Пароли не забываются

Наша память – очень своеобразный архив. Хранит все, но свободного доступа к собственным «файлам» нет даже у тех, кто не страдает склерозом. Для каждого нужен свой пароль, а то и не один. Мудрое устройство, не позволяющее захлебнуться в прошлом. Его укрывает столько слоев невесомой ваты…
Я давно не ищу взглядом окна на шестом этаже дома, что через дорогу. Даже номер телефона забылся. Вру. Просто я точно знаю, что никогда больше не наберу твой номер, и это знание уже не причиняет боли.
Но стоит услышать Пинк Флойд, а конкретно – «Shine on, you crazy diamond», я оказываюсь на кухне, освещенной лишь настольной лампой. Пинк Флойд и еще - запах карри отбрасывают меня на восемнадцать лет назад. Персональная машинка времени работает безотказно.
Поздний вечер, почти ночь. Под коньяк и недавно купленную пластинку мы смотрим слайды. Горы, среди которых ты вырос, а я - никогда не увижу вживую: Тянь-Шань. Волнами накатывает музыка, низкие голоса звучат настойчиво и тоскливо, а на светлой стене сквозь сигаретный дым рисуются один за другим нездешние пейзажи.
Съемка с вертолета на закате. То, что внизу, это не туман, - облака… Ледяное кружево у подножия пика Чапаева… Замерзший водопад, похожий на крылья бабочки… Пик Победы… Хан-Тенгри…
Особенно Хан-Тенгри. Звучит заклинанием. Ветер срывает с его вершины снег, и сквозь этот узкий шлейф недобрым тусклым оком подсматривает за нами солнце.
И в окно ломится ветер, затеявший бал для бездомных снежинок. За психоделик-роком его не слышно, только чуть колышутся неплотно задернутые занавески. Метели тоже хочется увидеть, что происходит в полутемной кухне. Меняются кадры на стене, а ты раз за разом возвращаешь иглу проигрывателя к началу песни. На свободном табурете лежит обложка диска: человек, стоящий к зрителю спиной, весь увешан лампочками.
Тень твоего указательного пальца обводит мощную, почти идеальную пирамиду Хан-Тенгри, затем рисует маршрут по южному склону: от базы на леднике до острой вершины.
- Пик Победы и Хан уже сделаны, - усмехаешься ты, мельком взглянув на меня. – А вот на Чапаева подняться не удалось. Лавины, знаешь ли. Нет, ни черта ты не знаешь и не понимаешь. Горы – наркотик. Настоящий, не смейся. Когда стоишь на вершине… Словами не объяснишь, попробуй представить. Панорама: весь мир под ногами. Осознание того, что ты дошел, одолел эту гору. Плюс - разреженный воздух и низкое давление. Все альпинисты – наркоманы. Ничего, вот поставлю тебя на горные лыжи, хоть что-то поймешь.
- Лучше на водные.
- Молчи, женщина. – И целуешь ладонь, щекоча усами.
Кто бы еще мог безнаказанно мне такое сказать? Только один любитель карри. Наркоман, заплативший за кайф жутким варикозом и ненадолго застрявший в Москве, будто в чужом времени…
«Crazy diamond» - длинная, но не бесконечная композиция. А жаль. Я давно уже старше тебя. Лавины…