Chapter two

Мы лежим с Брюнеточкой на двуспальной кровати, наши ноздри вздрагивают, наши пальцы сплетены между собой, а глаза вперены в потолок.
Расскажи мне про свою самую первую любовь…-прошу неожиданно я.
И она неожиданно легко соглашается.И начинает рассказ, её голос проникает мне в уши, но не долетает до сознания, что и хорошо-у Брюнеточки самые скучные рассказы на свете.
Вместо этого я закрываю веки и начинаю думать о кокаине.Иногда мне кажется, что он живой, что его душа сливается с моей и он-это я, а я - это он.Лишает сомнений, шепчет, приказывает….И утешает.Он делает тебя другим.Лучше, сильнее, надежнее, более земным, что ли.Таким, как все.Наконец-то.Плотским.
Брюнеточка не замечает моего «отсутствия» и продолжает повествовать,если бы заметила, обиделась бы, наверное, но она вообще не смотрит в мою сторону, она смотрит в потолок, ей самой сейчас в кайф о чем-нибудь поболтать, точнее, порассказывать, болтать и вести диалог Брюнеточка не способна.И зная такую ее особенность, я пользуюсь этим беззастенчиво.И ей хорошо-вроде, чем то занята, и мне-я люблю, когда кто-то рядом есть, теплый,живой, от кого можно вдоволь насосаться энергии, но при этом не люблю тратить на него, этого своего гостя, себя.В этом плане я жуткая скряга.
В последнее время все чаще я стала приглашать домой друзей, и молчать.Они находили все это все более и более странным, и в итоге исчезли, как не было.И тогда появилась она.Моя маленькая глупая девочка.Девочка на шаре – с вечно распахнутыми глазами, ведь знает, что долго не простоять, и со стиснутыми в то же время зубами-по глупости-уверена, что преодолеет земное тяготение.Что-то в ней есть милое, но в остальном она-жуткая гадюка, двуличное существо, не опасное, но противное, как уж, наверно.Неядовитый, но на вид довольно мерзотный.
Слишком поздно замечаю, что рассказ закончился, и мое блаженство в своих мыслях-тоже.Встаю, расцепляя пальцы, отчего она вздрагивает, за сигаретой, стала много курить в последнее время, хотя, к слову, с каждой сигаретой мне это нравится меньше и меньше.Это тоже, наверно, признак сумасшествия-своеобразное насилие над собой.Начинаясь с малого, оно как раковая опухоль, переползает на другие стороны жизни, и портит их, делая не такими, как принято.
Она поворачивает голову, и, когда я ложусь на место, одними губами просит затянуться.Курим на двоих одну сигарету.Как всегда.Как долго ещё я смогу с кем-то разделять отраву и мысли?Как долго мне ещё осталось провести в этом мире, среди нормальных людей?Вся надежда на неё, мою хорошую, что не выдаст, не расскажет всем, не откроет им моей головы.А то давно мне бы уже прикрыли лавочку-не так, так иначе-либо в богадельню, либо в тюрягу.А так я пока ещё обладаю определенной свободой действий, только вот беда, не знаю, на что же её потратить.
Трачу на глупости, мстя всем этим Гражданам, которые их себе не могут позволить-признаюсь в любви, катаюсь на детских каруселях до тошноты в будний день, в рабочее время, под солнцем, купаюсь в загрязненных водоемах столицы, и обнимаю самую глупую девушку на всей планете. Ни капельки этого не стесняясь. Да, и ещё-строю планы. У меня их просто неимоверное количество, и, наверно, правильнее было бы называть их мечтами, но слово «планы» мне нравится куда больше. Главное - не смотреть назад, не пытаться исправить ошибки, и тогда мечты станут планами-это я вам могу авторитетно заявить. Я их искренне считаю именно таковыми.