - но как на скаку картошку чистить? По телефону разговаривать: «м-да,  м-нет; правда? до свидания; и вам того же» - а коня уж не найти...


***

Бедно, но зато чисто. Грязь, просто-напросто, уменьшает стоимость предметов, на которых лежит.

Чисто - значит, ценишь: важно быть не дорогим, а ценимым.

Молчание - золото» – нет, хорошее настроение – золото. Заимей его и молчи хоть всю жизнь, золото...

***

Да, мир - это страшная сказка, но никто не сможет помешать тебе быть в ней светлым пятнышком и счастливым концом...

Если в этом мире хочешь жить не как все, но с живой душой, то тебе отведут место на самом севере, в аду. Я наивно удивлялся: «душе же хорошо в раю, на юге?! Чего вы в тех пустынях ледяных забыли?» - юг китчем населен и  жить не как все на юге очень трудно...

Они наивные взрослые, а я трудный ребенок. Они наивно попросились в тюрьму одинаковости, но в ней живут уже всерьез, а я мудро сохранил своему детству свободу, но обманывают меня так, что у меня все время головокружение и трудности...

***

Освободить серьезность от мещанства, а легкость от пошлости...
Освободить людей от чрезмерной снисходительности к себе…