Запись о поиске ветра -2. Солнцеликий Император

Всю ночь я не мог заснуть – мне слышалось, как в саду шумит ветер и гнёт ветви упрямых деревьев.

Под утро ветер стих, и я решил прогуляться – посмотреть, что стало с моим садом.

Мой сад занимает огромное пространство – несколько тысяч ли, весь мне его не обойти и за несколько дней, поэтому из четырёх уходящих от моего дворца дорог, я выбрал ту, которая вела прямо на восток.

Было совсем раннее утро, сад окутывала кромешная тьма, поэтому я, решив идти в восточном направлении, рассчитывал, что по мере моего движения, солнце выйдет мне на встречу, и я смогу насладиться всем великолепием его восхода.

Дорога, выложенная древней брусчаткой, пролегала через череду поломанных вчерашним ураганом деревьев, и, глядя на них, я со скорбью думал, что участь этих деревьев похожа на участь моих поданных, только в отличие от них, деревья осознавать этого не могут, а люди осознают, а из-за этого подчас невыносимо страдают.

И тут мне вспомнилось, что накануне я читал переписку одного известного мудреца моей страны Цзян Цзы-Я со своим студентом. Не помню, как того зовут, но в письме он вроде именовал себя не боле и не менее, как “Постепенность Упорядочивания Хаоса”.

- Какой самонадеянный юноша!- улыбнулся я и пошёл дальше, рассматривая поломанные деревья в королевском саду.

В своём письме юноша утверждал, что травинок не существует, а есть только ветер, подразумевая под травинками людей, а под ветром Путь. И это было отчасти верно, а отчасти нет. В своём письме он писал, что почувствовал истину, и это тоже было отчасти верно, а отчасти нет: Если бы можно было так выразиться - читая его письмо, я видел колеблющееся сознания на ветру, но не сам ветер.

Про меня говорят разное: льстецы, что я великий правитель, враги – что тиран и самодур . То и другое тоже отчасти верно, но совершенно верно и то, что с детства я был наделён способностью чувствовать ветер если он есть, и безветрие - если ветра нет.

Самое интересное, что эту способность, я не утерял со временем, не утерял её в пирах со своими многочисленными друзьями и наложницам, ни в кровавых битвах, когда для устрашения закидывал врагов свежеотрезанными головами, ни сидя на троне, когда меня приветствовала ликующая толпа народа после великой и судьбоносной для моего народа победы. Ведь глядя по сторонам, я всегда видел - откуда дует ветер, и иногда, даже я ( недостойный и его малейшего дуновения) ощущал дуновения ветра в себе.

Сразу скажу – мой талант не в присутствии ветра - много бы я отдал, чтобы еще раз ощутить его дуновение в себе (А, действительно, много ли?- подумал я внезапно, но сейчас не об этом), мой талант в том, что я могу ощущать дуновения ветра в других. Вот поэтому, после слов студента “Постепенность Упорядочивания Хаоса” о том, “что истины изначально нет и таков установленный небесами закон, а другой закон небес в том, что истину выразить невозможно, даже тогда, когда она появляется” у меня защемило сердце, и я хотел было приказать своим солдатом, чтобы они схватили смутьяна и подвергли его изощрённому наказанию – сто ударам по пяткам. А сам бы я присутствовал при пытке, и, видя в глазах того, как его покидает жизнь, всё время бы повторял, что таков новый установленный небесами закон, а я лишь его послушное орудие.

Но потом, смягчившись, я передумал казнить смутьяна, вспомнив его оговорку: “даже когда она появляется ”и рассмеялся непоследовательности студента в мыслях. Как же может проявляться истина – если её изначально нет?

У него много чего было вздорного в том письме к Цзян Цзы-Я, но зная своего брата ( мало кто знает это, но Цзян Цзы-Я мой родной брат) я подумал, что во всём виновато влияние моего брата на неокрепший разум студента, и в сердцах простил его.

Мой брат! Как странно: мы избрали совершенно два различных пути - он приложил все свои усилия в стремлении к духовному могуществу, и я, считающий себя жалким и недостойным такой участи, смиренно следовавший по уготовленному мне пути правителя, но старавшийся хоть в чем-то облегчить жизнь своих подданных? Кто же из нас теперь подошёл ближе к истине? Не уверен, что он.

Как мы тогда с ним спорили, когда он решил отойти от мира и посвятить себя изучению древних текстов:
- Ты оставляешь меня в трудную минуту,- говорил я ему. – С юга на нас идут полчища варваров Юдзу Савы, а с Севера вот-вот прейдут войны Кали Унха. Как можно в эти минуты читать древние книги, написанные чужеземными мудрецами?

А он только улыбался мне своей мудрой улыбкой: Разве может быть у страны два правителя?
И в этом он было наполовину прав, ибо так устроены люди, но потом добавил: Поистине, несмотря на все бедствия неисчислимых народов, ни один волос никогда не упал ни с чьей головы. - И за эти его слова я возненавидел его тогда, потому что почувствовал, что с этого момента он утратил дуновение ветра, которое я ощущал в нем раньше.

Но сейчас, читая его письмо, где его ученик, в точности повторил слова, сказанные когда-то своим учителем, при этом боясь, сказать эти слова учителю в лицо, я понял, что это знак того, что круг замкнулся, и мой брат стал тем, кем я был когда-то для него. Только тогда мой брат не побоялся дойти до конца в своей философских рассуждениях, и поступить так, как он поступил.

Может быть, наступит время, и мой брат поймёт, что тогда он был тогда неправ, раз он считается первым мудрецом государства?– Тихо рассмеялся я про себя.

Размышляя, таким образом, и всё дальше и дальше удаляясь от дворца, я не заметил, как впереди меня забрезжил розоватый рассвет, освещая темные кроны деревьев по бокам от дороги, и моё сердце повеселело.

Может быть он поймёт, и он и его малодушный ученик, - что истина изначально существует. Может быть они поверят, что истину можно выразить, и вот в этом-то – в выражение истины и состоит суть и назначение человека, и что иногда -когда люди совсем утрачивают хоть какое-то представление об ней, истина сама может явиться к людям, во всей своей устрашающей и обличающей простоте, сметая целые государства на своём пути.

Если это понимает даже такой человек, как я - думал я про себя, то возможно это поймут и мудрецы.
А затем остановился и долго смотрел на то, как освещая поломанные ночным ураганом деревья, не выдержавшие ветра, из - за горизонта выплывал гигантский шар, дарящий миру свет и тепло в независимости от того, видим мы сейчас истину или нет.