Штрихи...

...За окном шел тот самый дождь. Мокрый, резкий, прямыми штрихами. Он вносил свои коррективы. Он высказывал свое мнение по поводу того, во что превратилась ее жизнь.

И вообще , с недавних пор каждая ее зарисовка , каждая ее картина была насквозь пропитана отчаянием, потерянной, уже практически погребенной надеждой.

Устала ждать. Устала думать. Устала . Все Просто.

А ведь столько нужно успеть сделать, воплотить, нужно еще стать кем то, или чем то, нужно доказать миру что она уникальна и бесценна. Что все - не просто так, не случайно.

- Кис, привет, это Я. Ты занята вечером? Давай встретимся…мне нужно рассказать тебе кое что…Да, это Важно. Очень. Для меня.

И снова в ее руках карандаш. Снова тяжелая драпировка. Снова штрихи. Бесконечные, частые, отчаянные, решительные. Только так, и ни слезою больше. Ни словом, ни звонком, ни мыслью. Рука не останавливалась, только нажим становился все сильнее и сильнее.

В шесть она машинально натянула джинсы, утонула в черном теплом свитере – он всегда согревал ее , - каждый раз когда она прикасалась к нему, он был единственным возлюбленным в ее жизни, единственным , кто прикасался к ее телу с такой любовью и нежностью, единственным кто посвятил ей свою жизнь, до последнего дыхания, всю – без остатка, единственным, кто видел в ней слабую и безумно красивую женщину…
Сапоги. Сумка. В последний момент, она вспомнила что забыла накраситься.
 Киса уже наверняка в кофейне. Ладно, поймет – не впервые. К тому же красилась она быстро. Темно-коричневый мягкий карандаш, блеск для губ и немного румян…персиковых…
Уже в подъезде , сбегая по лестнице, собрала волосы в пучок. Потом передумала , и уже на улице распустила их. Она редко расчесывала их. Ей нравился хаотичный каскад, столь похожий на ее душу.

Киса смотрела в пол , четвертая сигарета, а Маугли все нет. За столько лет она , конечно, привыкла к чудачествам подруги. К ее мягким задумчивым глазам цвета виски, к ее улыбке, что не оставляла на лице ничего, кроме искрящегося света, к ее неуклюжим пальцам, которые никогда не были в томной расслабленности, они всегда были напряжены, словно боялись что то упустить…. Даже Ник она себе подобрала странный.
Ну кто еще решит назваться именем брошенного полу-зверя мальчика-подростка, который и говорить то толком не умел, не то что держать в руках фотоаппарат, или рисовать.

- Ну вот. Я здесь. Прости. Ты же знаешь меня.
- Да уж. Если бы ты пришла вовремя. Я бы умерла. Ладно , как ты? Что за блеск сумасшедший в твоих глазах?
- Киса. Я больше не могу. Я не сплю. Я рисую одно и тоже, изо дня в день. Но ведь ты говорила, что время лечит. Прошло полгода. Ничерта оно не лечит. Только хуже с каждым днем.
- Но мы же все равно видимся. Только я этим живу. А ты этим мучаешься.
- Я не смогу тебя забыть. Я понимаю это каждую секунду своего существования.
- Прости. Уже ничего не изменишь. Слишком поздно.
- Я уеду.
- Куда? От себя не убежишь. Смирись.
- Ты жестока.
- Это не я звоню посреди ночи, это не я каждый вечер сижу в нашем кафе, в надежде….это не я не сплю, это не я храню все письма, это не я пью таблетки. В конце концов. Такова жизнь. И ничего здесь не поделаешь. Каждый несет свой Крест.
- Уже поздно. Поехали ко мне. Скажешь ему что со мной. Он поймет.
- Нет. Это слишком. Оставь себе воспоминания. Мне пора домой.

Дождь шел уже непроницаемой стеной. Словно вторая витрина кофейни. Киса уже ушла. Только чашечка кофе , зачем то перевернутая, с изящными замысловатыми узорами. Что то пронеслось у нее в голове, словно вспышка озарило ее.
В этот самый момент послышался визг тормозов и непрерывный панический вой автомобильного клаксона. Киса лежала неподвижная, на асфальте, насквозь мокрая. Рядом Джип. Водитель все боялся подойти к телу… словно не он – второе действующее лицо…Больше Она ничего не помнила, не видела, не слышала. Только взрыв в ушах, тысячи голосов одновременно, в унисон…