Паранормальная история. главы 10-11

       Глава 10.

Мы отправились в летнее кафе возле станции. Под перекрестными взглядами официантов, я взяла мужчину под руку и мы сели в угол открытой террасы. Я тогда еще не знала, как его зовут. Поэтому, пока – просто «мужчина», или «бомж». Как вам удобнее.

Расположились мы удобно, вдалеке от посторонних глаз. Я сразу заказала водки, два салата и два шашлыка. Точно помню, что сначала я заказала бутылку водки, два салата и два шашлыка, и попросила все принести побыстрей.

Пока ждали закуски, познакомились. Напротив меня сидел Сашка, с синяком в пол-лица, в сером местами рваном пуловере, одетом на голое тело. Странно, но он чем-то смахивал на подгулявшего матроса, наверное, потому, что на нем были джинсы. Видавшие виды, но тело сквозь них не просвечивало. Честно говоря, меня его вид мало волновал, хотелось выпить. Со стороны мы представляли занятную пару. Первое время официанты со второго этажа спускались посмотреть на нас. Потом перестали. Опрокинув в себя по две рюмки, мы занялись салатами. Пока я ковырялась, Сашка успел мигом проглотить свой. Я подвинула ему свою салатницу.

-Спасибо. Сами-то закусывайте.
-Давай на «ты»?

Сашка пожал плечами. Мол, кто платит, тот и заказывает музыку.
Закурив, я поинтересовалсь:

-Кто тебя так отделал?
-Люди…
-Какое совпадение – и меня тоже люди. За людей?
-Смотри, не окосей…
-Не боись, я расплачусь заранее… Ты давно здесь?
-Не очень…

Разговор не клеился.
 
-Если не хочешь, не говори.
-Ты меня исповедовать хочешь?
-Как раз наоборот. Может, я сама хочу исповедаться. Ты вот сидишь такой гордый и думаешь, чего, мол, этой бабе надо? Ей мало накормить, она еще и в душу хочет залезть? Есть такие мысли?
-Закусывай!
-Нет, ты скажи, есть такие мысли? Чего от меня, грязного, этой чистенькой, надо?
-Нет у меня никаких мыслей. Захотелось тебе выпить и меня угостить, я не против. Если очень грязный – могу уйти…
-А если окажется, что я грязнее тебя?
- Не гони…

Водка меня не брала, несмотря на жару. Есть тоже не хотелось, я вяло жевала какие-то новые закуски.

-Так что ты мне хотела рассказать?

Голос был таким равнодушным, что мне расхотелось отвечать, и я просто махнула рукой.

-Не обижайся, Рит. Если хочешь, я тебе о себе расскажу. У меня все было: жена, дочь. Денег не хватало, пошел наемником в Чечню по контракту. Когда вернулся – у жены был другой муж, у дочери – отец.

-И ты все бросил и уехал?

-Не сразу. Сначала изметелил этого друга в подворотне. Потом махнул в Москву, у меня здесь тетя умерла, оставила однокомнатную квартиру в Люблино. Интересно, если бы я жене сказал про квартиру, вернулась бы, или нет…

Я наклонилась вперед, чтоб Сашка меня лучше слышал:

-Ты меня, Саш, извини, но опыт показывает, что если человек, то есть жена твоя… Короче – если она этого мужика любила, то плевать ей было на твою квартиру!
-Моя жена любит только деньги.

-Тогда – она бросила бы своего друга и помчалась за тобой!
-Точно! Поэтому я и уехал один.

-Ну и дурак, ты меня извини…

-Кончай извиняться, все нормально. Приехал я в Москву, как положено, заявил права, получил наследство… Почти получил… Закрутилось тут все! Баба какая-то образовалась, как рыба прилипала, все поила меня. Еще какие-то ее родственники… Короче, Рита – остался я без документов и без квартиры! Давай выпьем.

-Давай. И еще раз – дурак! Была бы жена с тобой, баба бы не образовалась, и квартира осталась при тебе. Где шашлык-то?

-А ты не подумала – на хрена мне такая жена? Как с ней жить после всего? Ты могла бы?
-Я? Я – могла бы! У меня, Саш, аналогичный случай, как в Чешских Будейовицах…
-Гашек?
-Он. А дочь?
-Я думал, устроюсь, заберу к себе. Она ей все равно только мешает…

-И как ты живешь? Идиотский вопрос. Извини.

-А никак. Чужой я здесь. Уеду куда-нибудь.

-Без документов далеко не уедешь…

-Значит… Что будет, то и будет. Хорош вопросы задавать.

-Хорош, так хорош…

В сумке зазвонил телефон. Лялька интересовалась, скоро ли я приеду.

-Скоро, милая. Нет, без папы. Приеду – расскажу.


Шашлык уже принесли. Сашка курил, дожидаясь меня. Я хлопнула еще. Больше не буду повторять эту фразу, потому, что «хлопала» я в тот день много.


-Саш, я уважаю твою гордость. Напрасно ты думаешь, что я ставлю себя выше тебя… Я совсем не выше, а как раз наоборот. Дело не во внешнем виде и не в документе… У Иисуса Христа вообще документов не было. А был он выше и чище всех остальных человеков. То есть, людей…

-Занятно с тобой разговаривать. Спасибо за уважение, я его давно не встречал. Но и не потерял еще окончательно. Уважение к себе – это последнее, что я смогу потерять. Ты не смотри, что тебя водка не забирает. Шарахнет скоро. Что у тебя в Будейовицах случилось?

Мне стало смешно от фразы, которую я никак не могла выговорить:
-Меня, Саш, - хохотала я, - муж бросил!

-Очень весело…

-Ты не спеши делать выводы о моих умственных способностях… У меня способности еще те! Если хочешь знать – у меня паранормальные способности. А смеюсь я потому, что он меня бросил два раза.

Слово «паранормальные» далось мне с большим трудом.

-Человека нельзя «бросить», не камень. Ушел?

Я кивнула:
-Полюбил другую женщину.
-А второй раз почему?

-Он вон в том госпитале на горе. В аварию попал. Я его лечила. Потом он вылечился и опять ушел. Все! Давай выпьем.

Мобильный опять зазвонил. Лялька никак не могла понять, почему я не еду. Я упорно отвечала, что жду электричку на станции Зеленогорская и скоро приеду. Уходить из кафе не хотелось. Мы обсудили тему мужской и женской верности, причем мне не удалось положить Сашку на обе лопатки, он был здорово подкован в житейском плане и считал, что все мои переживания – мусор.
 
-Судя по всему, твой супруг понимал, что вас ждет. Поэтому и разыграл эту комедию. Для твоей же пользы, кстати. Чтоб тебе было легче уйти. Он и раньше считал себя обузой, а теперь… Он поступил правильно. Ты сама виновата, что дождалась этой сцены – гордость нужно иметь! Женщине она очень к лицу.

-Ну, ты философ! Как ты можешь так говорить? Я же хотела его на ноги поставить!

-Не все мужчины, Рита, любят, чтобы их ставили на ноги.

Я почти согласилась с ним, но было очень обидно вспоминать. Как только я пыталась вернуться к теме своего унижения, Сашка обрывал меня:
-Не надо!

Потом мы еще пили, Лялька звонила еще несколько раз и все спрашивала, почему я жду электричку, а не еду на машине?

 Они с Вадимом подъехали, когда мы с Сашкой танцевали на улице возле кафе. В кафе дико орала музыка, поэтому мы вышли на улицу, опьянение здесь совсем не при чем. Душа требовала покоя, а разве может быть покой в кафе у станции Зеленогорская?

Пока Вадим выяснял, где моя машина, я пыталась дать Сашке денег, но он так зыркнул на меня, что я сдвинула каблуки и, пошатываясь, отдала честь.

-Саш, скажи, где тебя найти? - спрашивала я, вцепившись в серый пуловер, чтоб не упасть.
-В Зеленогорске. Иди, тебя ждут.
-Я приеду обязательно. Сюда, к этому кафе. В семь вечера.


Вадим уже подхватил меня и повел к машине. Он отправил водителя домой, а сам сел за руль мой машины.

Было бы неверным сказать, что я не помню, как доехала домой. Эта поездка в присутствии дочери была особенно омерзительна. Поэтому описывать ее не буду. Доехали – и все. Точка.

       Глава 11.

Вадик старательно искупал свою вину, так, по крайней мере, мне казалось. Но поговорить об этом сил и возможности не было, я иссякла, как родник в пустыне. Поэтому я лишь следила за ним глазами и, как мне казалось, загадочно улыбалась. Плоть моя страдала, получая заслуженное наказание за невоздержанность. А душа страдала, наблюдая мерзкое состояние плоти.

Можно было бы вообще пропустить предыдущую главу о моих возлияниях с Сашкой. Вместо этого, я могла бы написать, что сидела у пруда с лебедями и размышляла о превратностях жизни. Вполне возможно, что это принесло бы большую пользу. Но, нет на станции Зеленогорская пруда с лебедями! Сидение же просто на станции и созерцание проходящих мимо поездов могло толкнуть на повторение поступка Анны Карениной на станции Обираловка, подробно описанного в романе Л.Н. Толстого. Очень даже могло бы, ибо состояние мое называлось «неопределенность».

 Если помните, есть такой эпизод в фильме «Почти смешная история», где героиня идет в состоянии неопределенности по коридору гостиницы, и слышит вопрос:
-Вам плохо?
-Мне непонятно…

Вот и мне было непонятно. Поэтому нечего приукрашать действительность мифическими лебедями, лучше уж рассказать все, как есть. Не всплеснет руками читатель, или читательница, если таковые вообще найдутся: «Вот, мол! Какие у женщины неприятности, а она к природе ближе подалась, к размышлениям философским.»
Не будет этого, как и не будет сожаления о моей безвременной кончине под колесами товарняка с коровами.

Лялька вздыхала, глядя на меня, и старательно терла холодеющие ноги. Я слушала сердце, трепыхавшееся в противоестественном ритме: удар – пауза – еле слышный удар – большая пауза.

 Вадик, хорошо осведомленный о чудесах современной медицины, вызвал бригаду эскулапов. Они-то и взялись капать и вливать в меня какие-то снадобья, очевидно, возвращающие к жизни алкоголиков.

Когда лекари с Вадиком удалились, была уже глубокая ночь. Голову перестали давить дикие тиски, сердце тоже слегка успокоилось, и я вместе с ним.

Утром мне было дико стыдно перед смотревшей на меня улыбавшейся Лялькой. Она обладала редким даром понимания, поэтому и улыбалась. Мы обсудили с ней самые насущные проблемы:
Я в порядке и умирать не собираюсь. Равно, как и напиваться до такого состояния.
Папа к нам не вернется.
Странный мужчина, с которым я топталась (а мне казалось, что мы танцевали) у привокзального кафе – мой новый знакомый Сашка.

Вспомнив о Сашке, я решила подобраться к разговору с дочерью, который созрел в моей мутной голове еще вчера.
-А что ты скажешь, Лялька, если Саша поживет у нас на даче в сарайчике?
-И сожжет дачу со своими дружками?
-У него нет друзей, кроме меня. Хотя, я тоже пока еще не друг ему.
-И, слава Богу! Не умеешь ты жить спокойно, мама.

Я подумала, а потом сказала Ляльке, что действительно не умею жить спокойно, если уже познакомилась с человеком, которому сейчас плохо, а я могу ему помочь, но сомневаюсь, стоит ли это делать? А еще я сказала, о том, что мы в ответе за тех, кого приручили.
Лялька усмехнулась мне в ответ.

Тогда я спросила ее, будет ли нам такой уж большой урон оттого, что человек поспит под крышей нашего сарайчика, а не под открытым небом.

-Делай, что хочешь, - ответила Лялька.

Но я не могла делать без ее добровольного согласия. У нас так было заведено, что все важные вопросы мы решаем вместе. Поэтому я добавила, что чувствую, что Сашка – хороший человек, и мы обе просто обязаны ему помочь.

-Ты меня убедила, - отозвалась Лялка, - но, имей в виду, если он спалит дачу, тебе негде будет растить внуков!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.