Птица Курносых Горностаев

Моя поэзия здесь больше не нужна.
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
(С.Есенин)



Везде, где я есть - я холост. Если в вигваме, то одинокий вождь, если в храме – монах. Тот, кто навестит меня весной, не заметит зимнего кольца на пальце. Летом я просто ураган. Осенью я бросаю в лужу то, что не нужно. По этой причине я счастлив много лет. Я в браке. Брак во мне. Ее зовут Птицей Курносых Горностаев. Я ее зову Лизой. Это имя достало нас обоих. Часто наши предки бывали не в себе. Нам их не понять - другая жизнь. Но я холост, я ищу Лизу, и она ищет меня. Я холост. Она…жена без мужа. Ей остается стенать. Мне же остаются проблемы.
Она любит дармовой харч. Жрет все, что дает природа, а природа дает многое. Я управляю ей. Природой. Я зарабатываю деньги. Лиза поглощает эти бабки путем перевода их в углеводы. Она просто срет моими деньгами, и часть этих денег остается у нее в бедрах. Сытая жизнь Лизе не на пользу и не к лицу. Она тучнеет. Мало того она глупеет быстрей, чем прибавляет в весе.
       В тот вечер я приплыл на бровях. Вломился в дом и начал докапываться. Всегда, когда я пьян, я докапываюсь. Мне не нравится ее платье, ее зубы, ее тапки и, что хуже всего, ее задница, размером с теннисный стол. Этой достается больше всех. Я шлепаю ее и вызываю волну.
-Хочешь, я посвящу тебе сонет, ласточка моя? – спрашиваю я нежно.
-Что, снова напился?
Она меня удивляет. Ну, да, а что же еще! В последнее время регулярно. Я не копаюсь в природе своего пьянства, но она очевидна. Мне хочется видеть дома другую бабу. Грязную, развратную шлюху с нечистой совестью, бегающим взглядом, темным прошлым, но… с узкими бедрами. Еще недавно мне была ужасна сама эта мысль, сейчас же я готов к преступлению.
Дома чисто. Обувь на месте, посуда вымыта. На плите преет каша. В духовке что-то мясное. Пахнет вкусно. Докопаться не к чему. Иду в туалет, (у нас совмещенный с ванной). На полу лежат мужские трусы, а на зеркале помазок в пене. Очко поднято. Рядом с унитазом брызги. Докопаться не к чему.
-Милая, кто приходил?
Лиза возникает за спиной. Равнодушно смотрит на трусы и отвечает:
-Светлана Васильевна.
Я знать не знаю, кто это такая. Мне все равно. Лишь бы вытирала за собой пол. Я начинаю пыхтеть и снимать штаны. Лиза помогает. Видеть ее в роли сиделки невыносимо. Птица Курносых Горностаев нелепа в движениях. Ее ловкость не вяжется с комплекцией. Я сижу на горшке и любуюсь чужими трусами. Я холост и женат одновременно. Вынашиваю жуткий план.
Потом она кормит меня. Я и без того сыт, но ем. Иначе нельзя – у Лизы избежать еды невозможно. Из спальни появляется голый мужик и садится с нами. От него воняет потом и рыбой. Еще он постоянно чешется.
-Я ее муж, - говорю я.
-Светлана Васильевна, - представляется мужик.
-Ага.
Мы едим еду. Мужик чавкает и облизывает пальцы. Его живот колышется под столом. Лиза глядит на него любящим взглядом. Я ищу, до чего докопаться.
-Солнышко, не подашь соли.
Она не слышит. Она поглощена созерцанием урчащего брюха. Улыбается, словно увидела волшебную сказку с синими яйцами. Я встаю и мою за собой тарелку. Она накладывает ему вторую порцию. Он продолжает жевать. Я ставлю Лизе тарелку.
В доме полно еды. Я копил ее две недели. Я специально взял для этого кредит и заложил гараж. Все было забито едой так, словно завтра мы окажемся в осаде. Колбасы, хлеб, пончики и рыба. Морозилка забита пельменями. Крупа, макароны, тушенка, каперсы, маринады. Копченое мясо, икра, печенье, маргарин. Небольшой продовольственный склад.
Я встаю к плите и начинаю готовить. Он ест, она смотрит. Я тихо кладу в ее руки вилку. Она благодарит меня кивком и присоединяется к трапезе. Я работаю на две сковороды, и две кастрюли. По очереди меняются блюда на столе. Режу колечками лук, ломтиками картошечку, помидорчик на четыре части. Грею масло, жарю все это, затем заливаю взбитыми яйцами. Добавляю тертый сырок и запекаю. Следом замачиваю хлеб в молоке, рублю петрушку. Тушу лук, готовлю рыбий фарш. Цуккини, помидоры мешаю с отваренной картошкой. Заправляю салат. Украшаю тимьяном. Подаю.
Они счастливы, это заметно. Он смотрит в тарелку. Я только что поставил пасту с фасолью и листочками шалфея. Нежный аромат. Обжаренные ньекки, пополам с болгарским перцем усиливают эффект. В этом кроется гармония вкуса. Я принимаюсь готовить бульон и жарить баклажаны. Одновременно отбиваю шницели из индейки. Это любимое блюдо Лизы. Она довольно морщится. Ей нравится кушать их с брынзой. Но до этого еще далеко, сначала они должны попробовать мой паштет из гусиной печени с клубникой. Это готовится быстро – я купил готовые продукты. Лишь немного черного перца и масла из виноградных косточек.
Я сделал небольшой перерыв после паэльи. Вышел на балкон покурить. Светало. Пели невидимые птицы. Я с наслаждением вдыхал дым, занюхивал его утренним воздухом. На душе было легко и приятно.
Когда я вернулся, они оба лопнули.