Сhapter one

Мне на плечо ложится рука. Я чувствую её тяжесть, мне нравится это чистое ощущение и я вопреки приличиям ещё делаю две затяжки, прежде, чем дать понять, что ещё здесь.
- Как ты?
- Не так плохо. Вчера не пила. Даже…
- Что ты с собой делаешь? - она усаживается сбоку от меня на колченогую табуретку и её карие смотрят пронзительно - Неужели нельзя пожалеть себя, хоть немного? Забыть, где-то вычеркнуть, простить?
- Простить? Это невозможно, потому что я не совсем нормальна, если ты не заметила, и поэтому вообще не умею обижаться, по крайней мере, я не могу представить как это - затаить обиду на долгое время. Кстати, говорят, у даунов отсутствует ген гнева, или как там это называется? Вот я в них, наверно…
- Ясно - вздыхает она - Опять завелась!
- В конце концов, - продолжаю взглядом избегать ее карих я - если бы я была вполне нормальна и социальна, тебя бы здесь не было.
Она не выдерживает, вскакивает с табуретки и начинает нервно мерять шагами комнату.
- Такое ощущение, что тебе это доставляет удовольствие - унизить, достать все скелеты из шкафа, напомнить, разорвать человеку душу, довести до не пойми чего, властвовать!Хватит!
- А кому это не доставляет удовольствия? - наконец поворачиваю к ней голову - Ещё скажи, что никогда не мечтала прочитать мысли других людей! Да ты, как падальщица, даже на мысли незнакомой тетки с авоськами согласилась бы! Власть, дорогая, штука приятная, и неизвестно, кто более болен - человек, который кричит о том, о чем нужно молчать, или тот, кто честно признается в том, что власть доставляет ему удовольствие. Любовь к унижению? Да, если хочешь, называй так. Но тогда уж это не садизм, а садомазохизм,человек раскрывается в унижении, я сама себя часто унижаю ради этого, чтобы раскрыться!
- Как она? - опустив глаза, переводит она тему - Твоя книга?
- Там же.
- 6 страниц? Но ты же говорила о ней, как о чем-то грандиозном!
- Я просто не успею. Это факт.
- Тебе просто ХОЧЕТСЯ не успеть. Тебе нравится быть жертвой, чтобы тебя жалели, о тебе заботились. Несамостоятельная дрянь.
- Кто из нас несамостоятельна? Дорогая, вчера я дала тебе немалую сумму наличными.
- Кстати, неизвестно, откуда они.
- Сперла.
- Как всегда. Это не называется самостоятельностью.
- Сперла я их абсолютно самостоятельно и независимо. Подельников рядом не имелось, будь уверена. Трать с удовольствием. На здоровье.
- Дрянь.
Она выходит из комнаты, не преминув треснуть дверью. Я спокойно тушу бычок, встаю, наливаю себе воды из-под крана. Прекрасно знаю, что вода эта канализационная-дерьмо, но лень овладевает мною каждый раз, как только я представляю, что придется идти за бутылями, а потом переть их на пятый по лестнице. А про неё знаю, что сейчас зайдет обратно. Стою со стаканом в руке, уставившись в одну точку. Мне нравится это ощущение, когда мысли пропадают целиком и полностью, ты вообще ни о чем не думаешь…Тупишь. Что-то вроде медитации, скорее всего… Такой извращенной.
Сзади раздается скрип открываемой двери. Вернулась. Обнимает меня со спины. Целует за ухом.
- Я люблю тебя, хоть ты и дрянь.
- Я тебя тоже. - Усмехаюсь я. - Как ты будешь без меня? Тяжело тебе придется, Брюнеточка…
- Я не знаю, возможно, все будет как нельзя лучше. А может, я, как Каштанка, умру от тоски по тебе.
- Каштанка осталась в живых, насколько я знаю.
- Значит, как Му-му.
- Му-му утопил Герасим собственными пятипалыми. И вообще дурость какая-то сравнивать себя с собаками.
- Все-таки ты отъявленная мразь. Спасибо за наличку.
- Не за что.
Зашуршала в коридоре пакетами, собирается.Возможно, отправится к Ворону, за коксом, а может, в торговй центр, за шмотками.Их у нее бесчисленное количество.Хорошая деваха, на самом деле, только ещё совсем ребенок.Когда она начинает строить из себя умную, и смешно, и злобно-хочется врезать промеж глаз за наглость, как нашкодившему дитяте, но с другой стороны, понимаешь, что она-то уже взрослый человек, и такое поведение с моей стороны будет совсем не комильфо.
Ушла.
Ну и отлично.Не могу оставаться дома одна в последнее время-за горло берет липкий ужас, и я начинаю рыдать.Именно такая встряска мне необходима.Что бы она ни говорила, какой бы она ни была дурой, но в одном она права-моя книга должна быть написана.Потому что из нескольких десятков вещей, что мне точно осталось сделать, эта единственно та, которую за меня никто не сделает.Хотя она, по большой сути, никому и не нужна.Вряд ли кто-то разберет в моем бреду хоть что-то.А если и разберет, значит, сам находится в пограничном состоянии, а значит, книжонку нужно будет распространять только в больницах для душевнобольных людей.Преимущественно женщин.Потому что больного на голову мужика моя бредятина запросто может светси в гоб, как она со мной сейчас это делает.
Но книгу необходимо дописать.Для Брюнеточки.Она не верит мне, может, когда ее глупые распахнутые, накокаиненные глазенки вперятся в эти строчки, она поймет, что я не врала ей в этом, во всем, кроме этого, конечно, врала, но не в этом суть, если я не ошибаюсь.Пусть Брюнеточка поймет меня, как сможет, уже потом, после всего.После того, как все закончится, как закроется занавес после окончания моей сказки длинной в несколько лет человеческой жизни.А эти три или четыре года были именно древней легендой.С рыцарями, принцессами, драконами…Потому что обычная жизнь, не подкрашенная сумасшествием, не может быть сказкой-не дают барьеры, я физически ощущала, как они рушились, когда начала сходить с ума, мне было страшно и больно от того, что они покидали меня, но при этом при всем было ещё и очень интересно.
Я открываю ноутбук, он приветственно мигает мне своим электрическим глазом, и вперивается на меня надоевшими обоями.Открываю Word.На нижней линейке высвечиваются цифры 6/6.Да, Аниточка, 6/6-вот твой предел, талантливая ты моя девочка, вот он-рубеж, планка, которую уже не перепрыгнуть, не преодолеть.Никогда?Да, возможно, в данном случае это слово будет к месту.Опус на 6 страницах.Биография в жанре эссе.Вот все, на что ты способна-общие мысли, описание детства, перемешанное с галлюцинациями от плохого гашиша.И все, каждое слово пронизано оглядкой на весь читающий мир-как они, им нравится, они открывают рты, думая, что никто не видит?Они улыбаются? Они плачут?Они хотя бы …смотрят?Это не творчество.Это все профанация.Липа.Даже дневник, написанный в детскую тетрадку с овцами, и то более одарен Божьей искрой.Куски из дневника?Спереть у себя же и поместить в электронный формат?Бред.Все слишком избито.
Стоп.
Избито для кого?Для Брюнеточки?Да навряд ли.Она наверняка в своей жизни мало что читала. Тем более она на самом деле любит меня, от меня ей все будет ново, особенно в новинку будет читать что-то мое, когда меня как сущности уже не будет рядом.Для меня?Тоже вряд ли.Такого я ещё не забивала.У меня вообще в основном стихи.Поэтому, как вариант.
Когда брюнеточка вернулась с кокаином и новыми бриджами, я ей продемонстрировала цифру 54-именно столько в моей будущей книге теперь стало страниц.На 48 страниц больше.И один восторженный ее ненакрашенный взгляд с расширенными зрачками этого стоил.